Начало долгого пути...
ТАЙНА ТУРИСТСКОГО МАРШРУТА
(20 минут длиной в целую жизнь)
Вообще-то мы не собирались ехать в Грецию. Муж предпочитал провести отпуск на даче. Отключиться от работы, городской суеты. Ему так хотелось погрузиться в расслабляющую лень, смотреть на безбрежное небо, убаюкивающую зелень лесов по обе стороны от дачных участков. Порыбачить, в конце концов... В общем, остаться наедине с самим собой, помечтать о чем-нибудь далеком от повседневной жизни.
Наша дочь Дарья, в свои 14 лет, считала себя уже «большой» и тоже не возражала провести каникулы среди своих сверстников, отпрысков наших соседей, с которыми успела подружиться в последние два-три года. За это время все они как-то неожиданно вытянулись и потихоньку стали «оформляться» в нечто, похожее на взрослых людей.
Разумеется, сами себя они уже давно считали большими и не уставали «качать» свои права. Ну, а для родителей даже большие дети – всё равно дети, за которых сердце, ой, как болит, и душа в их отсутствие всегда не на месте.
Наши тихие планы внезапно разрушила моя подруга. Татьяна была женщиной свободной, немного взбалмошной и бурно увлекающейся. Ее всё время одолевали какие-то новые идеи. То она записывалась в какой-нибудь кружок, то погружалась в бездны новомодной теории. В общем, натура мятущаяся и безмерно активная. Настолько активная, что и меня она ухитрялась затаскивать в дебри своих увлечений.
Правда, не могу сказать, что я очень сопротивлялась. Всё это было, несомненно, интересно. Меня всегда влекли к себе неизведанные тайны и необычные теории. Только вот времени катастрофически не хватало. Даже в шахматы с мужем мы теперь играли довольно редко. А в молодости очень даже увлекались. В этом, видимо, я пошла в маму: она тоже в детстве приставала ко всем во дворе с предложением сыграть партию.
Татьяна появилась у нас поздно вечером, даже без звонка. Я сразу поняла, что она одержима новой идеей.
– Слушайте, что вы собираетесь делать летом? Я тут кое-что придумала...
– Не сомневаюсь, что это нечто потрясающее! Посмотри на себя в зеркало. У тебя такой вид, словно ты только что кросс бежала.
– Да ладно тебе! – отмахнулась она от меня, но в зеркало все-таки заглянула и поправила растрепавшиеся волосы.
– Так в чем дело? – полюбопытствовал муж, впрочем, не отрывая глаз от журнала, который он читал до ее прихода.
– Я познакомилась с одной милейшей женщиной. Она работает в одной турфирме и предложила мне потрясающе интересную поездку в Грецию. Туда – самолетом, а по стране – на автобусе. Она так увлекательно рассказывает, причем предлагает не обычный маршрут, а нечто особенное. Кстати, там будет и молодежь...
Она посмотрела на Дарью, видимо, решив пробить брешь именно в этом месте. Ведь знает, что я Дарью одну в такой вояж не отпущу. А у той при слове «молодежь» как-то странно заблестели глаза. Впрочем, она их тут же отвела в сторону и сделала вид, что ее больше интересует какой-то замысловатый топик, который она примеряла.
Муж отложил в сторону свой журнал.
– Я совсем недавно читал одну любопытную книгу о древней Греции, ее мыслителях. Потрясающей мощи были люди. Подумать только, за тысячи лет до нас они ухитрились силой своего гения открыть вещи, которые мы реализуем только сейчас. А ведь у них не было никаких инструментов... Да...
Татьяна перевела свой взгляд на него. Она инстинктивно почувствовала, что через какое-то время приобретет еще одного сторонника, и вздохнула перед решающим натиском.
Я с любопытством наблюдала, как семена, брошенные Татьяной, медленно прорастали в душах моих родных. Николай направился к полке с книгами, видимо, чтобы отыскать еще какую-то информацию о Греции. А Дарья даже потянулась, словно уже ощущала на своей коже ласковое прикосновение южного солнца.
– Ну, что за хитрющая баба!– подумала я даже с некоторой неприязнью.– Могла бы сначала со мной поговорить!
Чтобы как-то разрядить свое недовольство, я пригласила всех к столу: было самое время перекусить и попить чайку. Хорошо еще, что я с утра напекла ватрушек и всяких кренделечков, словно чувствовала, что к нам обязательно кто-нибудь заглянет на огонек.
– Не знаю, Татьяна, честное слово... Мы тут все собирались провести отпуск Коли на даче. Ему надо хорошенько отдохнуть. И так весь год у него на работе сплошная круговерть. Люди, люди... Знаешь, как общение с людьми выматывает?
Я еще надеялась, что всё обойдется. Татьяна побурлит, побурлит и переключится на что-нибудь другое, более новое, а мы спокойно поедим в наше любимое Подмосковье. Почему нас так тянет на привычное? Странные мы все-таки люди! Почему всё новое, необычное нас пугает? Мы боимся перемен. А это значит только одно: мы не верим в благосклонность судьбы, за каждым поворотом ждем чего-то плохого. А почему не хорошего? Неужели это наш жизненный опыт делает нас такими пессимистами?
– Коля, попробуй этих ватрушек, они мне сегодня как-то особенно удались, – прервала я свои размышления, видя, что муж сидит задумчивый и пьет пустой чай. Зато Татьяну не надо было подбадривать: она уже пристроилась к кренделькам, забыв на время о том, что еще вчера убеждала меня не откладывать на потом начало борьбы за стройную фигуру.
Муж машинально взял с блюда румяную ватрушку и так же машинально откусил. Мысли его где-то витали... Кто знает, может быть, мысленно он уже беседовал со своими греческими мудрецами?
Татьяна поняла, что пришло ее время.
– Ребята, я серьезно... Давайте обсудим нашу поездку. Я уверена, что это будет незабываемое путешествие!
Таня! Таня! Если бы ты знала, какую истину ты сейчас изрекаешь! Это было, как потом оказалось, настоящее пророчество, но никто, даже она сама, об этом не догадывался. Не догадывалась об этом и я, хотя оно относилось в первую очередь ко мне. Именно с этого путешествия всё и началось. Оно перевернуло всю мою жизнь!
Татьяна была в своем репертуаре: она убеждала, рассказывала, смешила, подзадоривала... К концу вечера муж и дочь уже загорелись этой поездкой и начали потихоньку бредить древней Грецией. Я же, хотя и согласилась ехать, но в душе была обижена на свою подругу за то, что она отвела мне пассивную роль, словно заранее была уверена, что в любом случае я соглашусь на ее предложение.
Однако решение было принято. Татьяна ушла. Николай достал лист чистой бумаги и начал набрасывать на нем план будущей поездки. Дарья лежала на кровати, уставившись в потолок широко раскрытыми глазами, словно там показывали увлекательный фильм о приключениях, в котором она исполняла роль героини.
Пожалуй, я одна, домывая на кухне посуду, не испытывала никакого воодушевления. Обида на Татьяну еще не прошла. К тому же, мне не хотелось менять свои планы вот так, с бухты-барахты, только потому, что моя подруга с кем-то познакомилась и в очередной раз с головой ушла в новую затею. Сколько раз уже это было! Я признавалась себе, что эти постоянные метания Татьяны меня уже начинают раздражать. И в то же время я понимала, что мы прекрасно дополняем друг друга. Разность характеров – не преграда для дружбы, пока каждая из нас не мешает другой стороне быть самой собой.
Наша дружба началась давно, еще в школьные годы. Сейчас мне кажется даже странным, что за столько лет мы не переругались и не разошлись окончательно, хотя надо сказать, что наши отношения много раз подвергались серьезным испытаниям. Ведь мы были такими разными! Каждая из нас видела мир своими глазами, каждая ситуация вызывала у нас совсем разные ассоциации, за словами вставали совершенно различные картины, которые вызывали в душе, естественно, такие же различные чувства. Попробуй тут найди золотую середину!
