ШКВАЛ
(Быль)
- Как я счастлив, дядя Миша, что ты меня взял с собою - рыбу ловить неводом на взморье! - говорил двенадцатилетний гимназистик Петя, весь раскрасневшийся от радостного волнения, своему дяде, Михаилу Васильевичу Г., идя рядом с ним к пристани. Я так мечтал об этом!
- А ты не боишься — далеко в море, да ещё под парусами?
- С тобою, дядя, да с Егорычем?! Что ты! Хоть на край света!
- Ну и храбрец! Быть тебе таким же заядлым рыболовом, как твой дядя. А мама и особенно бабушка не очень-то рады были тебя отпустить?
- Да! Бабушка меня сколько раз крестила. А на шею надела маленький кипарисовый образок Св. Николая Чудотворца и научила, слово взяла: что случится - молись Николаю Угоднику, он наш заступник.
- Ну, даст Бог, ничего не случится - погода великолепная. А кожаную куртку и высокие сапоги дал Егорычу? Тащить невод к берегу могут понадобиться.
- Да, да... А бабушка ещё приложила два спасательных пояса - вчера специально купила.
- Чудачка, ей-Богу! К пяти уж дома будем - даже ночи не проведём на взморье.
У пристани тихо покачивался на лёгких волнах реки довольно большой рыбачий баркас. На корме покуривал трубку сухой седой старик с коричнево-красным, обожжённым солнцем, ветром и морской солью, лицом «морского волка» - Егорыч. Три его сына – «молодцы», как он звал их - играли в кости на повёрнутой вверх дном бочке.
- А паруса? - протянул разочаровано Петя. Разве мы на вёслах?
- Подожди, - успокоил его дядя, - пройдём Елагин мост и яхт-клуб, там и паруса подымем.
- А мне можно погрести?
- Ну, куда тебе - тяжело, за другими не поспеешь.
- Я - сильный...
- Ну, хорошо - увидим! Прыгай! Айда! Садись со мною у руля. Егорыч будет за капитана.
Когда баркас отшвартовался и поплыл к середине реки, Петя оглянулся на берег, на их дачу. На террасе он увидел бабушку - она широким крестом осеняла быстро удаляющийся баркас.
Миновали Стрелку. Егорыч приказал поднять паруса, и баркас, как огромная чайка с раскрытыми белыми крыльями, заскользил по сверкающей под яркими лучами июльского солнца поверхности Невы ко взморью, ещё окутанному лёгким утренним туманом.
- А когда мы невод закидывать будем, дядя Миша?
- Вот, брандвахту минуем.
Как зачарованный смотрел Петя на раскинувшуюся водную безбрежность, всей грудью вдыхая свежий морской воздух. Вскоре шелест парусов и тихое покачивание баркаса навеяли на него дремоту. Он стал засыпать, как возглас Егорыча:
- Спускай паруса, за вёсла, молодцы! - заставил их вздрогнуть.
- Дядя Миша, я заснул, - сконфуженно пробормотал он.
- Михайло Васильевич, приприте-ка руль цепью, а сами на вёсла, - командовал Егорыч. - Невод будем закидывать. Самое здесь рыбное место - море с рекой сливаются. Тут лосось шныряет...
- Дядя, а мне можно помочь?
- Только, смотри, осторожно - одной рукой сети тащи, а другой за борт держись.
Невод благополучно был спущен, и Петя, гордый своим участием в ловле, с волнением стал следить за разноцветными поплавками, которые тянулись за баркасом.
- Стоп! Выбирать! - раздалась новая команда «капитана». - Поднапрись, вёслами тормози!
Невод был вытянут, в его сетях трепетала рыба, но велико было разочарование Егорыча: лососей не было, только мелкая рыбёшка да сиги.
- Ну, первый блин комом! Закидывай снова, молодцы. К реке назад - знать далеко зашли.
Три раза закидывали невод, то удаляясь к морю, то входя в район течения реки - кроме мелкой рыбёшки да сигов ничего не было.
