РАЗМЫШЛЕНИЯ АДИЛЬ
В одном из последних снов Хенио попросил Елену провести вечер в разговоре с Адиль. Да-да, именно с Адиль, в которую она сама время от времени превращалась. А может быть это именно Адиль захотела поговорить с Еленой. Не имеет значения, кто первый начал, важно, что дамам необходимо выяснить отношения между собой и собой.
«ДАВАЙ ДОГОВОРИМСЯ, ЧТО МЫ С ТОБОЙ ОДНО И ТО ЖЕ», - это Адиль.
«Согласна, только между нами есть разница, я умру, а ты нет». - Это Елена.
«НИЧЕГО ПОДОБНОГО. ДЕЛО В ТОМ, ЧТО РАЗУМ НЕ УМИРАЕТ. Я ТВОЙ РАЗУМ. ТЕБЯ ВВОДИТ В ЗАБЛУЖДЕНИЕ МОЁ ДРУГОЕ ИМЯ. ЛЮДИ НА ЗЕМЛЕ И ПРИ ЖИЗНИ НЕРЕДКО МЕНЯЮТ ИМЕНА».
«Нет, думаю, не это. Я же спокойно меняла фамилию, дважды выходя замуж, и тут же привыкала к новой. Скорее, трудно поверить, что я смогу вновь родиться, причём мальчиком».
«А ТЫ ПОМНИШЬ, ЧТО СКАЗАЛ ХЕНИО? НА ЭЛИТИИ КАЖДЫЙ РАЗУМ ДЕРЖИТ В ПАМЯТИ ТОЛЬКО ОДНО, ПРИЧЁМ ПОСЛЕДНЕЕ ПРОЖИВАНИЕ В ТЕЛЕ ЧЕЛОВЕКА. ЭТО ТОЛЬКО ДЛЯ ХЕНИО СДЕЛАНО ИСКЛЮЧЕНИЕ, И ТО, ВРЕМЕННО, ПОКА ОН РЕШАЕТ ВАЖНЕЙШУЮ ДЛЯ ЭЛИТЯН ПРОБЛЕМУ. И ОН, КАК ВСЕ, НЕ ПОМНИТ НИ СВОИ ПРЕЖНИЕ ПРОЖИВАНИЯ НА ЗЕМЛЕ, НИ СКОЛЬКО ИХ БЫЛО».
«А ведь ты меня успокоила, я почти поверила в эту сказку и очень рада всему, что происходит. Я уже спокойна, и не мучаюсь больше, здоровы ли мои мозги, вернее, мой мозг».
«ТОГДА ТЫ МОЖЕШЬ МЕНЯ ОТПУСТИТЬ, ДАЛЬНЕЙШИЙ РАЗГОВОР ВЕДИ БЕЗ МЕНЯ».
Да, пожалуй. Вот налью чайку и с бараночками продолжим показательное выступление. Люблю маленькие сушки с маком. Итак! Хенио повелел, а иначе не назовёшь волеизъявление моего кумира, чтобы я написала книгу о планете Элития, о жизни Разума после смерти человеческого тела на Земле.
Он велел, пусть Елена Грачёва расскажет людям о Знании, о бессмертии Разума, о возможном контакте между Разумами наших планет. При этом он сам не решил ещё, нужна ли эта связь на самом деле.
Он будет ставить вопрос на ВСВР, на Высшем Сходе Всеобщего Разума. Потом он начнёт разрабатывать стратегию операции, отбирать команду сотрудников для работы, то есть, впереди предстоит долгий и тяжёлый труд. Если только идею одобрит Высший Разум.
Но пока, для доклада на ВСВР ему нужно, чтобы люди, хоть некоторые, прочитали мою будущую книгу. Я уже написала больше половины, но я не могу пока никому давать читать, как говорится, полработы… Только, когда закончу.
Хенио предложил найти человека, который, на мой взгляд, способен будет воспринимать мой рассказ и поверит в ситуацию. Он посоветовал для этой цели выбрать его первую жену, мою задушевную подругу Ольгу.
Я, пожалуй, соглашусь. Мы дружим с 19-ти лет, всякое было в нашей жизни, но одно было всегда: мы друг друга понимали и обязательно поддерживали. Этот вопрос я решу. Мне и самой безумно интересно, как Олька воспримет тот факт, что я – это он, Хенио. Очень интересно, какое у неё будет лицо.
Фёдору ничего рассказывать не следует, я и про свои «Сны Веры Павловны» перестала говорить, и про Хенио при нём стараюсь не упоминать. На имя Адиль, правда, откликаюсь, привыкла уже. Пусть, раз ему нравится.
