Прошло несколько месяцев с тех пор, как семья Дениса прилетела из Москвы в Бразилию, где жили родственники. Поездка оказалась необыкновенной. Денису еще не приходилось бывать в этой тропической стране. Бабушка Паула встретила их тепло, она давно уговаривала переехать к ней, и родители наконец согласились. Семья поселилась в Куричибе. Не сразу Денис освоился на новом месте. Но теплый климат, любовь бабушки, новые школьные друзья приободрили его.
Однажды, проснувшись ранним утром, Денис задумался, как провести свободные от уроков дни. Первый день каникул. Торопиться вдруг стало некуда. Неделя полной свободы. Но папу не отпустили с его новой работы в институте. Он еще накануне вечером огорчил тем, что на этот раз проведать бабушку в Мачиносе не получится, и полагает, что еще месяц будет занят даже на выходных.
Пока Денис размышлял, мама готовила завтрак. Ей скоро бежать на курсы, где она преподает студентам английский язык. С кухни доносилось нарочито звонкое бряцанье посуды – это значит, мама торопится – опаздывает. Ей опять совершенно некогда делать горячие бутерброды, потому что много времени потеряла на поиски любимых духов, которые Денис взял накануне для каких-то своих тайных опытов по химии и не поставил на место. Впрочем, по ее мнению, сын достаточно уже вырос, чтобы приготовить бутерброды самостоятельно. Поэтому она оставила нарезанный хлеб и сыр на широком блюде и накрыла салфеткой. Потом мама заглянула в комнату Дениса, чтобы сказать: «Пока, я тебя люблю!» и, не дождавшись ответа, поспешила на работу. Сразу после этого Денис собрался в несколько минут и, перехватив на ходу бутерброд всухомятку, вышел во двор.
Жили они в особняке с палисадником, огороженным высоким забором. Вокруг все цвело и зеленело. В воздухе веяло ароматом любимых маминых цветов, которые она выращивала на заднем дворе вдоль дорожки. Несколько веселых птах со звонким щебетом пролетели над деревьями. В соседнем дворе залаяла собака – своенравная, лохматая болонка, которую, как-то глупо звали Сиси, а на самом деле ее полное имя – Люсильда.
Словом, день начался скучно. Никто из друзей не вышел на улицу покататься на скейтбордах. Все сидят по домам, уставившись в мониторы, играют. Только Денисов отец догадался отключить Интернет до вечера. Поэтому пришлось довольствоваться iPod`ом. Денис сел на скамейку под старой цезальпинией усыпанной рыжими цветами и забылся, гоняя мультяшных героев по лабиринтам на маленьком экране.
Вскоре солнечные лучи стали невыносимо жгучими. Тогда Денис зашел домой, съел второй бутерброд и, запив его апельсиновым соком из холодильника, решил, что неплохо было бы прокатиться на улицу XV ноября – всего три остановки от дома. Ему нравилось бывать в старом районе города, ходить по мощеному мелкой серой брусчаткой бульвару, где в будни полно народу, где много магазинов, кафе, разных деловых центров, где стоит трамвай-библиотека. Но не за книгами Денис поспешил туда. Улица эта привлекала художниками, продавцами сувениров, индейцами-музыкантами, которые съезжаются на этот шумный, веселый и многолюдный бульвар из разных районов Параны. Денис любил наблюдать за их работой, стоя в толпе зевак и туристов, которых особенно привлекали индейцы, исполняющие музыку на флейтах, бубнах, барабанах. Эти индейцы к тому же продают сувениры из перьев попугаев, камней и медной проволоки. И слушатели кое-что покупают. А иногда возьмут, повертят в руках амулет с аметистом, ловца снов или диск с записью песен, посмотрят и кладут на место. И потому Денису казалось, что стоять так и петь, пританцовывая в красивом наряде с оперением, не очень-то и выгодно. Гораздо интереснее среди художников. На этот раз Денис вновь, как зачарованный, наблюдал за действиями молодых мастеров. Один из них расписывал керамическую плитку, изображая на ней планеты и звезды, земные пейзажи, романтические дворцы среди сельвы, ловко действуя кистями, тряпкой и даже пальцами. Другой рисовал баллончиками автомобильной краски на большом куске бумаги, разостланном на тротуаре. Были и те, кто работали маслом или акрилом на холсте, закрепленном на мольберте. Они потом тоже продавали свои труды.
