Джермук

Евгений Гордеев Смоленск
       В 1980 году, когда я возглавлял Ленинский РОВД Смоленска, дали мне в нашем ведомстве путёвочку в санаторий 4-го главного управления Минздрава СССР «Джермук». Надо сказать, что этот главк обслуживал, в основном, пациентов из числа партийно – советской элиты, к коим я никаким боком  не относился. Просто был конец февраля и путёвки, видимо, оставались невостребованными.
        В Ереван прилетели ночью, автобусы ещё не ходили, а таксисты ломили   цены, соизмеримые с моим месячным окладом. Пришлось ждать до утра, когда за нами приехал санаторский   ПАЗик.  Дорога была весьма живописной, тем более, что водитель без умолку рассказывал пассажирам о проплывающих за окнами   достопримечательностях.
        Вот Ереванское озеро, куда четыре года назад  сорвался и затонул   троллейбус с пассажирами. В это время мимо пробегали,   тренируясь, одиннадцатикратный  рекордсмен мира, тринадцатикратный чемпион Европы, семикратный чемпион СССР по подводному плаванию Шаварш Карапетян с братом и другом. Они не раздумывая ни секунды, бросились спасать людей. Ныряя на десятиметровую глубину, в ледяной воде, при нулевой видимости, Шаварш  эвакуировал из троллейбуса сорок шесть  пассажиров  (правда, врачам удалось спасти лишь двадцать  из них). Я об этом трагическом случае и подвиге Карапетяна читал в газете. А тут воочию увидел место трагедии!
         Помню, водитель обратил наше внимание на возвышавшийся  справа на горизонте,    на краю  огромной заснеженной  равнины, пересекаемой, как мне показалось,  высоким ограждением из колючей проволоки,  сахарно сверкающий  горный массив в виде сдвоенного конуса. Это была знаменитая  гора Арарат. Территория, на которой находится Арарат, перешла от Армянской ССР, образованной 29 ноября 1920 года,  к Турции по Московскому и Карсскому договорам 1921 года. По легенде, в ответ на протест турецкого правительства против того что, на гербе Армянской ССР изображён Арарат, не являющийся частью Армении, нарком иностранных дел Чичерин ответил: «На флаге Турции изображен полумесяц, но Луна не является частью Турции». Другая легенда гласит, что на одном из склонов Арарата со времён всемирного потопа покоится  Ноев ковчег.
        Подъезжая к Джермуку по горной дороге, мы узнали, что этот курортный посёлок расположен  на высоте 4, 5 тысячи метров над уровнем моря, и лечат здесь болезни органов пищеварения целебной минеральной водой. Так что, прощай, наконец, моя язва?!
       Поселили меня в уютный двухместный номер на втором этаже. Моим соседом  оказался среднего роста седовласый армянин Георгий, лет под шестьдесят с крупным грушевидным носом, сочными губами и  весёлыми, бархатными,  карими глазами под кустистыми бровями. Он работал станочником на одном из Ереванских заводов и, несмотря на далеко не юношеский возраст, страстно любил женщин, причём – обязательно крупнотелых. Одну такую красотку он и завлёк на весь срок лечения своей обходительностью, любвеобильностью и недорогими, но ежедневными презентами.
        Поскольку мой напарник каждый вечер приводил эту дамочку в нашу келью,  просил  меня её ( келью)  покинуть и возвращаться не ранее полуночи, я хорошо её ( дамочку) разглядел и запомнил. Это была дородная сорокалетняя самка, пышущая недюжинным здоровьем и распространяющая вокруг незабываемый  аромат духов «Красная Москва»,  созданных к 300-летию дома Романовых (1913 г.) знаменитым парфюмером Генрихом Броккаром и называвшихся  тогда «Букетом Императрицы». У неё были груди четвёртого размера, гренадерский рост, широченная корма, румяные щёки и полные губы. Она твёрдо знала, зачем приехала в санаторий и умело выкачивала из моего армянина   соки и деньги.
       Мне же ничего не оставалось, как сидеть по вечерам за стойкой бара и попивать за счёт соседа неплохой армянский коньячок.  Впрочем, как оказалось впоследствии, я ровно ничего не знал  о хорошем коньяке. Дело в том, что мой среднерусский организм  никак не мог привыкнуть к двухчасовой разнице во времени и разреженному воздуху высокогорья. Это выразилось в отчаянной неспособности уснуть. Испытывая слабость и головные боли, я обратился в местную аптеку, но, поскольку у меня отсутствовал рецепт, «Феназепам» мне не продали. Пришлось идти знакомиться с начальником Джермукской милиции.
         Майор Хачатрян, как оказалось, на год раньше меня закончил Волгоградскую ВСШ МВД СССР и, узрев во мне однокашника, принял со всей возможной теплотой. «Феназепам» для меня принесли прямо в его кабинет. Кроме того, он позвонил прокурору и тот мигом примчался, прижимая к груди бутылку  коньяка . Его коньяк Хачатрян поставил под стол, а из сейфа вытащил свой, коллекционный, «Армения». 
