Говорят, индейцы не любят снег, потому что он белый и на их земле. Я тоже не люблю снег, но совсем по другим причинам. И Новый год не люблю. Собственно, я и старый-то не очень, а Новый уж совсем не люблю. Но больше всего не люблю, когда говорят: «Вот бы на Новый год снег выпал!». Как будто, вот этому человеку без снега в рот оливье не полезет после рюмки водки али коньячку. Иль президент, без снега, не скажет, что «предыдущий год был сложным». Или без снега все не смогут спать до обеда 1 января. Или без снега наши депутаты на Бали не поедут отдыхать в новогодние каникулы.
Я, кстати, вообще зиму не люблю. И в первую очередь из-за холода и зимней одежды. Идешь по улице в зимней одежде и чувствуешь себя как Алексей Леонов в открытом космосе. И так же удобно и комфортно. С детства помню, что у меня всегда мерзли зимой колени. А ведь я, в отличие от шотландцев ходил не в кильте, а в теплых штанах. И все равно коленки мерзли. И после, когда подался в андерграунд, под джинсы приходилось надевать теплое белье, в итоге процесс справления малой нужны превращался в подобие чистки лука, пока эти сто одёжек снимешь – расплачешься или еще чего хуже. Можете себе представить панка в теплом нижнем белье? И это при том, что живу я на юге. А вот если бы жил я в Иркутске? Представьте себе Сида Вишеса зимой в Иркутске? В подштаниках, с двумя парами теплых носок и китайском пуховике. Но с этой проблемой сейчас проще. После того, как я съездил в Якутию и неделю обливался речной водой, я практически перестал мерзнуть. А еще купил себе лыжный костюм, достаточно теплый и легкий, и теперь хожу в нем зимой всюду, кроме работы. На ней перед Новым годом и так жарко. Количество отчетности превосходит всякие разумные пределы известной науке Вселенной. Но перед каждым Новым годом обычно происходит Большой взрыв отчетности. Вот поэтому я, как индеец, не люблю Новый год. Потому как для меня уже двадцать лет «Новый год – это отчет». И снег мне напоминает вордовский белый лист, который я должен испохабить грязными закорючками цифр и букв, загнав их, как врагов режима в концлагеря таблиц и графиков. Такой вот ежегодный предновогодний архипелаг ГУЛаг. А потом 31 откидываешься, как Варлам Шаламов с зоны и беспросветно счастлив до нового этапа 10 января.
Вот потому-то все и ненавидят свою работу, как Солженицын Советскую власть, и в тайне надеются, что когда-нибудь она провалится в Тартар. А всему виной, не снег с Новым годом и холодом, а бюрократический идиотизм, для которого мы все индейцы, мешающие ему спокойно жить в своем концлагере отчетности.