Особенно хорошо получалось у одного смуглого парня с длинными дредами. Накладывая на бумагу специальные картонные круги разного диаметра, он прыскал краской из баллончиков, играя цветами, чем добивался необыкновенного фантастического эффекта. В результате у него выходили прекрасные космические образы, пирамиды на фоне Луны, Сатурна или Юпитера, горы, лес и водопады. И Денис, не отрываясь, следил за его работой. Они были недавно знакомы, но художника не смущало, что подросток часами топчется вокруг него без дела.
– Научишь меня так рисовать, Джес? – спросил Денис.
– Без проблем, парень, – ответил художник.
– Сегодня?
– Вначале покажи, на что ты способен.
– Да я в школе лучше всех рисую.
Джесси поглядел на этого светлого, кучерявого мальчишку с серыми глазами, улыбнулся и кивнул.
– Ладно, приходи через неделю со своими рисунками, я посмотрю их.
– А завтра?
– Нет. Завтра я еду в Сан-Паулу, парень. Дела.
– Хорошо, встретимся через неделю.
В знак уговора они пожали друг другу руки.
Ждать целую неделю – немыслимо. И как это часто бывает – когда очень ждешь чего-нибудь – дни, словно по колдовству, тянутся друг за другом бесконечной вереницей. И потому обещанная встреча с художником представлялась Денису, как что-то далекое, спрятанное за хребтами долгих недель. И вообще в городе дни текут медленно. То ли дело в Мачиносе у бабушки Паулы. Уж там часы проносятся со скоростью лопнувшей каучуковой резинки. Приедешь туда, сходишь к морю и – уже сборы в обратную дорогу, а завтра снова в школу. До чего же несправедливо! Теперь нужно решить, что и где рисовать. Было бы неплохо отправиться в Мачинос. Но пустят ли родители? И Денис решил поговорить с мамой, когда она вернется с работы, ведь он уже вполне мог бы поехать к бабушке самостоятельно. И вот, дождавшись вечера, он высказал свою замечательную идею маме, пока она готовила ужин.
– Нет, дорогой, тебе еще только двенадцать, – сказала она строго. – Ты никогда так далеко не ездил один.
– Но что тут такого? – нахмурился Денис. – Что может случиться?
– А если автобус сломается посреди леса? – не сдавалась мама, нарезая мясо для фейжоады .
– Ерунда, пассажиров всегда пересаживают на следующий, – уверенно сказал Денис. – Помнишь, что рассказывала бабушка?
– Но как же ты поедешь один среди чужих людей? Ведь я буду волноваться.
– Не бойся, ма, ты проводишь меня на вокзале, а бабушка встретит.
– Да ведь она тоже работает. Ее могут не отпустить ко времени твоего приезда.
– Тогда я найду ее сам, и мы вместе пойдем домой.
– Но я, правда, не уверена, стоит ли тебя отпускать, – все еще сомневалась мама, вытерла руки полотенцем, поправила съехавшие на кончик носа очки и взяла большую кастрюлю, чтобы налить в нее воды из крана. – Хорошо, я поговорю с папой.
Когда мама так говорит, значит, она стала колебаться. Чтобы в решающий момент не поддаться уговорам сына и чтобы потом, в случае чего, не нести ответственность одной, она всегда подключала к разрешению трудностей мужа. А папа наверняка не станет раздувать из этой истории большую трагедию. Так и вышло. Тем же вечером за ужином вопрос был решен: отец согласился отпустить Дениса и добавил веский аргумент в его пользу, мол, парень уже достаточно вырос, чтобы позаботиться о себе. Мама неохотно уступила.