- Что же это - в ум не возьму! - бормотал под нос Егорыч. - Ну, что ж - подождём, не за хвост же лосося ловить. Подзакусить пора - так ли, Михайло Васильевич? Терёха, тащи корзину... да тише, верзила! Не на заморском ты пароходе - воду бортом зачерпнёшь!
- А вот что, - говорил через несколько минут старик, беря из рук Терёхи кружку с хлебным квасом и большой кусок ржаного пирога, любимое кушанье Егорыча. - На ум мне упокойного деда слова взбрели. Он знаменит был в Питере, тони имел, лососей в бочках в рестораны, да господам доставлял, десять баркасов у него от взморья до Ладожского озера по Неве ходили. Так у него на лосося примета была: раз он в сети не ловится, значит, на дно ушёл. А почему? Шторм чувствует: рыба с понятием! Умная! Ловить её надо, когда она неглубоко плавает...
- Ну, что же, если «умного» лосося не дождёмся - так что же, домой возвращаться? - говорил немного погодя Михаил Васильевич. - А так хотелось Софье Петровне угостить нас ботвиньей с лососиной в день своего рождения...
- Ну, ежели так - попробуем ещё, - откликнулся Егорыч. - Ну, молодцы - вон к мысу, что в море вдаётся - там авось удобнее будет.
И Егорыч показал мозолистой рукой на едва видневшиеся вдали очертания мыса.
- Далеко, батько, мили три, а ветер-то не в попутку меняется...
- Я и сам домекаю. А вы дружно, на вёсла - в миг будем. А здесь уж больно взбаламутили воду – може, и распугали рыбу.
Быстро догребли «молодцы» до мыса, закинули там невод в уже начинающие сильно рябить воды взморья - долго ждали, вытащили: лосося не было.
- Ну, значит день такой - не рыбный, - со вздохом сказал Егорыч, помогая сыну наматывать невод на блок. - Ничего не поделаешь. Солнце на закат скоро склонится, да и ветер с Ладожскаго озера крепчает. Паруса-то не придётся уж подымать - на вёслах идти надо, трудненько-то против течения.
Петя с любопытством смотрел, как в садке плавала, сверкая чешуёй, всплескивая хвостами и широко открывая рты, пойманная рыба, пока убирали невод и приводили в порядок снасти. Ветер всё крепчал. Уже волны с белыми гребнями ходили по морю. Баркас взмётывался ими так, что у Пети дух захватывало. Он боролся со страхом, жмуря глаза. Баркас медленно подвигался вперёд под сильными взмахами вёсел.
- Петя, надень куртку, садись ближе, фуражку надвинь на лоб - вот так...
Качка усиливалась, баркас бросало, как скорлупу.
- Эдак и к ночи не доберёмся домой, - бормотал Егорыч озабоченно. - Неладный денёк вышел: и супротив течения и супротив ветра - подумать только! Приналяжьте, молодцы, - подбадривал он сыновей. - Терёха, держись - смотри, а то весло из ключницы вырвет.
Все силы напрягали опытные гребцы. Шторм переходил в ураган. Волны уже перекатывались через баркас, били в лицо рыбаков.
- Пояса надеть! - что есть силы кричал Егорыч.
По очереди, меняясь, с большим трудом исполнили гребцы приказ «капитана». Надел пояс и Петя. Дрожащими руками едва он был в силах застегнуть пряжки, несколько раз так качнуло его, что он чуть не упал ничком на дно баркаса. Храбрый мальчик, однако, сумел застегнуть пояс и на Михаиле Васильевиче, так как тот обеими руками с большими усилиями должен был удерживать руль.
Мачты баркаса скрипели и гнулись, корпус дрожал. Медленно продвигался баркас - отчаянная уже борьба шла людей со стихией. Солнце склонялось к закату, и его лучи багрово-красными отблесками сверкали на гребнях волн. Смотрел на них Петя с замиранием сердца: как огненные горы надвигались они, грозя разбить в щепки баркас. Руки его всё крепче сжимали образок на груди. Побледневшими губами он шептал:
- Отче Никола, помилуй, спаси... мы гибнем...
