По небу, цвета раскаленной магмы, плыли бурые тяжелые облака. Тут никогда не всходило солнце. Поросший редкой черной травой пейзаж казался пустынным. Вдалеке, над горизонтом взвивалась красная пыль. Она приближалась…
Из облака пыли возникли семь животных, напоминающих по виду пантер, но с вытянутыми собачьими мордами. Они преследовали обнаженного человека. Точнее, человеком это существо даже сложно было назвать. Хотя оно не имело на теле волос и передвигалось преимущественно на двух ногах, у него не было ни половых признаков, ни статной походки. Это существо бежало, ловко опираясь на тонкие руки, и по нему было видно, что оно испытывает неодолимый ужас.
Стая уже почти настигла свою жертву. Одна из гончих, изловчившись, прыгнула ей на спину. Испустив дикий визг, человекоподобное существо растянулось плашмя на крепкой каменистой почве. Началось кровавое пиршество. Можно было услышать стон, довольное урчание, хруст ломающихся костей….
Открыв глаза, обнаженная особь испуганно огляделась. Переливалось желтыми всполохами небо. Вокруг была все та же красноватая пустыня. Руки и ноги целы, а тело наполнено силой. Жив! Что это? От горизонта взвивается пыль! Все происходит снова и снова ...
Вот она – стая адских гончих! Напрягая все силы, не разбирая дороги, человекоподобное существо бежит. Но смрадное дыхание надвигающейся опасности уже чувствуется за спиной. В отчаянии беглец прыгает в глубокую яму.
Чешутся засыпанные песком глаза. А может быть, от чего-то другого проступили слезы? Сморгнув, несчастный зрит величественную Деву и ощущает на себе волну ее тепла.
- Смотри! – Произносит она.
Перед неизвестной нам особью рождается картина иного мира. Он неизвестен, но кажется ей почему-то близким. И небо в нем освещено ярким пятном, и другая трава… Животные не злые, есть похожие существа - люди… Понятен их язык, различные дела, разлуки, встречи…. Все пронеслось пред ней в единый миг!
- Ты хочешь этого? – спросила Дева.
- Да! – радостно ответило существо, но сделало оно это не словами, а неким утвердительным импульсом, мыслью.
На краю песчаной ямы беснуются гончие. Они рычат, сверкают глазами, оскаленные рты обрамляет пена. Кажется, что они стали бессильны. Нет! Их мерзкая стая сливается в единое тело и превращается в безобразное существо, чем-то напоминающее бегемота, но почему-то с огромным рогом. Взревев, тяжелая туша начинает медленно сползать в яму. Она осыпается. Находящееся там существо кричит от ужаса!
Теплые ласковые руки подхватывают бьющегося в плаче младенца. Перед его взором передвигается обрамленное чем-то черным светло-коричневое пятно, которое согревает его и успокаивает.
- Баю-бай, Баю-бай… - слышатся высокие меняющие интонацию звуки.
Они кажутся знакомыми, близкими, как и более низкий говор кого-то из присутствующих. Прислушиваясь, малыш умолкает. Так происходит всегда, когда руки и голос приходят на помощь, чтобы убрать страх, раздражение, голод….
Гончие беснуются на краю ямы. Грузное тело единорога спускается вниз. Оно скатывается по песчаному краю ямы очень медленно, угрожающе. Нет!
Нет рук, чтобы успокоить уже посиневшего от крика младенца, нет голоса, нет тепла! Сырость и холод ощущаются где-то внизу. А кругом доминирует белое, хотя рядом что-то переливается еще и металлическим блеском. Одиночество, брошенность! Новый, истеричный крик пронзает пространство и возвращается эхом. Или, это вторят другие крики?
Дева в сияющих облачениях подхватила ребенка. Она принесла волну умиротворения и тепла.
- Смотри! - Произносит она.
Одна и та же картина искажается и принимает разные формы. Тут и голубое небо, и зеленая трава… Животные своенравные, не злые, похожие есть и на зрителя существа… Понятен их язык, различные дела, разлуки, встречи…. Все пронеслось пред ним в единый миг!
- Ты хочешь этого? – спросила Дева.
- Да! – мелькнула мысль ребенка.
Он успокаивается. Теплые руки подхватывают его. Перед его взором застыло обрамленное белыми лучиками светло-охристое розоватое пятно, которое согрело его.
- А-а-а, А-а-а… - слышатся слегка меняющие интонацию звуки.
Они кажутся приятными, но настораживающими, как и более низкий говор кого-то из присутствующих. Малыш затихает. Эти руки и голос стали приходить ему на помощь, когда требовалось устранить страх, раздражение, голод….