Вообще, с дружбой дело обстоит, ой, как непросто. Мы даже не представляем, какую важную роль она играет в нашей жизни, а особенно в жизни наших детей, когда формируется их характер, их взгляды на жизнь. А разве для взрослых это чувство менее важно?
Вот вы, например, не задумывались, почему мужчины порой с большей охотой спешат не домой, а к своим друзьям? Жены, естественно, обижаются, начинают подозревать своих благоверных, в лучшем случае, в охлаждении чувств. Сколько скандалов было вызвано в семьях именно тем, что жена не могла понять, почему ее муж предпочитает ей общество других мужчин. Если бы она знала значимость мужской дружбы для душевного комфорта и равновесия ее мужа, а значит, и для спокойной и доброжелательной атмосферы в ее собственной семье, она не стала бы его упрекать за это, а тем более устраивать скандалы. Я в этом уверена.
Скажите, а разве мы, женщины, время от времени не испытываем потребности устроить небольшой девичник, оторваться от мира мужчин, встретиться с подругой или подругами и всласть поговорить о чем-то своем, может быть, наболевшем? Вспомните, как вы возвращаетесь после такой встречи домой: на душе радостно и легко, как будто вы скинули с плеч все свои заботы и огорчения, да и неприятности оказались не такими уж большими, чтобы из-за них так расстраиваться. В общем, мир в душе восстановлен, и глаза с большим доверием стали смотреть вперед. Разве не так?
Я вышла на балкон. Вечер был тихим, небо ясным. Впрочем, о какой ясности можно говорить над Москвой? Огни большого города делали небо словно размытым, блеклым. Эта белесая пелена закрывала от нас звезды. Они казались тусклыми, какими-то потерянными. Николай уже спал, свернувшись калачиком и натянув на себя всё одеяло. Мне не хотелось его будить, и я легла, укрывшись своим махровым халатом.
Как всегда, я проснулась в 7 часов утра и, потягиваясь, отправилась в ванную. Утро было свежим, хотя чувствовалось, что днем будет жарко. Закрутив мокрые волосы полотенцем, я принялась готовить завтрак. Дарья еще спала. Каникулы давали ей такую возможность, и она с радостью отсыпалась после всех этих нервотрепок с экзаменами. Я была рада: экзамены она сдала хорошо. Мы с отцом уже думали о том, чтобы сделать ей хороший подарок.
Николай, свежий и гладко выбритый, появился на кухне. Сегодня понедельник, ему надо на работу. На кухне вкусно пахло кофе. Хрустящие тосты золотым штабелем лежали на белой тарелке, словно приглашая нас скорее взяться за нож и намазать их маслом. Паштет тоже ждал своей очереди. Мы сели за стол.
– Ну, ты готова отправиться в вояж? – спросил меня муж. – Если всё это серьезно, я должен поговорить об отпуске с начальником. Спроси Татьяну, с какого времени путевка, чтобы я знал, о какой дате идет речь.
Он отхлебнул кофе и занялся тостами. За ночь я уже успокоилась и теперь смотрела на предложение Татьяны совсем другими глазами.
– А почему бы и нет! Мы давно никуда не выезжали. К тому же для Дарьи это будет настоящим подарком. Заметил, как она встрепенулась, когда Татьяна упомянула о молодых людях? Надеюсь, они будут вести себя прилично.
– Ну, тогда звони ей и подтверди наше согласие. Перед отъездом надо будет кое-что купить для дороги. Вчера я прикинул тут на бумажке. Зайди в магазин. Деньги я оставил на туалетном столике. Вам ведь тоже захочется обновить гардероб. Я же вас знаю.
Николай встал из-за стола и направился к двери.
– До вечера! – я подставила ему для поцелуя щеку. – Не задерживайся.
Я заглянула в комнату Даши. Она спала. Звонить Татьяне было еще рано. Ладно, успею, подумала я. Действительно, надо составить список необходимых покупок. А то в последний момент обязательно обнаружишь, что чего-то нужного как раз и не хватает.
Над списком я трудилась довольно долго. Дарья проснулась. Ее заспанная мордашка заглянула ко мне на кухню.
– Что, уже трудишься? – спросила она, быстро намазывая тост паштетом. – А кофе не остыло?
– Ты бы еще дольше спала, – буркнула я, завершая список. Встряхнув его на вытянутой руке, я показала листочек Даше.
– Что это? – спросила она. Кофейник тихонько засвистел.
– Ты уже забыла? Мы едем в Грецию. Надо же сделать какие-то покупки. Тебе разве ничего не надо купить?
– Ой, так это правда? – обрадовалась она. Как видно, вчерашний разговор она восприняла скорее, как коллективную мечту, а не как канун реального события.
– Правда, правда! Папа сегодня же хотел поговорить об отпуске.
– Тогда я тоже пойду писать список. Я что, рыжая? Мне же совсем нечего надеть.
Я вздохнула. Совсем еще ребенок, а тоже мне, рассуждает, как настоящая женщина.
Домой мы вернулись около четырех часов, усталые, голодные и довольные. Кофе с сандвичем, которые мы перехватили в каком-то супермаркете, надолго не хватило. Зато мы купили очень многое из того, что написали в списке. Меньше останется «на потом». С Татьяной я договорилась, что она забронирует для нас всех места и вечером перезвонит.
Подготовка к поездке шла полным ходом. Николай выискивал всё новые и новые книги о Греции и по вечерам рассказывал нам с Дашей разные интересные истории и факты. Я думаю, из него вышел бы неплохой гид. Женская же половина нашей семьи с удовольствием погрузилась в примерки, подгонки, переделки своих нарядов. Нам всё время казалось, что чего-то не хватает, и без этого поездка не будет столь успешной. Каюсь, но я ощущала себя такой же девчонкой, как и моя дочь. Наверно, поэтому, никогда еще мы не чувствовали себя такими близкими и родными.
Наша семья была вполне современной, а значит немногочисленной. Когда Дарья была маленькой, бабушки тоже работали и предпочитали это делать даже в пенсионном возрасте. А когда все-таки вышли на пенсию, то вспомнили о том, что всю жизнь «вкалывали», и сейчас самое время пожить для себя. Зато советов они не жалели...
Причем каждая имела свое представление о том, как надо воспитывать ребенка, естественно, отличное от мнения и другой бабушки, и от мнения родителей. А я металась между этими мнениями, чтобы никого не обидеть, имея, как это водится, и свое собственное.
А как же раньше люди жили? И семьи были большие. Может быть, недаром говорили, что семья – это семь «я», то есть, семь членов семьи, включая бабушек и дедушек, которые жили счастливо без всяких удобств, при полном отсутствии всяких там электрических «помощников» и т.п.
Ответ на этот вопрос я нашла намного позднее, когда Татьяна затащила меня на какие-то лекции по семейной этике. Сначала они показались мне несколько странными, но я вскоре заметила, что женщины-слушательницы (почему-то этикой семейных отношений интересовались в большинстве своем именно женщины) тщательно записывают всё, что говорил лектор.
Мне захотелось перечитать записи лекций. Впрочем, я и сама уже давно догадывалась, что мужчина и женщина – это два особых, отличных друг от друга мира. В этой жизни у каждого – своя миссия, а значит, и характеры должны быть разными. И этот духовный стержень надо воспитывать с детства, причем, мальчика и девочку надо воспитывать по-разному. Иначе всё запутается и перемешается...
Вот тогда-то я и поняла, для чего нашим далеким предкам была нужна большая семья, ибо каждый ее член вносил свой специфический вклад в воспитание мальчика и девочки. Ни один член семьи не оказывался лишним. И только они все вместе лепили из ребенка будущего мужчину и будущую женщину-мать. Лекции как раз и подтверждали это.
