Мух появился на свет в прекрасном подгнившем помидоре, завалившемся под мойку и благополучно разлагающемся там на радость всем дрозофилам, считающих его своим отчим домом. Запах стоял благостный, душа пела, крылья трепыхались от радости, предвкушая первый вылет в свет. После двух необходимых линек, Мух благополучно окружился пупарием и превратился в куколку. Маленькую прелестную куколку светло-коричневого цвета. Хотя, если смотреть глазами усатого Валеры, проживающего в той самой квартире с мойкой, куколка была отвратительной находкой, смахнутой на пол при ее обнаружении на столешнице.
Валера жил один, приглашая в гости друзей по распитию спиртосодержащих настоек, рьяно трудящихся над дегустацией денно и нощно. Он почуял «благостный» запах, заполнивший кухню, но его захмелевший организм не посчитал нужным найти испускающий дух овощ и похоронить его в мусорном ведре. Валера случайно задел ногой плеяду стеклотары, выстроенную под подоконником, и по квартире разлился мелодичный звон ударившихся друг о друга бутылок.
- Что б тебя, - выругался Валера и открыл холодильник. Негусто. Пара картофелин, лук да соленые огурцы, которые притащила дочь еще в прошлом месяце. Мужчина достал банку с хрустящими пупырчатыми братьями и пошатывающейся походкой вернулся к товарищам в зал.
Мух выбрался из куколки, и его сердце наполнилось любовью к жизни. Все было прекрасно: пьянящий душок от помидора, предметы, попадающиеся на глаза, желание познать мир. Он был счастлив! Первым вылетом Мух навестил свой дом, где, будучи личинкой, питался микроорганизмами, разлагающими овощ, и самой его мякотью. Пять замечательных дней провел он в нежной плоти помидора, прежде чем покинуть его.
С тех пор ничего не изменилось. Новые личинки насыщались томатом, взращивая себя к новой стадии. Обедать уселись и уже зрелые дрозофилы. Попадались и куколки, формирующиеся в имаго. И тут же носиком вниз лежали трупы его собратьев. Они были такие молодые, но уже прожившие все свои 10-20 дней жизни. Каково же было удивление Муха, когда он узнал, что его соплеменникам суждено жить так мало. И радость, испытанная с первыми минутами появления на свет, потухла. Ему тоже суждено было пройти все эти стадии. Но такова жизнь!
Мух вдохнул всем тельцем воздух и вознесся. Его маленькие крылышки колебались со скоростью 246 раз в секунду, стремительно неся его к закрытому окну. Полет утомил Муха, и он, усевшись на оконную раму, залюбовался прекрасным пейзажам, расположенным по ту сторону стекла, где солнце заливало зеленую листву деревьев, а птицы щебетали на разные голоса. Мух обернулся. Грязный холодильник, залитая жиром плита и липкий пол, покрытый пылью, удручали. Он выбрался из куколки каких-то пару часов назад, но жизнь дрозофилы так коротка, что приходится познавать мир быстро.
Мух сопоставил вселенную за окном и его мир здесь. Настроение испортилось донельзя. Короткая нить судьбы разматывалась с каждой минутой, приближая его к забвению. И что теперь? Молчаливо поглощать гниющие овощи и ждать, когда перестанет биться сердце? Жить в страхе перед этим последним днем? Все хуже некуда, но Мух станет повелителем своей судьбы, решив, каким образом и когда закрыть глаза навечно. Осталось только решить, как уйти из жизни.
На кухню вошел Валера, мучаясь сухостью во рту. День его начался поздно, ведь ночь была насыщена разговорами и напитками. Он открыл кран, и наполнил кружку водой, жадно припав к ней иссохшими губами. Бурный поток, изливающийся из трубки, поразил Муха, в голове сразу созрел план. Он поднялся в воздух и устремился к раковине, стараясь лететь как можно быстрее, чтобы успеть. Когда до воды оставалось совсем немного, Валера выключил водопад и ушел.
Уставший Мух опустился на мокрую мойку и остался ждать следующего визита усатого. Разочарование настигло его с наступлением ночи, Валера так и не явился. Он предпочел общество Коляна, живущего по соседству, чтобы отметить с ним первую пятницу на неделе. Мух уснул в любимом помидоре, набираясь сил для завтрашнего дня.
Сгореть в огне газовой плиты, которую включил Валера, разогревая чайник, Муху не было дано. Он снова опоздал, увидев с мойки лишь угасшее пламя. Разбиться о стекло ему не хватило скорости, повеситься – маленькой веревки, расшибиться, бросившись со стола, помешала возможность летать. После нескольких неудачных дней, он оставил всяческие попытки, и коротал дни на окне.
Мух прижался к стеклу, наблюдая за ярким миром. Обыденность взяла свое, кухня уже не так удручала, а созерцание видов скрашивало время.
Валера облокотился на подоконник и уставился на улицу. Сонно зевая, он громко втягивал воздух в себя, сладко зажмуриваясь. Мух почувствовал, как могучий поток отрывает его лапки от деревянного подоконника и несет прямо навстречу разверзнутому рту усатого. Вот сейчас произойдет самый последний миг, когда его не станет навсегда. Он, мечтавший покончить со всем сам, в этот момент засомневался, что именно этого ему хочется. Желание прожить все отведенные дни до самой последней капли возобладало, и Мух изо всех сил затрепыхал крыльями, сопротивляясь потоку.
Валера закашлялся, почувствовав в гортани инородное тело, сплюнул в раковину и пошел в магазин за новой бутылкой.