- Анатолий! Отныне так твое имя. – Сказала ласково улыбающаяся блондинка, покачивая малыша на руках, - мама.
В ответ он залился смехом.
- С днем рождения!
Перед уже трехлетним карапузом счастливые мама и папа поставили огромный, как казалось тогда, торт. Среди крема и шоколада, в центре горели разноцветные свечки.
- Загадай желание, - загадочно произнес отец, - и дуй на них, пока не погаснут.
Желая помочь сыну, мать попыталась изобразить, как требуется дуть. И Анатолий, не задумываясь, последовал ее примеру.
Он не запомнил вкус этого торта - застрял в памяти лишь ароматный дымок от задутых свечей. Но с тех пор ему очень нравились праздники или сюрпризы. Прогулки, карусели с благодушными порой родителями, учеба и дела с появившимися друзьями все чаще занимали его мысли.
Тот страшный сон, в котором он находится в яме с единорогом, снился ему все реже и реже. Теперь он возникал лишь тогда, когда Анатолий был сильно болен. Но часто ли мы запоминаем кошмары, если реальность радует исполнением желаний? Мы переключаемся на нее и забываем иллюзию.
Так поступал и мальчик. Он очень болезненно дорожил своим маленьким «миром», семьей. Чтобы не огорчать маму, он никогда не связывался со школьными хулиганами. Одежда его всегда оставалась чистой, опрятной, а знания на уровне требований учителей. Вот и называли его порой «Ботаник».
О чем-то задумавшись, Анатолий подходил к дому. Но его остановил неожиданный оклик:
- О, здорово, ботан!
От дворовой лавочки, неторопливо, отделилась и двинулась навстречу зловещая фигура местного хулигана Сереги. Этот парень любил подраться, - либо со слабым, либо когда трое на одного, - отнять или украсть что-то по мелочи. В общем, нравилось Сереге так относительно безопасно «поадреналинить», чтобы чувствовать свое небольшое превосходство и значимость в жизни. В руках у него находилась початая бутылка портвейна.
- Прости, братан, оговорился! – Продолжал он. – Выпей со мной! А то сижу тут один, страдаю ….
Не составить ему компанию было опасно. Опустив вниз глаза, чтобы не показывать сомнений, Анатолий напряженно и быстро думал. Наконец, выдал:
- Как не уважить человека! Только не обессудь, у меня от алкоголя сразу рвота начинается. Аллергия такая. И что только врачи не прописывали, а меня все рвет и рвет! Ну, да ладно. Тебе ж для меня портвейна не жалко. Я и поел обильно! А желудок очищать очень полезно. Йоги, например, этим всю жизнь занимаются …
Казалось, что Серегу самого сейчас вырвет, пока он слушал откровения Анатолия: рот приоткрылся, глаза расширились, лицо исказила гримаса отвращения.
- Не, братан, не надо здоровьем-то рисковать. Его беречь надо! – Выдавил из себя хулиган, приобнимая мальчишку за плечи. – Ты иди: проверься еще раз, таблетки какие попей …
Серега слегка подтолкнул Толика в направлении дома, и тот, притворно пожимая плечами, двинулся прочь. Уходя, он тихо бормотал под нос: «Уж в эту яму Вы меня не загоните».
Находчивость присуща была ему от рождения. Но почему-то не досталось Толику ни вкуса, ни умения одеваться. Сколько мать не старалась ему помочь, все было без толку. Пылились в шкафу модные пиджаки и брюки. А если что-то и одевалось из этого, то вперемешку с кроссовками, толстовками, «дутыми» зимними перчатками и бейсболками. Казалось, ему все равно, как он выглядит, – лишь бы было удобно.
В канун своего восемнадцатилетия юноша предвкушал семейный сюрприз. На ходу скинув куртку, он с нетерпением направился в кухню. Возле плиты что-то готовила мать.
- Сейчас, - улыбнувшись, сказала она, - отца дождемся и сядем за стол. Переоденься что ли ….
Ласково чмокнув самого близкого на земле человека, Толик направился в свою комнату. Ему всегда было чем заняться. В душе сегодня царили безмятежность и радость.
За накрытым столом сидели родители. Но лица их почему-то казались напряженными или смущенными.
- Восемнадцать лет назад, - нерешительно начал отец, - мы решили, что скажем тебе правду. Вот этот день настал….
Он закашлялся, будто поперхнувшись, плеснул себе в бокал коньяка. Затем, словно опомнившись, налил всем.
Анатолий удивленно смотрел на отца. Таким растерянным, беззащитным он его еще не видел. Да, и спиртного ему никогда дома не предлагали.
- Интересно. – Сказал он, присаживаясь.