Я прочитала, что родители, а также бабушки и дедушки, оказывается, должны помогать ребенку в интеллектуально-эстетическом развитии, помня, что ему нужна не только одежда и еда. От них во многом зависит, станет ли ребенок полноценным мужчиной или женщиной, а главное, полноценным человеком – личностью.
Я подумала: а если они не знают?
Мне кажется, наши предки и это предусмотрели. Они отправили свои знания с нами в будущее, как бы до востребования, только в закодированном виде, чтобы люди вольно или невольно не нанесли себе еще большего вреда.
Наши предки точно рассчитали, что созревание внутренней личностной структуры юноши (а она формируется, в основном, при помощи отца, или, в более общем плане, мужского влияния) происходит к 22 годам. По-моему, это правильно, потому что даже в Европе на постоянную работу берут только с этого возраста, что дает юноше возможность и право встретиться со своей избранницей и создать семью.
Природа дала мужчине право все лучшие свои качества, свою суть, передать своему первенцу, который является отражением отца. Ранние связи, вне брака, очень часто приводят к тому, что этот образ мужчины никогда не появляется на свет. Родится кто-то другой, но этого первого, лучшего уже никогда не будет.
Я поежилась. Может быть, впервые в своей жизни я осознала трагический тупик, в который всё дальше и дальше заходило человечество. Это всё равно, как если бы в стране приняли решение выпускать только низкосортную продукцию! Но ведь речь идет о людях, о нации, о нашем будущем!
Известно, что до 5 лет ребенок находится под всесторонней защитой матери. Если у молодой пары появился мальчик, то мать должна знать, что именно ей предстоит «проявить» в нем мужчину и человека. Поэтому чрезмерная забота скажется на ребенке самым отрицательным образом.
По китайской знаковой системе женщина – это Инь, это вода, влага. Садоводы же знают, что от избытка влаги корни загнивают. Так что, если ваш ребенок часто болеет простудными заболеваниями, посмотрите критически на себя. Может быть, ваша чрезмерная любовь уже начинает уродовать ребенка? Кого вы хотите из него вырастить: безвольного мямлю или настоящего мужчину, способного постоять за себя и своих близких в нашем таком непростом мире.
Я перелистала еще несколько страниц. Судя по всему, это была лекция о семейных отношениях и воспитании детей, потому что я прочла: «В ребенке уже всё заложено, но сумеет ли он это проявить в себе, зависит от того, найдет ли он в своем окружении достаточно «образов», из которых он сможет скомпоновать свой собственный образ, единственный и неповторимый». Дело в том, что ему надо перевести информацию, записанную в его бессознательном, в конкретные черты характера, стереотипы поведения, модели взаимоотношений с другими людьми.
Но ведь бывает и так, что ребенок не находит нужные ему качества у отца и матери, да и родители не всегда могут в полной мере выразить через себя всю гамму человеческих отношений современного общества. Тогда он начинает «добирать» эти черты у определенного родственника или близкого ему человека, скажем, у бабушки или сестры, дяди или тети. В этом-то и было преимущество большой семьи. Если же этого нет, то набор нужных компонентов в душе ребенка становится ущербным. Исправить это потом, уже во взрослой жизни, оказывается очень трудным, а подчас и невозможным.
Конечно, ведь мальчик – это внук, сын, брат, друг. Затем он станет мужем, отцом, дядей, племянником, дедом. Это только в рамках семьи. Но ведь он живет еще и в социуме, учится, работает, вступает в различные взаимоотношения с другими людьми. Так вот, минимальный «джентльменский набор» для мальчика могут обеспечить: отец, друг, бабушка и дедушка. Так, если нет положительного влияния отца, то мальчик может взять нужные ему качества у друга. А вот для формирования качеств мужа необходимо участие женского начала. Это могут быть дружеские отношения с сестрой или другой девочкой в детские годы или в подростковый период.
Ладно, хватит об этом. Мой сын трагически погиб, и уже никакие слова не вернут мне его. Даже долгие годы не залечат эту рану в моем сердце. Смерть молодых всегда кажется нелепой случайностью... Родные стараются не говорить об этом. Но сердце матери и через годы всё еще кровоточит.
Рождение девочки в какой-то мере приглушило боль и стало моим спасением. Я так боялась потерять и ее, что вскоре бросила работу, благо муж получил повышение, и мы смогли жить на его доходы. Мы души не чаяли в нашей дочурке. Она и выросла нам на радость, добрая, ласковая, правда, немного строптивая. А может, это мы ее слегка избаловали?
* *
Надо отдать Татьяне должное: она не очень обременяла нас выполнением всяки формальностей, касающихся поездки. Практически все заботы она взяла на себя. И вот наступил день отлета. Нам повезло. Мы вылетали утренним рейсом в воскресенье, и таким образом могли начать свою программу с самого утра в понедельник.
– Рейс № 295, « Москва – Афины»..., – раздалось из динамика, и мы всей группой направились на посадку.
Полет прошел на редкость спокойно. И вот мы уже спускаемся по трапу...
– Здравствуй, Эллада! – Татьяна театрально помахала в воздухе шляпой.
Пожалуй, из нас троих я волновалась больше всех, словно предчувствуя, что эта поездка обернется для меня чем-то необычным, что перевернет все мои представления о мире и его законах...
Наш тур начинался в понедельник с обзорной экскурсии с гидом по Афинам. Места в автобусе были распределены заранее, и мы расселись, готовые впитывать в себя всю информацию, которую наш гид, очень милая черноволосая женщина с большими выразительными глазами, собиралась нам поведать.
Время до обеда пролетело незаметно. Вообще, во время поездки по новым местам время как-то странно меняется: одно мгновение может тянуться и тянуться, как будто совсем не собирается заканчиваться. В другой же момент оно до предела сжимается. Однако потом оказывается, что это мгновение передало тебе столько информации, что потом начинаешь раскручивать этот сгусток, как клубок ниток, и память покорно повторяет перед тобой всю панораму события во всех его деталях. Может быть, это так хорошо запоминается потому, что наше сознание впитывает в себя не факты и картины, но связанные с ними состояния, а это нечто совсем особое.
Еще совсем недавно о таком слове «состояние» никто не говорил, и вдруг оно стало мелькать, то на ТВ, то по радио, то в печати. Словно неожиданно пришло его время. Употреблять-то его употребляют, а вот сказать конкретно, что оно значит, я думаю, не каждый решится. Это как слово «любовь». Все знают, что это такое, но никто не может выразить это словами.
Я смотрела в окно автобуса, хотя, честно говоря, уже устала от многочисленных впечатлений сегодняшнего дня. Гармония прошлого и красота руин сначала потрясают, ведь большинство этих храмов были построены еще во времена городов-полисов, за сотни лет до нашей эры. Такой взлет человеческого гения, который оставил свой след и оказал огромное влияние на развитие человеческой культуры всей Западной Европы, и не только на нее, естественно, производит неизгладимое впечатление.
Однако избыток информации притупляет внимание. Мысли начинают уходить в сторону. Голос гида как будто становится глуше и постепенно исчезает. Наступает состояние усталости. Опять это состояние! Почему ко мне привязалось это слово?
С-О-СТО-Я-НИЕ... Явно относится к области психики. СТО - Я... Это что? Сто граней моего «я»? Ну, может быть, не сто, а значительно меньше. Ведь в русском языке слово «сто» лишено того мистического значения, которое имеет, скажем, цифра «семь». Оно часто встречается в пословицах, поговорках, устойчивых выражениях:
«Не имей сто рублей, а имей сто друзей»
«Сто одежек, и все без застежек»
«Сто раз тебе говорил» и др.
