Кривое зеркало американского кино

Марина Хомякова
В кинотеатры я хожу редко. Не только потому, что каналы кабельного телевидения изобилуют множеством фильмов на любую тематику, а новинки киноиндустрии без труда можно посмотреть в Интернете, если дома есть компьютер. Хотя некоторые знакомые считают, что, например, «Властелина Колец» лучше смотреть на большом экране. Наверное, за получение ПОЛНОГО удовольствия от спецэффектов экранизации романа-легенды стоит заплатить (хотя для ИСТИННЫХ ценителей творений Толкиена важно совсем другое, экранизаторами упущенное). Однако, когда я иду мимо очередной афиши фильма с примечанием «производство США», мне не только не хочется выложить свои кровные за просмотр, но и возникает острое желание пройти мимо побыстрее, сделав глубокий вдох, как возле мусорного бачка.  Поэтому копающиеся в этом американском бачке взрослые и особенно дети вызывают  сострадание и недоумение: что они ТАМ нашли?  Или люди просто не знают, какой интеллектуальный продукт поглощают их чада? Думаю, никакой любящий родитель не накормит ребенка пищей, наверняка зная, что она отравлена.  Однако, к сожалению, некачественный продукт часто скрывают под яркой оберткой, да еще и рекламируют (для бизнеса деньги не пахнут).  И фильмы для детей тут не исключение, к сожалению.
Вот, к примеру, три кинокартины: «Снежная королева», «Минотавр» и «Таинственный остров». Названия с детства знакомые и даже любимые, а потому рискнула посмотреть… Мыслями, родившимися после просмотра, я поделюсь позднее, а вначале было ощущение , что мне, как в детском глупом розыгрыше,  в фирменной обертке вместо конфеты предложили какую-то гадость. Ибо с известными произведениями все три «чуда» американской киноиндустрии имеют крайне мало общего. В то же время, несмотря на разные названия и сюжеты, некое идеологически-генетическое родство делает их невероятно похожими друг на друга. Проявляется это  в следующем:
1. Искаженный до неузнаваемости сюжет.  Я, конечно, понимаю, что режиссер и сценарист имеют право на определенное отступление от оригинала. Наш Евгений Шварц тоже  немного изменил сюжет «Снежной королевы», выбросив преамбулу о зеркале Тролля и чертях, его разбивших. Но общий гуманистический смысл о самоотверженной преданности девочки Герды не пострадал.  В американском варианте все перекручено до неузнаваемости: вначале, как в фильме ужасов, гибнет мать Герды (в сказке о родителях – ни слова), сама Герда – дочь хозяина отеля, в котором Кай служит на посылках (в оригинале оба – дети бедняков, живущих в мансарде). И Кай и Герда – достаточно взрослые (лет по 16), Снежная Королева – молода, а потому вся история обретает банальный Фрейдовский подтекст: девушка идет отбивать (в буквальном смысле) своего парня у соперницы, его коварно похитившей. Двусмысленно выглядит безнадежная влюбленность  в саму Снежную Королеву белого медведя (лишь в конце фильма он превращается в человека и многозначительно улыбаясь, уносит свою госпожу в покои).  Герда почему-то путешествует по временам года, каждое из которых представлено феей (так, добрая старушка из сказки, приютившая девочку в своем саду – Фея-Весна).  И если у Андерсена Герда попадает в замок к Принцу и Принцессе, которые ей помогают   ехать дальше, то здесь бедная девушка попадает к сексуально-озабоченной Фее-Лето, тщетно пытающейся выдать ее замуж, и едва от нее сбегает. Кстати сказать, извращенная сексуальность – еще одна отличительная примета  просмотренных «сказочек».
В «Минотавре», рассказывая о рождении чудовища, авторы перекручивают описанный в мифе грех соития жены Миноса с быком, представляя его как ритуал рождения божества, которое должно всех держать в страхе. (Согласно мифу, Минос – божественный правитель Крита, который отступил от закона Зевса и был покаран рождением Минотавра. Минос должен был его убить, но пожалел и спрятал в Лабиринте, надеясь, что тот или сам умрет или его кто-то убьет). Ариадна – не дочь Миноса, а то ли сестра, то ли любовница по имени Рафаэлла, которую используют для соблазна и ритуального умерщвления. Главный герой  – почему-то не грек Тезей из Афин, а  варвар по имени Тео из кельтской деревни (там идет снег и все одеты в шкуры), спускается в Лабиринт, чтобы спасти свою девушку, ранее попавшую туда. Вместо того, чтобы подарить герою клубок спасительной нити Ариадна-Рафаэлла прыгает в Лабиринт сама. Вообще из героического греческого эпоса  сделали банальный ужастик в американском натуралистичном духе с кучей трупов, воплями, нереальными эпизодами и несчастным чудовищем, больше похожим на списанное обтрепавшееся чучело из зоологического музея, а не на атлета с бычьей головой. Такое впечатление, что авторы сценария прочитали из мифа максимум слов 10, причем между собой не связанных, чтобы просто найти героя для нового ужастика.