Сделав глоток из бокала, отец продолжал:
- Восемнадцать лет назад мы тебя усыновили. Кто твои настоящие родители мы не знаем. Но для нас важно лишь то, что ты – наш любимый и единственный сын, и им ты всегда останешься! За это я предлагаю выпить!
Мать улыбалась, хотя взгляд ее казался заискивающим, будто она извинялась. И что Анатолий им мог ответить? Он молча поднял и опрокинул свой бокал. Его содержимое резко обожгло небо и мягким теплом разлилось по телу. Больше он в этот день ничего не помнил.
По огненным небесам безразлично плыли фиолетовые облака. В пустыне, покрытой редкой черной травой, беглеца преследовал огромный единорог. Подобно испуганному зайцу, Анатолий прыгал в разные стороны, стараясь увернуться от его мощного и опасного тела. Вдруг, он поскользнулся и упал в глубокую песчаную яму. За ним медленно скатилась туда грузная туша. Под весом ее посыпался песок – волна песка…. Мальчик проснулся от своего же крика!
Вспоминались события предыдущего дня. Те, кто были родными, казались теперь чужими. «Они никогда не понимали меня, - думал Толик. – Кормили, поили, а связи какой-то не было. Ее заменили притворная забота и жалость. Остальное наигранно. Комедия длинною в восемнадцать лет!». С такими мыслями он, по привычке, зашел на кухню.
- Как ты? – Участливо спросила мать.
Он смотрел на женщину и пытался найти хоть что-то общее с ней. Нет, ничего: другие черты лица, отталкивающая бледность кожи, дурацкая манера в волнении теребить щеку. Под прицелом его неблагожелательного взгляда мать как-то сразу сникла.
- Молчишь. Ну, и ладно. – Сказала она, уходя в комнату.
На столе стояла его чашка, наполненная черным кофе, лежали на праздничной золоченой тарелке бутерброды со вчерашней икрой. Толик присел за заботливо накрытый стол. «Неудивительно, что я выше, чем «мой» отец. – Подумалось ему, вдруг. – Я и в плечах шире, и умнее. Чего я могу почерпнуть от человека, который всю жизнь проработал водителем?». Он рассеянно отхлебнул ароматный кофе. «Гадость!».
Съежившись, будто от холода, юноша уже несколько часов бесцельно ходил по окрестным дворам и улицам.
- Братан! Каким ветром тебя надуло?– Услышал Толик знакомый голос.
Это был Серега.
- Да, вот прогуливаюсь, кислород потребляю. – В тон ему выдал юноша.
- Так, давай к нам, посидим по-человечески! Или, ты еще не вылечился?
Серега сидел за «доминошным» столиком в компании двух малознакомых Толику пацанов в потертых «косухах». Немытые волосы, во рту сигареты. В руках у них было домино, а под лавочкой стояла сумка с бутылками. «Сомнительная компания». – Подумал Толик, но почему-то сразу присел за стол.
Кто-то достал еще стакан. Налили – выпили. Застучали костяшки. Но Толик не мог сосредоточиться на этой простой игре – ходил, как попало, и все старался поговорить …
- Прикинь, братан, - он обращался к кому-то в «косухе», завели они меня, как щенка какого-то, и теперь думают, что стали моими родителями ….
Очнулся Толик за тем же столиком. Темнело. Вокруг ни души. Болела голова, особенно в области висков и ныл левый глаз. Нет, он не помнил, что его били, но куртка и брюки почему-то были перепачканы грязью, а карманы пусты. «Боже, заднем в кармане джинсов лежал подарок от родителей, - вспомнил он, - маленькая золотая печатка!». Теперь ее не было. «Ну, и ладно, - решил Анатолий, - одни присвоили себе мою жизнь, другие - кольцо. В сущности, все люди одинаковы!».
Тошнило. По улице шли мимо одинокие и безразличные прохожие. Что им до блюющего на тротуаре подростка? А уж подростку было точно не до них….
Сбросив в ванной комнате грязные куртку и джинсы, Анатолий отправился спать. Но ему не спалось. В голову лезли непривычные мысли о том, что все вокруг чужие. К ним присоединялись воспоминания. «Вот увлекался я дзю-до, но разве кто-то меня поддерживал? Родители говорили, чтобы я хорошо учился, иначе - меня на тренировки не будут пускать, костюм отнимут. Жестоко манипулировали, чтобы все было по их разумению. Пришлось бросить спорт. Я, как и они, окончил школу и что? Кого я интересую вообще, мое мнение, жизнь? Каждый здесь норовит лишь пользоваться другим, делая это силой, обманом или посулив что-то. Каждый! Раз так устроен мир, зачем он нужен? Ведь Ад тут какой-то!». Засыпая, Толик подумал: «А может, все это происходит со мной, только потому, что я приемыш? Надо отыскать настоящих родителей!».
