- Я рада вам сообщить, что отныне вместе с нами будет учиться новенький мальчик…
Голос мисс Барнс звучал, словно издалека, казался нечетким, будто глухой отклик в темноте.
Я поднял голову.
- …его зовут Дэниэл Уоллис…ему семнадцать лет…
Худощавый паренек, вполне высокого роста, с густой каштановой шевелюрой и огромными зелеными глазами, смутившись от чрезмерного внимания к своей персоне, оглядывал класс. Затертые джинсы, измятая рубашка в клетку, а также рюкзак с многочисленными карманами делали его внешний вид слегка потрепанным, измятым, словно он только вернулся из далекого путешествия. Девочки лукаво улыбались, хихикали, судя по всему, уже прикидывали в уме, кому из них достанется под покровительство новенький. Парни вглядывались в лицо Дэниэла, делали догадки о том, каким другом он окажется. Мисс Барнс закончила свою пламенную речь, которая состояла из фактов о Уоллисе, половину которых, наверно, парень и сам слышал впервые.
- Дэниэл, не хочешь нам рассказать о себе?
По классу пробежал легкий смешок.
- Мне нечего добавить, - улыбнувшись, произнес новенький.
Внезапно, мы встретились глазами. Он смотрел на меня так, как будто уже знал, кто я такой, и о чем в тот момент были мои мысли. Что-то уютное, теплое и неимоверно далекое в отношении меня, ощущение чего-то особенного… Я поспешил отвести взгляд, спрятавшись за учебником истории, но потом я пожалел о своем поступке. Почему-то мне вдруг захотелось продолжить эту связь, получаемую от этих бездонных, как мне тогда казалось, зеленых глаз. Но я продолжил сидеть, потупившись под грудой новых, навеянных мне Дэниэлом мыслей.
- Хорошо, - мисс Барнс сжала губы в тонкую линию. – Тогда присаживайся, и мы начнем урок. Все места заняты…хотя, вот место рядом с Колином свободно.
- Мисс Барнс, а можно новенький рядом со мной сядет, я ему покажу, что да как тут… - тоненьким голоском пропела Роза Далтон, - А Лиззи как раз пускай займет место с Хейгом…
- Конечно, раз ты решила взять на себя ответственность за Дэниэла, - улыбнулась учительница.
Ну вот, черт. Теперь мне придется коротать часы за партой с этой занудой Чарлсон, которая, по-видимому, и сама была не очень этому рада.
Вся ничтожная личность Лиззи Чарлсон основывалась на повиновении Розе Далтон, одной из тех, кого тщетно добиваются парни. Сама Роза была девчонкой с сексапильной задницей, шикарной грудью и светлыми длинными волосами. Ее хотели все. Причем, в прямом смысле этого слова. Можно сказать, что практически каждый мальчик, считавший себя хоть немного симпатичным, предлагал встречаться мисс Далтон. И абсолютно каждый получал отрицательный ответ от юной леди. Единственное, в школе какое-то время ходили слухи о том, что Роза состояла в отношениях с неким Джейком Смитом из выпускного класса. И всей этой болтовне пришел конец, когда толпа любопытных окружила несчастного парня, пытаясь выведать от него подробности, а он в свою очередь, опровергнул факты, которые обсуждал весь класс.
И когда появился новенький, а Роза Далтон повела себя таким образом, то ребята были уверены: у леди Далтон есть свои особые планы на Дэниэла Уоллиса, о которых, возможно, возможно…через некоторое время узнают все.
Лиззи взяла свои вещи и медленно зашагала к последней парте. Я же смотрел, как Уоллис располагается рядом с Розой, и мое нутро переполняли какие-то смешанные чувства. Не знаю, но я бы очень рад, если бы этот парень сел рядом со мной.
Он обернулся, наши глаза снова встретились. И я моментально подумал, что Дэниэл как-то прочитал мои мысли, хотя это и звучало безумно глупо. Парень проницательно смотрел на меня каких-то несколько секунд, не выражая при этом особых эмоций раздражения или радости, и в это время мне казалось, что он хочет мне сообщить какую-либо вещь. Но вскоре Дэниэл отвернулся и больше не поощрял меня своим вниманием на протяжении всего урока. А я все сидел и думал: «Что вообще, черт возьми, происходит?» Мне было сложно ориентироваться в собственной голове, мыслях, а уж тем более строить догадки о человеке, которые по любому оказались бы бессмысленными.
