Море дышало, покачивая на своей могучей груди долблёнку, словно пытаясь убаюкать раскапризничавшееся дитя. Парус сшить было не из чего, поэтому Агнияру сотоварищи пришлось идти на вёслах, ну да не страшно, силушкой боги не обидели, разве что Проныру да Буковица, а Ореша тот и вовсе без роздыху грёб, дай ему два весла – и гребцов больше не понадобится, но уключин тоже не имелось. Вода в море была чистейшая, пей – не хочу, рыбы водилось в избытке, но опять же – на чём её готовить? Поэтому путники потихоньку подъедали припасы, сделанные на берегу, да остатки из прихваченных в городе.
Но вот среди волн показался пологий берег. Крупный остров встретил песчаным пляжем, разноголосьем птичьего гомона и прекрасным, пронизанным светом лесом, по которому бродили непуганые животные. В центе острова высился холм, на котором даже с такого расстояния можно было разглядеть стены, над стенами – купола с маковками, да всё золочёные, жаром на солнце горят. Когда путники подошли ближе, то обнаружили, что город огибает широкая река, текущая сама по себе, делающая из холма остров на острове. С этого берега на тот, к самым золотым воротам, перекинулся мост, да не простой, а словно бы изо льда сделанный.
Перед мостом на невысоком постаменте возлежал… хомяк, да-да, самый обыкновенный хомячок! Впрочем – не совсем обыкновенный: наглая зверушка подпёрла лапкой голову и покусывала травинку, изображая из себя отдыхающего человека. Едва отряд попытался пройти под аркой, как странный хомяк возопил человеческим голосом, да громко так!
- А ну – стоять. Али не видите, что ворота-то на той стороне закрыты? Шары повылазили?
- Эй, приятель, полегче, - осадил наглеца Ореша.
- А то что? – нагло уставился хомяк.
- Так ить прихлопну – мокрого места не останется.
- Спробуй-ка, интересно поглядеть.
Богатырь сделал шаг к хомячку, собираясь оттаскать того за шкварник, хомяк же слегка повёл своей травинкой – богатырь замер, не имея сил оторвать от земли ногу, потом грузно плюхнулся на зад.
- Ладно, понял я, понял. Отпусти уж, сделай милость.
- То-то же, - довольно протянул хомяк. - Я между прочим не просто так здесь лежу, чтобы вы знали, я – привратник, ворота охраняю. То начнут, понимаешь, всякие разные шастать, после калоши пропадают.
- Да до вас не доберёшься!
- Ну… раз вы здесь – значит можно добраться.
Железная логика – не поспоришь, а то, что неоднократ им попросту повезло, нахального зверька, по всей видимости, нисколько не интересовало.
- Сказывайте – к кому идёте и по какой надобности.
- К пресветлой богине Макоши идём, дело к ней важное, на счёт судьбы одной девочки, имеем. Никто кроме неё помочь не в силах.
- Дело, - протянул хомяк, - ладно – выиграете у меня, так уж и быть – пропущу.
- Во что играть станем?
- А вот.
Хомяк снова взмахнул травинкой и перед путниками появился стол, на нём – доска, расчерченная на квадратики, и фигурки на доске в ряды выстроились, словно дружины перед боем.
- Эта игра нам не ведома, - беря одну фигурку и вертя её в руке, признался Буковиц.
- Вот ведь незадача, - огорчился хомяк, вмиг растворяя стол с доской в воздухе. – Тогда загадки отгадывать будете.
- Добро, давай свои загадки.
- Первая такая: к реке подходят два человека. У берега лодка, которая может выдержать только одного. Оба человека переправились на противоположный берег. КАК?
Буковиц усмехнулся:
- Так они на разных берегах находились.
- Верно, тогда вторая: шли два отца и два сына, нашли три апельсина. Стали делить — всем по одному досталось. Как это могло быть?
- Апельсин – это что такое?
- Фрукт такой… не важно.
- Ну… и на эту загадку ответить не сложно – то были дед, отец и сын.
- Тоже верный ответ. Ладно, тогда вот вам моя третья загадка. Бежать, бежать – не добежать,
Лететь, лететь – не долететь, что это?
Буковиц задумался.
