В конце июня 1962 года я готов был вылететь самолётом из Южно-Сахалинска в
Ленинград. В кармане сберкнижка на кругленькую сумму в более тысячи рублей и
авиабилет, за который уже выложил 100 с небольшим. Тут самое время поговорить о
финансах. В моё турне на авось родители не потратили ни копейки, не потому что
сомневались в успехе поступления в театральный институт, а знали, что сынок
повзрослел и способен сам выбрать дорогу в люди, да ещё обеспечить её
материально. В северной столице СССР жили наши родственники по материнской
линии. Я ощущал себя вполне уверенно. Посмотрите на фото того периода - чем ни
артист, только учись! А большие деньги не только на дорогу, но и возможную
задержку в Питере в течение нескольких месяцев как при поступлении в институт,
так и на возвращение уже к новому месту службы отца в Закарпатье - соломка
подстелена на любой случай.
Рубль после денежной реформы 1961 года высоко ценился в качестве валюты.
Привожу свидетельства: 1 копейка - коробка спичек, 2 - позвонить девушке, 3 -
стакан воды с сиропом, 4 - литр бензина или квт эл. энергии, 5 - пирожок (очень
вкусный), от 10 до 15 - стакан натурального сока, 16 - бокал пива
(неразбавленного), 22 - батон хлеба или пирожное, мороженое шоколадное ("Ле-нин-
град-ское"!), 26 - литр молока, от 20 до 40 - обед в столовой (полный), 56 -
один доллар (советским людям не нужный), от 2 до 3.5 рубля - кило мяса или
масла, 2.87 (3.62) (4.12) - бутылка водки, 7.26 - квартплата однокомнатной
квартиры с удобствами, 44 - стипендия студента (просто бешеные деньги), 160 -
цель жизни (можно грязными), 5 тысяч - "Жигули", 10 тысяч - "Волга", 15 тысяч -
десять лет с конфискацией, 1 миллион - не было такой цифры. На всё это сегодня
находятся критики - импортное доставалось из-под полы и уже по другим ценам, не
все могли приобрести собственный автомобиль, повсеместно существовали очереди,
даже в рестораны, шиковала преступная номенклатура. Конечно же, справедливые
доводы. Но обиженными себя считали немногие из 300 миллионов граждан СССР, в
основном люди нетрудового склада или воспитанные на западных ценностях. Мы
держались общиной, помогали друг другу, знали, что государство позаботится о
нормальных условиях жизни. И при этом мечтали о ещё более справедливом
будущем, были уверены, что оно придёт.
Когда в салоне Ту-104 предоставили закуску в полёте - бутерброд с красной
икрой или чёрной - на выбор, никого не удивило, а меня тем более, так как в
небольшом багаже вёз трёхлитровую банку рыбного деликатеса из горбуши.
Удивление пришло совсем по другому поводу. Об этом подробнее. В Омске
предстояла дозаправка самолёта, пассажирам надо было переждать 2 часа в
аэропорту. Скучным показалось такое предложение, стал интересоваться
возможностью ознакомиться с городом, а здесь курсировал троллейбус - благо
недалеко. Поехал. Многое увидел по дороге, даже в шахматный клуб заглянул.
Казалось, опоздать к вылету не должен был. Испытал трагедийное чувство, когда
передо мной захлопнулись двери на поле аэродрома, а где-то вдали ревели
реактивные двигатели нашего лайнера. Обложался в первый свой самостоятельный
перелёт. Не знал что делать. Однако мои сбивчивые пояснения случившегося тут же
нашли отклик у служащего. Билет переоформили на другой рейс, и через час уже
летел на турбовинтовом Ил-18. На этот раз всё обошлось благополучно с быстрой
пересадкой в Москве и доставкой к месту назначения. Фактически прибыл в
Ленинград с небольшой задержкой, а багаж получил в камере хранения. Ни
морально, ни материально не пострадал от своей расхлябанности в дороге - как
тут не удивляться!
Мрачные воспоминания об этом полёте пришли десятилетиями спустя. Из
рассекреченных документов того периода выяснилось: 30 июня 1962 года под
Красноярском войсками ПВО страны случайно сбит пассажирский Ту-104, летевший
из Хабаровска в Москву. Погибли 76 пассажиров и 8 членов экипажа. Единственный
случай за всю историю гражданской авиации. Трагедия произошла в грозовую
погоду, когда ракета перенацелилась на свой самолёт. Узнав об этом, стал
перебирать в памяти события июня того года. 23 числа был уволен в связи с
выездом на учёбу, о чём свидетельствует дата в трудовой книжке. Несколько дней
ушло на подготовку к отъезду и связь с родственниками в Ленинграде. Затем
перелёт с острова на материк - только там можно было воспользоваться прямым
рейсом Хабаровск - Иркутск - Омск - Москва. Точную дату своего вылета не помню,
но она была совсем близка к 30 числу – надо было успеть на экзамены. Значит
лично меня что-то уберегло от гибели. Грустные воспоминания. Но в свои 17 лет
гордился, что вот так запросто под крылом мечты могу пересекать страну за
считанные часы на лучших в мире авиалайнерах Туполева и Ильюшина.