На днях Ольга в гости прийти хотела. Скажу Феде, пусть, вкусненькое что-нибудь нам, девочкам, приготовит. Он умеет. А я «Наполеон» сделаю. Ольга любит его. Раньше ей этот торт Васька делал, но она уже давно без него живёт. Много работает, на этюды ездит. С внучками сама теперь возится, моя помощь не нужна больше. После смерти Гены я у них и не бывала, как-то так получилось.
Фёдор с Ольгой понравились друг другу. Мы ходили с ним к ней в мастерскую, она картины для выставки отбирала, просила совета, что лучше «прозвучит». Феде понравились Ольгины картины, особенно портреты.
Я тоже из всех изобразительных жанров больше всего портрет люблю. Меня удивляет, восхищает и просто заводит в ступор взгляд с портрета. Как они смотрят, эти люди, ведь все по-разному! Генка тогда в Цветаевском музее всё водил меня от портрета к портрету и приговаривал: «Вот тебе ещё один экземпляр в твою коллекцию взглядов».
Федя расспрашивал про всех, кого видел на картинах. Долго стоял у самого большого полотна «Семейство слетается на сладкое». Там изображена вся семья за столом, и Васька раздаёт торт, тот самый, «Наполеон». Федя про всех спросил, и где кто живёт сейчас, и кто кому кем приходится. ЛЮБОПЫТНЫЙ.
Что-то в этом есть профессиональное. А вот и сушки кончились. Съедаю последнюю и спать. Может, Генка приснится…
КАКОЕ ЛИЦО СДЕЛАЛОСЬ У ОЛЬГИ
Труднее всего разговор начать. Нельзя же ни с того ни с сего заявить, например, что я – это он, или, что разум Генки жив, и я с ним регулярно общаюсь во сне. Мы с Ольгой полёживали на диванах, развлекались сладеньким мартини. Так своеобразно мы уже не в первый раз отмечаем мой день рожденья. Болтали обо всём подряд и ни о чём.
Я специально принесла мартини, подумала, что в крайнем случае спишу мои истории на алкоголь. И вдруг Ольга сама завела разговор про Гену, что она почему-то всё время о нём думает, и что на днях портрет его по памяти написала. Однажды он ей даже приснился. (Однажды! ХА!).
«И что сказал?» - чувствую у себя в голосе нотки ревности.
«Да чушь какую-то. Говорит, что суп у меня очень густой получается, особенно гороховый. А я в жизни никогда ему гороховый суп не варила. Каша грешневая (она до сих пор так произносит) пригорает, не спорю. До сих пор не могу за ней уследить. Нет, Ленка, вот ты скажи, почему? Раньше телефон меня отвлекал, а теперь аппарат в руке – и помешивай на здоровье свою кашу. Так нет, обязательно пригорит».
«Господи, да научу я тебя гречку варить, её вообще мешать не надо. Меня другое интересует. Зачем он с тобой про суп заговорил? Что сказать хотел?»
«Из вредности. Чтобы заявить, что это он от меня ушёл из-за супа, а не я от него к Ваське сбежала».
«Нет, здесь какой-то скрытый смысл. Надо подумать. Ты как, уже дошла до кондиции? Готова историю мою слушать?»
«До кондиции не дошла, а историю давай, я люблю истории. Надеюсь, про любовь?»
«Почти. Давай, слушай и не перебивай. Помнишь, когда погиб Гена, ты говорила, что не плохо бы посмотреть запись на камере видионаблюдений?», - так я начала этот рассказ, в общем-то, с начала.
Я доложила про раскрытие преступления очень подробно, и про первый «Сон Веры Павловны», так Федя прозвал мои мистификации. И, наконец, про рассказы Хенио в моих снах про планету Элитию. Во время моего выступления Олька несколько раз вскочила, один раз потрогала мою голову – не горячая ли, один раз вытерла глаза, слезу смахнула.
А уж когда я объяснила ей про Разумчиков, и что Адиль – потомок Хенио, да ещё про сон, где я - мальчик, она налила мне рюмку, звякнула об неё своим фужером и серьёзно так говорит:
«Вот, Ленка! Я всегда тебя любила! А кое-кто меня ещё в неправильной ориентации подозревал. Самая что нинаесть правильная у меня ориентация. Я всегда чувствовала вокруг тебя что-то странное. Уж больно ты умная.
