О том, что детство однажды закончится, знает каждый ребенок, эту прописную истину вкладывают ему в голову практически с момента рождения. Кто не слышал сочувственно-злорадных слов, брошенных в спину:
- Играй, играй, деточка, а то детство быстро пролетит…
Причем дата окончания детства волшебным образом меняется, что сбивает с толку и здорово нервирует. Поэтому, достигая солидного возраста шести или семи лет, человек уже не выходит из состояния легкой паники, все время опасаясь, что в любой момент ему могут объявить об окончании детства. Например, завернешь, не подумав, за угол, а там трехметровыми буквами написано: ДЕТСТВО КОНЧИЛОСЬ. И все – делай что хочешь, а детство не вернешь. Придется жить взрослым, а это страшно и неохота.
Для Лии момент начала взрослой жизни как-то автоматически приравнивался к началу учебы, потому что и Василиса, и Рыцарь и папа все время говорили, что:
- Пойдешь учиться, поймешь, почем фунт лиха,
- Больше не поиграешь и не побегаешь в свое удовольствие,
- В постельке всласть не поваляешься,
- Папки рядом не будет, баловать тебя будет некому…
Честно говоря, программа и так звучала устрашающе, но Змей особенно напирал на последний пункт, вздыхая и охая. Каждая испеченная им плюшка, прежде чем быть съеденной, теперь бывала сдобрена порцией стенаний и нравоучений на тему того, что недолго бедняжке Лие пользоваться плодами отцовской любви. Такая перемена с ним произошла в течение последнего года, когда разговоры о том, что девочке надо бы учиться, приняли предметный характер.
Началось все с того, что Рыцарь, принося конфеты, играл с ней в угадайки: в какой руке конфета? Именно тогда он обратил внимание, что Лия никогда не ошибается. Однажды он решил усложнить ситуацию и взял две пешки – черную и белую, долго перекидывал их за спиной из руки в руку, а потом вытянул вперед кулаки:
- Угадай, в какой руке белая, а в какой черная.
- Да проще пареной репы! Белая пешка, она прохладная такая, вот в этом кулаке зажата, ну а черная – сам знаешь…
Рыцарь повторил трюк еще и еще, а потом как-то заговорил со Змеем:
- Я думаю, у девочки есть способности, ее можно отдать учиться к ведьме.
- К ведьме???!!! – Змей аж подпрыгнул. – Ты с ума сошел?
- Почему это? Быть ведьмой – очень серьезное занятие. Ведьма уважаемый человек, она приносит много пользы людям, и, чего греха таить, имеет стабильный доход.
- Я вообще-то не беден, - скривился Змей, - и дочка моя отнюдь не нищенка.
- Да причем здесь твое богатство! Ты хочешь, чтобы Лия стала образованным человеком, занималась настоящим делом, жила интересной содержательной жизнью? Или тебе больше по душе видеть в ней безголовую дуру, которая бодро проедает папины денежки?
- Тебе это не помешало на такой жениться… - Змей ухмыльнулся и запустил зубы в булочку. А Рыцарь от негодования поперхнулся горячим чаем:
- Да, Василиса не получила образования, но она далеко не дура! К тому же, Змей, ты действительно хочешь, чтобы твоя дочь вышла замуж в 42 года за кого-то вроде меня?
- Боже упаси… - Змей помрачнел. Но печалила его не перспектива Лииного замужества, а то, что Бедный Рыцарь был прав – девочку нужно учить. А чтобы нормально выучить ребенка, нужно отдавать ее в школу или к ведьме, если у нее действительно есть способности. А это означало долгую разлуку с дочерью.
Вот и в этот теплый вечер 191 дня Змей был невесел, ведь сегодня Лие исполнилось 7 лет – возраст, который считается самым подходящим для начала обучения ведьминскому искусству, ибо в этот период жизни у девочек проявляются необходимые способности. Если же они не проявляются, то через год можно отдать ребенка в обычную школу – начинать учиться как всем, с восьмилетнего возраста.
А погода стояла чудесная – листья едва колыхались от легкого ветерка и опадали с тихим шелестом, небо было золотисто-розовым, как лучшее Змеево вино. В ветвях деревьев горели праздничные огоньки, зажженные в честь двойного праздника – Лия и Бедный Рыцарь родились в один день. Стол накрыли во дворе, под навесом из плюща, и сейчас, когда уже темнело, на него падал отблеск из окна ярко освещенной кухни. Среди тарелок и бокалов теплились маленькие настольные светильники, похожие на лампадки или на больших светляков, случайно залетевших на запах Змеевой стряпни. Дверь в берлогу была открыта, и из нее падал длинный язык света, становившийся все ярче по мере того, как день угасал.
Лия дремала в кресле во главе стола – сегодня был ее праздник, главный день в году, и сегодня ей все-все было можно. Она съела и выпила столько, что, казалось, живот вот-вот лопнет. Дышать было тяжело, двигаться лень, веки понемногу тяжелели, и она смотрела полуприкрытыми глазами на мягкую игру света в виноградных листьях. Там живут эльфы, они зажигают по вечерам свои фонарики и вальсируют с опадающими листьями. У них зеленая кожа, золотистые волосы и медно-рыжие глаза. А еще у них смешные заостренные ушки, которыми они слышат лучше, чем лесные совы. Стоит помешать ложечкой в чашке, вот так – дззынь! - и на том конце леса, где начинаются страшные Харамарские болота, уже все знают, что у меня сегодня день рождения.
Недоеденный кусочек торта на тарелке манил Лию, но тяжесть в животе говорила о том, что на сегодня уже достаточно. И все-таки глаза еще не наелись – столько всего вкусного приготовили Змей и тетя Василиса.
- …а я тебе говорю, что лучшего места в принципе невозможно сыскать. Кто в Амаранте самая знаменитая ведьма? Во-о-от… Да что там в Амаранте, во всей Стране Вечной Осени.
- Самая знаменитая не значит самая лучшая. Знаю я этих знаменитостей – звону много, а дела мало.
- Слушай, Змей, не придуривайся – лучше вспомни, кто тебя откачал однажды. Если бы не Ирья, ты бы сейчас с нами не сидел, а полеживал себе под дерновым одеялком, тихо и молча. И мнения бы на счет знаменитостей не имел.
Василиса подвинула стакан к мужу, намекая, что неплохо бы его наполнить.
- Нашла, что вспомнить! – Змей надулся. – Ну, подумаешь, откачала, да любая приличная ведьма сделала бы то же самое. Тоже мне, знаменитость… - и он залпом осушил свой стакан.
Бедный Рыцарь наполнил опустевшие стаканы и сказал мягко, но убедительно:
- Змей, ты же прекрасно понимаешь, что дело здесь не в Ирье и не в ком-либо другом. И ты также понимаешь, что Лие надо учиться, а Ирья – действительно лучшая из ведьм. Тяжело расставаться, я не спорю, но в нашем лесу детей не учат. Ты как отец должен думать о ее благе, а не о своем. У Ирьи она сможет получить прекрасное образование, и я очень рад, что сумел ее уговорить. Хотя это было нелегко – я Василисе уже рассказывал, что Ирья договорилась на другую ученицу. А двух сразу она еще никогда не брала, говорит, что это вредит учебному процессу. Но я ее уломал…
- Дипломат. – Василиса ласково посмотрела на мужа и подняла стакан, - Да не переживай ты так, все будет нормально. Так уж устроено, что дети вырастают и покидают своих родителей. Слышишь, зеленый, не грусти, а то смотреть на тебя тошно… Давай лучше выпьем за нашу именинницу, и за то, чтобы она хорошо училась.
- Легко тебе говорить… Да знаю я, что все будет нормально, не надо меня уговаривать. Ладно, за мою девочку! И за тебя, дипломат ты чертов…. чтоб тебе пусто было… - пробормотал Змей в сторону, надеясь, что никто его не услышит.
Но Лия все слышала. Она тихонько сползла со стула и юркнула за дверь берлоги. Значит правда, что скоро детство кончится, и ее заберут отсюда в город. Целый год она слышала эти разговоры, но осознала их серьезность только сейчас. Как же так? Как можно жить где-то еще? Лия закрыла дверь своей комнаты, забралась с ногами на кровать и медленно обвела глазами привычную обстановку. Неужели меня заберут отсюда, и я больше никогда сюда не вернусь? Нет, вернусь, конечно, но жить здесь уже не буду, это место перестанет быть моим домом.