На другое утро Денис сидел в автобусе, а мама стояла на перроне, едва скрывая свое волнение. Она все-таки нервничала, и глаза ее бегали, словно она боялась упустить, не заметить чего-нибудь важного, например, выпавший из колеса болт, внезапно покрасневшее лицо водителя-гипертоника или замаскированного под пассажира террориста с пистолетом за пазухой. У мамы фантазии было столько, что хватило бы на популярный детективный сериал. А Денис ради ее успокоения всем видом своим выражал непоколебимую уверенность. Наконец автобус дал задний ход, чтобы развернуться и выехать из терминала, и мама отчаянно замахала рукой на прощание. Денис, настроенный на серьезное путешествие, помахал ей в ответ и даже улыбнулся.
За городом, миновав последнее селение, автобус покатил по горной дороге среди леса. Вверх-вниз лежала эта дорога, отчего стало закладывать уши, и Денис сунул в рот приготовленную на такой случай имбирную карамель. Наконец автобус начал уверенно спускаться, и вскоре помчал по шоссе к побережью, где вырос большой город с длинным песчаным пляжем, многоэтажными домами, ресторанами и кварталами особняков, которые распростерлись до самых склонов лесистых гор. Денис сидел у окна и глядел на знакомые лес, виллы, овраги. И сознание того, что он сам, без родителей, теперь едет в Мачинос воодушевляло его, словно в этот замечательный день он совершал мужественный поступок.
На остановке бабушка встретила его с большой радостью, но все-таки с недоумением от того, что внук решился приехать один. Он вышел из автобуса с той напускной гордостью, с которой первооткрыватели Америки сходили с корабля на первобытный берег невиданной страны. Но тут бабушка заключила его в свои пышные объятия, так что ощущение подвига мигом рассеялось, а потом они зашагали домой, как ни в чем не бывало. На этот раз Денису показалось, что у бабушки прибавилось седины, но прическа с пробором посеребренных кудрей, глубокие морщины на лице и особенно ее ласковые руки – все-таки оставались прежними. Жила бабушка в двухэтажном особняке, окруженном старым садом, где возле крыльца цвели красные лилии, похожие на связку граммофонов на вершине метрового столба, и всякий раз, когда они распускались, казалось, что сейчас из них польется цветочная музыка.
Дома гостя дожидался обед с фирменным бабушкиным блюдом – сибирскими пельменями, приготовленными по какому-то старинному рецепту, доставшемуся ей от матери, которая приехала в Бразилию с мужем – белым генералом – почти сто лет назад. На десерт бабушка подала любимый пудинг под шоколадным сиропом. Комната, где они обедали, была светлая, с ароматом бабушкиных духов, повсюду в горшках стояли ее любимые растения, а в открытое окно влетал теплый ветерок из сада. За едой они немного поговорили об успехах в школе, о родителях, о планах на день, после чего бабушка поспешила в госпиталь, где работала медсестрой и заботилась о больных, а Денис взял свой рюкзак и отправился на побережье рисовать.
В этот ветреный солнечный день океан катил высокие волны, которые закручивались, подползая к берегу, и с грохотом обрушивались на пляж со всей их громоздкой пенистой мощью, чем и воспользовались серфингисты. Крепкие парни съехались в Мачинос со своими досками, чтобы участвовать в соревнованиях. И Денис, позабыв о рисовании, с восхищением наблюдал за тем, как они отважно скользят по гребню сияющей волны или мчатся по ее закручивающейся водяной стене, как в живом туннеле. Дениса и прежде захватывали такие состязания, и всякий раз, когда они приезжали к бабушке, вместе с отцом ходили поболеть за смелых покорителей волн. Его занимало то, как они держатся там на ногах, управляя своей доской, на дрожащей под ними, колеблющейся волне, да так, чтобы не угодить в эту крутящуюся головомойку и не свернуть себе шею. И осознавая теперь, что отныне он сам может приезжать сюда, когда вздумается, испытывал новое необыкновенное чувство уверенности в своих силах. Его так захватил этот спорт, что он стал воображать себя таким же храбрецом, как эти серфингисты, и ему тоже захотелось приручить океанские волны.
