Ганнибал собирался вторгнуться на Апеннинский полуостров через Альпы. 16-тысячная армия была оставлена для защиты Карфагена, столько же солдат находились в Испании Сам же Ганнибал с 92-тысячной армией двинулся к Альпам. Он переправился через Эбро На северном берегу этой реки Ганнибал оставил 11 тысяч солдат под командованием Ганнона, а сам с большей частью армии перешел Пиренеи. Галльские племена присоединились к пунийцам. Ганнибал переправился через Рону и глубокой осенью начал переход через покрытые снегом Альпы. Преодолев их, карфагенская армия спустилась в долину реки По и заняла Турин 6-месячный поход стоил Ганнибалу более половины армии. Несмотря на галльское пополнение, она насчитывала теперь около 40 тысяч пехоты и 6 тысяч кавалерии. По утверждению Тита Ливия, 36 тысяч карфагенских воинов не вынесло тягот похода, став жертвами главным образом голода, холода и болезней и, в меньшей степени, — стычек с иберскими и галльскими племенами Зато Ганнибал оказался в Италии совершенно неожиданно для римлян, чьи силы оказались разбросаны по разным театрам военных действий.
24-тысячная римская армия находилась в Испании, 27 тысяч римских войск дислоцировались в Сицилии, а 24 тысячи — в Галлии и Северной Италии. Когда командующий римской армией в Испании консул Кррнелий Сципион, бросившись вдогонку за Ганнибалом, подошел к Роне, то карфагенское войско уже оторвалось от него на три дневных перехода и подходило к Альпам. Тогда Сципион часть войск вернул в Италию, а во главе остальных перешел в Италию вдоль берега моря на соединение с армией консула Сем-приония Лонга, прибывшей из Италии В декабре 218 года у реки Тичино Сципион столкнулся с Ганнибалом, потерпел поражение и был ранен Однако ему удалось спасти от уничтожения основную часть своих легионов и соединиться у города Плаценции с войсками Лонга. Оба консула заняли хорошо укрепленную позицию на восточном берегу реки Треббии и поджидали карфагенян У них было 32 тысячи пехоты и 4 тысячи конницы против 30 тысяч пехоты и 10 тысяч конницы у Ганнибала. Карфагенский полководец стремился вызвать римлян на бой. Пунийская конница перешла Треб-бию и двинулась к римскому лагерю. По утверждению римского историка Секста Юлия Фронтина, Ганнибал, «имея перед собой отделенный рекой лагерь консула Семпрония Лонга, в жестокий мороз поместил в засаде своего брата Магона с отборными воинами. Затем, чтобы подзадорить легковерного Семпрония, он приказал нумидийским конникам подъехать к его валу, но при первом нападении наших бежать по известным римлянам бродам. Консул, напав на них и преследуя их с еще не поевшим войском, заморозил его, переправляясь через реку при сильном холоде; когда вскоре римляне окоченели и обессилели от голода, Ганнибал выдвинул своих солдат, которых предварительно специально для этого согрел при помощи огня, масла и дыма. Сыграл свою роль и Магон, выполнивший свою задачу разгромить тыл неприятеля». В засадный отряд, расположившийся за ручьем за правым флангом карфагенского войска, Ганнибал отрядил «Священную дружину» — отборную кавалерийскую часть, сформированную из представителей наиболее знатных семей Карфагена.
Когда продрогшие легионы построили боевой порядок на равнине, Ганнибал бросил против них опытных балеарских стрелков, которым Лонг противопоставил новобранцев-велитов. Последние не выдержали атаки и быстро отступили за линию тяжеловооруженных воинов. Те, в свою очередь, прорвали фронт галльской пехоты, составлявшей центр карфагенской армии. Фланги же римлян подверглись атаке нумидийской конницы и засадного отряда и были разбиты. Как писал Полибий, «задние ряды римлян, сражавшихся в центре, сильно пострадали от нападения воинов из засады; а те, что были впереди, воодушевляемые трудностью положения, одержали верх над кельтами и частью ливийцев и прорвали боевую линию карфагенян». Только 10 тысяч римлян в центре смогли пробиться сквозь галльскую пехоту и отступить, сохранив боевой порядок. Остальные погибли, были пленены или разбежались. Пленных из числа римских союзников Ганнибал отпустил без выкупа, надеясь привлечь их на свою сторону для борьбы с Римом.