На прикроватном столике и на подоконнике горели зеленые ночники, тускло освещая ее владения. Над окном висела причудливая конструкция из бусинок, палочек и ракушек – папа говорил, что она отгоняет злых духов, поэтому можно смело открывать окно и не бояться, что какая-нибудь нечисть просочится в дом. От ветра ее слегка качало, бусинки стукались одна о другую, и тогда раздавался едва слышный мелодичный звон, на который слетались маленькие эльфы. Возможно, Змеева висюлина казалась им скелетом какого-то чудовища, или диковинным музыкальным инструментом, но благодаря ей Лия видела лесных жителей довольно близко, хотя обычно они осторожничают и людям не показываются.
Вот и сейчас, на подоконнике прилепилась парочка – они завороженно разглядывали мерцающие бусины, покачивая фонариками, а глаза их, в отраженном свете, казались маленькими зелеными ночниками. Лия подумала, что надо бы оставить им кусочек именинного торта, они любят сладкое. Еще она подумала, что надо обязательно нарисовать эту комнату себе на память, чтобы можно было посмотреть и вспомнить, когда взгрустнется. Шкаф и комод для игрушек – подарок тети Василисы, кровать папа сделал сам, одна ножка у нее получилась короче, и под нее приходится подкладывать чурбачок. Если его вытащить, то кровать начинает качаться – это весело, но папа ругается. Зато на полу настоящий королевский ковер, очень красивый и мягкий, по нему приятно ходить, ноги тонут в его поверхности. На нем множество причудливых узоров, среди которых можно разглядеть лица людей и морды сказочных чудовищ, они хохочут, подмигивают и меняются, стоит посмотреть на них с другой стороны. Вот сфинкс с толстыми лапами, вот человек, который кричит, а вот бегущая девочка. Она всегда бежит в одну сторону, а там темно… очень темно… и тихо…
Утром Лия проснулась рано, эльфов не было, лампадки погасли, рогоза больше не качалась, а в окно вползал густой утренний туман. Куда делось вчерашнее тепло… Она встала с постели и выглянула в окно: туман стелился по земле и неровными клочьями лип к предметам. Во дворе все еще стоял стол, но уже чисто убранный, на котором была расставлена посуда для просушки. А на краю стояла маленькая тарелочка с крошками торта, явно оставленная для эльфов.
- Молодец папа, не забыл. А я вчера уснула…
Ей захотелось выйти на улицу. Но для этого нужно было просочиться мимо Змея, который уже встал и гремел тарелками на кухне. Он никогда не выпускал ее из дома без умывания и завтрака. Лия накинула теплый халатик, подошла на цыпочках к двери – из кухни потянуло оладьями. Она призадумалась, оладьи – сильный фактор, может, сначала позавтракать?
В холодное и пасмурное утро так приятно сидеть в жарко натопленной кухне и запивать горячим чаем свежие оладьи. Однако Змей был хмур и неприветлив – то ли болел после вчерашнего, то ли еще что, хотя на качестве стряпни это никак не отразилось. Лия съела подряд четыре штуки, прежде чем вспомнила о своем главном вопросе:
- Пап, а правда что меня заберут отсюда? Я буду учиться у ведьмы? У ведьмы Ирьи?
Раздался звон. Змей коротко и неловко дернулся, уронил вилку на плиточный пол.
- О, мужчина придет. Рыцарь, наверное.
Лия взялась за пятую оладушку. Змей, кряхтя, поднял беглянку.
- Хватит с нас мужчин. Таких визитеров гнать в шею… Поганой метлой…
- Ты же сам говорил, что если ложка падает, то женщина придет, а если вилка, то мужчина. А у нас тут только Василиса с Рыцарем, так что выбор невелик…
- Лия! – Змей стукнул кулаком по столу, чашка подпрыгнула и выплеснула чай на свежую скатерть. – Ч-черт… не везет, так не везет. Да, ты поедешь учиться в город, к ведьме Ирье. На 244 день Рыцарь отвезет тебя в Амаранту, и ты будешь жить там, но на каникулы и праздники будешь приезжать домой. Все понятно?
Лия сползла со стула, не допив чай. Было очень обидно, что отец на нее сорвался, ведь она-то ни в чем не виновата. Туманный двор как нельзя лучше соответствовал ее настроению, она пошла в самый дальний уголок, стремясь затеряться в тумане, спрятаться от любых глаз. В щели между досками забора трепыхалась высохшая травинка, да иногда одинокий лист шелестел мимо. Лия вгляделась в пространство, прижав нос к доскам, но видимость заканчивалась в пределах нескольких шагов. Остальной мир тонул в белом мареве, как будто вселенная состояла из одного тумана, в котором плавал островок, именуемый берлогой, и стоило шагнуть за порог, как…
А если я выйду за ворота и провалюсь? Если туман только и ждет, чтобы я сделала шаг от порога? Лие на мгновение стало по-настоящему страшно, и захотелось быстрее убежать домой, но ноги словно приросли к земле. Она медленно, сама себе не веря, подошла к калитке и обеими руками подняла тяжелый засов. Дверь зловеще скрипнула, но скрип не раскатился по лесу, как обычно, а погрузился в окружающее безмолвие. Калитка отворилась, но туман не хлынул внутрь, остался ждать за порогом, приглашая девочку шагнуть в свои молочные объятия. Лия встала на самом пороге, не пересекая невидимую границу, но ее нестерпимо тянуло попробовать и шагнуть по ту сторону.
Что это будет? Земля медленно уйдет из-под ног, и я начну тонуть, как в болоте? Или стремительно рухну вниз и буду бесконечно падать? А может, меня схватят невидимые лапы чудовищ и разорвут на куски? Сердце ее громко билось, пальцы похолодели, но она вдруг ощутила решимость, зажмурилась и сделала шаг.
Сердечко замерло, дыхание остановилось, Лие даже показалось, что она потеряла сознание на какой-то миг. Но земля была на месте, это она ощущала подошвами ног. А на месте ли все остальное? И она открыла глаза.
Она стояла по другую сторону калитки, по щиколотку в тумане. Вытянув руку, Лия уже не увидела собственных пальцев. И все же ей казалось, что здесь есть еще кто-то. Но с этой стороны белые туманные фигуры не пугали, они уже не могли причинить вред. Она прошла пару шагов, обернулась и посмотрела на берлогу: Змей вышел ее поискать, он обошел двор и заметил открытую калитку. И точно так же, как Лия, замер на пороге, вглядываясь в пелену тумана. Неужели он меня не видит?
- Лия!
Но его голос звучал глухо и как будто издалека. Ощущение нереальности происходящего не покидало Лию, она стояла в трех шагах от отца, но не двигалась с места, как будто не могла пересечь невидимую черту в обратном направлении. Ноги похолодели и налились тяжестью, невидимые туманные обитатели крепко держали ее на месте. Страшно не было, нет, было только грустно отчего-то, как будто она смотрит на этот туманный день из далекого будущего, зная, что ничего этого уже нет.
Однажды нас всех не станет. Все когда-нибудь перестает существовать, и переходит в разряд воспоминаний, а потом и вовсе исчезает. Как хорошо было бы представить, что где-то, в неведомом волшебном хранилище, каждая секунда остается такой, какой была – и можно вызвать ее и пережить заново. Можно все поправить…
Легко себе представить, какую картину увидел Змей, когда налетел ветер и немного разнес туман с тропинки – его маленькая дочка, бледненькая, как неживая, стояла, опустив ручки, в густом тумане…
- У меня аж хвост опустился! Я от страха чуть не обкакался, а она стоит и молчит! Как привидение какое… Мне до сих пор не по себе. Зачем ты туда пошла? Вон и туфли все мокрые, ноги поди замерзли. Быстро иди ноги греть – сейчас налью тебе таз горячей воды с горчицей!
- Пап, а ведь мертвые рядом с нами, но мы их не видим и не слышим. Они не могут перейти черту… Я знаю.
Змей вытаращил глаза от такого откровения. Потом плюнул и побежал на кухню за тазиком.