Та же печальная участь постигла любимейший мною в детстве  «Таинственный остров» Жюля Верна.  Вся его таинственность по-американски – огромные кровожадные насекомые (животные), с которыми борются как потерпевшие катастрофу беглецы из Ричмонда, так и капитан Немо (о нем стоит поговорить отдельно), и пираты, прибывшие за сокровищами. Те, кто читал книгу, помнит, что настоящая тайна острова – скрытое присутствие и помощь в самых трудных ситуациях благородного капитана-отшельника. И только перед своей смертью Немо решается встретиться со Смитом и поведать о своей жизни, а также предупредить о гибели острова.
В американской версии Смит сразу попадает к Немо  в огражденный от хищников электрической загородью (электрическим периметром) роскошный особняк, куда потом приводит своих друзей. Несколько дней они живут на всем готовеньком, под охраной.  Но потом опять оказываются брошенными, обреченными на борьбу за выживание… из-за  капитана Немо. Этот характер голливудского Немо заслуживает особого внимания.
2. Искажение характеров героев и смысла произведения-оригинала.
Не только книголюбы, но и сам Жюль Верн пришли бы в ужас от того, в какого монстра превратили американские экранизаторы благородного рыцаря-одиночку, спешащего на помощь всем обиженным и попавшим в беду, гениального инженера и исследователя морских глубин индийского принца Даккара, известного под именем капитана Немо! Британский террорист, выросший в Индии и топящий английские корабли по непонятным мотивам. Злой гений, мечтающий создать ядерное оружие, чтобы заставить человечество отказаться от войн. Бездушный шантажист, поставивший Смита перед выбором: помогать создавать атомную бомбу или оказаться с друзьями без защиты и помощи наедине с монстрами и пиратами (и ведь выгнал таки, подлец!). Однако террорист-шантажист вышел какой-то нерешительный: ему все время советует и корректирует решения то ли слуга, то ли друг (которого в книге не было). Собственно, именно этот слуга (друг?) и… исполняет роль доброго ангела-покровителя островитян, в частности, спасает Смита от морской пучины и… от злого Немо, едва не убившего чужака, вторгшегося в его владения. Наверное, сегодняшние мальчишки, смотревшие этот фильм и не читавшие книгу, ужасно удивились, если бы узнали, что многие их ровесники из 20 века считали капитана Немо своим кумиром и идеалом. И были бы правы, ибо чудовище, показанное в фильме капитаном Немо вызывает лишь отрицательные чувства.
Герде из «Снежной королевы» повезло немножко больше: все таки девушка, борющаяся за свою любовь (хотя у Андерсена эта любовь скорее платоническая, христианская), достойна уважения. Но  методы, которыми она этого добивается, больше подходят  принцессе Ксене или Тринити из «Матрицы». Ибо и Маленькую разбойницу, и  Снежную королеву она побеждает не своей кротостью, любовью и преданностью к названному братцу (а совсем не к жениху), а боксерско-борцовскими приемами. В сказке Герда своей самоотверженностью пробуждает даже в грубой разбойнице добрые чувства: сострадание и великодушие не только по отношению к девочке, но и к животным (помните, разбойница вместе с оленем отпускает и остальных зверушек). Но видимо, подобный порыв души среднему американцу непонятен, поэтому Герда, отправив юную девицу с большой дороги в нокаут, крадет ее оленя и удирает на нем. А бою Герды со Снежной Королевой, наверное, позавидовали бы и братья Кличко. В итоге холодную красавицу сгубил гребень мамы Герды, который девушка успела воткнуть сопернице в волосы. А осколок и вовсе выпал не от горячих слез Герды, растопивших лед в сердце Кая, а по другой причине.