Перед Ганнибалом открылась дорога на Рим, но он предпочел зимовать в Галлии.
После победы при Тразиментском озере Ганнибал опять не пошел на Рим, а отправился в богатую Апулию. Из Апулии его войско отправилось в Самний, а затем в Кампанию. Фабий Максим, уклоняясь от сражения, преследовал Ганнибала по пятам. Силы Ганнибала таяли в мелких стычках с неприятелем и от болезней. Между тем командование римской армией от Фабия было передано консулам Луцию Эмилию Павлу и Гаю Терренцию Варрону. Общественность ждала от них решительных действий.
Летом 216 года карфагеняне захватили продовольственный склад римлян в укреплении вблизи города Канны. Ганнибал расположился здесь лагерем, рассчитывая, что противник попытается отбить склад. Римские легионы, действительно, двинулись к Каннам и остановились в 2 км от города 1 августа Варрон вывел войска в поле. Ганнибал еще на марше атаковал римлян конницей и пращниками. Однако Варрон успел развернуть тяжеловооруженных воинов, которые с помощью велитов отразили атаку. На следующий день командование принял Павел. Две трети армии он расположил на левом берегу реки Ауфид, а одну треть — на правом берегу, в 2 км от основного лагеря. Ганнибал же всю свою армию развернул против главных сил римлян. С утра 2 августа римские легионы из обоих лагерей выстроились в боевой порядок на левом берегу Ауфида. На левом фланге, примыкая к реке, стояла римская конница, на правом — конница союзников. Составлявшая центр пехота имела более глубокий строй, чем обычно Впереди стояла легкая союзная пехота. Ганнибал построил боевой порядок точно так же- с флангов — кавалерию, в центре — тяжеловооруженную пехоту, а перед ней — пращников и стрелков из лука. В середину своей фаланги он поставил менее опытных галлов и иберов, по краям — закаленных в боях ливийцев. Карфагенский полководец, как утверждает Полибий, обратился к войскам с короткой речью: «С победою в этой битве вы тотчас станете господами целой Италии; одна эта битва положит конец нынешним трудам вашим, и вы будете обладателями всех богатств римлян, станете повелителями и владыками всей земли. Вот почему не нужно более слов — нужны дела».
Против 4-тысячной конницы римских союзников Ганнибал бросил 2 тысячи нумидийской кавалерии, а вот против 2 тысяч римских конников сосредоточил 8 тысяч человек тяжелой карфагенской («Священная дружина»), ливийской и легкой иберской кавалерии Карфагенская конница рассеяла римских всадников, а потом ударила с тыла по коннице римских союзников. Между тем римская пехота потеснила галлов в центре и попала под удар двух сильнейших ливийских крыльев. Римские легионы оказались в кольце. Вот как описывает финал битвы Тит Ливии- «. .Когда римлян оставалось уже немного и они изнемогали от усталости и ран, тогда они были обращены в бегство, затем все рассеялись и, кто мог, старались найти своих лошадей, чтобы бежать. Римляне бросились со всех сторон врассыпную. 7 тысяч человек прибежало в меньший лагерь, 10 тысяч — в больший, а почти 2 тысячи — в самую деревню Канны; эти последние немедленно были окружены Карфагеном и его всадниками, так как деревня Канны не была защищена никакими укреплениями Другой консул (Варрон. — Авт.), случайно ли или намеренно, не присоединился ни к одному отряду беглецов, но приблизительно с 50 всадниками бежал в Венузию. Говорят, что было перебито 45 тысяч 500 пехотинцев, 2 тысячи 700 всадников и почти столько же граждан, сколько союзников...»