В прошлый раз папа обещал купить доску. Но при этом сказал, что надо немного подрасти, окрепнуть. А разве теперь он уже не достаточно вырос, чтобы научиться кататься на волнах?
Насмотревшись на серфингистов, Денис сел на песок, достал из рюкзака карандаши, восковые мелки, альбом и принялся рисовать. Он рисовал океан, фигурки серфингистов на гребне волны, зеленые горы, которые вздымались за высокими серыми зданиями. Он верил, что Джес непременно оценит его старания по достоинству и возьмется учить своему ремеслу.
На пляже крутились мальчишки. Те из них, кто постарше, заходили в воду, ложились на свою доску и, загребая по-черепашьи руками, устремлялись от берега, чтобы, поймав следующую волну, прокатиться на ней, как это делают взрослые. Но что-то не ладилось, и они падали, едва только поднявшись на волне, хватались за привязанную к ноге доску, опять ложились на нее и снова продолжали свои попытки. Однако океан почему-то не поддавался им. Он играл с ними, сбивал с ног, испытывал их стойкость. И борьба эта продолжалась по многу раз. Наконец мальчишки уступали, возвращались на пляж измученные, растягивались на песке, отдыхали в окружении своих младших друзей, которые глядели на них с восхищением, понимая, что недоступный пока водный мир однажды все равно покорится, и спорили о том, кто все-таки дольше на волне продержался.
Вечером, когда над побережьем закружили большие черные фрегаты, явившиеся откуда-то из своих заморских странствий на длинных полусогнутых крыльях, Денис собрался и побежал в госпиталь, чтобы встретить бабушку и вместе с ней вернуться домой.
– Папа обещал купить мне доску для серфинга, – рассказывал Денис, пока они шли по сумеречным улицам. – Я выучусь скользить по волнам. Я стану спортсменом. Веришь? Я покорю самую высокую из волн.
– Бог с тобой, – сказала бабушка строго. – Ты еще мал для этого. Океан не прощает легкомысленных поступков. К тому же ты хотел стать художником.
– Да, но разве плохо заниматься тем и другим? – не согласился Денис. – Я достаточно вырос, чтобы начать учиться. Я буду приручать волны сначала маленькие, потом все больше и больше.
– Смотри, как бы волны не сыграли с тобой злую шутку, – устало предупредила бабушка.
Денис нахмурился, она почему-то никак не желала его понять, но это ничего, папа наверняка будет на его стороне. Несмотря на возражения бабушки, загоревшаяся в нем мечта ничуть не угасла, напротив, он утвердился в ней, ведь ему непременно нужно стать серфингистом. Господь обязательно поможет.
На другой день Денис снова пришел на пляж. Волны теперь росли не такими высокими, как вчера, и местные мальчишки отчаянно покоряли их, стараясь удержаться на их гребне. А те, кто помладше, стояли на берегу и наперебой звонко спорили, кто там дольше устоит на волне – все были переполнены азартом.
Но к полудню из-за гор приплыли темные тучи. Посыпал, зашелестел по песку, забил по бейсболке Дениса сильный теплый дождь. Рисование пришлось немедленно прекратить и спрятать альбом с карандашами в рюкзак. А юные серфингисты продолжали свои тренировки. И тогда, примкнув к болельщикам, Денис носился под дождем по песку, размахивал руками, спорил, как они, до хрипоты. После дождя он снова рисовал, потом бегал в соседнее кафе, поесть пирожные, затем плескался в воде и снова рисовал. День прошел быстро. Денис сделал много интересных рисунков. Лишь одно было досадным: у мальчишек его возраста уже были доски, а он вынужден сидеть на берегу и, глядя на них, предаваться мечтам о покорении волн.