Утро. Отстиранная и поглаженная одежда уже лежит возле кровати на стуле. И никаких вопросов! Можно вставать.
- Доброе утро, мама.
Хоть и без энтузиазма, юноша поцеловал ее в щеку. Он принял не писаные правила главной у взрослых игры: «ты манипулируешь мной – я тобой». От пережитого за последние дни он казался серьезным и повзрослевшим. Мать, глядя на него, даже смахнула слезу. Она тоже переживала! Но уверенный вид сына вселял в нее надежду, что все образуется.
«Теперь, - думал Анатолий, - приблудный щеночек помашет Вам напоследок хвостиком». Он прислонился к стене в шумном коридоре архива ЗАГСа. Толпящиеся возле кабинетов люди не мешали ему наслаждаться успехом, они придавали значимость той минуте, когда он прочтет свою «Справку об усыновлении». Юноша с трепетом вглядывался в только что полученный документ. Вот «сведения из роддома». «Мать – Добрынина Елена Николаевна, 13.03.1977 г.р., уроженка города Верея, Наро-Фоминского района Московской области». Все? Как же ее теперь искать? Тяжело вздохнув, Толик двинулся прочь.
Он не пошел в полицию, не обратился к знакомым. В один прекрасный день юноша просто сел в электричку и покинул Москву. От станции «Дорохово» рейсовый автобус довез его до маленького городка, расположенного в живописном месте на окраине Московской области. Он стоял, щурясь от солнца, на небольшом автовокзале. Куда теперь идти? Мысленно пожав плечами, Анатолий двинулся туда, куда смотрели глаза.
Он впитывал в себя уютную атмосферу Вереи: двух-трех этажных домиков, обильных зеленых массивов, изгибов реки Протвы. На мосту двое мужиков рыбачили с удочками. Юноша не разбирался в рыбалке, но подошел к ним.
- Клюет?
- Уже не очень. – Ответил мужик, показывая на ведро с уловом. – Пора закругляться, а завтра прийти пораньше.
- Вы местный? – Обрадовался Анатолий.
- Родился тут, вырос. Но работать приходится в Москве. Мотаюсь туда-сюда, вахтой. А ты откуда?
- Теперь уж и сам не знаю.
- Это как? – Удивился мужик так громко, что даже второй рыбак отложил удочку и заинтересованно подошел к ним.
- О чем Вы тут?
- Вот парень не знает, откуда он! – Сказал первый.
- Память потерял? – Засмеялся рыбак.
Немного сбиваясь, Толик поведал им свою историю.
- Да, сложный случай. У нас на ПМК таких, вроде, нет. А, Володь?
Второй задумался и, наконец, выдал:
- Нет. Может, с Совхоза? У меня там знакомый есть. Сейчас позвоню.
Для жителей крупных городов, наверное, покажется удивительным, насколько отзывчивы у нас люди «в глубинке». Володя достал телефон и набрал номер своего знакомого….
- Да, да! – Говорил он. - Елена Николаевна!
Наступила длинная пауза, затем разговор продолжился:
- Что-о-о-о-о? – Голос у Володи стал как-то тише. - А где ты? Понял!
Сбросив вызов, он пристально взглянул на ничего не понимающего Анатолия. Затем, произнес:
- Кажется, мы кого-то нашли. Поехали!
Другой рыбак, имя которого так и осталось неизвестным, оставил у реки свою «Нексию» и тоже зачем-то влез с пахнущий свежей рыбой салон Володиных «Жигулей». Пристроившись на заднем сидении с ведром улова в руках, Анатолий пытался узнать, кого же они там нашли? Однако Володя отмалчивался, ссылаясь, что скоро все будет точно известно.
Подпрыгивая на разбитой во многих местах дороге, «Жигули» подъехали к кирпичному двухэтажному зданию местного отдела полиции. Володя вышел из машины и зашел внутрь. Вернулся он уже с капитаном.
- Так это ты ищешь Добрынину Лену? – Спросил тот, с интересом осматривая Толика.
- Да. Она – моя мать.
Для пущей убедительности, он протянул капитану справку из ЗАГСа. Едва взглянув на документ, полицейский тоже влез в автомобиль, и вчетвером они снова продолжили путь. Через пару кварталов машина свернула к небольшому частному дому и остановилась возле калитки.
- Здесь. – Подтвердил, оглядываясь, капитан.
Минуя палисадник, вся компания направилась к дому. Полицейский забарабанил в дощатую дверь.