Любимая тётушка Полина Григорьевна с дочерью встретили меня и оставили жить
в своей новой квартире на проспекте Стачек. Тётя Аня с мужем и сыном, крёстная
тётя Даша с детьми также опекали как могли. Не терпелось найти тот самый
институт на Моховой улице с номером дома 34, в который ехал поступать. Именно в
этот год он переживал реорганизацию-объединение - из высшего театрального
учебного заведения (1918-1961) стал Ленинградским государственным институтом
театра, музыки и кинематографии (ЛГИТМиК). Стало быть требования к абитуриентам
значительно повышались. Кроме общих экзаменов, надо было пройти собеседование и
3 отборочных тура: читать, петь, танцевать, показать номер пантомимы. Я же не
имел ни малейшего представления об этом и мог выложить только аттестат зрелости
с одной пятёркой по биологии, 9-ю четвёрками и 5-ю тройками. Скажу честно,
подготовкой к предстоящему кастингу мои усилия назвать трудно, так как
тренировался лихой пляске втихаря на лестничных клетках дома, а
озвучивал "Катюшу" и декламировал басни Крылова на набережной Фонтанки и в
Михайловском саду, когда рядом никого не было. Принимала всё это комиссия во
главе с профессором Л.С.Вивьеном (основатель Школы актёрского мастерства в 1918
г.) Со сцены учебного театра на Моховой разглядел Заслуженного артиста РСФСР и
педагога в то время В.И. Стржельчика (моё поколение помнит киноэпопею "Война и
мир" с образом Наполеона). После собеседования и 2 тура, кажется вполне
естественно, моя кандидатура к поступлению отпала с выводом комиссии - слабый
голос. И это не отписка какая-то, а реальный недостаток.
Однако духом не пал. Решено было осуществить свою мечту на следующий год.
Для этого старался, прямо тут же, самостоятельно совершенствоваться. Условия
существовали. Рядом с метро Нарвская на площади Стачек находился Дом культуры
имени Горького, где попытался учиться в театральной студии. Посещал авторские
вечера молодых поэтов, любил сцену с участием корифеев. Лето и осень прошли в
родном городе на Неве. Только что построена новая телебашня в 316 метров (выше
Эйфелевой в Париже), а телевизор, тогда ещё допотопный, но уже с цветным
изображением, предоставлял настоящие образцы театрального и художественного
ремесла. Со старым телевизором КВН (создатели Кенигсон, Варшавский,
Николаевский) с трёхцветной плёнкой перед экраном ленинградцы распрощались в
1955 году, так как слыл он в народе ненадёжным под абривиатурой "Купил,
включил, не работает". Бывал в кинотеатрах, не обходил стороной "Эрмитаж" и
другие музеи.
Невский проспект называли тогда "бродом" или "бродвеем" - главная площадка
для стиляг в разноцветных юбках и галстуках. Относился к этому и восторженно и
настороженно: "Вот и невская волна, темно-синяя она, я гуляю по "бродвею",
тёплым ветерком овеян, и кружится голова!", "Надвинет шляпу на лоб, повесит
бляху меж ног - и думает, будто он Боб американского штата Нью-Йорк". Город
переживал смену привычного послевоенного стиля жизни к возрождению. Менялась
молодёжь, её поведение, одежда, слэнг разговора, музыкальные пристрастия. И
зачастую далеко не к лучшему. Всё это пришло с запада после войны. Широкие
штаны в полосочку, яркий галстук «пожар в джунглях», несуразная обувь на
толстой подошве, «буги-вуги» и «рок-энд-рол» на «костях бабушки» -
рентгеновских снимках. Тут же рядом неотделимое от Ленинграда - Елисеевский
магазин - гастроном № 1, Гостиный двор - 178 магазинов с дубовыми прилавками,
легендарное кафе-мороженное "Лягушатник" на Невском, 24, "Пышечная", шахматно-
шашечный клуб имени Чигорина на Большой Конюшенной. Многое из этого можно
увидеть и сегодня. Храм Спас на крови (в 50-е годы был складом) возрождался.
Иностранные филологи запечатлели на его стенах занимательные надписи студентов
Мухинского училища и Библиотечного института: "О, Господи, сделай так, чтобы
Маша меня полюбила. Ваня" или "Господи, помоги сдать зачёт по научному
коммунизму". Смешно, не правда ли! А ведь и я готов был обратиться
непосредственно к Богу перед экзаменом, оставаясь, впрочем, таким же молодым
ленинградцем, но провинциального толка.