Дни до отъезда пролетели быстро, наполненные будничными заботами и хлопотами. Змей поставил в прихожей большую сумку, которую укладывал и перекладывал по два раза в день.
- Что, опять не по фэн-шую лежит? - поинтересовалась Василиса, - Оставь ты уже в покое эту сумку, все равно половину забудешь. Скажи на милость, зачем ей платье с кринолином и удочка? А вот штаны с начесом не помешают. И пара теплых носков тоже. Да и вообще, Змей, все, что ей нужно – это будничная одежда, белье, пара теплых вещей и туалетные принадлежности. Если что-то потом понадобится, муж отвезет. Не суетись.
Змей выпустил из лап удочку, которую никак не мог запихнуть в сумку, и поплелся в залу, где плюхнулся ничком на кучу золота. Вид у него был настолько беспомощный и несчастный, что Василиса молча вытряхнула сумку, упаковала все сама и пошла на кухню готовить завтрак. Было почти пять часов утра 244 дня.
Лия эту ночь спала очень плохо, ворочалась, мучилась, временами впадая в забытье, но уснуть по-настоящему удалось только к утру. И тут ее разбудили. Сонная, с гудящей головой, она наспех умылась и позавтракала, даже не понимая, что именно она ест. Взрослые бегали по комнатам, хлопали дверями, сталкивались друг с другом, а Лие, несмотря на торжественность момента, хотелось только одного – спать. И к тому моменту, когда в дверь постучал закутанный в плащ Рыцарь, она была едва одета.
Рыцарь возник в проеме двери как романтический герой, подпоясанный мечом. От него пахло ночной свежестью, капельки росы покрывали плащ, во дворе похрапывал Роланд, уже готовый и оседланный.
- Доброе утро. А почему ты не готова? Василиса, Змей, что здесь происходит? Нам долго ехать, и я не хочу опаздывать. Где ее сумка?
Еще несколько минут суеты, и Лия уже сидит с Рыцарем на лошади, а Змей с Василисой испуганно машут с порога. Прощание получилось скомканным. Как во сне перед ней промелькнули лица родных, стены дома, и вот уже она в большом мире, одна, как птица в небе. И хотя позади сидит Рыцарь, но теперь она одна, она вступила на свою, только ей предназначенную дорогу.
Утро было ясным и солнечным. Когда рассеялся туман, стало видно на многие мили вперед. Лия и Рыцарь ехали редким перелеском: лес уже заканчивался, скоро начнутся поля и крестьянские огороды, а там и до Амаранты рукой подать. Рыцарь улыбался солнечному утру и негромко напевал популярную мелодию. Опавшие листья шуршали под ногами Роланда, конь шел словно по медно-рыжему ковру. Птицы, расправив крылья, суетливо порхали с ветки на ветку, чирикая и радуясь новому дню. Где-то стучал дрозд. Лия теперь совсем проснулась и с волнением впитывала окружающую обстановку, пытаясь сохранить ее в себе на веки вечные. Что еще будет в городе, неизвестно, а вот леса в непосредственной близости точно не будет, не будет и молочных утренних туманов, вползающих через окошко, не будет фонариков и маленьких эльфов.
- А в городе эльфы есть? – Лия потеребила Рыцаря за рукав бархатной куртки.
- Нет, дорогая, в городе они не живут – им по душе сумерки, тишина и скрытность.
- Но и в городе бывают сумерки, правда? И укромные уголки тоже есть.
- Безусловно. Но это совсем другие сумерки. И совсем другие укромные уголки, - улыбнулся Рыцарь. Иногда он любил говорить загадками. – Понимаешь, в городе слишком много людей, а люди… они не терпят соседства. Для эльфов просто не остается места. Но в городе много интересного и без них, не печалься, а если захочешь их увидеть, возвращайся домой.
- А кто живет в городе?
- Люди.
- Нет, это и так понятно. А еще, кроме людей там кто-нибудь есть?
- Есть. Лошади, кошки и собаки. Некоторые в пригородах скотину держат, так что попадаются и коровы, и козы и прочая домашняя живность. Имеются также разнообразные птицы, крысы, мыши, тараканы. Вот видишь, сколько всего есть.
- Нет, нет, нет! Если там нет эльфов, то, может, есть кикиморы или водяные? Или лешие?
- Давай рассуждать логически: леший живет в лесу, а леса в городе нет. Соответственно, лешие там не водятся. То же самое касается водяных, для этого нужен водоем. А вот кикиморы – да там через одну такие!
И Рыцарь расхохотался, откинув голову. Остаток пути до Амаранты Лия проделала в восхищенно-испуганном ожидании встречи с кикиморами.
Амаранта встретила их деловым оживлением, Малиновые ворота были давно не малиновыми, краска смылась и полиняла от времени, но своего величия ворота не утратили. Дорога становилась мощеной улицей, которая уходила вверх и терялась в тесных переулках, казалось, это гигантский лабиринт, в котором невозможно разобраться без опытного проводника. Лия уже бывала в столице, но ее впечатления двухгодичной давности не шли ни в какое сравнение с тем, что она видела сейчас. Огромный город жил своей жизнью, дышал и мыслил, он был великолепен и прекрасен.
Рыцарь направил Роланда вверх, по одной из боковых улиц, и Лие было жалко, что они свернули, потому что центр города явно оставался по правую руку. Откуда же ей было знать, что Рыцарь знает короткую дорогу, и они еще проедут в непосредственной близости от одного из самых главных мест в Стране Вечной Осени. Действительно, тесная улочка внезапно раздвинулась и справа показалась величественная Синяя Башня.
- Смотри, Лия, вон там. Помнишь это место?
Еще бы не помнила! Легендарная Синяя Башня возвышалась над любой книжной страницей, в которой было хоть одно слово о Стране Вечной Осени.
- А это правда, что в ней живут привидения?
- Привидения? Нет, девочка, привидений там нет, но все государственные указы оглашаются герольдами с этой башни. Она видела все самые важные события в истории этой страны.
- Откуда ты знаешь, что привидений там нет? – заупрямилась Лия, - Ты там был? Даже если был, то ты мог с ними разминуться…
- И все-таки мы правильно сделали, когда решили отдать тебя учиться к ведьме.
Синяя Башня скрылась за поворотом, ее заслонили многочисленные дома зажиточных горожан, селившихся в этом районе города. Тесно лепившиеся друг к другу, они нависали над улицей и практически смыкались крышами.
- Если выйти на балкон вечерком попить кофе, то можно поздороваться за руку с соседом напротив, ты не находишь? – копыта Роланда звонко цокали по булыжной мостовой, а редкие прохожие не обращали на приезжих никакого внимания. Они проехали извилистую улочку до конца и свернули на более широкую дорогу, по бокам которой были проложены деревянные тротуарчики. Дома здесь были расположены не так тесно, и построены были большей частью из дерева. Причудливая резьба украшала дверные и оконные наличники, а некоторые изобретательные хозяева устраивали флюгера или садили на коньки крыш мифических гаргулий.
Возле одного такого домика они остановились. Деревянная дверь была обита медными пластинами, дверная ручка представляла собой львиную голову, в пасти которой было массивное медное кольцо. На коньке крыши прилепилась деревянная сова, почерневшая от времени, но зорко следившая круглыми бессонными глазами за всеми, кто останавливался или проходил мимо.
- Приехали, - Рыцарь спрыгнул с Роланда и помог спуститься Лие. Он взялся за медное кольцо и звучно стукнул в дверь три раза, потом потянул на себя. Они вошли внутрь и оказались в светлой, чистой комнате, по видимости, совмещавшей функции прихожей и гостиной – возле двери стояла обувная полка и подставка для зонтов, но остальная обстановка была явно предназначена для приема гостей.
- Проходи. Присядь пока на диван, я принесу сумку. – Рыцарь ласково подтолкнул Лию к дивану и вышел на улицу. Девочка оробела, она присела на самый краешек и огляделась по сторонам: на улицу выходило большое окно с пестрыми занавесками и цветочными горшками, стены были обиты светлой тканью кремового оттенка, дубовая лестница убегала наверх, на второй этаж, а деревянный пол был застелен полосатыми ткаными половичками. Обивка на диване и двух креслах была тоже пестрая, правда местами потертая и выцветшая. Центральное место в комнате занимал большой круглый стол, видимо за ним Ирья принимала посетителей.