О потерях в битве при Каннах существуют разноречивые данные. Тит Ливии утверждает, что погибло 48 200 римлян и их союзников, а 19,5 тысячи были взяты в плен. Полибий считает, что погибло около 70 тысяч римлян, а спастись сумели лишь 3 тысячи. Евтропий утверждает, что в римском войске погибло 60 000 пехотинцев, 3,5 тысячи кавалеристов и 350 сенаторов и других знатных людей. Орозий говорит о 44 тысячах убитых, а Флор — о 60 тысячах. Плутарх называет цифру в 50 тысяч погибших. По его сведениям, 4 тысячи римлян попали в плен в ходе сражения, а еще 10 тысяч были взяты позднее в обоих лагерях. Потери же карфагенян, по данным Ливия, составили 8 тысяч убитых, а по данным Полибия — 5 700. У римлян погибли консул Эмилий Павел, 21 военный трибун и 80 сенаторов.
Однако цифры, относящиеся к римским потерям, и описание хода сражения римскими историками не заслуживают никакого доверия. Да и вопрос об источниках, откуда римские историки почерпнули сведения о битве при Каннах, равно как и о многих других битвах, остается открытым. Ясно, что уцелевшие после сражения легионеры и даже центурионы и трибуны не в состоянии были бы дать более или менее полную картину сражения. Относительной полнотой информации мог владеть только уцелевший консул Те-ренций Варрон или кто-то из близких к нему старших офицеров. Однако, если судить по сообщениям тех же Плутарха, Тита Ливия и Аппиана, римские военачальники уже в середине битвы утратили управление войсками и не знали точно, что же происходит. Очевидно, истинную картину Канн мог бы дать нам Ганнибал или кто-то из его ближайших соратников, но они, насколько известно, мемуаров не оставили, а если и оставили, то в исторической традиции они не отразились. Историю-то писали победители, а Карфаген был разрушен, и в огне пожара, охватившего родной город победителя при Каннах, погибли, вероятно, и пунийские свидетельства о войнах с римлянами. Есть все основания полагать, что римские историки черпали информацию о сражении при Каннах от спасшихся рядовых воинов и младших офицеров, рассказы которых слились в эпическое повествование о страшном бедствии, постигшем римское войско. Побежденным, конечно же, казалось, что пунийцы везде и что большинство их товарищей погибли, но так ли это было на самом деле — большой вопрос.
Совершеннейшей загадкой остается, почему римская пехота, успешно теснившая галлов, даже будучи окруженной, не смогла, как в битве при Треббии, прорвать ослабевший неприятельский фронт, якобы умышленно сделанный Ганнибалом в центре значительно тоньше, чем на флангах, и спастись? Ливии утверждает: «...После продолжительных и многократных усилий римляне своим плотным строем, представлявшим косую линию, сломили выдававшуюся из остального строя неприятельскую фалангу, которая была редка, а потому весьма слаба. Затем, когда пораженные враги в страхе попятились назад, римляне стали наступать на них и, двигаясь через толпу беглецов, потерявших от ужаса голову, разом проникли сперва в середину строя и, наконец, не встречая никакого сопротивления, добрались до вспомогательных отрядов африканцев, которые по отступлении обоих флангов остались в центре, значительно выдававшемся и занятом прежде галлами и испанцами. Когда воины, составлявшие этот выступ, были обращены в бегство, и таким образом линия фронта сперва выпрямилась, а затем, вследствие дальнейшего отступления, образовала в середине еще изгиб, то африканцы уж выдвинулись вперед по бокам и окружили флангами римлян, которые неосмотрительно неслись в центр врагов Вытягивая фланги далее, карфагеняне скоро заперли врагов и с тыла. С этого момента римляне, окончив бесполезно одно сражение и оставив галлов и испанцев, задние ряды которых они сильно били, начинают новую битву с африканцами, неравную не только потому, что окруженные сражались с окружающими, но также и потому, что уставшие боролись с врагом, силы которого были свежи и бодры». Римский историк никак не объясняет, почему вдруг римляне перестали преследовать уже обращенных в бегство галлов и иберов. Ведь передние ряды их пехоты, преследующие карфагенский центр, все равно не могли принять участия в схватке с зашедшими с флангов африканцами. Непонятно также, почему не смогла избежать гибели римская и союзная пехота. Вели-там и пращникам ничего не стоило уйти от тяжеловооруженных неприятельских гоплитов.