Ясно, что это просто выражение понятия «много», т.е. речь идет о многогранном, многомерном восприятии целой гаммы различных ощущений, которые и порождают в нас «состояние». В области духа это должно быть очень тонкое восприятие действительности и очень тонкий психологический срез души в каждый данный момент времени. А по сумме наших состояний, наверно, можно даже сказать, что мы из себя представляем...
Возможно, именно эта многомерность и приводит к тому, что так трудно объяснить, что же такое «состояние». Сколько бы мы ни пытались это сделать, очень скоро мы почувствуем, что слова как-то искажают общий смысл. В чем тут дело? А всё очень просто. Даже если мы очень подробно будем описывать каждую грань, мы не придем к целостному восприятию. Потому что никакая сумма не равна синтезу. Значит, любая попытка – лишь приближение к постижению сути состояния.
Может быть, в этом деле нам поможет образ оркестра? В нем звуки различных инструментов, каждый из которых исполняет свою партию, создают в синтезе нечто единое, а именно – Музыку – она же, в первую очередь, означает Гармонию.
Автобус резко затормозил, мы подъезжали к гостинице. Даша о чем-то шептала на ухо Татьяне, с хитрецой поглядывая на меня. Опять что-нибудь придумали! Николай прятал фотоаппарат в свою дорожную сумку. На выходе все разом загалдели, торопясь высказать соседям свои впечатления. Мы поблагодарили гида: она действительно была знатоком Афин и очень любила свой город. Это всегда чувствуется по тому, как человек о чем-то рассказывает.
Один день сменял другой, и каждый был так плотно «утрамбован», что даже свободное время воспринималось нами как еще один пункт программы. Пленка фотоаппарата и видеокамеры отмеряли километры и достопримечательности. Мы уже давно покинули Афины и колесили по стране, всё более вживаясь в ритм поездки. Автобус стал казаться нам родным домом. К счастью, соседи оказались культурными, спокойными людьми, поэтому никто никому не мешал. Даша познакомилась с двумя молодыми людьми из нашей группы, и они втроем, возглавляемые неуемной Татьяной, устраивали дополнительные вылазки.
Я старалась перед сном делать хотя бы краткую запись увиденного днем. В Афинах меня больше всего поразили руины стоящего на вершине горы Акрополя и площадь перед Парфеноном и Эрехтейоном, буквально заваленная фрагментами колонн и остатками каменных глыб. Понравился Храм Аполлона в Коринфе и храмы Зевса и Геры в Олимпии.
Жаль только, что древнегреческие храмы, образцы эллинского искусства, стоят не только в руинах, но и лишенные своего скульптурного убранства. Сохранившиеся фрагменты фризов и скульптур таких прославленных мастеров, как Мирон и Фидий, разбросаны по музеям всего мира. Большинство из них сосредоточено, похоже, в Британском музее в Лондоне.
Однако некоторые фрагменты, статуэтки и амфоры можно увидеть в Национальном музее, Музее Акрополя в Афинах, Музее Олимпии и некоторых других. Многие античные статуи, дошедшие до нас, не являются греческими подлинниками. Мы можем судить о них только по мраморным копиям, выполненным древнеримскими мастерами. А поскольку я не специалист, то копии мне тоже очень понравились.
Автобус неспешно продвигался по горной дороге. Не скажу, что езда по серпантину мне очень по душе, но я, как ни странно, выдерживала это довольно сносно. К тому же, я люблю смотреть на горы. Они кажутся мне загадочными и величественными. Как будто в их окружении я переношусь в какой-то иной, волшебный мир то ли сказки, то ли прошлого, когда Земля еще не приобрела привычного для нас вида.
Я посмотрела на Дарью, загоревшую и довольную. Один из юношей-студентов ей явно понравился. Второй тоже начал за ней ухаживать. Было видно, что она ему более, чем симпатична. К своему удивлению, я увидела, что в Дарье просыпается женское кокетство. Ее поведение изменилось. Она и раньше была кокетливой девочкой и умела «строить глазки», но сейчас это была уже не игра.
Я ждала, когда она заговорит со мной на эту тему. Обо всех своих детских увлечениях она всегда мне рассказывала. Мы были, как подруги. А как будет теперь? Дело в том, что к появлению в нашей семье девочки я была уже неплохо подготовлена чтением различной специальной литературы. Такая подготовка была не только по-настоящему интересной, но и весьма полезной. Я узнала много нового, о чем раньше просто не догадывалась, и научилась сама пользоваться теми методиками, которые нам давали.
Оказывается, женщина по отношению к своему ребенку выступает как бы в двух лицах: Матери и Мамы. Мать может быть, как и отец, строгой, но Мама для ребенка – это олицетворение Добра, Радости и Защиты. Я уверена, что для формирования женской структуры у девочки с раннего детства должны установиться прочные отношения с матерью, как Мамой. В этих незримых тончайших контактах она учится быть, если использовать сказочный образ, Василисой Премудрой, постигает гармонию человеческих отношений, соприкасается с миром своих предков.
Не будет таких доверительных отношений, и ребенок лишится способности фантазировать, столь нужной ему для его развития. Для становления женского характера большую роль играют уважительные взаимоотношения девочки с отцом, дядей, братом. Немалую роль играет и общение с подругой, хотя тут есть свои нюансы. Я старалась, воспитывая Дашу, помнить обо всех тех тонкостях, о которых предупреждали древние и современные авторы. Это было не так-то легко, ведь рекомендовать всегда легче, чем осуществлять. Хорошо еще, что муж оказался моим единомышленником. Его поддержка мне очень помогла. Вот с бабушками и дедушками оказалось сложнее.
В современном обществе считается вполне нормальным, если ребенка воспитывает одна мать. Так ли это? Конечно, все признают, что для матери это трудно и морально, и физически. Хорошо, если есть бабушка и дедушка. Они помогут. Опять же речь идет о материальной помощи или помощи по уходу за ребенком: покормить, погулять, посидеть с ним, пока мать на работе.
И уж совсем редко, кто задумывается, что без участия старшего поколения семьи нравственное и духовное становление ребенка будет неполноценным.
А началось всё с того, что люди забыли, какую роль каждый член семьи играет в этом оркестре. Семья – это именно оркестр, где у каждого музыканта своя партитура, и без этой партии никакой симфонии не получится.
А, забыв, начали вычеркивать одного за другим членов семьи, словно бы за ненадобностью. Так, исчезли сначала дальние родственники (на то они и дальние). Потом очередь дошла до дядей и тетей. Затем стали исчезать братья и сестры. Наконец, очередь дошла до бабушек и дедушек. Да и без отца ребенка женщины уже научились обходиться после развода, причем стараются не допустить отца к воспитанию, даже если он к этому стремится.
Бессмысленно теперь искать виновных в этой истории. Все виноваты! Ведь даже бабушки и дедушки, которые олицетворяют передачу традиций от одного поколения к другому и порой, даже неосознанно, продолжают выполнять свои функции по воспитанию ребенка, не всегда понимают, что же именно они для него делают. А некоторые даже пытаются всеми силами устраниться от этой заботы. Мол, мы своих вырастили, теперь вы растите своих.
Обид друг на друга накопилось уже столько, что и не разобраться. Ведь и я не всегда была права в отношениях с моими близкими! А теперь их нет, и они никогда не узнают о том, как я сожалею, что бывала к ним несправедлива!
Не то, чтобы мы ругались (воспитание все-таки не позволяло), но «недопониманий» и обид было предостаточно. Естественно, это больше касалось женской части семьи, как более эмоционально неустойчивой. А за своими эмоциями все как-то забывали о то, что в этом процессе, к сожалению, участвует и ребенок.
Кажется, собраться бы всем вместе, да поговорить по душам, исходя из интересов самого важного члена семьи – ребенка. Так нет же, самые близкие люди перестали понимать друг друга. Дочь не понимает мать, сын – отца. Зато дети прекрасно понимают бабушку и дедушку.