Если честно, то комната ничем не напоминала жилище ведьмы, каким его себе представляла Лия. Никаких засушенных трав или дохлых крыс, никаких амулетов и магических фолиантов, даже метлы не наблюдалось – вместо нее у камина стоял аккуратный веничек. Лия вытянула шею, чтобы получше разглядеть портрет ведьмы на противоположной стене, но ее внимание привлекла большая белая кошка с серыми пятнами, которая мягко спрыгнула с буфета и направилась в ее сторону.
- Киса! – у Лии аж дух захватило. Она замерла, глядя как кошка осторожно обнюхивает ее туфельки, внимательно поглядывая изумрудными глазами на незваную гостью.
- Ее зовут Брынза, – вдруг раздался женский голос. – Относись к ней уважительно, она себе цену знает.
- Брынза?! – Лия хихикнула, а потом покраснела и опустила глаза, как будто ее застали за каким-то постыдным делом. Брынзе такая реакция на свое имя явно не понравилась - она презрительно посмотрела на Лию прищуренными глазами и повернулась к ней задом.
Хлопнула дверь – это вернулся Рыцарь с багажом.
- О! Доброе утро, Ирья! Принимай гостей.
- Да я уже вас давно поджидаю, что-то вы припозднились, - знаменитая ведьма была одета в темно-синее домашнее платье. Черные волосы, тронутые заметной сединой, падали ей на лоб, и она постоянно отводила их за ухо характерным жестом. – Неси наверх, дверь налево. Чай или кофе? А ты что будешь пить?
Ведьма пристально посмотрела на Лию, и девочке стало не по себе. Она захотела отвести глаза, спрятаться, закрыться, но не смогла - Ирья держала ее невидимой рукой, приказав не шевелиться и смотреть в глаза. Вся приветливость этого дома испарилась в одно мгновение. Как же страшно здесь! Только бы Рыцарь не оставил меня одну с этой женщиной, она наверняка детей ест!
- Тьфу ты, чушь какая! Что ты еще думаешь о ведьмах? Что я летаю на метле, или что твой папа получит в ближайшие выходные пирожок с синим ноготком?
Лия обомлела. Как эта женщина могла прочитать ее мысли? А про метлу откуда узнала?
- Я-я ничего такого не сказала, мадам…
- Зато громко подумала. Значит, тебя зовут Лия и ты дочка Змея… Очень хорошо, будем знакомы – меня зовут Ирья и я буду тебя учить. Если ты способная и трудолюбивая, то сможешь многому научиться. И поверь мне, ремесло ведьмы – это совсем не то, что ты думаешь. Садись к столу, сейчас чай будем пить. Рыцарь! Ты наверху? – и она быстро поднялась вверх по лестнице.
Рыцарь раскладывал в комнате Лиины вещи.
- Слушай, надо поговорить. Это дочка Змея?
- Ну да, а что? Только не говори мне, что зеленого нагло обманули, ты женщина взрослая, сама все понимаешь. Лия сирота, Змей удочерил ее, но она об этом не знает. И я бы не хотел, чтобы она узнала от тебя. – Последние слова Рыцарь произнес более чем внушительно.
- Это само собой. Дело в другом, у нее звезда во лбу.
- Что у нее во лбу?!
- Долго объяснять. Для дураков: звезда – знак избранности, означает либо высокое рождение, либо особую судьбу.
- Вот как… И это у нее во лбу? – Рыцарь грустно улыбнулся, - Кто знает, может ей уготовано стать великой, но в любом случае, для нас она наша принцесса. И мне кажется, она очень способная.
- Посмотрим… Ладно, пойдем чай пить. А где Змей ее взял?
- Разогнал разбойников, убивших ее родителей. Но она ничего не должна знать, для нее Змей – ее папочка.
Ирья почесала в затылке:
- Стесняюсь спросить, а мамочка тогда кто?
- Мамочка – некая прекрасная принцесса, которая полюбила Змея… Ну что опять? Как смогла, так и полюбила. А потом, так сказать… «не снеся последних мук…» Черт возьми, Ирья, что за дурацкие вопросы?
Рыцарь, покраснев от досады, сердито хлопнул дверью шкафа, но тут поймал взгляд ведьмы. Секунду-другую они молча смотрели друг на друга, а потом согнулись от хохота. Хохотали беззвучно, кусая кулаки и корчась на детских кроватках. Когда просмеялись, Ирья, вытирая слезы, заметила:
- Я бы дорого дала, чтобы посмотреть на эту прекрасную принцессу… Легенду Змей придумал?
- Молчи уж… Конечно Змей, но Лия о ней не спрашивает, и мы не говорим.
Короче, чай прошел весело. После чая Рыцарь откланялся, поцеловал Лию и уехал, пообещав вернуться в выходные, только копыта зазвенели по улице. Дверь закрылась, Лия осталась в доме наедине с ведьмой.
- Ну что, давай посмотрим, что ты умеешь делать. – Ирья встала и стала складывать печенье в вазочку. – Для начала помоги мне убрать со стола – грязные чашки поставь в раковину на кухне, вон в ту дверь.
Лия собрала чашки и блюдца, и понесла их на кухню. Кухня тоже была чистенькая и опрятная, с большой печью, гирляндами из луковиц, свисающими с потолка, с мешочками ароматных трав и сверкающими медными кастрюлями. Печка была выбелена известкой, возле нее стоял огромный ухват с деревянной ручкой, отполированной ладонями до зеркального блеска. Пахло на кухне чем-то сладким и пряным – то ли булочками с корицей, то ли еще чем-то вкусным.
Умывальник представлял собой полированную каменную чашу, над которой был укреплен бачок для воды с блестящим медным краном. Лия осторожно поставила посуду в раковину, больше всего на свете опасаясь что-нибудь разбить. Вошла Ирья, сняла с печки горшок с горячей водой, налила в бачок и стала мыть посуду.
- Возьми полотенце на гвоздике и вытирай чистые кружки. Потом поставь их в буфет в гостиной – если придут гости, у нас все будет готово.
Девочка, высунув язык от старания, вытирала посуду, не забывая озираться по сторонам. Ирья улыбнулась:
- Нравится? Это кухня, здесь мы будем готовить еду и еще кое-что, - она заговорщически подмигнула Лие, - например, суп из крысиных хвостиков.
Когда все было убрано и посуда перемыта, Ирья посадила девочку за стол на кухне и достала какие-то камушки разного цвета и формы.
- Итак, Рыцарь говорил, что ты умеешь угадывать цвет предмета, не видя его. Давай попробуем так: ты отвернешься, а я разложу камушки и накрою их миской. Ты попробуешь увидеть, сколько там камней и какого они цвета. Хорошо?
Лия кивнула. Страх перед ведьмой прошел, осталось любопытство и смутное желание ей понравиться. Она отвернулась и очень постаралась даже не слышать того, что делала Ирья за ее спиной.
- Готово. Можешь повернуться.
На столе лежала миска, перевернутая вверх дном, и больше ничего. А Ирья сидела напротив, положив голову на руки, сцепленные в замок. Глаза у нее были веселые, с хитринкой. Лия застеснялась. Но миска стояла перед ней, непроницаемая, молчаливая, и казалось, что ни одна сила в мире не способна проникнуть внутрь. Вот и как было увидеть под ней камни?
Лия запаниковала: как она раньше находила конфетки и чувствовала цвет фигур? Самолюбие ее было задето, она собрала все силы и уставилась на миску – так, что глаза полезли из орбит. Но миска не стала более прозрачной, камни под ней никак не чувствовались. В лицо бил солнечный луч, падавший в окно, он распадался на спектры и раскрашивал кухню в причудливые цвета. Это было так красиво, что Лия забыла про задание и наблюдала, открыв рот за солнечными зайчиками, кружившими по комнате. Ее охватила радость и вдохновение.
Ирья, казалось, не была удивлена, она с интересом наблюдала за девочкой, не торопя ее и не мешая. А Лия вдруг заявила:
- Я вижу эльфов. Они почти невидимые, но у них есть фонарики – яркие, как маленькие солнца! А Рыцарь говорил, что в городе эльфов нет. Он соврал?