Следующим утром, проснувшись в зеленых сумерках, Денис некоторое время лежал в постели, слушал шум океана, щебет птиц, ночевавших в саду, и крик соседского петуха. Когда петух откукарекал положенное, Денис поднялся с кровати и, потянувшись, стал одеваться. После завтрака картофельными оладьями с апельсиновым соком, которые бабушка оставила на столе перед уходом на работу, Денис отправился в лес, чтобы рисовать птиц, деревья, цветы.
Дорога в горы проходила мимо бабушкиного дома, а дальше, в лесу, от нее расходились несколько троп, которые вились по склонам. И Денису хотелось знать, куда хотя бы одна из них приведет. В прошлый раз они с отцом ходили в лес и вдруг вышли к водопаду. Поэтому Денис решил теперь нарисовать разбивающуюся о камни воду. Какая именно тропа ведет к водопаду, Денис не запомнил и, собрав всю свою храбрость, пошел наугад. Теперь ему казалось, что ступил он в непознанный край – таинственный мир, неведомый никому, который еще следует изучить. И это важное обстоятельство придало ему больше уверенности, он почувствовал себя взрослее.
Ранним утром тихий лес был окутан густым туманом. С ветвей сыпались набрякшие капли. Узор из неподвижных в безветрии листьев пальм, деревьев, кустов тонко проступал в этой колеблющейся пелене, и такой дивный в медленно тающем тумане, что казался сказочным, сотканным какими-то волшебными существами. Но спустя некоторое время, туман стал рассеиваться, небо вскоре расчистилось, и лес пронизали горячие солнечные лучи.
В лесу все необычно, иные ощущения: тут никого нет, а животные не любят показываться на глаза, и никто не отвлекает от мыслей, тем более, когда надо сосредоточиться и рисовать. По сырой глинистой тропе приходилось ступать осторожно, чтобы не поскользнуться, и смотреть по сторонам: в этих местах живет ягуар, о нем рассказывал папа. И хотя обычно на людей ягуар не охотится, но непослушный мальчик может попасть к нему на десерт. Однажды в школе Денис читал про ягуаров, что они очень редкие, и увидеть хотя бы одного днем в сельве – большая удача. Зато, когда в чаще совсем рассвело, окрестности наполнились звоном цикад. Здесь повсюду было много цветов, между деревьями порхали огромные голубые бабочки, кругом пели птицы. То и дело сверху доносились резкие крики попугаев. На ветке высокого дерева Денис рассмотрел тукана черного с белым горлом и важного, как пастор Доминик в базилике Синьоры да Луз, и с огромным желто-красным клювом. А вокруг порхали мелкие желтые, зеленые, синие танагры. От этого пернатого изобилия лес выглядел праздничным. И Денис, вдохновленный обилием солнечных красок, искал уютное место, где можно было бы устроиться поудобней, чтобы изобразить на бумаге этот лесной карнавал. Так он брел по тропе, глядя по сторонам, пока не вышел на опушку.
Дальше на пологом склоне распростерся под солнцем вольный луг, он манил к себе иным разноцветьем, и Денис зашагал по тропе среди трав и кустов, прошел маленький перелесок и вышел на грунтовую дорогу со следами колес. Отсюда далеко внизу открылся ему бесконечный серебристый простор сияющего под солнцем океана. Луг был огорожен столбиками с натянутой между ними проволокой. Здесь располагалось ранчо. А дальше по дороге среди деревьев виднелась усадьба. Неподалеку в зыбкой тени высоких араукарий, похожих на раскрытые зонты, паслись лошади. Денис порадовался своей новой удаче, однако нужно подобраться к этим животным поближе, чтобы рисовать их. Тогда он направился по дороге вдоль ограды и нашел подходящее место возле ворот, от которых дорога вела дальше на фазенду. Ограждение в этом месте было сплошь покрыто вьюнком с широкими синими цветами. Вокруг них крутились в поисках нектара несколько изумрудных колибри. Тут Денис сошел с дороги, сел в тени корявого дерева, напился воды из бутылки и, вытряхнув из рюкзака карандаши, принялся за дело. Араукариевая роща с лошадьми была перед ним. Животные щипали траву, поглядывали по сторонам, фыркали. Здесь были рыжие, серые и одна пегая лошадь. Вскоре Денис так увлекся своим творчеством, что не заметил, как на дороге со стороны фазенды появился старик.