Чего только не знает бабушка? Она и колыбельную песенку споет и волшебную сказку расскажет. Она же научит внучку многим жизненным навыкам, которые ей потом пригодятся в ее взрослой жизни: и как белье постирать, и как обед приготовить. Девочкам сейчас таких уроков, ой, как не хватает.
А сколько жизненных историй знают старики! Тут уж на первое место выходит дедушка. А если отца в семье нет, то кто, как не он научит мальчика элементарным мужским делам: что-то там прибить, починить, исправить? А когда мальчик растет с одной мамой? С таким хозяином дом станет поистине беспризорным.
Сейчас старшие смотрят на молодежь и ужасаются. В наше время, мол, молодежь была совсем другой. А кто ее такой сделал? Ведь не с Марса же ее к нам десантировали. Они всего лишь наше зеркало. А кого мы видим, когда в него смотрим?
После таких мыслей мне стало совсем грустно. А разве я поступала всегда, как должно? Тогда я, как и многие другие, вообще не представляла, а как «должно». Причем это незнание шло, как вниз – к ребенку, так и вверх - к родителям. А они, в свою очередь, тоже не знали. И это искажение всё больше и больше накапливалось от поколения к поколению. А теперь кричат: «Кризис семьи!». Что-то много у нас разных кризисов развелось!
Неожиданно наши планы изменились. Николай встретил в храме Посейдона в Пестуме своего знакомого - итальянца, который представлял фирму, поддерживающую деловые отношения с организацией, где работал Николай. Они часто встречались по работе, то в Москве, то в Риме. Помню, муж привез как-то его к нам на дачу. Чезаре оказался очень любезным и приятным человеком. Сначала меня удивила его манера жестикулировать и вкладывать в свои слова ровно в два раза больше экспрессии, чем это было необходимо. Но всё искупала его открытая улыбка. Оказалось, он, как и мы, никогда здесь не бывал и решил пополнить свои впечатления, благо дела забросили его в эти места.
– Нет, это просто перст судьбы, – он довольно прилично говорил по-русски, хотя временами они с Николаем переходили на итальянский язык. – Вы все обязательно должны приехать ко мне в Катандзаро. Это на юге Италии. У меня большой дом. Мы все там прекрасно поместимся. Я повожу вас по окрестностям. Честное слово, побережье Ионического моря потрясающе красиво!
Мы с Татьяной переглянулись. Такого поворота никто не ожидал. С другой стороны, возможность побывать еще и в Италии нам показалась заманчивой. Только муж засомневался, удастся ли урегулировать проблему с визами и обратными билетами.
– Никаких проблем, – заверил нас Чезаре. – Я все устрою. Может быть, только придется доплатить немного за обратные билеты на самолет. Ведь вы будете возвращаться из другого города. А в Италию мы переберемся на пароме. Он ходит от Патры до Бари. Я узнаю расписание. Оттуда – на автомобиле. Кстати, в Бари есть икона Святого Николая, или, как вы его зовете, «Николая Угодника». Это твой святой покровитель, дружище!
Кажется, только Дарья заколебалась. Она совсем недавно познакомилась с Олегом. Так звали понравившегося ей студента. Впрочем, наша поездка подходила к концу. Она тоже была не прочь продлить путешествие. А с Олегом они договорились созвониться уже в Москве.
Всё устроилось довольно быстро. Чезаре переговорил с принимающей нас турфирмой и авиакомпанией, пообещав остальное доделать в Италии, где у него больше возможностей и знакомых.
Мы целиком положились на него и с удовольствием предались новым впечатлениям. Поездка на пароме показалась нам чем-то сказочным. Я представила себе, как по этим же волнам много веков назад плыли аргонавты за золотым руном.
Чезаре оказался предусмотрительным: он по телефону арендовал машину, которая и ждала нас в Бари. Всё складывалось как нельзя лучше.
Особенно поразило нас утопающее в зелени побережье Ионического моря. Однако, несмотря на легкий бриз, в машине было жарко. А ехать взаперти с кондиционером как-то не хотелось. Я попросила остановить машину, чтобы походить немного по дороге и размяться.
Дорога была пустынна. Я медленно шла вперед, даже не глядя по сторонам.
– Сейчас пройду еще немого и поверну назад, – подумала я. – Скорей бы уж приехать!
Вдруг я споткнулась обо что-то. Босоножка соскочила с ноги. Я наклонилась, чтобы надеть ее. Взгляд уперся в дорогу. Сердце замерло и поползло куда-то вниз: асфальта не было. Он исчез...
Я стояла, ничего не понимая. Я только что шла по шоссе, по асфальту. Куда он девался? Вокруг тоже всё как-то неуловимо изменилось. Сначала я не понимала, что именно. И вдруг, словно кто-то толкнул меня. Я резко обернулась, и... земля поплыла у меня из-под ног. Машины тоже не было!
Не знаю, сколько времени я простояла в каком-то оцепенении на дороге. Нелепость происшедшего парализовала меня. В мозгу вертелась только одна мысль: «Этого не может быть! Этого не может быть!»
Постепенно способность к мышлению начала возвращаться ко мне.
– Они не могли уехать и оставить меня здесь. Я отошла от машины совсем недалеко. Даже если им надо было срочно уехать, муж окликнул бы меня. Нет, здесь что-то не так!
Я снова посмотрела на дорогу. Скорее она походила на изъезженную сельскую дорогу, но никак не на современное шоссе. Недалеко от меня какой-то человек брел за небольшим стадом овец. Раньше их тут не было! И одет он как-то странно...
– Может быть, тут идут съемки исторического фильма?
Мой мозг уже отметил, что одежда на бредущем человеке не похожа на современную. Была в ней некая архаика.
– Где я? – задала я себе вполне логичный вопрос, всё еще не понимая, что еще логичнее было бы сформулировать его несколько иначе:
– В каком времени я нахожусь?
Я присела на небольшой камень у дороги. И тут я впервые обратила внимание на то, что моя одежда тоже изменилась: на мне был надет тонкий коричневый хитон (или как его надо называть?) Даже босоножки на ногах превратились в некое подобие сандалий. Может быть, я устала и заснула в машине? Я сплю и вижу всё это во сне? Такой вариант показался мне более вероятным. Этот кошмар не может длиться долго! Надо только проснуться, и всё снова станет на свои места.
Однако проснуться не удавалось! Как прекратить этот бред? Что-то во мне говорило, что случилось непоправимое, хотя размеров этой катастрофы я еще не понимала.
Я была так потрясена случившимся, что даже не заметила, как ко мне подошли трое мужчин. Их вид не внушал мне доверия, но от полного отчаяния я всё же решила спросить их о дороге.
Они меня не поняли, а из их реплик мне стало ясно, что я их тоже не понимаю. Попытки сформулировать вопрос на каком-нибудь известном мне языке ни к чему не привели. Положение казалось безвыходным!
– Господи, – взмолилась я (мы всегда обращаемся к богу, когда нам очень плохо, и мы не в силах справиться со свалившейся на нас бедой), – помоги мне выпутаться из этого кошмара!
Неожиданно один из мужчин схватил меня за руку и что-то крикнул другому. Тот с ним явно не согласился, потому что они оба вцепились в меня и стали тянуть, каждый в свою сторону. От неожиданности я чуть было не упала, но потом стала упираться, стараясь удержаться на ногах и вырваться из их цепких рук. Нашу борьбу прекратил чей-то властный спокойный голос. Рядом с нами остановилась изящная коляска. В ней сидела скромно одетая женщина редкой красоты.
– Феано, Феано, – смущенно пробормотали мои мучители. Было видно, что они знали эту женщину и относились к ней с большим уважением.
Она о чем-то спросила их. Они переглянулись и отрицательно покачали головами. Тогда она вышла из коляски, положила свою руку мне на плечо и что-то им сказала. Они отошли в сторону, а женщина сделала мне знак следовать за ней. Мы сели в коляску и поехали.