- Нет, не соврал, в городе эльфов нет. То, что ты видишь – не эльфы, это либо солнечные зайчики, либо блуждающие огни - сгустки энергии.
- А у вас голова светится, как будто на ней корона. Так красиво!
Ирья улыбнулась:
- Не корона, а моя энергия. Если она кажется тебе красивой, значит, язву я все-таки залечила. Но вернемся к нашим баранам – что там насчет камушков?
Однако в самый ответственный момент их прервали – в дверь кто-то постучал, да так неделикатно, будто целый полк солдат явился на постой. Ирья быстро вышла в прихожую, а Лия кинулась к миске. Первым ее побуждением было подсмотреть насчет камушков, но в последний момент она передумала, обманывать не хотелось – это было все равно, что признать свое поражение. Девочка попыталась сосредоточиться и выполнить задание, но ее отвлек шум в прихожей.
Казалось, что в домик ведьмы ввалился карнавал: человек двадцать мужчин и женщин, разряженных в пух и прах, метались, кричали, суетились на относительно небольшом пространстве гостиной. Ирья взирала на них молча, но с тайным неодобрением, а Брынза, моментально взлетевшая на комод, своего неодобрения даже не скрывала. Пена пузырилась минут пять, а потом схлынула так же внезапно, как и появилась, оставив после себя кучу коробок и чемоданов, а также маленькую девочку, приблизительно одного с Лией возраста, нарядную и красивую, как настоящая принцесса.
- Ура… - Ирья заперла дверь за незваными гостями. Лия наблюдала из кухни, спрятавшись за дверью, и вдруг почувствовала движение возле ног – это Брынза решила разделить с ней наблюдательный пункт. Лия обрадовалась, и, недолго думая, схватила кошку на руки. Судя по тому, что на носу ее и на руках остались полыхающие царапины, Брынза действительно знала себе цену. Несправедливо обиженная, Лия окончательно растерялась – все в этом доме было против нее! И тут она почувствовала на себе пронзительный взгляд маленькой принцессы.
- Ты, иди сюда! – звонкий, как серебряный колокольчик, ее голос звучал уверенно и повелительно, Лия даже и не подумала ослушаться. Ноги как будто сами понесли ее в гостиную.
Она подошла к девочке и застыла, смущенная. Нос и руки у нее были в царапинах, будничное темное платье давно утратило новизну, а на ногах красовались пусть и практичные, но все-таки ботинки. По лесу-то в туфельках не побегаешь.
А девочка была хороша! Слов нет, до чего хороша, – голубое атласное платьице с вышивкой и кружевами украсило бы любую королевишну. На ногах были ажурные чулочки и голубые же туфельки, расшитые камнями, сверкавшие как самоцветы! И даже на руках ее были ажурные перчатки. Но как ни хороша была одежда незнакомой девочки, главным украшением была она сама: темные волосы, маленький изящный носик, пухлые розовые губы и горячие карие глаза, сверкающие ярче любых самоцветов, довершали облик маленькой красавицы. Лия никогда не видела ничего подобного, она даже рот открыла от изумления и восхищения, и начисто забыла поздороваться.
Но принцесса здороваться тоже не спешила, она презрительно осмотрела Лию с ног до головы, чем окончательно смутила, и бросила:
- Вещи отнеси в мою комнату и распакуй. И руки вымой, прежде чем за них браться, еще испачкаешь чего…
Лия растерялась, но помощь подоспела в лице Ирьи, которая в этот момент вошла в комнату, все еще хмурясь:
- Зачем тебе столько вещей? У меня нет места для всего этого хлама. Значит так, сейчас отберем тебе то, что необходимо, а все остальное пусть отвезут обратно. Сегодня же.
И она, уперев руки в боки, встала над горой коробок, решая, с чего начать.
- Кстати, познакомьтесь: это Лия, а это Мими. Вы будете учиться у меня, и жить в одной комнате в течение десяти лет. Это довольно долго, так что советую подружиться.
И ведьма решительно откинула крышку с первой коробки.
Лия остолбенела, но ее удивление не шло ни в какое сравнение с удивлением Мими:
- Я? Вместе с ней?! В одной комнате? Ни за что! Она грязная и паршивая, она… прислуга какая-то!
Ирья резко выпрямилась:
- Значит так: в этом доме слуг нет. Поэтому изволь сама разобрать свое барахло, отнести наверх и положить в шкаф. Если я еще раз увижу, услышу, узнаю или мне покажется, что кто-нибудь из вас обзывается нехорошими словами – разговор будет коротким. Потом пеняйте на себя, и квакайте сколько хотите.
Она пинком подогнала одну из коробок, что-то покидала в нее и добавила:
- Это я разрешаю оставить. Остальное сегодня должны забрать, я напишу записку.
И она удалилась за дверь, в которой Лия еще не была. Девчонки испуганно молчали.
- Что это она имела в виду «квакайте сколько хотите»? В жаб превратит, что ли?
- Она может. – Лия кивнула головой. – Давай я тебе помогу.
Но Мими дернула носом:
- Вот еще. Не прикасайся к моим вещам, испортишь чего-нибудь. Отойди прочь.
Зачем она так? Было очень обидно, и совершенно непонятно за что ее обидели. Лия вернулась в кухню и уставилась в тарелку – на глаза наворачивались слезы, она почти ничего не видела. Какой ужасный день! В ее маленькой жизни это был первый день, когда все было так плохо. Перед глазами все плыло, клетчатая скатерть, желтая глиняная миска, цветные камушки под ней. Только сейчас Лия вдруг осознала, что видит эти чертовы камушки: два белых по краям, один красный внизу и черный ближе к центру. Правда теперь ей это было совершенно неинтересно. Но она все же подняла миску – да, все так и есть.
- Подсматриваешь? – раздался за спиной голос Ирьи. Лия покачала головой.
- Нет, проверяю.
Ирья наверняка ей не поверит, ну и пусть. Что поделаешь, в этом доме все идет не так.
- И как, правильно?
- Да.
- Молодец. – Ведьма положила ей руку на плечо. – Я знала, что ты справишься. А на Мими не обижайся – она дочь барона, выросла в парадных среди мамок и нянек, возможности нормально общаться с людьми у нее просто не было. Ладно, иди наверх, присмотри там за ней, помоги если что. Но не вздумай идти у нее на поводу, а то она тебе мигом на шею сядет!
Комната, в которой ей предстояло провести ближайшие десять лет, представляла собой небольшое помещение с одним окном, выходившим на улицу. Это была мансарда, поэтому одна стена была скошена, что Лие очень понравилось. Столик возле окна, две кровати по бокам и большой шкаф – вот и вся обстановка, но светлая и приветливая. Рыцарь выбрал для Лии кроватку у скошенной стены, куда и посадил ее знаменитую куклу, он посчитал, что ей это место должно понравиться. Так оно и было, однако зайдя в комнату, Лия обнаружила, что кукла валяется на полу вместе с другими вещами, а на кроватке восседает Мими, обозленная и надутая.
- Зачем ты выбросила Лори? – кукла была по-настоящему дорога ее сердцу, и нанесенная ей обида задела Лию за живое.
- Это мое место, и твой мусор мне здесь не нужен!
Вот это Лие уже совсем не понравилось:
- Почему это ты решила, что это твое место?
- Потому что я буду спать, где хочу, а ты – где придется. Ты вообще знаешь, кто я такая? Мой папа – барон Ферро, и я стану баронессой Ферро, когда вырасту. Так что ты будешь мне прислуживать и делать то, что я скажу. Возьми эту коробку и развесь платья в шкафу, только не помни и не порви.
Баронесса Ферро, ничего себе! Лия никогда не видела живых баронесс, впрочем, мертвых она тоже не видела. Она взяла коробку и достала оттуда платье, совсем простое по сравнению с тем, что было на Мими, но все равно милое и изящное.
- А что такое баронесса?
- Что такое баронесса? Да ты что, из лесу, что ли? Мы, бароны Ферро, владеем землями в Энкрете и возле Амаранты. У нас много слуг и экипажей, и дом большой здесь, в городе, а в поместье так вообще огромный. В нем сто, нет, двести комнат! И сад с бассейном, в котором водятся золотые рыбки.