         Секретарша принесла поднос с бутербродами и фруктами и майор откупорил бутылку. По кабинету разлился чудный, неземной, неповторимый, божественный  запах выдержанного коньяка, пивать какой до этого мне не приходилось. Запивали мы этот чудо – напиток минеральной водой «Джермук» в экспортном исполнении с горянкой, несущей на плече кувшин, на красивой цветной этикетке. Содержимое бутылки как небо от земли отличалось по вкусу от той джермукской  минералки, что продавалась в магазине,  и соперничало со знаменитым  «Нарзаном».
       Хороший коньяк развязал языки,  и майор с прокурором стали пытать меня насчёт жизненно важных проблем. Сколько, например, я заплатил за свою должность начальника РОВД? Услышав, что меня месяц кадрили на эту работу и ничего я никому не платил, они как-то недоверчиво переглянулись и задали следующий вопрос: сколько мне подчинённые собрали денег на отпуск?  Я лишь рассмеялся и ответил, что, поскольку отпуск у меня сорок пять  дней, я получил сразу два месячных оклада ( около 450 рублей), с чем и приехал в санаторий. Собеседники с некой грустью и даже жалостью смотрели на меня, а Хачатрян поведал мне в присутствии прокурора (!), что его родственники купили ему эту должность за 300 ( триста !) тысяч рублей, а к отпуску в прошлом году подчинённые собрали ему 90 тысяч! Я прикинул, что первую сумму я заработал  бы при своей зарплате   за 110 лет, а вторую – за 33 года, но уважения ни к майору, ни к прокурору не ощутил.
 - А сколько у тебя в районе преступлений за год?- был следующий вопрос.
- Около трёх тысяч. – ответил я.
- А у нас – два! – заявили в один голос правоохранители.
- Как так? – с неподдельным интересом спросил я.
    И в ответ услышал, что такую мелочёвку, как имущественные преступления они просто не регистрируют, из своего кармана возмещая потерпевшим ущерб.  А в отношении преступлений против личности всё решают полюбовно. Правда, была тут кража чемодана с бельишком и платьями у знаменитой армянской оперной дивы, живущей в Италии  и поющей в Миланском театре Ла Скала, ежегодно приезжающей в Джермук подлечиться. Как они её ни уговаривали забрать заявление, какие только деньги ни сулили, она  настояла на возбуждении уголовного дела. А преступление – тухлое, перспектива раскрытия – ноль. Спёр какой-нибудь фетишист и рассматривает украденное в укромном местечке, воздыхая о далёкой оперной звезде.
        Было, правда, два убийства. Но одно удалось быстро закрыть. Вызвали в кабинет к начальнику милиции   обе стороны   и при прокуроре решили всё полюбовно: родственники виновного обязались выплатить потерпевшей стороне 250 тысяч, подарить двое «Жигулей» и стадо овец. А вот со вторым убийством сложнее, предлагаемое отступное потерпевших не удовлетворило, пришлось дело возбуждать и виновного арестовывать. Вот и получается  два преступления за год!
        В общем,  уходил я от однокашника в полной прострации. На прощание он дал мне свою визитку, сказав: «Если что не так, только визитку покажи и скажи, что ты мой друг!» Зря я при этом усмехался, визитка выручила меня за время  пребывания в Джермуке не раз. Пошёл я как-то в местное кафе, где на шумной дискотеке зажигал местный качок с осиной талией и крутыми плечами. Он  высоко подпрыгивал,   делая в воздухе красивый  полуборот. У меня тоже в то время бицепсы были под 50 см. и этот джигит не мог меня не заметить. Что он и сделал, пытаясь вызвать меня на ссору. И тут я вспомнил про визитку. Разглядев её в проблесках прожекторов, красавец вмиг куда-то испарился, а я, сев за свой столик, продолжал  посасывать сок. Тут к моему столику подкатил официант и выгрузил передо мною коньяк, шампанское, конфеты и фрукты. Я изумлённо воззрился на него, и он показал рукой куда-то назад. Я посмотрел и увидел  приветливо машущего мне  качка. Он тут же подошёл, назвал себя и произнёс целую речь, из которой я понял, что он и все его друзья очень уважают начальника милиции и считают его друзей своими друзьями. И поэтому они всегда готовы прийти мне на помощь. Он махнул рукой и меня окружила шумная толпа юношей и девушек, вмиг расправившихся с презентованным мне угощением.
         На 8 Марта в большой и нарядной санаторской столовой нас ждал праздничный обед с шампанским и другими напитками. Огромные оконные витражи были почти полностью занесены снегом. Накануне ночью случился небывалый снегопад, покрывший всё вокруг четырёхметровой толщей снега. Дорогу на Джермук расчищали трое суток и вместо недоставленного из-за стихии хлеба повара пекли для нас вкуснейшие лепёшки.
          Огромный пустой спортзал, где я в разрежённом воздухе сигал через десяток скамеек, так же пустующий бассейн с пахнущей хлоркой голубой водой, посещение два раза в день минерального источника, незатейливые курортные развлечения… Особенно врезалась в память дикая краса заснеженных гор, ущелий с каскадами водопадов. Сами собой невысказанные слова сложились потом в строки стихотворения, которое я так и назвал - «Джермук».
Ристалище богов –
                Джермукское  ущелье!
Кто палашом громадным разрубил
                скалы гранит?
И воду кто пустил
                из мрачного, сырого подземелья?!

