Однажды может случиться так, - когда-то очень давно сказал ей Учитель, - что ты создашь мир, настолько реальный, настолько похожий на настоящий, уже существующий мир, что они совпадут и станут единым целым.
- Разве это плохо? - спросила она.
- Сама подумай: каждый такой мир, Личи, становится ловушкой для своего создателя, капканом, в котором уже ничего не изменишь по собственному желанию, из которого не вырваться. Хорошо ли это? Некоторые ведь нашли своё счастье, попав туда, где всё совпало с тем, что они хотели, многие же другие на протяжении долгих лет влачат жалкое существование, не в силах уйти в иллюзии ума из ада, созданного собственным гением.
- Вряд ли у меня получится, - ответила она тогда.
Сейчас Личи сидела на кресле лицом к видео-окну, в котором беспрерывно шёл дождь. Демонстрируют настоящий? Вряд ли. Вероятно, у них теперь установка на создание подходящего настроения, сбивающего её звуками со сосредоточения, необходимого для ухода от этой обстановки.
Глупые!
Неужели они в самом деле решили, что смогут этим удержать мастера иллюзий?
Она встала, подошла к стеклу, прижалась к холодной панели окна, закрыла глаза и сосредоточилась: шум дождя постепенно стихал, пока не превратился в шелест снега, скользящего ей навстречу, бьющего точно по лицу пушистыми, холодными снежинками. Снег! Она вырвалась!
Личи задрала голову к зимнему небу и засмеялась от радости. Под светом тусклых фонарей голые ветви деревьев казались сказочно прекрасными.
- Они похожи на светящиеся волосы, - сказала себе.
- Что-что? - остановившийся рядом прохожий удивлённо посмотрел на неё.
- Нет, нет, ничего, это я сама с собой, не обращайте внимание.
- С Вами всё в порядке?
- В полном, - она дружески улыбнулась мужчине, он недоверчиво кивнул и побрёл дальше. - Спасибо! - крикнула она вслед.
- Не за что, - вежливо откликнулся он.
Куда же идти в этом мире? Куда угодно, где угодно лучше, чем там, где осталось её тело.
Минакеру откровенно было скучно разбираться во всей этой чепухе, которую его принудили выслушивать, тогда, когда у него было всё распланировано вплоть до минуты!
Но жена в очередной раз создала ему проблемы.
С этим пора было что-то решать, чтобы наконец прекратить.
С Лизой никогда не будет так.
При мысли о ней он улыбнулся.
Для неё я не монстр. И всё же не стоит торопиться с союзом, успеется.
- Я всё выслушал, - неприязненно сказал он, - и Ваше предложение не показалось мне особенно умным.
- Что... - начал отвечать доктор, но Минакер ещё не закончил.
- Вы мне сообщили, что моя жена, - слово "жена" вышло у него достаточно ядовитым на слух, - периодически впадает в прострацию, которая длится от часа до нескольких дней, не отзывается, не поддаётся вашим методикам, не идёт на контакт.Этим самым Вы сами признаёте свою полную профессиональную некомпетентность в лечении её болезни.
- Я...
- Насколько я понимаю, она жива, физиологически здорова. Риска умереть у неё нет.
- Нет, но...
- Ваши предложения встреч с нею не кажутся мне обоснованными. Вы просто отнимаете у меня полезное время, которое я мог бы рационально использовать. Я очень занятой человек, понимаете? - последнее он сказал с нажимом.
- Но...
- Чтобы раз и навсегда исключить повторение подобных предложений в дальнейшем, я приду на одну встречу с Личи, когда Вы сможете гарантировать её вменяемость. Вряд ли это принесёт нужный эффект. Мы чужие люди, и контакт между нами ничего не даст. Я не специалист, но уверен в этом.
- Спаси...
- А сейчас я спешу, до свиданья.
Докторишко его развеселил. Забавная у него нарисовалась мина на лице: растерянная, как у потерявшегося ребёнка. Что ж. Придётся ещё раз придти, но после этого всё - развод, снятие опеки и долгожданная свобода!