- Золотые рыбки! Неужели правда? И желания исполняют, если поймаешь?
- Желания? Не знаю, никогда не пробовала ловить рыб в бассейне. А еще у меня лично семь слуг: два лакея, две горничных, повар, гувернантка и няня, и все они исполняют любое мое желание. Все сделают, что только захочу! Так что мне золотые рыбки особо ни к чему, дорогуша.
Мими сидела на кровати и болтала ногами, рассматривая Лию. Красивые глаза ее сузились и загорелись недобрым огнем. Лия почувствовала ее взгляд и обернулась:
- Ну вот, смотри, одно платье я повесила. Мои висят с этой стороны, а ты свои вешай с другой, и вот тебе три полки для вещей. Раскладывай их аккуратно и все поместится.
Она улыбнулась Мими и закрыла шкаф.
- Что значит раскладывай? А ты на что? Распаковывай вещи и не вздумай лениться!
Лия снова улыбнулась и пожала плечами:
- Не буду.
- Что значит – не буду?
- То и значит, я тебе не служанка, делай все сама. Помнишь, что сказала Ирья: в этом доме слуг нет. Так что работай, дорогуша… - и Лия плюхнулась на свою кровать, обняв Лори и улыбаясь, что взбесило Мими еще больше.
- Ты…ты что себе позволяешь? Я папе все расскажу! Он велит тебя выпороть! Ты, нищенка несчастная!
Лия встала со вздохом:
- Страшно подумать, что будет, если я расскажу все папе.
- И что будет? Что?
- Что будет… Ты лучше подумай, что будет, если я расскажу Ирье о том, как ты меня сейчас назвала… - и она вышла из комнаты, оставив будущую баронессу Ферро сидеть на кровати с открытым ртом.
На следующее утро ведьма разбудила их довольно рано:
- Подъем! Полчаса вам на сборы и умывание, я жду вас на кухне. – Она поставила на умывальник кувшин с горячей водой и спустилась вниз по лестнице.
Утро было пасмурное, вылезать из-под одеяла не хотелось. Но ослушаться Ирью было страшно, поэтому Лия сделала над собой усилие и встала с постели. Босыми ногами по настывшим половицам, она быстро прошмыгнула к умывальнику. Большой глиняный кувшин приятно грел руки, Лия влезла на табуретку и не без сожаления вылила его содержимое в умывальник. Зато умыться теплой водой было ой как хорошо! Она старательно вымыла руки, лицо, шею, даже уши, почистила зубы, а Мими все не вставала. Лия представила, что придет Ирья и даст ей нагоняй, или даже превратит в жабу, и эта мысль была довольно приятной. Но потом ей стало жаль маленькое чудовище, ведь прыгать жабой – это ужасно, и она решила помочь.
На призывы, увещевания и прочие импульсы Мими не реагировала. Ну что ж, подумала Лия, пеняй на себя – и на постель благородной баронессы был молодецки вылит кувшин, в котором еще оставалось достаточно воды.
- Ну вот, заодно и помылась. Одевайся быстрее, всего пять минут осталось, Ирья ждет нас внизу.
Завтрак готовили все вместе, Ирья зорко следила, чтобы никто не отлынивал. По лицу Мими было довольно ясно видно, что она обо всем этом думает, но никто и не думал заниматься чтением ее мыслей, а сама она их озвучить как-то не решилась. Омлет, творог и овощи были очень вкусны, чай с вареньем еще вкуснее. На кухне было тепло, так, что даже запотело окошко, и Брынза не торопясь завтракала из своих семи плошек – все обстояло совсем неплохо.
После завтрака Ирья отодвинула посуду в сторону и сказала:
- Ну что ж, начнем. Вы обе сюда попали потому, что у вас есть способности к ведьминскому ремеслу. Во всяком случае, так думают ваши родители. Кто-нибудь знает, кто такие ведьмы и чем они занимаются?
Лия открыла рот, но Мими ее перебила:
- Ведьмы – особое сословие, они подчиняются только королю или правителю. Они не платят налогов и делают, что хотят.
Ирья подняла брови:
- Забавное представление о ведьмах, но кое-что верно. Так, для начала: кто хочет что-то сказать, должен поднять руку, и говорить только после того, как я разрешу. Лия?
- Ну, ведьмы лечат людей, предсказывают погоду, гадают иногда… Могут сказать, когда ты умрешь… И с мертвыми разговаривают…
- М-даа… - ведьма почесала голову, - ну и дремучесть. Ну что ж, начнем с азов. Итак, ведьмы, как совершенно справедливо заметила Мими, это особое сословие. Ведьмами становятся только благодаря природным способностям, которые иногда передаются по наследству, а иногда достаются девочкам из обычных семей, как в вашем случае.
- А мальчикам? Ой, простите! – Лия спешно подняла руку. – А мальчик может стать ведьмой?
- Теоретически да, но на практике такого почти не случается, у мужчин очень редко бывают необходимые способности. Но если бывают, то он становится ведьмаком, а не ведьмой. Впрочем, пол человека в данном случае не принципиален, потому что и ведьмы и ведьмаки занимаются одним и тем же: лечат людей и животных, помогают в трудных ситуациях и осуществляют связь с тонким миром – кто как умеет. Вообще профессия ведьмы очень гибкая и охватывает многие сферы жизни, при этом никем и никак не контролируется, поэтому запоминайте основное правило ведьмы – не навреди. Повторите.
- Не навреди, - нестройным хором произнесли девчонки, Ирья нахмурилась:
- Что-то кисло, давайте еще раз и пободрее. Я хочу, чтобы вы это прочувствовали всеми фибрами души и каждой клеточкой тела. И-и-ии, не навреди!
- НЕ НАВРЕДИ!!!
- Гораздо лучше. Когда вы вырастете и станете ведьмами, над вами не будет начальников или министров, над вами будет стоять только ваша собственная совесть, и больше ничего. Поэтому развивать и воспитывать совесть мы будем с особенным усердием. Ведьма, у которой плохо с совестью, становится опасным оружием в руках негодяев, или сама выбирает скользкий путь. Искушение велико, ведь ее способности и знания поднимают ее над обычными людьми, и приводят к ложным выводам о том, что ей позволено больше чем другим. Это не так. Запоминай, Мими, - ни одна ведьма не может делать все, что захочет. Скорее наоборот, чем больше твое умение, тем больше ответственность, тем больше ограничений ты сама себе должна ставить.
Она перевела дух.
- Я, наверное, непонятно говорю, но ничего, поймете со временем, потому что я буду повторять вам это каждый день.
Пока Ирья произносила речь, на свободный стул запрыгнула Брынза и начала умываться. Ее покачивания головой туда-сюда словно говорили: «так, все так, слушайте и запоминайте».
«Она произносит это, словно знает наизусть», - подумала Лия. «Наверное, много раз повторяла это другим ученицам». Ей стало интересно, много ли девочек побывало тут до них, и сколько вообще Ирье лет?
- Ааа, можно спросить? – Она подняла руку, - это правда, что ведьмы живут пятьсот лет?
- Ведьмы живут столько же, сколько и все другие люди, то есть в зависимости от образа жизни и состояния здоровья. Никаких средств искусственно продлевать жизнь или молодость не существует. Твой вопрос говорит о том, что у вас в головах много всякой чепухи. Так вот, друзья мои, в профессии ведьмы сказочного очень мало, основа нашей работы – знание, знание и еще раз знание. Этот мир подчиняется вполне естественным законам, зная которые можно делать многое из того, что со стороны кажется волшебным.
Лия не совсем поняла то, о чем говорила ведьма, но общий смысл до нее дошел, и она ощутила разочарование.
- Значит, вы не умеете разговаривать с мертвецами?
Ирья ухмыльнулась:
- Если ты думаешь, что я с ними в гостиной чаи гоняю, то ты ошибаешься. Но если мне нужно получить информацию, которую знают только мертвые, то я, пожалуй, сумею ее добыть. Но хватит о глупостях, давайте попробуем простейшее упражнение на развитие чувствительности: сожмите ладошки перед собой, а теперь закройте глаза и почувствуйте тепло своих рук, ощутите одной ладонью другую.