Слушай, у меня к тебе два задания. Спроси у Генки, что он имел в виду про гороховый суп, это первое, но не главное. А второе – скажи ему, что для книги надо: пусть он расскажет, как у них на планете организована семейная жизнь. Очень интересно, ведь секса, как я понимаю, там нет», - ну, конечно, кто про что, а подруга моя зрит в корень.
Прав был Хенио, именно Ольга и только она может сориентироваться в любом жизненном повороте. Расстались мы совершенно протрезвевшие, Ольга взяла с меня слово, что я немедленно начну читать ей свою книгу про планету Разума. Я пообещала и ушла, а она спокойно вернулась на диван допивать бутылку.
ХЕНИО ГОТОВИТСЯ К СОБРАНИЮ
АКАДЕМИЧЕСКОЙ «ШЕСТЁРКИ».
«Маша, скоро соберутся Академики. Мой вопрос стоит первым. Ты должен мне помочь подготовиться».
«ДА. СЭР, Я ГОТОВ. ЧТО ОТ МЕНЯ ТРЕБУЕТСЯ?»
«Ничего особенного, старайся понимать мои слова и улавливать их смысл.
Задавай вопросы, чем глупее, тем лучше».
«ЭТО Я УМЕЮ, ЭТО МЫ ЗАПРОСТО».
«Хвастунишка. Итак, начнём. Моей темой является «Описательный взгляд историка на планету Элития». Сюда входит:
Всестороннее разъяснение возможностей её обитателей.
Закон и порядок жизненного уклада.
Правила субординации в использовании Машин и работников.
Основы взаимоотношений между индивидуумами Разума».
«ВОПРОС, ЧТО ТУТ ОСОБЕННОГО? НАДО ЖЕ АДИЛЬКЕ С ДРУЗЬЯМИ ПОНЯТЬ, ЧТО ТУТ ПРОИСХОДИТ!»
«Молодец. Особенность состоит в том, что работа предназначена для рассказа о нашей планете не одному-двум из продвинутых представителей человечества, но всем людям на Земле. И рассказана она будет посредством книги, которую пишет сейчас Елена Грачёва. Это первый маленький шажок в большом пути людей от религии - к свободе, от веры - к Знанию.
«ВОПРОС. РЕЛИГИЯ – ЭТО КОГДА НА КОСТРЕ? Бррррр…»
«Приблизительно. Мы придумали лекарство, которое излечит человеческий Разум от алкогольной зависимости, теперь мы попытаемся заронить хотя бы в некоторых умах крошечную тень сомнения и одновременно надежды. Я хотел бы получить одобрение «Шестёрки» для разработки этой темы, чтобы впоследствии выступать на Высшем Сходе Всеобщего Разума уже от лица Академии с нашим общим предложением».
«ХЕНИО, а вот тогда на день рожденья, Адиль с Ольгой, диваны, мартини, это алкоголизм?»
«Это компот. Сравнил! Тоже мне, учёный! Ну что ты глупости говоришь!»
«САМ ГОВОРИЛ, ЧЕМ ГЛУПЕЕ, ТЕМ ЛУЧШЕ».
«Молодец, пятёрка тебе в журнал. Продолжаю.
Я хочу поставить перед Высоким Сходом основной обобщающий вопрос - Можно ли передать людям знания о планете Элития. Это тезис. И тут же антитезис: а нужно ли это делать?
Не станет ли это Знание претендовать на то, чтобы занять место вероисповеданий, бытующих на земле сейчас? Их большое количество, и они суть одно и то же. Дальше я расскажу о каждой из Земных религий, об их цели, что у всех одна – подчинение больших масс народа властимущим, помощь в управлении массами, ну, и так далее. Затем я отвечу на все вопросы членов академии, и в результате полемики мы примем единственное решение.
Но каким бы это решение ни было, Елена Грачёва должна выпустить свою книгу. Пусть в ком-то книга посеет сомнение, другим даст утешение и надежду. Некоторая неудобная или неприятная для власти литература умеет прятаться в своём жанре.
Отнесём роман Елены к фантастике, и можно быть уверенными, что её не сожгут на костре. А жанр детектива будет привлекать читателя, потому что он самый любимый у людей с давних времён. Таким образом, книга не будет звучать призывом к религиозным войнам, но поставит вопросы, на которые некоторые, пусть немногие, захотят получить ответ».
«ХЕНИО, про костёр, это правда? Если бы я был живой, то умер бы немедленно от страха. Какой смелый мальчик, наш Адиль!»
«Адиль пока девочка, а ты у меня почти живой, пожалуйста, не умирай. Про костёр чистая правда».
«Да запутался я в твоих мальчиках-девочках. Какая разница! А я, если умру, ты меня и починишь. НУ, ПРОДОЛЖАЙ!»