Даже если взять наименьшую из приводимых в источниках цифру карфагенских потерь при Каннах — около 6 тысяч убитых, то этому числу должно соответствовать никак не меньше 10 тысяч раненых. В таком случае к концу сражения Ганнибал должен был иметь в строю не более 34 тысяч воинов. Каждый из них за время сражения должен был уничтожить как минимум одного неприятельского воина. И это при том, что реально в рукопашной схватке участвовало лишь меньшинство армии — только бойцы передовых шеренг.
Фантастичность же цифр римских потерь в битве при Каннах, равно как и в других битвах Второй Пунической войны, видна из следующего примера. По моим подсчетам, в тех сражениях, по которым приводят данные римские историки, римляне должны были в период между 218 и 209 годами потерять убитыми в общей сложности 90 тысяч человек только на италийском театре военных действий. Добавляя сюда потери в тех сражениях, по которым историки данных не приводят (а среди этих сражений — такие крупные, как при Тичине и Треббии), в более мелких стычках, при осадах, а также на испанском театре военных действий, мы получим как минимум 180 тысяч погибших римлян и их союзников за этот период, даже если предположить, что в число убитых римские историки включали и умерших от ран. Однако в то время потери в боях были значительно меньше, чем потери от болезней. Ведь даже во второй половине XIX века, в период Крымской войны, число умерших от болезней было в 2,2 раза больше числа погибших на поле боя и умерших от ран. В античном мире санитарное дело было поставлено значительно хуже, чем в Европе XIX века, а убить человека холодным оружием — несравненно труднее, чем при помощи пуль и снарядов (это почему-то забывают все, кто принимает на веру потери в десятки и сотни тысяч убитых в войнах древности и Средневековья). Как мы помним, по утверждению Ливия, только альпийский поход стоил Ганнибалу 36 тысяч умерших от тягот пути по заснеженным перевалам. Поэтому можно принять допущение, что во Второй Пунической войне потери римского войска умершими от болезней были выше, чем в армиях периода Крымской войны, и по меньшей мере в 3 раза превышали число убитых и умерших от ран. Тогда на 180 тысяч погибших в бою должно приходиться не меньше 540 тысяч умерших от болезней. В этом случае общие безвозвратные потери римлян и их союзников за период 218—209 годов составили бы порядка 720 тысяч человек. Если верить Ливию, потери распределялись примерно поровну между римскими гражданами и их союзниками. Следовательно, за первые девять лет Второй Пунической войны должно было погибнуть 360 тысяч римских граждан. Между тем данные переписей свидетельствуют о куда более умеренной убыли этой категории населения. В 231/230 году насчитывалось 270 213 годных к военной службе римских граждан, а в 210/209 году — только 137 108. Для сравнения отмечу, что в первые годы Первой Пунической войны их число увеличилось, главным образом, за счет дарования прав гражданства новым категориям италийцев. В 265 году римских граждан было 282 234 человека, а в 252 году — уже 297 797. Можно предположить, что с 231 по 218 год число римских граждан призывного возраста тоже выросло тысяч на 15 — как по демографическим причинам, так и за счет новообращенных в римское гражданство. Тогда безвозвратные потери собственно римлян за счет военных действий надо оценить в 150 тысяч человек, включая сюда и тех, кто еще находился в 209 году в карфагенском плену. Поэтому не приходится сомневаться, что данные о римских потерях, содержащиеся в трудах античных историков, преувеличены в несколько раз.