Это был высокий, седовласый, с морщинистым смуглым лицом хозяин старого ранчо. Светлый плащ на нем был распахнут, под ним клетчатая рубашка, на голове широкополая шляпа, а штанины заправлены в кожаные сапоги. Увидав мальчишку, старик зашагал вдоль забора. При его появлении колибри разлетелись по сторонам, но потом вновь вернулись к цветам. Подойдя к незнакомцу, старик откашлялся. Только теперь Денис увидел его и смутился оттого, что уединение его нарушили.
– Ты откуда здесь, парень? – спросил патрон.
– Я приехал из Москвы, – ответил Денис.
– Значит, ты русский?
– Да.
– Но ты хорошо говоришь по-португальски.
– Меня папа научил. Он бразилец. Учился, а потом работал в Москве инженером.
– А что ты здесь делаешь? – поинтересовался старик, хотя и сам прекрасно видел, чем тот увлечен.
– Рисую лошадей, – ответил Денис. – Это ваше ранчо?
– Верно, парень, мое.
Старик приблизился к Денису, посмотрел на рисунок в альбоме, лежавшем на коленях мальчика, и улыбнулся.
– Ты будешь настоящим художником, – сказал он и протянул для приветствия руку. – Меня зовут Рикардо Алмейда.
Денис поднялся с травы и, пожимая его большую руку с узловатыми пальцами, представился.
– Рад знакомству с тобой, юный художник, – серьезно сказал синьор Алмейда.
– Я очень люблю лошадей, – признался Денис. – Мне хочется научиться верховой езде. Когда я вырасту, тоже стану патроном, как вы, синьор.
– Судя по всему, ты парень способный, – кивнул старик.
– Я бы хотел прокатиться на лошади, – проговорил Денис, глядя на патрона с мольбой в глазах.
– Ты когда-нибудь ездил верхом?
В ответ Денис опустил глаза и отрицательно покачал головой.
– Ну что же, это не беда, но прежде потребуются кое-какие навыки, – сказал синьор Алмейда. – Если хочешь, я покажу тебе ранчо.
Денис охотно кивнул.
Они зашагали по ухабистой истоптанной лошадьми, коровами, изъезженной машинами дороге. Попутно синьор Алмейда показывал своему гостю стадо коров, затем плантацию сахарного тростника, мимо которой они проходили, и наконец фазенду, где среди сада виднелся большой двухэтажный особняк. Оба направились к этому дому с высокой крышей, широкой верандой с белыми колоннами и с выкрашенными в желтый цвет стенами. Местами краска облупилась и там, где она облетела, виднелся слой серой штукатурки. Под окнами и между ними, а также на перилах веранды густо разросся виноград. Вокруг особняка рос большой сад, и в нем было много цветов, а также папайя, бананы и какао с плодами. По двору топтались куры. А неподалеку возле забора стоял рыжий конь.
Синьор Алмейда предложил Денису посидеть на веранде, отдохнуть от жары и поговорить. Тогда они поднялись по ступенькам и оба, оказавшись в тени, глубоко вздохнули с удовольствием.
– Ты посиди тут, а я принесу вареной кукурузы, – предложил синьор Алмейда, показав на деревянное кресло, придвинутое к длинному столу.