- Ваш остров, - брякнул Ореша.
- Это ответ?
- Нет, - Могута выступила вперёд, - горизонт это. Горизонт всё время впереди, сколько к нему не шагай.
- Ну хорошо, - махнул травинкой хомяк, при этом тяжёлые ворота на том берегу распахнулись, - идите, палаты Макоши третьи справа, рядом с чертогом её супруга Сварога, да вы не ошибётесь – они малахитом выложены.
Пройдя по чудному мосту, оказавшемуся твёрдым, но вовсе не холодным, отряд вошёл в ворота. Пустынно было за воротами, безлюдно, впрочем вон – крылатая дева куда-то пошла, а вон медведище бадью тащит, с лапы на лапу переваливается. Перед входом в палаты Макоши их встретила пречистая дева, выслушав, она проводила гостей в светлицу. В светлице, весьма скромно обставленной, перед большим зеркалом, в котором виднелась глубина с трепещущими в ней нитями, стояла очень высокая, в две сажени, красивая зрелая женщина в белом сарафане, расшитом серебром, золотом да бисером, пара русых кос – признак того, что женщина замужем, - спускались ниже пояса. На подоконнике сидели три сокола, женщина как раз одному из них давала поручение полететь куда-то и передать домовому, чтобы тот дал знак неведомому купцу не идти в путь-дорогу. Сокол улетел, при этом по его крыльям словно бы голубые искры проскочили, а на его место тут же уселся новый.
Взглянув на вошедших, женщина улыбнулась:
- С чем пожаловали, гости дорогие?
Выслушав, богиня позвала друзей в другую светлицу. Там сидели две молодые девушки, одна в чёрном одеянии, другая в белом. Перед каждой стояла прялка, а от них бессчётно тянулись нити. "Доля и Недоля" – догадался Агнияр. Просмотрев одну из нитей девушки в чёрном, богиня покачала головой:
- Мне очень жаль твою сестрёнку, витязь, но страдает она не на пустом месте, а за то, что в прошлой жизни насмехалась над нищими калеками.
Воин бухнулся в ноги:
- Прошу тебя, пресветлая Макошь, помоги Айке, ну… что тебе стоит? Неужто нельзя хоть один разок отменить сие уложение?
- Нельзя, ратник, и не потому, что мне этого не хочется, либо кто-то мне может не позволить. Просто если оборвать нить судьбы человека, он тут же помрёт. Тогда ему придётся и в новой жизни маяться.
- Выходит – всё напрасно?
- Есть лишь один способ перерезать нить так, чтобы человек остался жив. После эту нить может начать прясть Доля.
- Какой, богиня?
- Для этого нужен Меч Судьбы. Где он сейчас находится, я подскажу. Однако его охраняет младший сын Анчутки-великана, Баубо.
- Анчутка – и вдруг великан? Чудно.
- Анчутка-великан – средний сын богини Мары, рождённый ей от великана Вертодуба, вхожего в пекельный* мир. Анчутка-великан сошёлся с женщиной василиском, та отложила дюжину яиц, последнее, тринадцатое, было каменным. Из той дюжины яиц вывелись анчутки, а из последнего – Баубо. Этот хоть ростом и не в отца, однако же велик, а главное – железный да каменный, посему одолеть его не смогла ни одна армия. Да и сам Меч Судьбы в руки никому не даётся. Промеж людей пошло поверье, что обладающий этим Мечом сумеет покорить весь мир, вот люди и взалкали. Обиделся на них Меч, полетел и вонзился в чёрный камень, с тех пор в нём так и сидит – никто вытащить не сумел.
- Неужто в этом мече вправду такая сила заключена?
- Отчасти. Разрубить он способен действительно всё, что угодно – хоть пух лебяжий, хоть железо, хоть камень. Но и только… остальное люди сами допридумали, не знаю уж с чего – и посильнее его мечи имеются.
- Скажи – где его сыскать, я готов, - твёрдо сказал Агнияр. – Столько уж пройдено, неужто сейчас отступлюсь?
- Хорошо, я вам открою тропу прямиком к нему, а там уж сами.
- Прости, пресветлая Макошь, дозволь ещё один вопрос.
- Сказывай.
