Когда меня спрашивают, люблю ли я собак, то всегда отвечаю:
- Очень. Особенно обожаю их с соусом ткемали и под красное вино.
Собачий шашлык постоянно продают корейцы на рынке возле нашего вокзала. У них там целая бригада железнодорожных рабочих, заселивших брошенные бараки у путей. Там их жены целыми днями готовят собачатину на продажу голодным пассажирам.
Сердобольные старушки сначала жаловались главе поселковой администрации на корейцев, а когда русский капитализм показал свой звериный оскал и пенсий стало хватать только на коммуналку, то бабушки, крестясь и охая, сами стали скупать дешевое и вкусное мясо.
Непримиримую войну на почве зверского поедания друг друга вели возле корейского вертела с очередной бродячей тварью бывший предколхоза одноногий Петрович Талызин, казак по призванию и философ по образованию, а также его соседка Варька-Письмоносица, стерва по призванию и почтальон по образованию.
- Я ваших академиев не кончал, - объяснял пред сельчанам. – Я жизненный университет закончил.
А Варьке и объяснять ничего не надо было, всё и так написано у неё на прыщавом лице.
Когда неистовый спор доходил до козлодранья остатков седых волос в дедовой бороде, борцов за право человека и собаки сожрать друг друга разводил по углам двора местный участковый Гришка с характерной фамилией Полицмейстеров. Он усердно крышевал корейскую кухню и ходил на раздачу мяса как на работу, имея от благодарных поварих солидный кус мяса.
Вот и сегодня, припоздавший к составлению списков на мясо, Петрович недовольно бурчал под нос заковыристые ругательства, рыская глазами в поисках голосистой Варьки, прозванной старухами так вовсе не за пропитый наскрозь голос, а за вечно распахнутую до пояса цветастую кофту с оборванными хлипкими пуговицами нехилым напором изнутри.
- Что, старый хрен, не удастся тебе сегодня собачатинкой полакомиться, последний ты нынче в очереди! – Варька победно, как знаменем, размахивала листком со списком на мясо. – А ваш список, зверское отродье, христопродавцы и сатанинское племя, передам батюшке в поминальник. Мертвые у вас души, потому и недостойны поминания во здравие. Бог накажет вас, друзей человеческих поедающих.
- Стой, тебе говорю, трещётка лысая, - Петрович клещём вцепился в рукав застираной до неприличия кофточки Письмоносицы. - Не погань людей, ибо сама тем же грешна.
- Это я-то грешна, козёл вонючий? Отчепись, тебе говорю, собачий пожиратель, - Варька вырвалась и как орудия наставила на деда заколыхавшиеся от возмущения груди. – Чем я грешна, чем?
- А это не ты вчерась Петру башку оттяпала и борщ из него сварила? Не ты? Мужики пройти мимо твого двора без спотыкача не могли, чуть шеи не посвернули от запаха. Не ты?
- Ну, я. И что? Петро заслужил. Разожрался, кур не топтал и будильник у него сломался. С двух ночи орать начинал, как оглашенный.
- А Маньку в прошлом месяце за что сьела? То бантики ей на уши вязала, а то нож под ребро! Что, тоже твоих задохликов не топтала?
- Ты мою Маньку не тронь, пердун старый. Я слезьми вся изошлась, пока свою любимую свинку свежевала. Вес перестала набирать, и что, прикажешь её кормить задаром до пенсии?
- А плов из козлятины кто на внучкины именины готовил? Не ты? А ведь говорила, что Федор тебе третьего мужа напоминает, потому и кормишь его так же.
- Да, готовила! И что? Федор к старости вонять стал, как муж, да еще, козел, заглядываться на меня стал. Вот и получил по заслугам.
- Так, Варька, это что же получается? Ты почитай, всех своих любимцев сожрала, не подавилась, а на бедных старушек хулу наводишь, христопродавцами обзываешь? А они не любимцев едят. Давай вот Ли спросим. Ли, дорогой, откуда собака на вертеле?
- Э-э, Петровиш, плохой собак. Сам глава посёлок просил поймать. Из дикой своры собак. Два дня назад в крайнем доме младенец маленький разорвали и съели. Моя все шесть собак поймать и убить.
- А-а-а! – заверещала Письмоносица, вращая обезумевшими глазами. – Так это мясо еще и с человеческим смешано! Людоеды вы все, людоеды! Всех запишу в поминальник.
Варька, размахивая листком, понеслась в сторону церкви.
Напуганные старушки с сомнением понюхали разложенные на столе аппетитные кусочки мяса и со вздохами и причитаниями разбрелись по домам.
- Приходите завтра, - кричал им вслед Ли. – Завтра хороший собак будет. Директор банка убежал за границ, собак нам отдал. Жирный собак, вкусный.
- Так я тогда заберу, раз народ против? – участковый показал корейцу на стол.
- Бери, дорогой, оплачено, - закивал Ли и потащил корзину с хорошо прожаренным шашлыком на привокзальный базарчик.