Так началась моя новая жизнь.
Всякие попытки хозяйки дома, куда мы приехали, найти со мной общий язык, естественно, оказались безуспешными. Ее служанки (или рабыни, судя по их обращению к хозяйке) тоже пытались поговорить со мной, каждая на своем языке. Я их не понимала. Меня переодели, т.к. мое платье после борьбы на дороге оказалось разорванным.
Феано, так звали женщину, посмотрев на мои руки, видно, решила, что я не рабыня, и приказала принести мне одно из своих собственных платьев. Как вы понимаете, я не знала, как эта одежда называется. Поэтому и в дальнейшем я буду называть вещи так, как они мне представлялись, исходя из современным понятий.
Ближе к вечеру Феано поманила меня рукой (я поняла, что мне придется общаться с людьми невербальным способом). Мы вышли в сад и подошли к мужчине, сидящему на каменной скамье. Его окружало несколько юношей.
Их одежда, а также то, что среди непонятных для меня слов несколько раз повторялось слово «Пифагор», вдруг открыли для меня потрясающую истину: всё это не кино, не сон! Я действительно каким-то образом оказалась в прошлом, где-то за пятьсот лет до нашей эры. И передо мной сидит самый что ни на есть настоящий древнегреческий философ и математик Пифагор!
Это было невероятно, это был бред, но всё же для меня вся эта история как-то упорядочилась. Появилась хоть какая-то точка отсчета. Судя по всему, Феано (конечно же, я когда-то читала о Пифагоре и теперь вспомнила, что Феано была ученицей и женой Пифагора), исчерпав все свои возможности определить, кто я и откуда к ним попала, решила привлечь к этому расследованию своего великого мужа.
Несмотря на свой возраст, Пифагор выглядел всё еще моложаво. Свободная одежда еще больше подчеркивала подтянутость его фигуры, а голова была просто великолепна. Мечта скульптора! Его лицо сохраняло былую красоту, но больше всего поражали его глаза: бездонные, лучистые и какие-то удивительно добрые. Раз увидев этого человека, его уже невозможно было забыть. От него исходила какая-то магическая сила.
Он внимательно посмотрел на меня. Кажется, его поразило несоответствие моего облика и той одежды, которая была на мне надета. Никогда раньше мне не приходило в голову, что каждая эпоха накладывает отпечаток на манеру держаться, манеру носить одежду, даже манеру поворачивать голову и смотреть.
Он взял в руку палочку и начертил на песке дорожки крест. Показывая палочкой на концы креста, он вопросительно смотрел на меня. Я поняла его вопрос: из какой части света я происхожу. Что я могла ему ответить? По отношению к Греции – с северо-востока. Я оглянулась, подняла с земли веточку и нарисовала нужную линию. Но ведь не в этом суть!
Я еще раз оглядела сад и увидела чуть поодаль песочные часы. Подбежав к ним, я стала что-то изображать над ними. И вдруг в его глазах мелькнул огонек: он понял, что я хотела сказать! Но и для него это было невероятно! Хотя! Всё могут великие боги! И он решил продолжать экзаменовать меня.
Пифагор ткнул палочкой в песок. Получилась точка. Снова взгляд на меня. Чем я ему отвечу? Вот тут-то я возблагодарила судьбу за то, что она дала мне возможность познакомиться хотя бы с начатками символизма и нумерологии. Своей веточкой я нарисовала вокруг точки круг. Судя по его реакции, ответ был верным. Он ждал, что я сделаю дальше. Я провела вертикальный диаметр. Получилась Единица. Счет был начат. Потом я рисовала квадрат, треугольник. Небо, земля, противопоставление, как инструмент познания мира, треугольник, как примирение противоречий и синтез...
Если я что-то пропускала, он вставлял пропущенное. Окружающие молча наблюдали за этой странной игрой в крестики-нолики. Впрочем, потом я поняла, что все они были его учениками и понимали его без слов.
Пифагор сказал несколько фраз своей жене. Феано обняла меня и повела в дом. На повороте дорожки я обернулась и посмотрела на Пифагора. Он что-то с одушевлением рассказывал своим ученикам. Поймав мой взгляд, он кивнул мне головой и улыбнулся. У меня отлегло от сердца: наконец-то нашелся человек, который в этой нелепой истории сумел все-таки меня понять. Ну, хотя бы в общих чертах...
Прошел год. Шоковое состояние, в котором я находилась первые дни моей новой жизни, несколько сгладилось. Только я очень тосковала по своей семье, по своему миру... Мне всё время казалось, когда я открывала утром глаза, что я снова увижу свою квартиру, услышу голос мужа, дочери... Феано относилась ко мне с искренним сочувствием. Я думаю, это она уговорила Пифагора отвести меня в его кротонскую школу – Храм Муз. Белое здание возвышалось на холме посреди кипарисов и олив. Снизу, идя по берегу моря, можно было видеть его портики, сады, гимназиум.
Здание имело два крыла: мужское и женское. Дело в том, что к испытаниям и посвящению Пифагор допускал и женщин, только «программа занятий» (как это было принято называть в моем мире) была специально ориентирована на женское восприятие. Пифагор считал, что для того, чтобы женщина могла хорошо выполнять свои обязанности супруги и матери, она нуждалась в образовании и особой подготовке.
Утром из правого крыла к залу занятий неторопливо двигалась цепочка учеников в белых одеждах, а из левого – выходили девушки в разноцветных хитонах.
В первый год испытание состояло из абсолютного молчания. Для меня это было совсем легко, т.к. я не знала языка и в первое время объяснялась с людьми больше жестами и мимикой. Однако через год я уже могла многое понимать и сносно говорить с окружающими. Иногда мне даже казалось, что я просто вспоминаю этот язык, который когда-то давным-давно знала..
На первой ступени учеников звали акустиками (слушателями). Они во время занятий соблюдали молчание и не имели права ни возражать, ни задавать вопросы. Всего было четыре ступени, после чего ученик, пройдя определенные ритуалы, заканчивал обучение.
На первых порах мне очень помогло то, что в своем времени я немного занималась «Таблицей Пифагора». Как жаль, что знания этого изумительного человека, намного опередившего свое время, практически не дошли до нас. Он хранил в своей голове знания египетских жрецов (среди которых он провел 22 года) и халдейских магов - наследников Зороастра (12 лет он прожил в Вавилоне). Он владел даром предсказания и наукой врачевания Асклепия. Ему же мы обязаны теорией музыки и сами словом «философия».
По мере того, как я всё больше начинала понимать язык этих людей, я всё больше узнавала об их жизни. Многое мне рассказала Феано, некоторые вещи я узнала от самого Пифагора, остальное мне поведали его ученики и некоторые жители города. Он пользовался непререкаемым авторитетом и сумел оказать положительное влияние даже на политическое состояние этой греческой колонии и всей Эллады.
Это был удивительный человек с удивительной судьбой. Те знания, которое он нес с собой, были настолько необычны, что ни одна республика Эллады или Пелопоннеса не допустила бы в своих пределах такого новшества. Именно поэтому, объехав всю Грецию, он остановился в Кротоне, получив там приют для себя и своей школы.
Как-то его ученик Милон сказал мне:
– Когда для какой-нибудь цивилизации наступают критические времена, судьба посылает в эту страну своего Посланника, чтобы он подготовил сознание его граждан к грядущим переменам. Учитель Гор (так звали между собой Пифагора его ученики) пришел вовремя!
Сам же Пифагор однажды сказал мне:
– Закат Эллады близок. Мне надо успеть внести в сознание людей хоть какие-то начатки научного мышления. Я могу говорить с ними только на понятном им языке. Ты же бери из моих поучений только то, что соответствует твоему пониманию, т.е. общечеловеческим ценностям. Если информации слишком много, она порождает лишь смущение духа.