Если допустить, что цифра в 5700 убитых с карфагенской стороны при Каннах ближе всего к истине, то римские потери убитыми (вероятно, вместе с умершими от ран) можно оценить числом в 2—Зраза больше, т. е. в 12— 18 тысяч человек. Интересно, что примерно такими же цифрами оценил римские потери убитыми в Каннской битве итальянский историк П. Канталупи в самом конце XIX века — от 10,5 до 16 тысяч. Он, однако, считал, что данные о численности римских войск при Каннах преувеличены примерно вдвое. Я, в отличие от Канталупи, полагаю, что эти данные соответствуют истине, однако число погибших римские историки значительно преувеличили за счет тех, кто смог уйти с поля битвы и рассеялся по окрестностям. Эти люди явно нарушили принципы римской доблести, и историки предпочитали объявить их погибшими, чем признать, что они спасли свою жизнь бегством. Известно, что из тех беглецов, что добрались до Рима, вскоре сформировали два легиона. Очевидно, остальные, нашедшие приют в других областях, были вновь призваны в армию в последующие годы. То же произошло и с бежавшими после сражений при Треббии и Тразименском озере. Рано или поздно, но большинство из них вернулось под легионные орлы. Здесь, вероятно, и кроется секрет удивительно быстрого возрождения военной мощи Рима после тяжелейших поражений 218—216 годов и поразительной мобилизационной способности населения подвластной ему Италии. Вероятно, в отличие от позднейших римских историков, Ганнибал был значительно лучше осведомлен о реальных потерях римлян в битве при Каннах, и это было одной из главных причин, почему он не рискнул осаждать Рим. Карфагенский полководец прекрасно понимал, что спасшиеся бегством с поля сражения десятки тысяч легионеров вновь будут призваны под знамена. Для длительной же осады у сравнительно немногочисленной армии Ганнибала не было ни достаточной осадной техники, ни надежных баз снабжения продовольствием.
Если римские историки завышают римские потери втрое, то их истинную величину за 218—209 годы с учетом приведенных выше расчетов можно оценить в 60 тысяч убитых и умерших от ран и в 180 тысяч умерших от болезней. За последние годы войны римские потери пропорционально можно определить в 30 тысяч погибших и в 90 тысяч умерших от болезней. За Вторую Пуническую войну в целом римская армия потеряла 90 тысяч убитыми и умершими от ран и 270 тысяч умершими от болезней.
Исчислить потери карфагенян на основе римских источников невозможно, так как они преувеличены там в гораздо большей степени, чем потери римлян. Можно только предположить, что они были меньше, чем у Рима, так как карфагенская армия значительно уступала римской в численности. Русский военный историк Н.П. Михневич считал, что во Второй Пунической войне Рим потерял 300 тысяч убитыми, а Карфаген — 140 тысяч убитыми и 100 тысяч умершими от болезней. Число убитых с обеих сторон здесь существенно преувеличено, да и от болезней римское войско наверняка страдало ничуть не меньше карфагенского Но предположение Михневича, что в бою потери карфагенян были примерно вдвое ниже потерь римлян, возможно, недалеко от истины. Тут должно было сказаться как полководческое искусство Ганнибала, так и более высокий уровень подготовки профессиональной армии Карфагена. Ее потери можно оценить в 45 тысяч убитыми и умершими от ран и 135 тысяч умершими от болезней.