«Книгу Елены я специально не читаю, доверяю ей полностью».
«Ой, зря не читаешь, Геша! Я вот читаю с удовольствием. ИНТЕРЕСНАЯ-а-а!»
«Повторяю, я полностью доверяю моему потомку Адиль создание книги о планете Разума Элития! На этом всё!»
ОЛЬГИНЫ ВОПРОСЫ
Ольга звонит на следующий день:
«То, что было вчера, остаётся в силе? Или мы были пьяные?»
«Мы совсем не были пьяные, всё в силе. У тебя вопросы?»
«Ещё сколько! Спрашивать или приедешь?»
«Давай сделаем и то и другое. Ты сейчас задавай свои вопросы, я попробую на какие-то ответить, а потом решим, кто к кому поедет, а?»
«Хорошо. Сначала я тебе кое-что объясню. Ленуля, я не в силах существовать одновременно в двух мирах, в двух ипостасях. Я могу совершенно серьёзно обсуждать некую планету Разума, на время забыв, что я на Земле. Тему убийства Генки я вообще не хочу поднимать, здесь всё ясно, Фёдор нашёл убийц и посадит гадов. А вот книга твоя пишется здесь, и здесь же её нужно издавать. О чём она? Это мой первый вопрос».
«И я уже не могу ответить. Сама книга и есть мой ответ. Так что, потерпи».
«Тогда всё остальное я буду спрашивать про Элитию. Я должна погрузиться туда мозгами. Давай я к тебе сама приеду, будем вместе грузиться».
«Я жду тебя с радостью. Более того, моя книга почти закончена, осталось несколько штрихов, две-три главы, и если бы ты пользовалась достижениями двадцать первого века, дружила бы с компьютером, я бы отправила тебе то, что уже написано, по и-мейлу. Пока ты прочитаешь, я закончу и пришлю последний кусок.
Но ты осталась там, в двадцатом веке, в интернете ничего не умеешь и не желаешь учиться, поэтому бери такси и приезжай. Как ты ещё с мобильником согласилась подружиться, сидела бы до сих пор, верёвкой к аппарату привязанная, и ни ногой из дома. Приезжай, я жду».
Уже с порога я пристала к ней, зачем ей надо знать что-то про Элитию? Она покрутила пальцем у виска и сделала таинственный взгляд.
«Не мешай, я погружаюсь…», - пошла в кресло. Погрузилась в него и заговорила:
«Итак, мой основной вопрос: как они относятся к искусству?»
Конечно, что ещё может интересовать художника. Сейчас я её успокою:
«Самый важный для них вид искусства – живопись. Они видят только то, что представляют, причём, каждый на свой вкус. Но если есть изображение, то есть картины, все видят то, что изображено. Предположим, ты пишешь картину, и все её видят твоими глазами.
Не спрашивай про кисти, краски и мольберты, эти мелкие проблемы там решаются легко. Что касается музыки, она звучит для каждого своя. Или по заказу кого-то одного для другого, или для всех. То же с литературой, поэзией. Остальное дополняет воображение».
Поговорили о роли художника вообще в жизни людей и в жизни планет. Пофилософствовали. Ольга это любит. Когда тему исчерпали, она подняла указательный палец и произнесла:
«Второй очень важный вопрос: кого и как часто посылают на землю?»
Понятно. Не успела посетить Элитию, захотела обратно.
«Всех посылают постоянно. Весь фокус лишь в том, что Разум на Земле набирается земного опыта, знаний, впечатлений, образования, но ничего не знает о своей планете Элития. Находясь же на Элитии, Разум хорошо помнит всю свою последнюю жизнь на Земле и ничего не знает про предыдущие командировки. Хенио великий учёный, для него делают исключение, и на Земле он в один прекрасный день может вспомнить про Элитию. И даже не испугается, потому что он выдающийся учёный. Но про предыдущие жизни даже ему ничего не известно».
«А мы с тобой ведь не великие учёные, как Генка, а тоже теперь знаем про Элитию».
«Да, мы с тобой часть эксперимента Хенио, он проверяет реакцию людей на полученные знания».
«Что ж, будем считать, мы выдержали экзамен. За мартини сбегаем?».
«Нет, лапуська, я работаю сегодня, надо заканчивать книгу».
«Федька поймал остальных Генкиных убийц?»
«Говорит, почти. Не больше, чем через неделю обещал доложить».
«Всё, тогда. Иду домой думать. И даже без бутылки. Объявляю СУХОЙ ЗАКОН имени Геннадия Анделюса!»