С самого начала нашего знакомства мы договорились оставить в тайне содержание наших разговоров о моем времени. Он придумал легенду моего появления в Кротоне, и мы строго придерживались ее. Знали правду обо мне только сам Пифагор, Феано и его ближайший ученик Милон.
Их интересовало, кроме всего прочего, как в далеком будущем (для них невообразимо далеком) мы решили проблему воспитания молодого поколения. Я рассказывала, как могла. Хотя, если честно, мне пришлось несколько приукрасить нашу действительность, потому что в душе мне было стыдно признаться, что система нашего воспитания трещит по всем швам. Многое из того, что Пифагор с успехом применял за несколько веков до нашей эры, человечество, к сожалению, растеряло, особенно моральную сторону воспитания.
Если сказать правду, никакой СИСТЕМЫ воспитания у нас вообще нет. И результаты, к сожалению, оставляют желать лучшего... Впрочем, нет, СМИ – это система, и она воспитывает миллионы, только кого и в каком направлении?
Как я узнала, особое внимание Пифагор уделял образу жизни граждан и человеческим взаимоотношениям. Он учил скромности и целомудрию, преодолению алчности в душе человека, умению уступать и смирять свой гнев.
Он много говорил о дружбе, советовал изгонять из истинной дружбы дух соперничества, вражды и зависти. Пифагор говорил:
– Друг есть наше второе «я»
Он считал дружбу поэзией жизни и путем, ведущим к идеалу.
Одним из методов воспитания были так называемые «пифагорейские изречения». Однако он предупреждал старших учеников, чтобы они «вразумляли» младших с большой благожелательностью и осторожностью, ибо душа человека требует к себе очень бережного отношения. Важнейшим же способом обучения у Пифагора, как я заметила, был способ обучения посредством математических символов и принципов, которые он положил в основу своей системы, дав ей совершено новую формулировку.
Именно здесь я впервые по-настоящему поняла, что цифры, соотношения цифр – это не что-то абстрактное, а символ, который наполнен глубоким содержанием.
- Если бы я говорил с твоими соотечественниками, я бы, естественно, говорил совершенно по-другому, – сказал мне как-то ученый. – Каждому надо говорить по его сознанию. Но, наверно, и в твоем времени не всё можно открывать людям. Все люди подходит к этому в разные сроки. Иначе можно вызвать непонимание, злобу, а то и прямую агрессию.
Пифагор и его ученики прибегали к загадочным для меня способам выражения, за которыми скрывали истинный смысл своих диалогов и сочинений. Я уверена, неподготовленный человек не смог бы ничего понять, даже если бы ему в голову пришла мысль заглянуть в какой-нибудь трактат.
Свои наставления Пифагор давал ученикам в Храме Муз, построенным по его плану, рядом с его собственным скромным жилищем. Можно только удивляться, что всего в одной таблице ему удалось зашифровать истоки и будущее вселенной и ее законы.
Однажды он мне поведал, как проникать в суть символов и закономерностей цифровых соотношений, научил, как в одну простую цифровую таблицу вписать целое послание, которое можно расшифровать с помощью определенного кода.
Помню, как на третий или четвертый год моего пребывания в Кротоне я увлеклась этой системой и открыла для себя много интересного и неожиданного.
Как-то одна из учениц, кажется Мия, пожаловалась Феано, что Диокл, один из учеников средней группы, сказал ей, что с ее «женской логикой» ей надо было сидеть дома. Надо сказать, что Учитель к обычным женщинам относился с некоторым недоверием, но это не касалось его учениц.
Феано постаралась утешить Мию. Я не слышала их разговора, так как Феано увела Мию в одну из беседок сада. Однако я тут же решила, что постараюсь разобраться во всем сама с помощью тех методик, которыми я уже владела.
Результат превзошел мои ожидания. Оказалось, что женский ум действительно отличается от мужского, но не логикой, как нам, женщинам, старались внушить это целых две с половиной тысячи лет. (Ой, как трудно забыть, к какому веку ты принадлежишь!) Логика и у тех, и у других одинакова. Можно только пользоваться ею или нет. Вполне возможно, что женщин исторически просто отучили ею пользоваться, советуя «не лезть не в свои дела». Восприятие у тех и других одинаковое, и сила аргументов примерно равна. Но вот смотрят они с разных точек зрения и оценивают ситуацию по-разному. Эту-то нестыковку и следует учитывать в наших жизненных ситуациях, а не спорить и не доказывать другой стороне, чей ум лучше. Мужчина и женщина должны дополнять друг друга!
Разное у них представление и о порядке. Я улыбнулась. За все эти века люди так и не усвоили этот урок! Вчера Хилонида, служанка в доме Пифагора, полив священный мирт – дерево Афродиты, стоящий у колонны в его покое,– решила навести там порядок, чем привела Пифагора в настоящий ужас.
Что же касается таких понятий, как верность, дружба, порядочность, этика и забота, то представления о них у обоих полов совпадают. Вывод? Скорее небольшой совет. Если в семейной ссоре не видно просвета, не старайтесь продолжать ее в той плоскости, где представления супругов разные, например, о порядке, а скорее переходите на темы, где у вас двоих одинаковые представления. Иначе ваш разговор будет напоминать разговор двух глухих.
– Ничего нет почетнее звания отца, – говорил Пифагор – А мать – она, как природа, должна быть всегда великодушной и благодетельной.
Он очень высоко ставил институт брака. Собственно и свою деятельность в Кротоне он начал с того, что вырвал из рук порока молодежь этого города. Тогда и остальные жители поверили в него и поддержали это начинание.
Цифры – вещь упрямая, сказала бы я, перефразируя нашу поговорку. А по ним выходило, что у мужчины в семье совсем особое положение. Мужчина может создать такой образ отца, который будет работать в семье и в его отсутствие. Значит, он более свободен вне семьи: работа, досуг... Женщина такой возможности лишена. Нельзя оставить детей дома с образом матери!
Маму никакой образ ребенку не заменит. Женщины: мама, бабушка, сестра должны быть в семье, так сказать, лично! Каждая из них пробуждает в ребенке строго определенные черты. Не будет этого контакта – и ребенок выйдет в жизнь с большим психологическим «недобором».
Конечно, занятия в Храме Муз и те задания, которые нам давал Пифагор, отвлекали меня от тоски по дому. Часто Феано рассказывала мне о предыдущих занятиях специально для женщин. Она же научила меня правильно носить их одежду: хитон и гиматий. Это такая рубашка без рукавов и кусок ткани вместо плаща. Им женщины покрывали голову, выходя из дома на улицу. По праздникам же мы надевали плиссированный однотонный голубой или шафрановый хитон, поверх которого был наброшен фарос, ну, вроде нашего широкого шарфа, который надо было изящно перекинуть через руку.
Как я ни старалась, но, честно говоря, древнегреческой матроны из меня не получилось. Девочки впитывают все эти движения, повороты головы, осанку чуть ли не с молоком матери. И это действительно очень красиво!
А меня тянула к себе та дорога... Она пролегала не так далеко от нашего дома. Иногда я приходила туда и садилась на тот самый камень... Я смотрела вдаль и все ждала: вдруг мое время вернется ко мне, вдруг вдали покажется знакомый автомобиль с моими близкими. Хотя прошло уже столько лет, что можно было и потерять всякую надежду. Каждый раз я чувствовала, что меня разрубили пополам... Все напрасно! Я потихоньку возвращалась и долго плакала в каком-нибудь уголке. Феано, эта добрая душа, понимала, что всякие утешения бесполезны, и старалась не трогать меня. Только часто и в ее глазах блестели слезы. Инстинктивно она чувствовала, как страшно потерять СВОЕ время навсегда.