- Коля, открывай!
За дверью послышались неторопливые шаркающие шаги. Она распахнулась. На пороге стоял крепкий старик. На вид ему можно было дать 60-65 лет. Его изрезанное морщинами лицо напоминало чем-то деревянную скульптуру. Гладкий череп обрамляли спадающие на уши седые пряди волос. Довершали впечатление одетые на нем потертые футболка и джинсы.
Окинув всех сердитым взглядом, дедок, - так его мысленно окрестил Анатолий, - обратился к капитану:
- Участковый, видать, ты с понятыми явился?
- Ага, с понятыми. – В тон ему отвечал полицейский. – Внука твоего нашли. Принимай!
Он подтолкнул вперед Анатолия.
- Внука? – Задумчиво протянул дед. – С чего ты взял, что он мне внук?
- Так вот - справка есть. Принимай, тебе говорю. Мне некогда. У нас тут свои дела! Пойдем, мужики!
Рыбаки искренне возмутились. Какие у них могут быть дела, если надо встречу обмыть? Но участковый оказался неумолим. Компания под его руководством переместилась за калитку. Оттуда они еще что-то кричали, желали удачи и обещали вернуться. Толик помахал рукой новым друзьям.
- Заходи, раз ты внук. – Ворчливо сказал дед, направляясь в дом.
Анатолий последовал за ним. В двух небольших комнатах и кухне царил беспорядок. На столах, диване, даже стульях стояли тарелки, стаканы, лежала одежда. Дед, видимо, жил один. Зато на каждой стене висела икона. Толик присмотрелся – все они были посвящены Николаю. Здесь был и Николай Угодник, и Святитель Николай, и Николай Чудотворец ….
Пока внук созерцал лики святого, дед приготовил чаю и даже помыл две расписные кружки. Сели за стол.
- Ну, - выдал дед Николай, - не зря мне святитель пообещал, что я не умру, пока не увижу внука!
- Как так пообещал? – Удивился Толя.
- Вот так, просто, явился мне и сказал, что не умрешь ты, Николай, пока не увидишь, что выросло из твоего семени. Тебе, впрочем, чудеса-то в диковинку. Еще наслушаешься, устанешь от них. Расскажи мне, где был, как жил, ну и остальное тоже…
До позднего вечера просидели Анатолий и Николай. От деда юноша узнал о том, что его мать умерла через пять дней после родов от сердечного приступа. Его отец с дедом Колей схоронили ее здесь на кладбище. После похорон отец уехал в роддом за сыном в Москву, но больше не вернулся. Он погиб, попав в аварию с участием пьяного водителя грузовика. Николаю об этом сообщили лишь через месяц. И хорошо, что сообщили вообще, ведь он же не родственник. Тогда, Николай поехал за внуком сам, но оказалось, что Анатолия усыновили чужие люди. Так разошлись их пути.
- Вот же несправедлива Судьба! – Вырвалось у юноши.
- Цыц! – Сказал дед. – Не нам с тобой решать, какой длины должен быть путь и где он лежит. Для этого, требуется стать намного больше, чем человеком! Ты лучше тут на диване вздремни. На новом месте и сны новые приснятся.
Анатолий прилег на скрипучий диван. Ему хотелось больше узнать о матери, какой она была, что любила. Но дед был рядом и завтра он, может быть, расскажет ему все …
По небу, цвета раскаленной магмы, плыли бурые облака. Их как бы прорезал золотистый луч света, который скользнул вниз и замер у ног мальчика. В нем проявилась и заблистала темноволосая смуглая женщина. Она улыбалась, протягивала руки.
- Пойдем со мной! – ласково сказала женщина.
Мальчик почувствовал исходящую от нее волну любви и заботы. Он хотел тоже протянуть ей руку, но что-то заставило его посмотреть вдаль. Там, среди бескрайней пустыни взвился красный столп пыли. Подобно смерчу, он быстро приближался.
Из облака возникли семь животных, напоминающих по виду пантер, хотя и с вытянутыми собачьими мордами. В безотчетном страхе мальчик обхватил женщину руками и всем телом прижался к ней. Она заслонила, поэтому одно из адских созданий вцепилось в нее зубами. Стон …
- Кровь, много крови мне снилось, дед! – Такими словами Толик начал рассказывать приснившийся ему на новом месте кошмар.
- Тебе снилась твоя мать. – Уверенно сказал Николай. – Она была неопытным ловцом. Шла в первый раз!
- Ловцом? – Удивился Толик.
