Маленький Изя
В былые времена в обеденный перерыв я частенько любил пройтись по Дерибасовской, благо место моей работы находилось от неё в двух минутах ходьбы. На Дерибасовской в те годы в течение дня делал свой маленький гешефт самый разнообразный и колоритнейший люд. На углу Екатерининской улицы подрабатывал, наверное единственный в городе чистильщик обуви, который за недорого мог до звёздного блеска отполировать ваши туфли. А на углу Гаванной доморощенный поэт, приятной внешности, в неизменной, зимой и летом, моряцкой мице, с переброшенным через плечо шарфом, настойчиво предлагал гостям нашего города купить у него его собственные стихи за Одессу- маму.
Вдоль горсада размещались художники – шаржисты, портретисты и умельцы, которые ножницами могли виртуозно вырезать из бумаги ваш профиль. В разных местах Дерибасовской демонстрировали публике своё умение музыканты. Усиленную динамиками мощь рокеров разбавляли мелодичные переливы арфы, виолончели и бандуры. Вдоль улицы то туда, то сюда сновал мужик с огромными холёными усищами, разодетый в одежду куренного атамана, с которым за небольшую плату весьма охотно фотографировались приезжие. Но самым примечательным персонажем был маленький горбатый мужичёк с баяном, лет семидесяти, в неизменной помятой кепке.
Он сидел на раскладном рыбацком стульчике и, наигрывая на баяне мелодии, распевал различные одесские песни. У него был приятный голос и располагающая улыбка и проходившие мимо люди бросали ему в стоявшую на асфальте пивную кружку мелкие деньги. Звали этого мужичка-маленький Изя. Со многими прохожими он заговаривал и предлагал сыграть им песню на заказ.
Когда я впервые проходил мимо него, он вдруг неожиданно громко заиграл бравурный марш «Прощание славянки», а затем встал и отдал мне честь, явно желая познакомиться поближе.
Я остановился как бы в недоумении и словами киногероя из известного фильма сказал:
- Ну, это сыграть я и сам смогу, а вот «Мурку» - знаешь?
Маленький Изя широко улыбнулся и запел:
- Мура, ты мой мурёночек,
- Мура, ты мой котёночек…
После этого мне ничего не оставалось, как бросить в его пивную кружку небольшую купюру.
С тех пор, едва завидев меня, маленький Изя начинал играть «Мурку»…
…Как-то на Дерибасовской я столкнулся лицом к лицу с Леонидом Шемякиным. Он шёл на Гаванную, где оставил свою служебную автомашину и я решил его проводить.
Впереди замаячила сгорбленная фигура маленького Изи, игравшего что-то за Одессу.
- А спорим, - обратился я к Шемякину, - как только мы подойдём к этому шарманщику, он заиграет «Мурку» ? - Шемякин улыбнулся.
Мы подошли поближе и всё повторилось по обычному сценарию. Маленький Изя улыбался, глаза его блестели и он вопросительно переводил взгляд с меня на Леонида Петровича.- Мол, чего изволите господа?
- Ну, да ладно, - лениво процеживая слова, в своей манере и рассматривая маленького Изю через очки в золочёной оправе, как некое реликтовое создание, неожиданно проговорил Шемякин.
- Ну, «Мурка», её любой пацан знает. А вот сыграешь ли ты «Сурку»?
Маленький Изя хитро усмехнулся и, перебрав клавиши, запел:
- Как-то раз под вечер
- я и Рабинович,
- мы зашли в кошерный ресторан.
- Там сидела Сурка,
- а у неё под юбкой
- дробом был заряженный наган…
Вокруг нас остановилось несколько человек и все мы дружно зааплодировали
- Молодец! - похвалил маленького Изю Шемякин и вручил ему довольно крупную купюру…
… Длительное время я находился в командировках и по приезду прогуливаясь по Дерибасовской, вдруг вздрогнул от громких аккордов знакомой мелодии.
Через дорогу мне махал рукой маленький Изя, призывая подойти к нему.
Осведомившись о моём долгом отсутствии, он неожиданно спросил:
-Скажи мне только честно (мы с ним давно уже были на ты), а что это за кентяра в золотых очках тогда с тобой приходил? Никак не могу понять, какой он масти? Хотя порода у него так и выпирает.
И когда я сказал маленькому Изе, что мой товарищ работает на трудоёмком, металлообрабатывающем предприятии, тот не поверил.
-Да мне и не нужно знать, кто он такой. Кент твой изредка появляется здесь в компании таких же, как он, просит сыграть «Сурку» и другие блатные песни за Одессу. Стоит и вздыхает: «Мол, Одесса уже не та, да и одесситов настоящих днём с огнём уже не найдёшь». Но чаевые даёт каждый раз щедрые, дай Бог ему здоровья!
…Как неожиданно появился маленький Изя на Дерибасовской, так неожиданно он и исчез, как исчезло, многое, что годами грело нам душу. А ведь во многом прав Леонид Шемякин:- Одесса, увы, уходящая натура!