-9-
- Зэтт, ты помнишь Лаори? – Офира погладила его руку.
- Я всегда её помню.
Планета-остров Элут посреди гиперпланеты-океана Медээ. Зэтт и Офира уединились здесь на небольшом пляже среди скал, спасаясь от надоедливой и суматошной цивилизации. Они лежали обнажёнными на белом мелком песке, и два огромных белых солнца ласкали своими лучами их гибкие кошачьи тела.
- Эти два солнца похожи на твою попу, - сказал Зэтт и ласково похлопал Офиру по ягодицам.
- И на твою тоже.
- Как хорошо вот в таком первобытном состоянии просто лежать на тёплом песке и ничего не делать и ни о чём не думать. Вот так бы пролежал с тобой здесь миллион лет, а потом аннигилировался. Я уже давно перестал строить иллюзии на счёт человечества относительно его райской жизни в целом. Нет райского места в Универсуме. Нигде ни на одной планете. И на этой тоже. И на Лаори, хотя я её часто вспоминаю именно как райское место. Эдемский сад в нас самих. Когда мы любим – это и есть райское место. Люди освоили миллионы других миров и вселенных, но умнее они от этого не стали, а главное не стали счастливее и добрее, бескорыстнее и радостнее. И не стали свободнее – напротив, они всё больше закрепощают себя, продвигаясь к чистому рациональному рабству машин.
Они осваивают и изменяют миры, но сами остаются неизменными. Нет, конечно, они изменили своё тело, оно стало совершеннее во многих отношениях, продолжительность жизни увеличилась в разы, но сердце осталось таким же. Человек всё также хочет властвовать и потреблять. Властителем и потребителем он шествует по Универсуму. Он так и не научился отдавать и любить.
- Ты ведь хотел лежать и молчать и ничего не делать миллион лет, - улыбнулась Офира.
- Да, ничего, кроме как тебя целовать.
Их поцелуй был настолько долгим, что у Экклизии даже онемели губы.
- Теперь я не смогу говорить.
- А ничего и не надо говорить, - ответил Дейм, лаская её грудь. – О чём говорили в раю Адам и Ева до грехопадения? Кто знает? Наверное, ни о чём, потому что они были счастливы.
Волны тихо накатывались на берег. Солнца клонились к закату. И два обнажённых тела в их лучах казались двумя гиацинтами, принесёнными морем с далёкого материка.
**** **** ****
Зэтт открыл глаза. Сновидения или воспоминания?? Он никак не мог понять. Голова немного побаливала. «Нет, это не сон. Мы были с Офирой на Элуте...» Мысль резко оборвалась, и он похолодел: «Где я?!» Зэтт осмотрелся – таинственные ирреальные обломки скал, белый песок. Он посмотрел на себя. Полностью обнажён. «Нет, всё это сон. Во сне всегда так бывает. Всё меняется неожиданно. Только что была рядом Офира, теперь её нет...» Зэтт закрыл глаза.
Когда он их открыл, то был уже в уникомбе и лежал на лугу. Густая высокая ярко-зелёная трава и цветы. Множество разнообразных цветов. Голова у Зэтта перестала болеть. Он поднялся. Повернулся вокруг своей оси. Луг везде. Сколько хватает взгляда «всё травы да цветы».
Зэтт стоял в полном недоумении. «Сон продолжается?» Проходило время. Сколько времени? Сон не кончался. В конце концов Зэтту надоело стоять и он пошёл по бесконечному лугу. На небе не было ни солнца, ни звёзд, ни облаков. Оно было ровно тёмно-голубым. Откуда исходил свет? Ответа не было. Линии горизонта тоже не было. Луг вдалеке растворялся в каком-то синеватом тумане. Никаких ориентиров. Куда идти? Зэтт сел. Он просто не знал что думать и что делать.
Может быть прошла целая вечность. Зэтт перестал задавать бесполезные вопросы и стал просто созерцать красоту вокруг себя. И поистине – здесь было что созерцать. Единственное что Зэтт понимал – всё это не сон.