Саша пришла из школы в приподнятом настроении. И не даром: она получила две пятёрки – по русскому и математике. А ещё… А ещё у неё был день рождения. Вечером должны были прийти гости. В тот день ждали только взрослых – маминых и папиных друзей. Они все уже давно были знакомы, как говорят, дружили домами. Но… И это не главное. Больше всего Саша ждала родительского подарка. Мама с папой хотели сделать ей сюрприз, но разве можно что-то утаить от сашкиных глаз! В подарок ей были куплены первые – золотые – серёжки.
Узнав об этом, Саша взмолилась:
- Мама, а давай мне прямо сразу проколем уши? Я сразу серёжки надену, пойду в них в школу!
- Уверена?
- Да! Хочу!
- Больно будет, надо, чтобы уши немного зажили.
- А мне всё равно, хочу так! Буду следить внимательно, чтобы ничего не было некрасиво!
- Ну, будь по-твоему. Тогда ешь – и пошли в парикмахерскую, там тебе уши и проколют.
Саша уже представляла, как уже сегодня, перед гостями, будет козырять в новых серёжках в форме небольших ромбиков, переливавшихся на свету, украшенных посередине прозрачными, словно льдинки, камешками.
В кухне на столе уже стоял небольшой обед, который был съеден через пару минут, а через полчаса Саша уже сидела в кресле парикмахера тёти Ники. Она сама попросила сегодня проколоть уши. Как-никак, ей 10 лет, серьги носить будет, да не простые – золотые, а не детские пластмассовые клипсы. Взрослая уже!
Поначалу было страшно, ведь помимо обыкновенных фена, расчёсок, ножниц, каких-то непонятных тюбиков, разнообразных флакончиков и баллонов, похожих на мамин дезодорант, лежала какая-то машинка, похожая на большой скрепкосшиватель.
-Это что, для прокалывания ушей штука, - подумала она и как-то сжалась в предвкушении будущей процедуры, - наверно, это очень больно. Но что я, маленькая, что ли? Стерпится.
Тётя Ника, словно фея, носилась вокруг Сашиной головы. То чем-то брызнет, то подрежет немного, то как начнёт чесать, дёргать, выравнивать. И крикнуть хочется, и фартук удушает, и не хочется вести себя по-детски.
Она мазнула чем-то Сашины уши так, что те стали немного замерзать, что-то щёлкнуло в правом ухе и всё тело пронзила резкая, острая, как иголка, боль. Она почти сжалась, когда то же самое почувствовала с другой стороны. Больно. Она подняла глаза в зеркало, в котором отразилась такая картина: тётя Ника стояла сзади, а Саша сидела, в коричневом фартуке на всё тело так, что сама себе она напоминала Чебурашку, а высокая женщина сзади – крокодила Гену.
- И писку не дала! – торжествовала мама.
Саша ещё раз подняла глаза к зеркалу и увидела, что в её ушах были те самые, настоящие, золотые серьги!
- Классно!
Весь вечер Саша сверкала новыми серёжками перед гостями. Даже когда гости разошлись по домам, кто прямо и быстро, а кто – пошатываясь, как папа, она не стала снимать их. Так и легла спать с серёжками.
А утром…
Она с трудом открыла глаза, привстав. Подушка за ночь как-то необычно преобразилась. Бело-голубые цветочки были дополнены тоненькими бордовыми полосками с большими, как серединки цветов, точками. А уши… Мочки так сильно болели, что казалось, будто их только что покусала тысяча попугаев. Осознав это, счастливая юбилярша вскочила с кровати, будто опаздывала в школу, и, подбежав к зеркалу, увидела, что мочки ушей, а равно и серёжки, были все в запёкшейся крови.
- Ну почему? – взмолилась Саша и принялась отмывать подарок, которым так хотела похвастаться перед одноклассниками.
Но кровь сочилась и сочилась, пока не приложили ватку с перекисью. И всё равно, Саше нравилось.
Радостная, что похвастаться перед товарищами она всё-таки сможет, Саша быстро позавтракала и стала одеваться. И всё бы ничего, да снимая шарф зацепился за обе серёжки и как упадёт!
Пришлось Саше отменить и показ мод, и вообще празднование в школе. С позором она сидела в очереди на приём к врачу в травмпункте, а потом ещё две недели ходила в школу с пластырем вместо серёжек.
Так-то. Поспешишь – людей насмешишь.