Оставшись один, Денис устроился в кресле и стал глядеть на коня, что стоял возле ограды. Денис тотчас размечтался, как однажды оседлает его и помчит по лугам и лесным тропам, как настоящий кавалейру. Он тоже обзаведется большим ранчо, будет выращивать скотину, тростник, бананы и каждый день ездить на лошадях. Но тут вернулся синьор Алмейда.
– Его зовут Ральф, – сказал он, заметив, что Денису понравился конь, и поставил на столик полную миску вареных кукурузных початков. – Хочешь поздороваться с ним?
– Да, пожалуйста, – обрадовался Денис.
Тогда они вышли во двор.
– Привет, Ральф! – поприветствовал коня Денис.
Услыхав свое имя, тот повел ухом, кивнул, словно отвечая на приветствие, потом фыркнул и, переступив с ноги на ногу, уткнулся мордой в ладонь патрона. Денис погладил шею животного. Знакомство с конем вызвало у него искренний восторг, он прежде никогда не общался с такими умными, преданными и красивыми скакунами каким оказался Ральф. И мечта иметь такого верного коня загорелась в его душе с необыкновенной силой.
– Вижу, вы понравились друг другу, – улыбнулся синьор Алмейда. – А теперь вернемся за стол.
Потом они ели подсоленную кукурузу и разговаривали о лошадях, жизни в городе и на ранчо, о том, как стать хорошим кавалейру.
– Лошади необыкновенно умны, – рассказывал синьор Алмейда. – Если ты будешь честен с конем, он никогда не подведет тебя, будет верно служить и четко выполнять твои поручения. Но для этого между вами должна завязаться настоящая дружба. Ведь лошади чутки к доброте хозяина. Потому, прежде чем отправиться на прогулку верхом, следует подружиться с твоим конем. Я люблю Ральфа и часто езжу на нем. Этот конь, если надо, шутя возьмет первое место на скачках. Сегодня, когда моя жена с сыном и внуком вернуться из города с покупками, я седлаю его и отправлюсь проведать моих работников, посмотрю, как они управились за день на плантации. Чтобы управлять ранчо требуется много времени, сил и здоровья.
– А вы научите меня верховой езде? – спросил Денис.
– Думаю, это возможно устроить, – ответил синьор Алмейда. – Мой сын научит, – я поговорю с ним на счет тебя, когда он вернется, а ты приходи в следующий раз.
– Спасибо, синьор.
– Учись, парень, не держи руки в карманах – работай. И тогда будет толк. А талант у тебя, вижу, есть. Используй его на полную силу. Бог тебе поможет.
Денис слушал патрона, его слова взбудоражили душу, и он был готов прямо сейчас начать обучение. Но синьор Алмейда был настроен серьезно. По его мнению, любую идею нужно как следует обдумать и ничего не делать сгоряча. Так они и проговорили около часа. И пришло время расставаться. Тогда синьор Алмейда проводил мальчика до калитки.
– Спасибо вам за все, – сказал Денис.
– До свидания, парень! Храни тебя Бог. Приходи, когда надумаешь.
Они пожали руки, и синьор Алмейда, сняв свою шляпу, помахал гостю на прощание.
Шагая сперва по дороге, Денис отдался мечтам о своем будущем, он уже и мыслить не мог ни о чем, кроме как о собственном ранчо. И он представлял себе такую счастливую, полную забот жизнь среди лесов и лугов, и эта мечта переполняла его каким-то особенным сладким чувством, от которого уже теперь хотелось приобщиться к этому славному сельскому миру. «Я буду заботиться о моем коне, буду кормить и поить его, буду объезжать свои владения. И родственники будут рады за меня. Особенно бабушка, которая убеждена, что в нашем роду все такие упрямые и обязательно добиваются всего, что задумают. Потому что наши предки приехали из России, а все русские, – она считает, – сильные духом герои. Бабушка говорит, лучшие качества этого народа заложены почти во всех членах нашей семьи».
