Назойливые лучи солнца перебором передвигаются по моему спящему телу, без труда пробиваясь через настежь распахнутое окно. Ещё крепче зажимая влажную простынь между ног — тянусь рукой к очкам. Душно. Июль высушил меня до самых косточек. Жмусь голой спиной к холодной стене обшарпанной коммуналки и пытаюсь не распрощаться с рассудком от знойной жары. Тем временем, шла вторая неделя моего бессрочного отпуска, третий месяц отсутствия личного угла и полгода абсолютного безденежья. В определённые периоды жизни, когда сама жизнь бьёт тебя под дых, из близких людей остаётся лишь случайных попутчик по маршруту «Кировский завод — станция метро Автово» и кажется, что хуже быть уже не может — поверьте мне на слово, может. Выпав из семейного гнезда и встав на скользкий путь самостоятельности, разума и адекватности, при этом пропахав носом не одну грядку с испражнениями собственной судьбы — понимаешь, что не добраться до того дна, от которого можно оттолкнуться, чтобы тебя выбросило вновь на поверхность и унесло течением под названием "Лучшая жизнь". Дна нет, а верх запаян, — гласит один из представителей школы российской уличной философии, и пробыв в прострации не один год — закрыв глаза, автоматически подписываешься под каждым словом.
— Иди сюда, тварь! Подойди сюда я тебе сказал! Подойди сюда! — полюбившийся сердцам жильцов этюд несносных соседей, который, как бы грустно это не звучало, прекратится по факту смерти одного из героев. А пока все живы и актёры в действии — множится вдребезги свадебный сервис, бьются лица, льётся водка. А ведь для кого-то это и есть настоящая жизнь с приобретенным смыслом и точкой невозврата. Чтобы не принимать участие в спектакле, который кубарем выкатился в общий коридор, я нервно отмеряю шагами свою комнату и пытаюсь заключить сделку с мочевым пузырем.
Когда по какой-либо причине остаёшься без работы и надеваешь на себя костюм "свободного человека", дни тянутся безгранично медленно, а деньги, на которые ты должен прожить пока вновь не трудоустроишься или не получишь скромный комплимент от родителей в виде денежного перевода (нужное подчеркнуть) — улетают со скоростью света. И вот он, тот самый удачный момент, когда по сути, ничего не мешает босой ногой коснуться абсолютно девственной тропы нового начала, как правило, со спины нападает страх туманного будущего и в очередной раз ты следуешь по пути наименьшего сопротивления, выбирая истоптанную дорожку, которая не раз заводила не туда. И будь то выбор учебного заведения, специальности, работы или даже партнера — мы беспомощными щенками лежим к верху пузом задрав лапки и ждем событий, которые снизойдут на нас определённо верной альтернативой.
Действие окончено. В театре антракт. Я пулей мчусь в уборную, а затем запираюсь в ванной комнате, прихватив с собой старое махровое полотенце, зубной набор и помятую пачку синего LM. Соседи не приветствуют мою привычку курить в помещении, где проводятся водные процедуры и сушится белье, тем не менее, пока они стучат с обратной стороны двери и пытаются меня поторопить — я невозмутимо выпускаю клуб дыма и укладываю на бок выгоревшие, светлые пряди волос.
Приведя себя в порядок, возвращаюсь обратно в комнату. Миша (Михаль), подобравшая меня в окрестностях Восстания и приютившая на неопределённый срок, захлопнула за собой дверь в 9:20, а это значит, что сегодня я предоставлена сама себе. Перебрать стопку черных вещей, выбрать закрытое платье и отправиться на выставку Ньюмана с новоиспеченным знакомым, который не прочь положить свой скользкий язык мне в рот после первой минуты нашего знакомства или запустить до дыр затёртую пластинку "The Stooges", свернувшись одинокой рыбой на полу, зашабить?
— So messed up i want you here! In my room i want you here! Now we're gonna be face-to-face! And I'll lay right down in my favorite place! And now I wanna be your dog! Now I wanna be your dog! Now I wanna be your dog! Well, come on!
Рядом нет никого. Капли дождя стучат по подоконнику. Ничего не чувствую. Мне хорошо.