Уже бесполезно было грести - не мог бороться баркас против силы урагана, его бросало во все стороны, вертело, кидало.
Егорыч, растерянный, и не думал больше давать приказания. Он понимал, что только чудо может спасти их. На дне баркаса, в воде, стоял он на коленях и громко молился. Слёзы катились по его щекам, сморщенным, бледным. Взывал и он к Святому Николе Чудотворцу.
Сильный шквал налетел. Заскрипев, обломилась одна из мачт. Баркас дал сильный крен и зачерпнул воду. Руль вырвало из рук Михаила Васильевича. Солёная морская вода ударила в лицо Пети. Он закричал во весь голос и закрыл глаза. Почувствовал он, что волны увлекают и его и дядю Мишу в клокочущую бездну... Он терял сознание. В то же мгновение он ясно увидел над собою Светлый Лик Святителя Николая - простирающего руки тонувшим рыбакам...
Очнулся мальчик в незнакомой ему комнате с очень низким потолком и маленькими круглыми оконцами. Её так качало, что Пете в первый момент показалось, будто он на качелях... Он лежал на полу, полураздетый. Он провёл рукой около себя - под ним был тоненький матрас, а вокруг холодные колеблющиеся доски пола. Дотронувшись до своей обнажённой груди, он радостно вскрикнул, ощутив кипарисовый образок. Светлый Лик Чудотворца воскрес пред ним...
Дверь тихо отворилась, и над ним склонился незнакомый мужчина в форменной тужурке.
- Где я? Где дядя? Где все? - лепетал мальчик.
- Успокойся, все живы... Ты, мальчик, на брандвахте. Я начальник её.
Петя весь превратился в слух, вопросительно смотря на незнакомого таким близким вдруг ставшего человека.
- Баркас погиб - перевернулся верх дном. Как вы спаслись? Я в подзорную трубу видел, что рыбаки терпят бедствие и послал на помощь спасательный паровой катер. Он подоспел в
последнюю минуту - в момент, когда баркас перевернуло. Все вы были в воде. Тебя с дядей вытащили вместе, но дядю пришлось откачивать. Ты не успел захлебнуться, потеряв сознание. Это - чудо. Остальные хорошо держались на воде и все были подняты на спасательный катер. Старика спасло тоже чудо - его далеко отнесло, и когда его настигли и выхватили из волн - думали, что он уже отдал Богу душу. Откачали и его. Он пришёл в себя. Молится он сейчас, Бога благодарит за спасение... А тут же жалеет, - улыбаясь, продолжал начальник, - что с пустыми руками домой будет. Бормочет себе под нос, что первый раз с ним такая беда...
- Лежи, мальчик, теперь спокойно... Ты дрожишь, дай я тебя прикрою... Сейчас принесу тебе горячего чая... Дядя придёт, когда высохнет его одежда, она у парового котла сушится. Ночь проведёте у меня. Шторм стихает. А завтра вас спасательный катер доставит на Крестовский остров.
Он вышел. Петя остался один.
В душе его происходило что-то, что он понять не мог. Почему ему так светло, так радостно, так покойно? Почему хочется плакать – как-то совсем иначе, чем вообще плачут?
Он снова нащупал рукой дорогой образок. Так близок он был ему теперь. И как хорошо вспоминалась ему теперь бабушка, - как крестила она баркас вдалеке, на террасе. Милая бабушка! Она сердцем всё знала, всё понимала, всё чувствовала. Она и сейчас молится Святителю Николе... Она не знает, что они спасены... Нет, она знает, она и маме скажет - ей сердце уже всё подсказало...
Петя поднёс к губам образок, обливая его слезами - светлыми, радостными, тихими, из самого сердца льющимися...
Лидия КОБЕЛЯЦКАЯ
("Православная жизнь". № 7 за 1955 г.)
Об авторе: http://www.proza.ru/2016/12/19/1342