Лия стиснула ладошки изо всех сил, стало горячо. Она вслушивалась в биение жизни в своих пальцах, и казалось, что они просто полыхают огнем. Удивительное ощущение!
- Так, а теперь слегка разведите ладони, совсем чуть-чуть. Вы должны их чувствовать, несмотря на то, что они больше не соприкасаются.
Как ни странно, но разведенные ладони горели еще сильнее, было даже легкое покалывание. Лия постаралась сосредоточиться и вдруг почувствовала своей правой ладонью какой-то жаркий сгусток на месте левой, она определенно ощущала, что в этом месте что-то есть. И хотя левой рукой она правую не чувствовала, но радость от совершенного открытия была так велика, что лицо ее, должно быть, расплылось в улыбке. А Ирья с интересом спросила:
- Чувствуешь их?
- Да! Она такая тяжелая и горячая – левая! А правую не чувствую…
- Не все сразу. А ты, Мими?
- Я обе чувствую, - как-то особенно беззаботно произнесла Мими. Уж не врет ли она? А если не врет, и это у меня не получается? И Лия кинулась работать с удвоенным усердием. Минут через пять ведьма их остановила:
- Итак, у всех получается?
Девочки кивнули.
- Хорошо, сейчас проверим. Закройте глаза и оставьте перед собой ту ладонь, которая лучше чувствует. Я буду подносить свою руку к вашей, а вы должны будете мне сказать, когда я это сделаю. Подсматривать и подслушивать не пытайтесь – я все вижу. Лия, ты первая.
Лия зажмурила глаза так крепко, что у нее белые полосы поплыли в голове, и вытянула перед собой правую ладонь.
- Расслабься. Достаточно просто закрыть глаза, не нужно сжиматься в судороге. Ты должна быть расслаблена и сосредоточена на своих ощущениях. Давай.
Девочка ждала, что вот-вот ощутит знакомое тепло, но ничего не происходило. Прошла, казалось, целая вечность, звон в голове утих и она поняла, что упустила момент. На место эйфории пришло разочарование. Она не знала, открывать глаза или нет: вроде Ирья не давала команды, с другой стороны, невероятно глупо сидеть вот так с вытянутой рукой и ничего не делать. Наверное стоит все же открыть глаза… Но только стоило ей об этом подумать, как она вдруг ощутила приближающийся жар, ладонь просто загорелась мощным, ровным пламенем, как будто ее поднесли к печке.
- Вот она! Вот она!!!! Я ее чувствую!!! – сердце часто забилось, и кровь в висках застучала. – Она прямо горит огнем!!!
- Да не кричи так, я знаю, что ты чувствуешь. Молодец. Кстати, можешь открыть глаза. Мими, теперь ты.
У Лии полыхали щеки, уши и ладони – она была просто счастлива. Первый маленький успех окрылил ее, и впору было подпрыгивать и парить в воздухе. А Мими закусила губу. Она тоже вытянула вперед правую руку и закрыла глаза, но Ирья даже не шевельнулась. Она подмигнула Лие и погладила по голове Брынзу, а потом поднесла ладонь к руке Мими, но та не тронулась с места. Ирья подняла брови и подержала руку некоторое время, а затем неслышно убрала и стала молча ждать. Лия переводила взгляд с ведьмы на Мими и обратно, но они обе не шевелились, пока Мими вдруг не дернулась и не сказала:
- Вот она. Я чувствую ее. Извините, что не ору, как эта деревенщина.
Брови Ирьи поднялись еще выше:
- Открой глаза.
Мими открыла. Честно говоря, вид у нее был довольно дурацкий, когда она уставилась на ведьму, сидящую со скрещенными руками.
- Руку я убрала уже довольно давно, тебе надо тренироваться. Выполняй упражнение с двумя ладонями, и проверяй себя с ее помощью, - она указала на Лию. – Ведьма должна уметь чувствовать руками. Если будете заниматься, то сможете сказать, что лежит в сундуке, не открывая его.
Она встала из-за стола,
- А кто-то будет думать, что это волшебство. Ладно, сейчас соберете посуду и идите погуляйте два часа, мне нужно кое-что сделать. Потом продолжим.
Но Мими пулей вылетела из кухни, с силой хлопнув дверью, а посуда осталась стоять на столе нетронутой. Лия вспомнила, как она расстроилась, когда решила, что не справилась с испытанием, и подумала, что Мими сейчас должно быть несладко. Ладно, - решила она, - с посудой я без нее справлюсь. И она принялась носить чашки в раковину.
Два часа свободного времени – это же целая жизнь! Это свобода и счастье, особенно когда все так хорошо получается. Лия взлетела наверх по лестнице с легкостью ветра, врывающегося в город. Но наверху ее ждала кислая физиономия Мими:
- Надо же! Великая ведьма явилась… Впрочем, тебе по-другому никак, иначе с голоду сдохнешь. Мне-то учиться не обязательно, у меня денег столько, что я могу вообще ничего не делать всю свою жизнь, а нищебродам вроде тебя приходится зарабатывать на кусок хлеба.
Лия пропустила ее слова мимо ушей и задумалась, чем бы заняться. Хотелось обследовать окрестности, но ведьма не разрешала выходить из дома, а спрашивать у нее разрешения было поздно – она заперлась в кабинете. Тогда она вспомнила про папкин портрет, который еще вчера хотела повесить над кроватью, и решила наконец это сделать.
- Вообще-то я совсем не нищая, у меня дома огромная куча золота прямо в гостиной, папа на ней спит. Ну и так, каменьев всяких по сундукам, оружия драгоценного… Много всего. Так что не очень-то задавайся.
Лия достала из сумки бережно завернутые рисунки, на которых она сама старательно запечатлела Змея, берлогу, Василису, Рыцаря, крысу Шушеру, Василисину башню, да и просто родной лес. Всего лишь вчера она покинула дом, но казалось, что прошла целая жизнь. И отрадно, и грустно было смотреть на своих родных.
- Куча золота? В гостиной? Да ты врешь – какой дурак будет держать золото в гостиной, да еще и спать на нем!
- А что тут такого? Папа привык, ему нравится, говорит, что полезно – микромассаж опять же… Я тоже иногда с ним лежу, но одеяло подстилаю, для меня жестко. А Рыцарь говорит, что любовь к золоту вообще свойственна ящерам, и что папа счастливое исключение, ибо не лезет на стену из-за каждой копейки.
Она перебирала рисунки, думая, куда же их развесить и в каком порядке. Мими, похоже, было очень любопытно, но она пыталась демонстрировать безразличие. Первые две минуты ей это удавалось, но потом девчонка не утерпела, пересела на кровать к Лие, и стала комментировать:
- Это что за лохань? Мать твоя, что ли?
Лия оторопела:
- Сама ты лохань. Это Василиса. А это Бедный Рыцарь, ее муж. А это Роланд, его белый конь. Вот Башня, в которой они живут – она совсем недалеко от нашей берлоги, минут десять быстрым шагом.
- Гном какой-то этот твой Рыцарь… А почему Бедный? Они нищие, что ли? Побирушки?
Лие сильно захотелось дать ей в глаз:
- Знаешь что, может ты и баронесса, зато у меня на уроке все получилось, а у тебя нет. Бе-бе-бе…
И Лия показала ей язык. Это был запрещенный прием, у Мими сузились глаза, и побелел кончик носа, но Лия этого не заметила, она укрепляла картинки над кроватью.
- Фу-ты, ну-ты… А это что за зеленое чудовище?
- Это не чудовище, это мой папа.
- Он что, болеет чем-то? Вид у него какой-то… нездоровый.
- Как ты мне надоела. Он не болеет, он Змей. А змеи всегда зеленые, у них от природы цвет такой. Очень красиво, кстати.
Вот тут онемела Мими:
- Подожди, подожди… Я правильно поняла, что у тебя отец – большая мерзкая зеленая жужелица?
- Он ящер, а не жужелица!
