Вечеринка в кафе, по поводу дня рождения нашей сотрудницы, была в самом разгаре, когда ко мне подошёл молодой мужчина и пригласил танцевать. Он был хорошо одет, широк в плечах, с большими серо-голубыми глазами. А когда заговорил со мною, я обратила внимание на его улыбку. Она меньше всего вязалась с его внешним мужественным видом, потому что была необычно застенчивой и одновременно как бы извиняющейся- Ах, я вас потревожил, извините-читалось во всём его облике. Уже позже я поняла, что это хорошо рассчитанный ход, срабатывает безотказно. Не пойти с ним танцевать, значило бы обидеть вполне приличного человека. Ну, а если быть совершенно честной перед собой, мне он сразу же понравился.
Мы познакомились, его звали Виктор. Мне всегда нравилось это имя по жизни, ещё и до встречи с ним. После банкета, он вызвался проводить нас с подругой. Жили мы в общежитии, где и снимали комнату на двоих. Моя очередь на квартиру шла очень медленно. Тогда, я ещё не получила и первого своего неблагоустроенного жилья. Удел всех одиноких и небольших по составу семей в городах-было наличие хотя бы койки в общежитии. И уже многим позже -настоящая квартира. Так мы и проживали. Дружно, но с постоянным ощущением неопределённости и неустроенности в жизни.
Все силы государства были тогда брошены на великие стройки, в том числе и на строительство эфимерного коммунизма. При этом мы ходили в одинаково дешёвых одеждах, сшитых по единому лекалу, за которые отдавали немалые деньги. Ну, а если хотелось что-то лучшее, на барахолке города можно было купить всё или почти всё. Да только денег на это уже не хватало. Нам, женщинам, даже при условии работы в одном отделе платили всегда меньше, чем мужчинам. Вообщем дискриминация процветала. Я научилась шить и вязать, что и помогало мне выглядеть вполне достойно.
Надо отдать должное мой генетике, выглядела я всегда моложе своих лет. Обувь любила только на каблучках. Будучи по знаку Зодиака -Овном, существом я была живым, любознательным, к тому же начитанным, но в душе постоянно одиноким. Немногие смогли бы догадаться, что иногда творилось у меня в глубине души. Я не делилась ни с кем своими переживаниями, ибо понимала, что людям это неинтересно, да и не поймут они меня. Ведь бытие определяет наше сознание. А все они были далеки от моих проблем. А в этот большой и по-прежнему чуждый для меня город, я приехала за призрачным счастьем. По другому, этот, для меня серьёзный шаг назвать было невозможно. Но я продолжала жить надеждой.
Прожив до этого времени в маленьком посёлке с террикониками и грязно-желтой, напичканной хлоркой водой, я инстинктивно, поддалась сильному желанию жить только в большом городе. Мне претило ежедневно слышать, от безысходности, постоянно ругающихся, у общей печки женщин, видеть одни и те же лица в бараке, где я к тому времени прожила всё моё детство и юность. Я хотела изменить свою жизнь и не стать со временем их копией. И уже переехав в город и идя на переговорочный пункт вечерами, я как воришка, подглядывала в чужие светящиеся окна.
Я почему-то была уверена, что в таких благоустроенных домах, несчастливой быть, было просто невозможно. Как я завидовала жильцам в них! В моём тогдашнем наивном понятии это был предел, которого я должна была достигнуть непременно. Даже у каждой дворняжки есть своя конура, а я чувствовала себя в этом большом и чужом для меня городе беспризорным и незащищенным щенком. Я понимала ситуацию, но от этого мне не становилось легче на душе. Однажды, после работы, усталая, задумавшись, я стояла на рельсах трамвайного пути, не слыша ни звонка, ни людей, пытавшихся меня окликнуть, так как подходил трамвай. И тут только, видимо поняв, что со мной не всё в порядке, подскочил ко мне мужчина и резко дёрнул за руку, буквально перед подходящим составом. Я машинально его поблагодарила, сказав спасибо.
Очнулась от оцепенения, а поразмыслив уже позже, решила наутро категорически потребовать заработанные мною отгулы на десять дней , а в случае отказа пригрозить начальнику своим увольнением. Я поняла, что дальше так продолжаться не может. Даже лошадь от усталости сдыхает, а я всего лишь человек. Отгулы мне подписали, и счастливая, я поехала к родителям домой. А уже вернувшись оттуда, отдохнувшая и повеселевшая, случайно, в тот же день и попала на ту вечеринку в кафе, с которой и начала своё повествование.
см.продолжение