Наверное, заокеанским зрителям так понятнее. Фрейда, очевидно, там читают чаще, чем сказки, мифы и романы Жюля Верна (вероятно, буковок слишком много). И тамошней психологии, вероятно, ближе Маркиз де Сад, ибо без  бессмысленной жестокости не обходится большинство американских фильмов (об этом – чуть позже). Но если смысл сказки или мифа, поступки их героев  недоступны пониманию, зачем ИХ ЭКРАНИЗИРОВАТЬ, искажая до неузнаваемости под себя, любимых? Снимали бы и дальше типовые ужастики и боевики про хороших парней-морпехов, «надирающих задницы» плохим парням-террористам, червей-убийц, клопов и прочих наводящих ужас живых существ, а сказки оставили публике поумнее и повзыскательней. Но нет… Больное сознание, подсаженное на иглу острых ощущений, требует новых порций адреналина и новых сюжетов. А их нет… Вот и ищет истощенная фантазия голливудских ремесленников подпитки в старом, добром искусстве. Вырывает куски, отдельных героев и смакует, пережевывая больным сознанием и выплевывает обратно гибридов-монстров, от которых остается одно доброе имя, а иногда и его нет  (хотя, может, это и лучше, чем, как у капитана Немо?).
Искажению подвергают не только поступки, но и  побуждения к действию героев. В «Минотавре» Тео едет спасать любимую девушку. Не скажу, что этот поступок начисто лишен благородства, однако есть в нем личный мотив. Но психология древних героев отличалась от современной американской. Например, герои греческих мифов считали само совершение подвига смыслом жизни настоящего мужчины. Поэтому сын Афинского царя Эгея Тезей считает своим долгом отправиться вместо одного из обреченных данников на остров Крит, чтобы убить Минотавра и избавить от него своих  соотечественников раз и навсегда. Еще одним существенным мотивом у греков было выполнение воли богов и провидения, но в связи с атеистическим сознанием современного общества, этот мотив часто заменяется другими.  Надо отдать должное советскому искусству, этими мотивами в мультфильмах по мифам были благородство, сострадание и бескорыстие. Кстати, и невинную девочку Герду в нашем мультфильме и фильме движет забота об околдованном братце, о его замерзшем сердце, с которым тот не сможет жить, а не желание отбить назад своего жениха.
3. Ненужная (излишняя) жестокость.
Современные родители, психологи, милиция бьют тревогу о возросшей детской преступности и особо отмечают необъяснимую жестокость их поступков. Однако если посмотреть всего лишь три названные мною фильма, многое проясняется. Даже взрослая психика от обилия крови и страданий на экране либо черствеет, либо ломается. Что уж говорить о ранимой, неустойчивой  детской, подростковой душе? Неужели авторы считают нас такими кровожадными, что терзают и убивают героев даже там, где этого нет и не нужно?
В упомянутом «Минотавре» из лабиринта выбираются только пятеро человек. Остальных по одному убивает Минотавр, причем показано это весьма красочно, с кровью и воплями жертвы. А ведь в мифе Тезей спас всех!
В «Снежной королеве» Андерсена никто не погиб, а фильм начинается в жанре ужасов с гибели матери Герды. Кроме отвратительных сцен драк Герды с Маленькой разбойницей и Снежной королевой, авторы решили добавить еще одну, когда медведь избивает Кая, решившего сбежать из Ледяных чертогов. Видно, мало показалось…
Ну, а на таинственном острове с радиацией как же обойтись без пожирания героев гигантскими убийцами-насекомыми? Ну не понимают авторы, что очутившиеся в экстремальных условиях смелые и умные люди могут бороться и побеждать не только монстров, а самих себя, свой страх, отчаяние и слабость, сложные  обстоятельства, отсутствие комфорта.  И что оружием может быть знание, сила духа, дружба, а не кулак или пистолет.
   Пожалуй, нелестное сравнение американских фильмов с мусорным бачком не совсем точное. Они скорее – осколки описанного в начале сказки Андерсена  зеркала, сделанное злющим троллем, «в котором все доброе и прекрасное преуменьшалось донельзя, все же негодное и безобразное, напротив, так и бросалось в глаза и казалось еще хуже».  В «Снежной королеве» говорится, что «человек с таким осколком в глазу начинал видеть все навыворот или замечать в каждой вещи одно лишь дурное, поскольку каждый осколок сохранял свойство, которым отличалось прежде целое зеркало. Некоторым людям осколки попадали прямо в сердце, и это было хуже всего: сердце превращалось в кусок льда». Сколько же еще таких фильмов-осколков угрожает нам и нашим детям в кинотеатрах, Интернете, видеопрокате, с экранов телевизоров?  К сожалению, значительно больше, чем живет рядом с нами самоотверженных и бескорыстных Герд… А потому приходится больше полагаться на себя, свою интуицию и… книги-первоисточники, чтение которых не смогут заменить даже самые хорошие фильмы.