- Ты ж сам все видел. Женщины умеют перемещаться в другие миры. Там они очаровывают и привлекают к себе души обитателей, потом их забирают с собой. Вот и называются они ловцами. Когда женщина окончательно приводит в наш мир существо, здесь это выглядит как ее роды. Хотя роды, только видимость. Проявление – более верное слово.
Разинув рот, Анатолий смотрел на деда. Наконец, убедившись, что тот не шутит, спросил:
- Ты хочешь сказать, что я видел не сон?
- Сон. - Отвечал Николай. – Для нас - их существование похоже на сновидение. И, наоборот, для того мира, что ты видел, наша жизнь есть сон. Так устроено. В начале, это все кажется запутанным, но потом привыкаешь.
- Моя мама умерла. Как я мог ее увидеть, разве я был в прошлом?
- Для того, кто попадает в любой из адских миров, все повторяется. Ты видел бесконечно повторяющееся прошлое. Но, что бесконечно там, в другом месте обретает конец. Если она, например, вернется к нам, ее страдания прекратятся.
- Как же ее вернуть? – Загорелся Толик.
- Для этого, нужен ловец. Я уже старый, поэтому ловца придется искать тебе самому.
Дед еще долго рассказывал о том, какие бывают ловцы, а Анатолий увлеченно слушал. Оказывается, ими бывают не все женщины. Есть существа, похожие на них, которые случайно попали сюда. Они неспособны в наш мир приводить души. Но настоящий ловец «знает» о своем предназначении с самого детства. Когда он вырастает, то безошибочно чувствует, куда ему следует отправиться в луче света. Этот свет, как путь, ему дает мужчина, партнер. С виду, их контакт может показаться сексом. И дураки даже думают, что секс существует для их удовольствия. Ан, не все есть то, чем оно кажется. То, что мы видим лишь страстным соитием двух людей, существует для путешествий ловца между мирами. А странствуют не только люди….
Когда-то человеческие ловцы научились путешествовать в высшие миры, в Рай. Так произошло падение ангелов, которые стали жить в нашем мире и приумножать его богатства. Но для ангелов земная жизнь была сущим адом. Они здесь держались благодаря поддержке небес и ожиданием оттуда своего ловца. Были, впрочем, и те, которые падали «ниже». Однако о них Николай почему-то не захотел говорить, лишь очень настаивал, чтобы Анатолий никогда не посылал ловца к небесам.
«Ловец – твой друг, твой партнер, - говорил старик, - и если захочешь, можешь позвать его за собой в высший мир, только иным путем». Можно, по его словам, вместе почитать, например, Бога или кого-то из святых, можно практиковать медитацию. Ловцы привязаны к земной жизни. Они и есть настоящие обитатели нашего мира. Но, оставшись без своего партнера, если тот, скажем, умер, они сильно страдают, и от этого могут попасть в Ад. Недопустимо им не давать шанса.
Дед отправился в магазин, а Анатолий лежал на своем скрипучем диване и размышлял о том, что он хотел побольше узнать о своей матери, как об обычной земной женщине, но узнал такое, о чем даже и не предполагал. «Может, дед у меня чокнутый? - Рассудительно думал он. – Но сон был мой. Мы только обсуждали сон! Нельзя же на ходу подобные объяснения придумать! Я его сам стал расспрашивать».
Послышался шум открывающейся двери. Наконец-то, вернулся Николай. Надо было вставать! Он облокотился на стоящий возле стены столик и, поднимаясь, задел на нем чашечку с молоком. Она упала, разлилась ….
- Дед, а что-то я у тебя кошки не видел! – Заметил Анатолий, прикидывая, где могла бы лежать тряпка.
- На что мне кошка? – Удивился Николай. – У меня даже мышей нет.
- А это для кого? – Спросил Толя.
Вошедший Николай увидел у него в руках чашечку.
- Боже мой, какой плохой знак! – Тихо произнес дед и, подойдя к иконе, истово перекрестился.
- Господи, прости дитя неразумное и меня грешного. И ты, Божий Угодник, прости нас!
Он взял у Толика чашечку, вновь наполнил ее из пакета молоком и поставил на столик. Над столиком на стене висела икона Николая Чудотворца. Еще раз перекрестившись, Николай прочитал «Отче наш» и, обращаясь к Чудотворцу, сказал:
- Святитель Николай, заступник наш перед Богом, ты и в поле, ты и в доме - везде наши души нуждаются в твоей помощи. Зайди и ко мне, отдохни – испей молока. Что Бог послал, тем делюсь с тобой: от мира земного – миру небесному.
Поймав на себе удивленный взгляд внука, дед пояснил, что так он всегда общается со Святителем. Ведь у Святителя много забот о попечении людей, а приходя к тезке, он отдыхает. «Поэтому, - говорил Николай, - если я сажусь чай пить, то и ему чаю наливаю, если - есть, ему еды накладываю. Я стараюсь заботиться о нем - он не забывает обо мне. Так мы и дружим».