Потом, за перелеском, Денис свернул на узенькую тропу, чтобы сократить путь домой, но тогда пришлось подниматься на крутой пригорок. На лугу под солнцем было очень душно. Рубашка под рюкзаком промокла насквозь, и Денис чувствовал, как по спине скатываются ручейки пота. Тропа тянулась среди жесткой травы и кустов чапарро, среди которых на тонких длинных стеблях покачивались лилии, похожие на розовые звезды. На вершине пригорка стояло голое дерево. На его ветке, втянув голову в плечи, сидел гриф и глядел на устало бредущего мальчишку, точно дожидаясь, когда тот свалится без сил от жары, чтобы спуститься к нему и расклевать. Еще несколько грифов кружили на своих черных с серыми погонами крыльях высоко в небе. Они тоже высматривали, чем поживиться, поглядывали на маленького человечка внизу, готовые в любую минуту слететься на пиршество. Но Денис, достигнув, наконец, вершины пригорка, перевел дух под деревом и, поглядев на грифа, проговорил ему: «У меня еще достаточно сил. Так что, приятель, ты напрасно дожидаешься тут. Ищи смерть в другом месте». Гриф глядел на него, не моргая, слова человека ничуть не тронули его. Тогда, утолив жажду из бутылки, Денис зашагал вниз, где тропа проникала в тенистые лесные чертоги.
Войдя в лес, Денис перевел дух с облегчением, чувствуя живительную свежесть от дыхания тысяч деревьев. Все было светло, радостно и пестро вокруг. Где-то здесь прячется от постороннего глаза большой ягуар, который охотится на непослушных мальчиков. Но Денис знал, что бояться его не нужно, эта сильная кошка нападет только тогда, когда почувствует его страх. Смело шагая по лесной тропе, Денис теперь думал о том, как много идей для рисования он нашел в эти удивительные дни. А сколько еще важных дел ждут впереди. Теперь он готов начать новую, полную интересных занятий жизнь. И как пленительно, как прекрасно было само ожидание наступления того необыкновенного времени, когда начнут сбываться его мечты.
– Ты не представляешь, как здорово было на ранчо! – с восторгом и пылом рассказывал Денис бабушке о своем путешествии к синьору Алмейда, когда они вечером шли из госпиталя домой. – Я тоже стану патроном. И у меня будут лошади, много коров и плодовый сад.
– Ты слишком много хочешь, – рассудила бабушка весело. – Этак у тебя ничего не выйдет.
В Куричибу Денис возвращался уверенный, что дни в Мачиносе он провел удачно, и теперь будет, что показать Джесси, когда тот вернется из Сан-Паулу. Глядя на рисунки, Джесси поймет, что из этого приятеля действительно выйдет толк. И думая об этом, Денис утверждался, что непременно станет художником, чтобы на бумаге и холсте изображать все то, что его волнует: лошадей, серфингистов на гребне волны и чудесных лесных обитателей.
И вот, дождавшись назначенного дня, Денис вышел из дому и направился на улицу XV ноября.
– Привет Джес! – сказал Денис, подходя к художнику, который расположился со своими листами в привычном месте.
– Привет старина! – отозвался тот. – Что там у тебя?
Денис отдал ему свои работы. Он немного волновался. Джесси принялся внимательно разглядывать рисунки. Невозможно было понять, нравятся они или нет – никаких чувств не отражалось на его лице. Несколько работ, особенно морских, задержали его внимание чуть дольше остальных. Наконец Джесси закончил. Он задумчиво вернул скромно опустившему глаза Денису художества. Нужно было что-то сказать. Денис терпеливо ждал. Но Джесси не торопился, видно, подбирал нужные слова. И наконец он произнес:
– Я не знаю другого такого парня, который бы так вдохновенно трудился, как ты. Это хорошие работы. У тебя особое восприятие. Есть талант. Но его надо развивать.
Денис поглядел ему в глаза с надеждой.
– Так ты научишь меня?
Джесси чуть кивнул.
– По рукам, парень.