Я наблюдал за ним. Смотрел, как он вертит в руке карандаш, периодически выслушивает какие-то идиотские фразы Розы Далтон, усердно делает записи в тетради…
Все дошло до того, что мисс Бартон не вытерпела и громко произнесла:
- Хейг, немедленно прекрати вертеть головой! Ты вообще слушал, о чем я сейчас говорила?!
Конечно же, я не слушал, мне вообще было не до этого.
- Значит так. Еще одно замечание в твой адрес, и этот урок ты будешь досиживать в кабинете директора, ты меня понял?!
- Извините…я-я…все понял. –Только и смог выдавить я.
- Продолжаем урок.
И все потянулось бесконечной чередой уроков. Я пытался закинуть в самый дальний угол разума мысли о Дэниэле Уоллисе, но к несчастью, а вернее, дурацкому устройству моего сознания, это оказалось настолько невозможным, что спустя миллион раз возвращения моего мозга к предмету моих непонятных размышлений, я просто бросил эти попытки. Ладно, решил. Пусть я буду вспоминать о нем, но не пытаться что-либо себе объяснить, а уж тем более понять. И это получалось у меня гораздо лучше.
Я полагаю, что вам мое повествование кажется до невозможности запутанным, в чем я с вами полностью согласен. Когда все это начало происходить, я чувствовал себя в непроходимом лабиринте слов, фраз и нелепых выражений, возникавших в моей голове. Думаю, не стоит объяснять, о ком же они были.
Вернувшись в этот день домой, я попал в обитель «тысячи поручений, просьб и нравоучений». Да, я окрестил свой дом именно таким названием, так как считал, что оно идеально вписывается в атмосферу моих трудовых будней.
- Колин, помоги мне накрыть на стол!
Этот голос я узнаю из тысячи, хотя, скорее не так. Я узнаю его, даже если меня поместить в комнату, куда не проникает ни единый луч света, завязать мне глаза, связать руки и ноги и дать задание определить, кому принадлежит именно этот голос, то будьте уверены, голос бабушки Луизы я не спутаю ни с кем и ни с чем. Высокий, слегка писклявый тон сего голоса был знаком мне с раннего детства. Бабушка Луиза сидела со мной еще тогда, когда я ходил под себя и пускал слюни с соплями во все стороны. Ничего удивительного – все маленькие дети так делают.
- Ты так и будешь стоять или может, соизволишь помочь своей старенькой бабушке??
Слово «старенькая», бабушка Луиза всегда использовала в отношении себя, дабы подчеркнуть свою беспомощность и статус возраста. И поэтому, когда я отказывался ей помогать, мама грозно прикрикивала на меня, а папа недовольно качал головой типа: «Ай, ай, ай, это какое же неблагодарное чудовище я вырастил?!» Как вы уже понимаете, семейные дела меня уже настолько утомили, что я тупо со всем соглашался, в равные промежутки времени, кивая головой во время очередной нравоучительной беседы.
И сегодня не обошлось без обыденной традиции. После того, как я все же помог бабушке с ужином, родственники нахлынули на меня с волной нотации о моей успеваемости. «Ты уже совсем взрослый, должен понимать, как важна задача отличной учебы…» Ну и все в таком духе. Собственно говоря, я следовал давно разработанной схеме: кивал, как марионетка, делал умный взгляд и в моменты пауз говорил, что я согласен со всем ранее сказанным.
Через пару часов, когда, наконец, все темы, что возникли, были избиты вдоль и поперек, меня отпустили спать. Простояв пять минут под душем, проветривая таким образом, свою бошку, я завалился в постель. На этот раз мысли были ровные и спокойные. За что я иногда люблю своих родных так это за то, что иногда они настолько выматывают, вводя меня в состояние: я не могу ни о чем думать, кроме как о скорой отключке. Поэтому, как только я лег в кровать, через несколько минут на весь дом опустилась тишина.