Странный был дед у Толика, но внука захватывало общение с ним. Они вместе нашли на Вознесенском кладбище могилу его дочери. Поправили покосившийся крест, и долго смотрели на фотографию, с которой широко улыбалась миру молодая темноволосая женщина. В память о ней, Толик зажег небольшую церковную свечу.
- Пусть этот свет добром наших сердец озарит ее сны. – Грустно произнес Николай.
Его речь показалась Толику очень трогательной или даже поэтичной. Так невозможно сказать без веры. Но вера у деда была уж очень своеобразной …
Прогуливаясь назад по берегу Протвы, Николай поднял с земли гладкий серый камушек.
- Смотри, - сказал он, - вот белая прожилка. Она напоминает о вере. А вот розоватая - как любовь. Блестящие золотистые крапинки похожи на материальные блага. В таком камушке бывает заключен целый мир. Но мы не можем туда попасть иначе, чем через сон. Птицы порой не знают, как забрать эти камни, а потому глотают их. Людям же не нужно глотать. Достаточно один из таких камушков положить под подушку, и новый мир сам придет, захватит сновидящего. Попробуй!
Толик настороженно взял камень. А вечером, укладываясь на свой скрипучий диван, он аккуратно положил его под подушку. В ту ночь ему снилось море и скалистый берег, облепленный чайками. Был ли это какой-то новый мир, его фантазия или лишь память древнего камня? – он не знал, но жизнь становилась все интереснее.
Утром дед казался молчаливее, чем обычно. Он деловито выложил на стол пару вареных яиц, хлеб, поставил чашку с дымящимся чаем. И сел напротив внука, будто бы что-то выжидая. Анатолий прихлебывал чай и тоже выжидательно поглядывал на деда. Наконец, тот не выдержал:
- Уж третий день пошел. Тебя, верно, хватились. Искать будут. Пора возвращаться к приемным родителям.
Несмотря на оживленные протесты, Николай оказался неумолим. И через пару часов, юноша все же сел в автобус, который шел прямым рейсом в Москву. С тоской он проводил взглядом оставшегося посреди автовокзала деда. А тот лишь махнул вслед рукой. А что? Долгие проводы – лишние слезы.
Открыв квартиру своим ключом, Анатолий заметил, что никого нет. Он с удовольствием принял ванну и даже успел переодеться до прихода родителей. Теперь он чувствовал себя посвежевшим и отдохнувшим.
Они пришли. Забавно было наблюдать как, мешая друг другу, его родители толкаются в прихожей. Родители? Он чувствовал собственное превосходство над ними. «Какая она мать, - думал он, - случайно захваченное ловцом существо из другого мира! Мне с этим жить». Но внешне Анатолий казался благодушным. Он поздоровался с «предками» и сказал, что немного соскучился по ним. Объяснений с него никто не потребовал. А он был готов …
Разговор принял неожиданный оборот.
- К сожалению, - начал отец, - ты не дал нам шанса поговорить с тобой. А мы хотели тебе многое объяснить.
- О чем тут еще можно говорить? – Вспылил Анатолий. – Кажется, ты в мой день рождения сказал достаточно!
За отца вступилась мать:
- Послушай, мы хотим сказать то, что очень важно для твоего будущего. Тем более часто ты стал пропадать, вот уже и на несколько дней подряд. В этом нет ничего страшного. Мы понимаем…. Но если ты познакомился с девушкой, ты это обязательно должен знать …
- С девушкой? – Удивился Толя. – Что надо знать?
- В детстве, - продолжил отец, - ты переболел свинкой.
- Болезнь, как болезнь. – Пожал плечами сын.
- Эта болезнь характерна тем, что если ее переносит мальчик, детей у него не будет. Со мной тоже так было. И я когда-то переживал. Но мы с твоей матерью нашли выход их сложившейся ситуации. У нас появился ты.
От нахлынувшего горя, в глазах Анатолия потемнело. Он их зажмурил, но проступили слезы. Он плакал! «Как же моя настоящая мать, - думал он, - она теперь останется навсегда страдать? Я не смогу к ней направить ловца! И кто я? Я – существо, чуждое свету этого мира?». Сразу вспомнился дед. Юноше казалось, что он подвел всех!
Его пытались утешить, но Толик решительно скрылся в своей комнате. Никаких мыслей в голове не было – только ощущение бессилия и пустоты.