После поражения при Каннах римляне призвали в армию всех способных носить оружие, начиная с 17-летнего возраста, и сформировали 4 легиона. Государство выкупило 8 тысяч рабов, которые составили еще два легиона. Ганнибал не решился идти на Рим. И дело было не только в отсутствии у него осадных орудий. Население города в несколько сотен тысяч человек могло выставить новую армию, как за счет тех, кто спасся после Канн, так и посредством призыва в армию всех, кто мог носить оружие. Осада неизбежно затянулась бы на несколько месяцев, если не на несколько лет. Армию Ганнибала требовалось все это время снабжать. Базой снабжения могла быть только Италия, так как на поступление значительных запасов из Карфагена рассчитывать не приходилось. Для создания прочной базы снабжения на Аленнинском полуострове требовалось разместить пунийские гарнизоны в ряде городов и привлечь на свою сторону союзников из числа недавно покоренных римлянами италийских племен. Только после этого можно было с какими-то шансами на успех подступать к стенам Рима.
Карфагенская армия двинулась на юг. Многие самнитские племена перешли на сторону Ганнибала. В Кампании Ганнибала поддержал крупнейший город Капуя, но на юге Италии, в области Великой Греции, Неаполь, Кумы и Нола сохранили верность Риму. Ганнибал заключил союз с македонским царем Филиппом V, а в Сицилии на сторону Карфагена перешел тиран Сиракуз Гиероним. Римляне, избегая решительных сражений, ограничивались действиями против коммуникаций армии Ганнибала и перешедших на его сторону италийских городов. Против Филиппа на Балканах была составлена коалиция из Этолийского союза, ряда греческих городов и пергамского царя Аттала I. Македоняне эту войну в конце концов выиграли, и римляне вынуждены были уступить им в 205 году некоторые свои владения в Иллирии. Однако непосредственно в Италии помочь Ганнибалу Филипп не смог.
На Сицилию была направлена в 213 году сильная римская армия во главе с Марком Клавдием Марцеллом. Она осадила Сиракузы, но только спустя два года смогла овладеть сильно укрепленным городом. В создании боевых машин для сиракузцев принимал деятельное участие великий ученый Архимед, убитый легионерами при взятии Сиракуз.
Римляне в 212 году осадили Капую, обнеся ее контрвалационной и циркумвалационной линией. Ганнибал пошел на выручку Капуи, но не смог прорвать циркумвалационную линию. Тогда он в 211 году пошел на Рим, рассчитывая заставить римлян отказаться от осады Капуи. Однако римляне понимали, что у карфагенского полководца нет сил для осады прекрасно укрепленного «вечного города», и не ушли из-под Капуи. Ганнибал, разорив окрестности Рима, отступил на юг. Вскоре Капуя капитулировала. Ее жителей продали в рабство.
(Палестинскому философу Сулиману Хамуде)
Штурмуя отвесные скалы-
Сквозь ледники и перевалы-
Ущелья, горные хребты,
Срываясь в пропасть, в непогоду
Идёт ливийская пехота,
И карфагенские слоны.
Через заснеженные Альпы-
Живьём снимая с горцев скальпы-
Пока, мы с вами здесь сидим,
А Ганнибал идёт на Рим!
Чтоб сокрушить могучий Рим.
Минуя в Треббии преграду-
Попали римляне в засаду,
Под ливень нумидийских стрел.
Пустилась гальская пехота-
Теснить манипулы в болото,
Покрылся берег грудой тел.
В плен захватив центуриона-
Разбив три римских легиона,
Пока, сквозь пальцы мы глядим,
А Ганнибал идёт на Рим!
Чтоб покорить великий Рим.
Через засады и заслоны-
Идёт, сметая легионы-
На римлян нагоняя страх,
Взбесились раненные кони-
Слоны от ярости и боли-
Топчут когорты в пух и прах.
Сломив дух римлян до рассвета-
При Каннах одержав победу,
Пока, мы с вами дома спим,
А Ганнибал идёт на Рим!
Чтоб сжечь дотла священный Рим.
Седьмой год идёт поход-
Среди сражений и невзгод
В боях пол войска потерял.
Не чуя ран, не зная боли-
Сквозь тучи стрел и реки крови
Дошёл до Рима Ганнибал.
Да только вот у самых врат-
Он повернул коней назад,
Хотим мы или не хотим-
А Ганнибал не тронул Рим!
Непобедим остался Рим.
10.05.2016.