- Были мы у одной бабушки-ведуньи, Ведой звать, сказывала она, что сама из рода пречистых крылатых дев.
- Вот как? Жива значит! Хорошо, что ж ей мешает вернуться?
- Сразу-то видать боязно было, а теперь она важным делом занята – знания свои ведунам передаёт, а те дальше по миру пускают.
- Действительно важное и нужное дело. Так в чём вопрос, витязь?
- Хворает она ногами, ядовитый туман острова, на котором находится вход в навье царство, сжёг ей обе ноги до кости.
- У-у, витязь, непростой то туман. Полностью исцелить я ноги Веде не сумею, но силы телесные ей вернуть, да боли унять, пожалуй, смогу.
Прошептав что-то соколу, богиня принялась ждать. Вскоре птица вернулась, неся в клюве прозрачную бутылочку с жидкостью.
- Это вода из источника вечной молодости. Сейчас я Веде пару строк напишу, передадите вместе с флакончиком. Но имейте в виду, что чем дольше вода находится вне источника, тем меньше в ней силы.
- Ты говорила, что можешь нас прямиком к мечу отправить, а к бабе Веде можешь? А то пока мы ходим, сама говоришь – вода из источника быстро силу теряет.
- Могу, покажи только – где она проживает.
Богиня подошла к двум рядом стоящим столам. На каждом столе зеленели леса, высились горы, плескались моря и озёра. По центральному морю и острову на нём Агнияр узнал их землю.
- Это наша земля?
- Да, это материк Орас, на котором вы все живёте, а там – материк Абия, всё вместе же именуется планетой Ор-Дея. Так где, говоришь, Веда живёт?
Агнияр достал рыбку, та бессильно завертелась, не зная – где ей остановиться.
- Тьфу ты, надеялся по подарку Веды отследить, однако придётся так.
Склонившись над столом-картой, воин принялся выспрашивать – что вот здесь, а что здесь? Так он потихоньку отмотал свой путь обратно до избушки Веды.
- Вот, где-то здесь.
Прикоснувшись к стоящим белыми неразличимым глазом деревьям, богиня сотворила шар, в котором отражался лес так, что можно было разглядеть, как в нём рыщет стая голодных волков. Ведя пальцем по карте дальше, Макошь наконец наткнулась на искомую избушку, из дверей которой с ужасом выглянул анчутка. Потом богиня начертала несколько символов на пергаменте и протянула его вместе с флакончиком Агнияру. Опять увеличив сферу, да так, что от избушки в поле зрения осталась лишь одна дверь, а от деревьев – корни да низ стволов, Макошь повернулась к гостям.
- Ступайте.
- Э-э-э, прямо в этот шар?
- Ну да. Не бойтесь – шагайте смело.
Друг за дружкой все, чуть пригибая головы, шагнули в сферу, а вышагнули возле избушки Веды.
- Да уж, а мы топали почитай три месяца. Вот блин! - Агнияр быстро развернулся, однако сфера уже исчезла. - Где меч-то искать мы не спросили! Э-эх, ладно, занесём лекарство бабке, там подумаем. Может она что подскажет.
На сей раз вошли все вместе, Веда сидела всё на той же лавке, словно и не вставала с неё вовсе. А может и вправду не вставала? На костях-то, да при болях, не особо походишь. Приняв подарок от Макоши она быстро пробежала глазами рунические письмена, усмехнулась, после отпила из пузырька глоток. Вмиг её морщины разгладились, седая коса стала тёмно-русой, глаза заблестели, дряблая кожа на кистях напружинилась. Перед путниками сидела уже не старая-престарая бабка, а женщина средних лет.
- О-ох, - вздохнула Веда, - подумать страшно – сколько сотен лет я этими болями маялась. Благодарствую, добры молодцы и ты, дева-воительница, и богине пресветлой благодарность вознесу обязательно.
Веда хлопнула в ладоши, на её зов сбежались анчутки, оставив одного, остальных бывшая крылатая дева отпустила.
- Вот, пойдёте за ним, он дорогу укажет.
- А далеко ли идти, ба… э-э-э…
- Не далеко, но и не близко, - усмехнулась Веда, - в земли сатурские. Оттуда обрат ко мне возвертайтесь, ежели дело не сладится – тоже.