Чем больше я узнавала Пифагора, тем большее восхищение он вызывал у меня. Он умел очаровывать людей. Женщины сравнивали его с Юпитером, а молодые люди с Аполлоном. Его красноречие поражало даже знающих людей. Вокруг него царила атмосфера какого-то неизъяснимого очарования, которое несколько скрашивало строгость его поучений.
Даже в преклонных годах он сохранил благородство осанки, живость голоса, а его серьезные выразительные глаза проникали в самую душу. Он умел вдохновлять людей.
Как мне стало известно, до 60 лет он вел жизнь аскета, посвятив себя всецело той миссии, которую он взял на себя. Однако встреча с Феано и ее любовь всё перевернули. Их брак люди считали идеальным. Дом Пифагора называли храмом Цереры, древнейшей италийской богини брака и материнства.
Со старшими сыновьями: Аримнестом и Телаугесом мне приходилось общаться не так часто, зато дочь Дамо искренне привязалась ко мне, а когда она подросла, мы долго беседовали с ней, пока Феано была занята в школе или по дому.
Мне запомнилась одна беседа с Пифагором. Мы сидели на скамейке в тени цветущей черешни. Я обратила внимание на его характерный жест, словно он гладил одним пальцем другой. Он заметил мой взгляд и улыбнулся.
– Когда-нибудь по этому жесту ты узнаешь меня.
– Мы снова встретимся? – я прочла в моем времени книгу о Пифагоре и знала о его скорой трагической гибели. Мне кажется, он тоже знал об этом, потому что ответил:
– Мы никогда не теряем близких людей навсегда. (Неужели я выдала себя? Я очень любила Феано и Дамо, но и к нему я испытывала не одну лишь симпатию). В этом чужом для меня мире он был единственным, кто заставил меня принять мою судьбу. Однако эта тайна должна была навсегда остаться в моем сердце.
– Вам открыто будущее людей. Что ждет меня? Я так и останусь в земле Кротона? – мой голос дрогнул.
– Ты так спешишь расстаться со мной? – он хитро прищурился. – Нет, после меня и ты покинешь эту землю. Надеюсь, ты помнишь, где находится та дорога?
Мы посмотрели друг другу в глаза и всё поняли... Близился час разлуки. Столько лет я мечтала, верила и не верила, что когда-нибудь снова увижу свой мир, мою семью. (Господи, сколько же им теперь лет? Живы ли они?) И вот теперь, когда сам Пифагор подтвердил мое скорое возвращение, на сердце не было радости, была печаль и боль скорой разлуки.
Я отвернулась, чтобы он не видел моих слез. Пифагор впервые положил свою руку на мою и тихо сказал:
– Теперь у нас общая тайна. Я хочу, чтобы ты сохранила ее от жены и детей. Им еще придется пережить мою смерть. Не будем лишать их заранее мужества, оно им еще очень пригодится.
Я молча кивнула. У меня не хватило сил взглянуть на него.
– Тогда простимся? Я еще столько не успел рассказать... Когда люди чего-то не понимают, не могут принять, это вызывает у них раздражение, вражду, а то и просто зависть. Всегда найдется какой-нибудь «обиженный», который начнет мстить, возбуждать толпу против человека, чьи помыслы и действия ему непонятны...
Он готов был принять предначертанное. Лицо его было спокойно, только в глубине глаз пряталась печаль. Может быть, ему было жаль тех людей, которые под этим синим небом и цветущими магнолиями своими руками ткали свое собственное будущее и будущее своих детей, думая, что вот-вот одержат верх над ним и его непонятным влиянием, как на правителей, так и на простых граждан. Как они ошибались! Каждый из них расплатился за свое злодеяние сполна. Судьба умеет вести свои счета!
Всё так и случилось.
Однако такое усиление политического влияния в некоторых кругах вызвало недовольство. Некто Килон, в свое время не принятый Пифагором в свою общину, затаил на него злость и начал подстрекать толпу к расправе над пифагорейцами. Толпа окружила дом, где они собирались, и подожгла его. Говорили, что Пифагор и его ближайшие ученики погибли в пламени. Оставшиеся пифагорейцы покинули город и рассеялись по стране.
В эти страшные дни преследования, мы с Феано и ее детьми затерялись в толпе. Я не знала, куда они направились. Хорошо еще, что соседи приютили меня. От них же я потом узнала, что Пифагор оставил все свои манускрипты своей дочери Дамо, взяв с нее обещание ни за что не отдавать их в посторонние руки.
Несмотря на бедность, Дамо выполнила обещание, данное отцу, хотя за эти рукописи многие предлагали большие деньги. Хорошую дочь вырастил Пифагор и Феано!
Я же, дождавшись, пока события немного утихнут, попрощалась с приютившим меня семейством и отправилась к заветной дороге. Про себя я решила: если предсказание Пифагора не сбудется, я останусь сидеть там до самого конца. Жизнь прошла, судьба отняла у меня всё, абсолютно всё. Ради чего мне было жить в чужой стране, в чужом времени, потеряв всех близких мне людей?
Я добралась до знакомого мне камня и опустилась на землю, опершись о него спиной. Сил ни на что не было. Сколько времени я провела так, ни о чем не думая, я не помню...
Меня вывел из забытья такой родной, почти забытый голос:
– Мама, мама! Ну, отзовись же!
Наверно от слабости у меня началась галлюцинация,– подумала я, но всё же попыталась с трудом подняться. Голова кружилась. Я вышла из-за камня и... оказалась нос к носу с Дарьей. Она ничуть не изменилась, словно мы с ней расстались только вчера. Она схватила меня в охапку и сжала так сильно, что я с трудом могла дышать.
– Папа! Она здесь! Иди сюда скорее! – кричала Даша.
Ничего, не понимая, я смотрела на приближающегося Николая.
– Господи! Где ты была? Мы ищем тебя уже 20 минут!
Он подбежал и тоже обнял меня. Если бы они оба не держали меня, я бы, наверное, просто упала. Голова стала пустой. Нервы как-то сразу расслабились, и я превратилась в ватную куклу. Я не могла произнести ни слова.
– Ну, конечно, – догадался Николай, – ты споткнулась и ударилась головой об этот чертов камень. Сколько раз мы проходили мимо, но тебя за ним не было видно.
Я так и не смогла разжать губы. Николай с дочерью осторожно повели меня к машине. О, вы не представляете, какое это может быть удовольствие – идти по настоящему асфальту и ощущать вокруг признаки родной цивилизации! Пахло морем и... бензином. Но меня это совсем не раздражало!
Меня посадили в машину и заставили выпить пару глотков коньяка.
– Приедем домой, надо вызвать доктора. Сеньора очень бледна, – с беспокойством констатировал Чезаре.
Мы проехали мимо Кротона. Я зажмурилась. Я не хотела видеть развалины того, что еще часа два назад было богатой древнегреческой колонией. Впрочем, я думаю, что развалин там я бы и не увидела, скорее современный приморский город с белоснежными виллами.
Голова гудела. Как совместить в ее маленьком объеме несовместимое:
– Двадцать минут и... целая жизнь!
Я еще крепче прижалась к плечу мужа, чувствуя, как его тепло постепенно начинает возвращать меня к действительности. А может быть, это коньяк побежал по жилам? Я вздохнула и уселась поудобнее. И вдруг передо мной, словно из небытия, выплыли такие до боли знакомые глаза Пифагора. Лица не было. Были одни глаза, которые с лаской и нежностью смотрели на меня. Глаза обещали: «Мы еще встретимся! Впереди у нас бесконечный путь и множество возможностей!»
Мои губы тронула улыбка.
– Чему ты улыбаешься? – спросила, оборачиваясь, Даша. – Тебе уже лучше?
– Мне совсем хорошо, – ответила я. И это была правда.
Ну, скажите, кто может понять сердце женщины!
Фрагмент из книги «Река Времени» Прошлое, которого могло не быть.
WWW.PROZA.RU/2013/01/15/1061
Фото из Интернета