А.В.Сухово-Кобылин
(1817- 1903)
В 1937 г. большевик, доктор исторических наук и литератор, в прошлом управляющий делами совета Народных Комиссаров В. Д. Бонч-Бруевич узнал, что во Франции у дочери драматурга Сухово-Кобылина сохранились бумаги её отца. В письме к В.П. Потёмкину, который был тогда полпредом в Париже, он написал просьбу: «...совершенно немедленно <…> послать в Ниццу самого учтивого, изящного и обходительного человека из полпредства, хорошо знающего французский язык» и постараться получить эти бумаги.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин - философ, драматург, переводчик, почётный академик Петербургской Академии Наук умер во Франции в 1903 году. В Советской России оставалась только его драматическая трилогия, состоящая из 3-х пьес, изданная в России при его жизни под общим названием «Картины прошедшего». Во время пожаров в России погибли две его усадьбы, и большинство его рукописей было утрачено.
Детство он провёл в селе Воскресенское, в имении своих родителей (сегодня это - посёлок Птичное Троицкого административного округа г. Москвы).
Учился он на физико-математическом факультете Московского университета и в Германии (в Гейдельберге и Берлине), продолжая изучать философию.
Поручение Бонч-Бруевича было удачно исполнено. Из Болье, где философ и драматург провёл свои последние годы, были привезены отрывочные и разрозненные материалы. Рукописи его драматических произведений, к сожалению, не сохранились. В основном это были черновые тетради и записи философского содержания: но самое ценное - это, пожалуй, его дневники и записные книжки...
Самый первый дневник, привезённый из Франции, был начат Сухово-Кобылиным в тринадцатилетнем возрасте и озаглавлен « Журналом идей, мыслей, желаний, намерений
и замечаний». Систематические записи начаты с 1853 года.
Дом Сухово-Кобылиных в Москве был литературным салоном. Учась в университете, будущий философ и драматург увлёкся театром.
В 1838г. после окончания университета он уезжает в Германию и в течение трёх лет изучает немецкую философию и литературу.
В 1839г. Сухово-Кобылин встретился с Н. В. Гоголем. Это произошло на борту парохода в Средиземном море. Он вспоминает: «В этом человеке была неотразимая сила юмора. «Помню, мы сидели однажды на палубе <...> Вдруг около мачты, тихонько крадучись, проскользнула кошка с красной ленточкой на шее. Гоголь приподнялся и, как-то уморительно вытянув шею, указывая на кошку, спросил: «Что это, никак Анну повесили на шею?» Особенно смешного в этих словах было очень мало, но сказано это было так, что вся наша компания покатилась от хохота»*.
Учась в Германии, Сухово-Кобылин находит время путешествовать. Во Франции он знакомится с очаровательной молодой девушкой - Луизой Симон-Деманш. В 1843 г. он приглашает её в Россию, и она приезжает. ««Зима. Первое сладостное свидание с Луизой. Я приехал за ней в санях», - пишет в дневнике Сухово-Кобылин.
Невенчанной, Луиза проживёт с возлюбленным 8 лет. Для окружающих она - вдова. Он
Купит ей особняк и заведение - винный магазин, и она станет московской купчихой.
Но со временем любовь его угасает, он увлекается светской львицей Нарышкиной.
Луиза тяжело переживает это и собирается уехать на родину.
После ссоры с возлюбленным в январе 1850г. её тело находят за Пресненской заставой с перерезанным горлом. Тогда Луиза Симон-Деманш жила во флигеле Сухово-Кобылина. Арестовали слуг её обслуживающих, началось следствие; но подозрение пало и на хозяина дома, который тоже был задержан. Слуги признались в убийстве, но потом отказались от признания, дело было передано в сенат, и Сухово-Кобылин был арестован вторично.
В обществе много говорили об этом убийстве. Вот воспоминание Е.М. Феоктистова, близкого к семье Сухово-Кобылиных:
« Однажды M-lle Симон... давно уже следившая за своей соперницей, сумела в поздний час проникнуть к своему возлюбленному; с проклятиями и ругательствами набросилась она на них, и Кобылин пришёл в такую ярость, что ударом подсвечника или чего-то другого уложил её наповал. Затем склонил он деньгами прислугу вывести её за город»*
Неясно, можно ли верить Феоктистову, т.к. он не мог быть свидетелем этому, значит передавал скорее всего сплетни, которые ходили тогда по Москве. Однако Луиза Симон-Деманш проживала тогда во флигеле дома Сухово-Кобылиных (сейчас это дом 27 на ул. Неждановой).