Теплый солнечный день. Шумит город. Гуляют и идут по делам люди. Они даже не подозревают, что с балкона второго этажа на ними следит отчаявшийся юноша. Вот о чем-то щебечет пара девиц. Они мило улыбаются. А скоро они также улыбнуться собственным мужьям или детям. Лишь Толик останется стоять в стороне и будет продолжать наблюдать за ними, за жизнью. «Не нам с тобой решать, какой длины должен быть путь и где он лежит» - вспомнились ему, вдруг, слова Николая. Так, где путь? Как же его найти? Вновь захотелось вернуться в маленький подмосковный город, почувствовать поддержку и опору близкого, хотя и странного, человека.
Ночью ему снился дед. Одетый почему-то во все белое, он подошел к Анатолию. В руках у него была икона Пресвятой Девы. Николай благословил внука и сказал:
- Не беспокойся за свою мать. Я и Святитель Николай ходатайствуем за нее перед Господом. Все будет хорошо.
- Разве есть переход между Раем и Адом? – Зачем-то спросил Толик.
Николай засмеялся.
- Представь, что ты попал в мир, где тебе уютно и радостно, где ты ощущаешь любовь всего окружающего, да и незримую поддержку своим начинаниям. Хотел бы ты в этот мир пригласить меня, мою дочку Лену?
- Да. – Отвечал внук.
- Так измени свой сон, ибо она пострадала в нем!
Дед застонал. Его фигуру поглотили мрачные тучи. Анатолий ощутил безотчетный страх. В испуге он прижимался всем телом к женщине, к матери. Она обнимала его, заслоняя, от щелкающих пастей адских созданий. Напрягшись всем телом, юноша толкнул свою защитницу - они упали и покатились в глубокую песчаную яму. Время выиграно!
Проснувшись, Анатолий был почему-то абсолютно уверен, что должен как можно скорее поехать к деду. Нет, он не знал, что ему скажет, не знал, о чем спросит. Он чувствовал, что сейчас должен быть там, а потому бросился собирать вещи.
Знакомая калитка, палисадник, дощатая дверь.
- Дед, ты тут?
Никто не откликнулся. Задернуты почему-то шторы. Впустив в поток дневного света, Анатолий увидел привычный беспорядок и деда. Тот лежал на своей кровати в нижнем белье. Глаза были открыты и смотрели куда-то вверх.
- Дед, дед!
Юноша тормошил его тело за руки, за плечи. Усилия оказались напрасны. С тяжелым сердцем, он закрыл Николаю глаза, немного посидел рядышком, а затем вышел прочь. Надо было поискать уже знакомого участкового.
К вечеру, хлопоты с оформлением тела усопшего стали завершены. Его отправили в морг.
Анатолий задумчиво ходил по дому, перебирал вещи покойного и вспоминал ... Взгляд случайно упал на уже знакомую кофейную чашечку. Молоко в ней прокисло. Юноша вылил содержимое во двор. Затем, он наполнил ее вновь из пакета и поставил на небольшой столик. Над столиком на стене висела икона Николая Чудотворца. Перекрестившись, Толик прочитал «Отче наш» и, обращаясь к Чудотворцу, сказал:
- Святитель Николай, заступник наш перед Богом, ты и в поле, ты и в доме - везде наши души нуждаются в твоей помощи. Зайди и ко мне, отдохни – испей молока. Что Бог послал, тем делюсь с тобой: от мира земного – миру небесному.
Он озабоченно оглянулся и заметил:
- Надо бы еще иконку Божьей Матери рядом повесить!
На похороны деда пришли участковый и рыбаки, приехали поддержать Толика приемные родители. Хотя людей было не много, вспоминали они покойного добрыми словами. Его помянул и Толик. Он сказал:
- Мы часто не знаем, откуда пришли в этот мир и куда отсюда уйдем, но Николай научил меня одному правилу – обращать внимание на сны. В них отражается состояние нашей души. Если сновидения страшны или агрессивны, какой бы прекрасной не казалась нам жизнь, наступила пора ее серьезно менять.
Толик остался жить в небольшом, но очень живописном подмосковном городке. Он часто навещал осевших в столице родителей. В один из таких визитов, из соседней квартиры, вдруг, выбежала маленькая девочка. Широко улыбаясь, она подбежала к Анатолию и, притворно рыча, стала хватать его руками за ногу.
- Рыррр! Рыррр! – Говорила она и громко смеялась, изображая царапающую человека кошку или пантеру.
- Света! – Окликнула девочку миловидная шатенка. Она вышла следом. – Оставь дядю в покое!
Но дядя не беспокоился - по его лицу расползалась искренняя улыбка …
Была ли Света его матерью, или в этот момент произошло чудесное совпадение? – мы можем только догадываться.