Здесь плачут горы ледяной водой,
с седых вершин стремящейся к долине.
С трудом здесь постигает разум мой,
красоты этих мрачных исполинов!

Им – миллионы лет! 
Мне не объять
всей глубины промчавшихся столетий.
Но я готов без устали искать,
здесь на вопросы вечные
                ответы…

Армения!
Твоей святой красой
готов я днём и ночью любоваться!
И от восторга плакать и смеяться,
целуя в мыслях светлый образ твой!
       На прощание майор  Хачатрян  подарил мне бутылку коньяка  «Армения», которую я, в свою очередь, прилетев в Москву, передарил своему другу, полковнику, инспектору по особым поручениям штаба МВД СССР Мише Портасевичу. Мы благополучно «уговорили»  её  на кухне его уютной «двушки» в самом центре Первопрестольной, заполняя всё пространство вокруг благородным, выдержанным ароматом золотого напитка.
        Добавлю, что до отлёта в столицу меня пригласил к себе в гости в Ереван  сосед – неугомонный сексжеребец, которого со слезами на глазах навсегда провожала в другую жизнь его волоокая возлюбленная. Я клевал в полудрёме головой (последняя их встреча в нашем номере затянулась далеко за полночь), в то время, как эти голубки всё слали и слали друг другу воздушные поцелуи. У дамочки оставалась  ещё неделя курортной жизни.
        Георгий жил на пятом этаже панельной  девятиэтажки и, едва войдя, стал затевать шашлык. Его довольно старовато выглядевшая, очень полная,  горячо любимая  супруга, которой он не уставал сыпать комплименты, хлопотала на кухне. Георгий разжёг костёр в стоящем на  лоджии мангале, потянуло дымком.
- А как же соседи сверху?!- спросил я. – А что с ними станет?- вопросом на вопрос ответил Георгий.- У всех ведь мангалы на лоджиях стоят, с дымоотводами.
        Я высунул голову наружу и убедился, что со всех лоджий торчат, а кое - где и дымят железные трубы. Два дня прожил я в этой гостеприимной семье. Днём Георгий, используя остаток отпуска, возил меня на своём «Жигулёнке» по армянской столице, а вечером мы шашлычничали, пили вино, вели неспешные беседы. Хорошие люди, добрые. Уезжая, я пригласил хозяев в наш Смоленск, но они, к сожалению, так к нам и не выбрались. Первое время мы переписывались, а потом и переписка заглохла…
         Однако, вот уж 36 лет прошло, а Джермук  во всей своей величавой красе так и стоит перед глазами!

9 - 13декабря  2016 г.