- А если сладится – зачем нам к тебе топать? Времени у нас мало.
- В записке богини сказано, что мои ноги может вовсе исцелить пыль от того чёрного камня, в который меч воткнут. Этот камень из самого пекельного мира вылез. Так что вы уж уважьте меня – соберите пыль от него, а не сладится, то может чем и подсоблю ещё.
И вновь малый отряд месит снег, стараясь поспеть за прытким анчуткой. В ближайшем городе, расположившемся на притоке реки Ор, решили наняться на судно – по реке-то всё быстрее будет, спросили анчутку, тот ответил, что способен становиться невидимым, это и решило дело в пользу реки. К тому же как раз несколько торговых стругов шли к сатурам. Широкий приток справно нёс струги, попутный ветер надувал парус, толкая их вперёд, да и гребцы не дремали. Внезапно из-за ближайшей гряды островков показались более мелкие судёнышки с резной медвежьей головой на носах. Из чердака* вышел купец:
- Тьфу ты, принесла же их нелёгкая. Табань обе, ребятушки, всё одно у них ход шибче - не проскочить нам.
- Это кто такие? – поинтересовался Агнияр, делая несколько гребков обратным ходом, чтобы струг остановился.
- Ушкуйники, князя Радмира лихие ребятушки.
- Разбойники что ли?
- Да вроде как на охрану рубежей снаряжались, однако пошаливают вот.
- Может схлестнёмся?
- С какими силами, ратник? У нас лишь ваших трое, да моих парочка, на остальных стругах и того не наберётся, а у них в каждом ушкуе по полторы дюжины воев.
- Да у нас один Ореша чего стоит!
- А хучь бы и так. Ну, отобьёмся мы от этих, так они нам того вовек не простят, после мои струги вместе с товаром заберут. Нет уж, лучше откупиться.
Вскоре ушкуй пришвартовался к борту, из него на струг перебрались два разбойного вида молодца.
- Здрав будь, купец.
- И вам не хворать.
- Что везёшь?
- Знамо что – шкуры, сикерь в сороковках, мягкую рухлядь**.
- Ага, добре. Давай в оплату за проход каждую двадцатую шкурку, да бочку сикеря, ещё одну медвежью шкуру – нам атаман для своей зазнобы заказывал, ну… с тебя и довольно.
- Забирайте, креста на вас нет!
-Как это нет? – ухмыльнулся ушкуйник, доставая с груди шестилучевую свастику, - вот, гляди – самого бога Индры крест. Ну-тка, вон ты, здоровяк, подмогни-ка нам.
Ореша поднялся:
- Ещё чего, стану я разбойным людишкам помогать.
- Эт зря ты так, мы не лихоимцы какие, а самая что ни на есть дружина, однако за проход платить положено.
- Подсоби-подсоби, - взмолился купец.
Ореша, крякнув, легко взвалил себе на спину сорокаведёрную бочку, у ушкуйника глаза на лоб полезли.
- Ох и могуч же ты, богатырь. Айда с нами, князю Радмиру таковые потребны.
- Ну уж нет, кабы не доброта нашего купца, не досчитался бы ваш князь по меньшей мере дюжины своих ратников.
- Мудр ваш купец – понимает, что к чему. Ну, не желаешь – как знаешь.
- Ловите бочку.
- Но-но, не балуй, сейчас верёвками обвяжем да спустим.
Откупившись от ушкуйников, струги продолжили путь. Вскоре они уже причаливали в порту крупного сатурского города.
- Ну вот, друже мои, - потянулся, хрустнув суставами, Агнияр, - отсюда уж совсем недалече, за две седмицы дойдём.
*Пекельный – адский, отсюда слово "пекло".
*Чердак – каюта на струге, большой ладье.
*Сикерь – реально существовавший в древней Руси хмельной напиток, сваренный по технологиям мёдо- и пивоварения. Обратите внимание на созвучие слов "сикерь" и "секира", - то есть то, что сносит голову.
*Сороковка – имеется в виду бочка на сорок вёдер, вмещавшая от четырёхсот восьмидесяти, до четырёхсот девяноста двух литров.
*Мягкая рухлядь – пушнина.