Вот что писал в письме своей тётке Л.Н. Толстой: «Некто Кобылин содержал какую-то г-жу Симон, которой дал в услужение двоих мужчин и одну горничную. Этот Кобылин был раньше в связи с г-жой Нарышкиной, рожд. Кнорринг, женщиной из лучшего московского общества и очень на виду. Кобылин продолжал с ней переписываться, несмотря на свою связь с г-жой Симон. И вот в одно прекрасное утро г-жу Симон находят убитой, и верные улики указывают, что убийцы её - её собственные люди. Это бы куда ни шло, но при аресте Кобылина полиция нашла письма Нарышкиной с упрёками ему, что он её бросил, и с угрозами по адресу г-жи Симон»*
Арестованные крепостные, давая признательные показания, говорили, что причиной убийства было жесткое обращение с ними Луизы Симон-Деманш. «Не верьте клевете, - писал Сухово-Кобылин своим родственникам. - Она была доброй, клянусь вам, она носила принцип добра в своём добром и благородном сердце».
Вскоре после случившегося А.В. Нарышкина уехала в Париж, а в 1851 г. родила там девочку. Ребёнок жил и воспитывался в доме матери; но звали её Луизой Вебер.
Из дневника 1854г.: «Облачно, погода свежая - вечером дождь, во всю ночь сильный дождь. Подвергнут аресту на гауптвахте у Воскресенских ворот». Это был уже второй арест, и в это время Сухов-Кобылин завершал работу над своей комедией «Свадьба Кречинского». «Каким образом мог я писать эту комедию, - пишет он, - стоя под убийственным обвинением и требованием взятки в 50 тысяч р.,.. я не знаю - но знаю, что написал «Кречинского» в тюрьме - впрочем, не совсем - ибо я содержался на гауптвахте у Воскресенских ворот».
Ежегодно он посещает могилу Луизы на Введенском кладбище. «Я твёрдо убеждён, - пишет он в письме матери, - что моя потеря огромна и что я никогда не найду привязанности, которая могла бы сравниться с этой. Только раз в жизни можно быть так любимым».
«О годы, годы - прошли вы мимо и, как туман, стоите вы сзади меня. Среди вас бродят образы, лица прошедшего. Тихие лики смотрят на меня грустно <…> Туманный образ Луизы с двумя большими слезами на глазах смотрит на меня <…> Боже мой, как же это я не знал, что я так её любил»* «24 (августа) живое воспоминание о моей милой и всегда в сердце живой, тихой неизгладимой Луизе. Святая и тихая жизнь сердца, не ценил я тебя тогда, когда ты проникла всё моё существо, а теперь, когда в сердце моём страшно пусто, знаю я твою цену и свято храню воспоминания. Как нежная и тонкая роса после дневного жара, возникают в памяти малейшие события, иногда только взгляд или движение, и мило и нежно становится на душе».
«18 (ноября) Странная Судьба, - в то время как, с одной стороны, пиэсса моя становится мало-помалу в ряд замечательных произведений Литературы, возбуждает всеобщее внимание, подлейшая чернь нашей страны, бессовестные писаки судебного хлама собираются ордою клеймить моё имя законом охраняемою клеветою. Богом, правдою и совестью оставленная Россия, - куда идёшь ты в сопутствии твоих воров, грабителей, негодяев, скотов и бездельников?»
Наконец состоялась премьера. Спектакль имел ошеломительный успех, и вскоре произведение Сухово-Кобылина вошло в число самых репертуарных пьес русского театра. Она современна и сегодня, в редком театре России не шла эта пьеса.
1856г. (10 декабря) «Свадьба Кречинского» идёт в Москве, в Малом театре. Успех ошеломительный, а автор чувствует себя изгоем: «Литературный кружок ведёт себя странно. Тут было не менее 12 литераторов и учёных: ни один ни слова о моей пиэссе - странно - и это в то время, когда вся Москва дерётся у кассы <…> «Московская городская хроника». Между извещениями о «Яре», концертах, блинах и катаниях - напечатано несколько строк о пиэссе, где сказано, что она имела полный и заслуженный успех. Я так стою уединённо, у меня до такой степени нет ни друзей, ни партизанов*, что не нашлось и человека, который захотел бы не только заявить громадный успех пиэссы,
но даже никто не пожал мне радушно руки. Я стою один - один»
«Смерть Тарелкина» - заключительная пьеса трилогии. В драматических произведениях Сухово-Кобылина продолжается развитие темы, начатой Гоголем и продолженной Салтыковым-Щедриным. Но в этой последней его драматургической работе более гротеска и появляется даже абсурд. В ХХ в. театр абсурда введёт в мировую культуру Эжен Ионеско.
В 1871г. Сухово-Кобылин откроет в своём имении Новом в Ярославской губернии учительскую семинарию; после пожара, в 1914г. она будет переведена в Углич.
В 1900г. он уезжает во Францию и живёт там со своей дочерью от Нарышкиной.
Александр Васильевич Сухово-Кобылин скончался в 1903г.