- Значит ты – ящерица?! И когда вырастешь, ты превратишься в такую же зеленую гадость с хвостом?! Или ты по ночам превращаешься? А может, у тебя хвост под юбкой? А ну, покажи! – Мими схватила Лию за подол и потянула на себя. Лия рванулась в другую сторону, платье затрещало и лопнуло по шву, наполовину оторванная юбка сиротливо повисла, открыв всему миру розовые штанишки с рюшечками, сшитые заботливыми руками Василисы. Кровь бросилась ей в лицо, нестерпимый стыд и обида захлестнули так, что дышать было нечем. А Мими аж привстала на постели, с жадностью вглядываясь в нее, словно стремясь выпить каждую слезинку. Сердце ее гулко билось, в ушах стучало.
- Хха-ха-ха! Ящерица! Зеленая ящерица в розовых подштанниках! Твой папаша – червяк! Мерзкий червяк! – она истерически хохотала.
Это было невыносимо. Лия подхватила подол и бросилась вон из комнаты, а вслед ей полетела издевательская песенка:
- Ля-ля-ля, ля-ля-ля!
Лия станет червяком,
Ее раздавят каблуком!
Кто бы мог подумать, что спокойная и счастливая жизнь может рухнуть за каких-то полчаса. Зачем я ей сказала, - мучилась Лия. – Надо было не говорить, никто бы и не знал, что папа - Змей. А теперь она будет дразнить меня ящерицей или червяком.
Слезы на глаза наворачивались.
Мими пользовалась ситуацией по-полной: в течение всего дня исподтишка изводила Лию, обзывала и строила обидные рожи, стоило только Ирье отвернуться. Она не стеснялась в средствах, лишь бы продемонстрировать Лие свое презрение. Куда уж там, баронессе сидеть за одним столом с животным и спать с ним в одной комнате! Лия была совершенно выбита из колеи, она ни о чем не могла думать и не понимала, о чем говорит Ирья. Задание с ладошками теперь стало совершенно невыполнимым, ведьма была недовольна и отчитала ее:
- Если у тебя что-то получилось с первого раза, это не значит, что ты лучше всех. Надо заниматься и добиваться стабильного результата, а не мечтать непонятно о чем.
Это добило девочку. Тем более, что Мими злорадно улыбалась, откровенно радуясь ее неудаче. Отношение Мими причиняло ей боль, доселе незнакомую. День прошел как в тумане, Лия даже не могла вспомнить, что она ела на ужин, и ела ли вообще. После ужина Мими уселась в гостиной на диван и принялась церемонно расспрашивать Ирью о том, с кем из порядочного общества она знакома и как близко. Лия чувствовала, что делалось это явно напоказ, для того, чтобы задеть ее еще раз. Действительно, она не имела ни малейшего представления о придворной жизни, и даже просто о городской, а Мими, казалось, знает всех и со всеми на короткой ноге.
Оставаться в гостиной не хотелось, и Лия вышла погулять. Парадная дверь дома выходила прямо на улицу, но из кухни можно было попасть на задний двор, совмещавший в себе функции сада, огорода и хозяйственного подворья. Слева располагался ряд сараюшек, в которых ведьма хранила все нужное и ненужное, что надо бы выбросить, но жалко или руки не доходят. Эти строения, потемневшие и покосившиеся от времени, не отличались особым изяществом, однако, на взгляд Лии, были чрезвычайно интересными с точки зрения содержимого, а также возможности прятаться и перепрятываться. Вот бы здесь поиграть а прятки с Мими! Мдаа…
Справа была большая поленница, заботливо укрытая от дождя, а также огромный ларь для угля, в котором свободно мог поместиться конь. Нет, два коня. А потом начинались не очень ухоженные заросли какого-то колючего кустарника, который Ирья засадила по периметру, чтобы не лазили любопытные мальчишки. В глубине росли несколько ранетковых деревьев, с кислыми и вязкими плодами. Зачем они там, если есть их все равно нельзя? Довершали картину грядки с цветами и всякой зеленью, которая каждый день попадала на стол и по праву считалась полезнейшей во всем хозяйстве.
Лия присела на крыльце. Уже почти стемнело, и деревья терялись на фоне неба, растворялись в стремительно наступающей ночи. Где-то ухнула ночная птица. Надо же, и в городе они есть… Громко стрекотали цикады, чья-то кошка прошмыгнула по саду и растворилась во тьме. И тут же раздалось громкое шипение, потом урчание и короткий, но яростный визг, после которого все стихло. А из темноты, неслышно ступая изящными, тонкими лапками, вышла Брынза, нехорошо сверкая зелеными глазами. Она посмотрела Лие прямо в глаза, и, будто все понимая, уселась рядом на крылечко. Лия не решилась ее погладить, памятуя утренний инцидент, но ей было приятно, что кошка сидит здесь и сочувствует ее горю.
А горе было большим, как небо. Она не знала, куда спрятаться, всюду ее преследовал издевательский хохот Мими и ее презрение. Дочка ящера! До сегодняшнего дня ей не приходило в голову, что это плохо или противоестественно, она знала, что есть она, есть папа, есть Василиса и Рыцарь. И это было хорошо. Но ведь если подумать, то Мими права, папа действительно не человек, и я, наверное, с возрастом позеленею и стану такой же, как он. Кто тогда захочет со мной дружить? Но ведь Василиса и Рыцарь дружат с папой… А если они втайне смеются над ним и презирают? Если они дружат с ним только из-за кучи золота, как сказала Мими?
Такие мысли обжигали и ранили. Лия видела, как ее обожаемый папка на глазах линял, превращаясь в посмешище, и это причиняло нестерпимую боль, хоть плачь. И она заплакала, беззвучно, тяжелыми и горькими слезами. Брынза обернулась, посмотрела на нее и вздохнула. Девочка плакала, и некому было ее утешить.
Сзади раздался легкий шорох, и теплая ладонь легла на плечо Лии.
- Не плачь. Слезы тебе еще пригодятся. Знаешь, сколько в жизни плакать-то придется – никаких слез не хватит! Так что не разбазаривай продукт, - Ирья улыбнулась и присела рядом на крыльцо. – Что у тебя за горе?
Лия не знала, как сказать, она устала и ослабела за этот длинный день.
- У-у-у мменя папа – Зззмей. Я-а-ащер… Хлюп…
- И что? Плохо – это когда папа алкоголик. А у тебя-то что за беда?
- Он з-зз-зеленый… Хлюп…хлюп…
- Одуреть. А вот Брынза – белая, у меня волосы черные, а у тебя – светлые. И что нам теперь делать? Мы все разные, девочка, и это абсолютно нормально. Ты мне скажи, это тебе Мими накрутила всякой ерунды? Ладно, я ей мозги вправлю. Но! Я не буду за тобой ходить с прутиком и оберегать от огорчений, ты сама должна уметь за себя постоять. У тебя папа какой? Самый лучший?
Лия почему-то удивилась, но, подумав о Змее, вдруг поняла, что да, самый лучший. Лучше него никого нет на всем белом свете!
- Так вот, если кто-то оскорбляет твоего самого лучшего в мире папку, ты не стой столбом, а бей прямо по сопатке. Многим помогает, проверено.
И она поднялась, привычным жестом убрав челку за ухо. Лия не поверила своим ушам:
- Но вы же сказали, что нас в жаб превратите, если мы будем ругаться!
- Совершенно верно. Но не нужно все воспринимать слишком серьезно… - хитро улыбнувшись, ведьма исчезла за дверью.
Лия вытерла слезы. Пальцы ее еще вздрагивали, но дыхание стало ровнее и плечи больше не тряслись.
Действительно, пусть папа и ящер, но он ведь самый лучший! Он самый добрый и сильный, он умный и все на свете знает. Он ничего и никого не боится. И вообще, почему это быть ящером – стыдно? Мими ужасно глупая и злая, и я не буду с ней дружить, она этого не заслуживает.
Уже совсем стемнело, на небе загорелись яркие звезды, такие же, как над Дремучим лесом. Они были знакомые и близкие, будто всегда здесь были. Лия подумала, что папа сейчас ложится спать. Он поужинал и помыл посуду, разложив ее на кухонное полотенце для просушки. Потом выбрал в шкафу книжку и лег на кучу золота. Один, совершенно один… И так защемило ее сердце от любви к нему, что снова захотелось заплакать. Но она сдержалась и стала смотреть на звезды. Вокруг был целый мир, населенный людьми, но Лия была в нем одна, совершенно одна.