Ни один из моих друзей не помнит, как это случилось и когда точно.
А я - помню.
Хотя, может быть, это была не первая, а одна из первых.
Мы жили с мамой в комнате с высоким потолком в огромной питерской коммуналке. Туалет был всего один, а мыться ходили в баню.
Дом наш был построен в 1777 году, раньше Одессы.
Мама зарабатывала мало, но взяла кредит и купила мне магнитофон.
Я долго нюхал его, новый магнитофон пах новым магнитофоном, этот пластмассовый запах будет преследовать меня всю жизнь.
Он пах совершенно иначе, чем все то новое, что было у меня до этого: игры, фотик "Смена 8м", часы, книги.
Когда он нагревался, то запах становился сильнее, отдавало радиодеталями и канифолью.
Мне нравилось смотреть, как крутятся бабины с пленкой.
Иногда пленка рвалась или запутывалась.
Тогда мы с друзьями делали из нее парики.
Любимой музыкой у нас с друзьями были ансамбль Бони М и Высоцкий. Все это я включал на полную громкость, чтобы соседи могли тоже насладиться.
Соседи терпели, молчали.
Терпела мама.
Что-то мы отвлеклись.
Как-то раз я, одетый в домашние тренировочные штаны, разговаривал с мамой о музыке.
Мама попросила записать для нее Изабеллу Юрьеву.
Это была музыка уже не моего, а маминого детства, Изабелла пела до войны душещипательные городские романсы, "Мой нежный друг" и тому подобное.
Наряду с Изабеллой у них в детстве блистал Вадим Козин, он был еще приторнее душещипателен, после войны его забрали в лагерь за совращение мальчиков и он там остался насовсем, в Магадане, время от времени садясь снова, опять за совращение. Оба они, Изабелла и Вадим, были еще живы, когда мама купила мне магнитофон, но были уже совсем старенькие.
А потом мама спросила неожиданно, что это за игрушка торчит у меня из кармана. Ой, сказал я.
Мама, это не карман и не игрушка.
Это пися у меня такая.
Ой, сказала мама.
Ничего ничего!
Все хорошо!
Ладно ладно!
Ты, не обращай внимания, это нормально, не смущайся, я просто думала, отвертка, может.
Забудь.
Мама читала какие-то умные книжки и боялась, что от смущения у меня там что-нибудь нарушится с этим делом.
Мамы уже 9 лет нет на свете, еще раньше исчезли Изабелла и Вадим, да и я, вспоминая свою первую эрекцию, все чаще задумываюсь о том, что не за горами последняя.
А тренировочные штаны с тех пор стараюсь не носить.