Личи сидела на скамейке в парке и думала, думала, думала... Мимо неё проходили разные люди, пробегали дети, собаки. Один раз рядом со скамейкой опустилась пролетающая ворона, посмотрела на неё, потопталась рядом, словно ожидая чего-то, каркнула и улетела прочь.
Мысли все крутились об одном и том же - что дальше?
Вот идёт снег, и он растает, как растаю здесь я. Снова окажусь там, где быть не хочу, где меня не хотят, если бы только знать, где же на самом деле я нужна? И где всегда буду нужна?
Где же мой дом?
В больнице всё оставалось по-прежнему, только дождь за окном сменился на следующую картинку: солнце садилось в море, и был слышен рокот волн, успокаивающий, убаюкивающий, медидативный.
Щёки были мокры, но не от снега.
В эту ночь она заснула легко, не как обычно.
Ей приснился огромный заснеженный двор, высокий дом, полный огней, узкие, тускло освещённые лестничные пролёты и на четвёртом этаже коричневая железная дверь с маленьким глазком, двумя семёрками над ним, и узенькой щербинкой в виде полумесяца справа от номера.
За дверью её ждали, ждали так сильно, что становилось даже страшно.
Сильный, большой мужчина, синеглазый, веснушчатый, рыжий, с курчавой смешной бородой.
Почему смешной? Она не знала, просто ей становилось смешно, в животе при виде него словно лопались мыльные пузыри, и хотелось хохотать, хохотать просто от счастья.
Почему-то это казалось именно так.
Проснулась она внезапно, оттого, что рядом стоял Минакер и смотрел на неё так, будто знал, что ей приснилось.
- Ты пришёл меня навестить?
- Здравствуй, жена.
Он, как всегда был безукоризненно вежлив, точен и ядовит.
Как хорошо, - внезапно подумала она, - что я не стала его отражением. Мне повезло.
Следовало привести себя в порядок для уверенности в дальнейшем неприятном разговоре. А разговор обещал стать неприятным.
Пока она умывалась, переодевалась и расчёсывалась, Минакер стоял молча у окна, меняя картинки в нём на свой вкус, выбрав под конец простой чёрный фон.
- Ты прибавил в весе, муж.
- Кажется, я тебя об этом не спрашивал, жена. - Он смотрел на неё как всегда без улыбки, без гнева, без каких-либо эмоций. Все свои эмоции он чётко распределял среди тех, кого считал этого достойным.
- А я не просила тебя меня навещать. Мне не доставляет радости тебя видеть.
- Как и мне тебя. Но меня попросили с тобой поговорить, и я вынужден тратить на тебя своё время.
- Мне жаль.
- Как и мне.
- Говори.
- Ты должна дать себя излечить. Это первое. Второе - дай мне согласие на развод. Третье - исчезни, исчезни навсегда.
- Не слишком ли многого ты хочешь? Постой, - она подняла руку. - На второе и третье я согласна. Где подписать?
Как по волшебству в его руке появился электронный лист, на котором уже были впечатаны условия развода. Не читая, она подписала везде, где требовалось. Минакер свернул лист, сунул его в нагрудный карман, немного промолчал, изучая её лицо, и так же молча шагнул к двери.
- Прощай, Минакер! - шепнула она ему в спину.
Дверь закрылась.
Другая дверь была именно такой, как в том сне.
Чтобы проверить реальность происходящего, Личи попыталась сменить цвет стены, яркость ламп и собственную одежду, но ничего не изменилось.
Кажется, отступать некуда.
Я там, где должна быть. Здесь всё не то, к чему привыкла, и совершенно неизвестно, что ждёт меня в будущем.
Но уже ничего не изменишь. Звони.
Отбросив все тревожащие мысли, она нажала на кнопку звонка, услышала трель и стала ждать. В горле словно билась маленькая птичка, желающая улететь. Ошиблась? Раздались шаги, дверь открылась, она увидела его, все мысли разом отлетели.
Он был именно такой, каким она представляла его.
Минуту он всматривался в неё, словно узнавая, а потом шагнул навстречу, обнял и сказал единственно важное:
- Наконец-то.