Митрофан Туполев сидел напротив меня. Только сейчас я увидел, что его глаза имели небесно-голубой цвет. Плотно сжатые толстые губы, широкий нос, полные щёки – встреть я этого человека при других обстоятельствах, никогда бы не догадался, что он является следователем по особо важным делам. Наверное, мог бы предположить, что он работает консультантом в крупном магазине бытовой техники, или каким-нибудь агентом по продажам – уж на этот народ в своё время я насмотрелся достаточно. Но не следователем.
- Марк Алексеевич, вы понимаете, что исходя из показаний ваших соседей по пансиону следует, что во- первых - вы непонятно зачем мне соврали, будто провели предыдущую ночь в своей комнате, никуда не отлучаясь, и во- вторых – будучи пойманными на лжи, так и не смогли внятно объяснить, зачем вы всё-таки выходили из дома.
Сейчас следователь Туполев говорил спокойным тихим голосом. Я понял, что Митрофан Яковлевич умеет быть разным – сильным, жёстким, с ходу подчиняющим себе окружающих, или вот таким – вызывающим на откровенность, незаметно влезающим в доверие, обволакивающим своей открытостью и мягкостью.
Мы с Туполевым сидели на кухне, дверь в гостиную была закрыта, но я не сомневался, что все обитатели пансиона сейчас находятся там – шепчутся между собой, обсуждают, кто-то злорадствует, кто-то мечется в смятении, не зная, что в данный момент Марк Островский рассказывает следователю. Но я пока молчал – сдавать людей с потрохами было не в моих принципах.
- Следовательно, - продолжил Туполев, - Вы сами заставляете меня внимательней к вам присмотреться. Я бы мог сказать по-другому – что теперь вы являетесь основным подозреваемым – но конечно, для этого у меня недостаточно оснований.
В ответ я лишь улыбнулся. Не чувствуя за собой никакой вины, я нисколько не волновался из-за того, что сбился в своих показаниях. Действительно, получилось глупо. Когда чуть ранее Митрофан Яковлевич, так внезапно появившийся в гостиной, поведал нам об ужасных обстоятельствах убийства, мы некоторое время сидели молча. Потом началось самое интересное.
Следователь вытащил из кармана пальто фотографию, бросил её на стол.
- Посмотрите внимательно и скажите, знаком ли кому-нибудь из вас этот человек.
Инга и Надя коршуном ринулись к снимку, одновременно схватили его, с жадным любопытством начали рассматривать. Девушка при этом сильно побледнела, Инга, напротив, не выказала ни малейшего следа волнения. И та, и другая дали отрицательный ответ. Инга передали фотографию хозяйке пансиона. Евгения мельком взглянула на снимок, покачав головой, почти сразу же протянула его Лиде и Герману. Супруги, переглядываясь друг с другом, долго что-то там рассматривали, но в конечном итоге их ответ тоже был отрицательным. Лев Владимирович нацепил поверх своих очков ещё одни, и вооружённый таким усиленным оптическим прибором, впился взглядом в изображение на снимке.
- Нет, я его не знаю, - объявил он.
Туполев внимательно наблюдал за происходящим, в первую очередь его интересовала наша реакция при просмотре фотографии. Мне она досталась в последнюю очередь. Я взглянул на лицо молодого мужчины, взятое довольно крупным планом. Глаза закрыты, цвет кожи сине-багровый – что и не удивительно, фотографировали этого парня уже через несколько часов после его смерти. Но даже и в таких условиях я понял, что этот человек мне не знаком.
- То есть личность убитого вы не установили? – спросил я у Туполева, отдавая ему снимок.
- Пока ещё нет. Но как вы понимаете, это вопрос времени. Отпечатки его пальцев наверняка найдутся в базе данных.
- Странно, - это уже Инга высказала свои соображения, - Незнакомый парень – никто его не видел, никто его не знает, зато кто-то отрезал ему голову.
Митрофан Яковлевич лишь пожал плечами.
- Я хотел бы знать, где каждый из вас провел эту ночь. – сказал следователь. – Может кто-то из вас заметил что-то необычное, - продолжил он, обводя взглядом всех собравшихся. – Для следствия важна любая информация.
- Вы нас в чём-то подозреваете? – Евгения была явно не довольна, что её гости попали в такую неоднозначную ситуацию. – У вас есть какой-нибудь ордер или предписание? На каком основании вы задаёте нам такие вопросы?
- Извините, но чтобы задавать вопросы, ордер не нужен. Если же вы сейчас откажетесь отвечать, тогда я вызову вас в участок, и там мы уже будем разговаривать по - другому.
От слов следователя веяло ледяным холодом. Он поочерёдно смотрел на каждого из собравшихся в комнате, словно призывая тут же на месте сознаться во всех своих грехах, пусть даже и не связанных с убийством на набережной. Я вдруг понял, что нахожусь в довольно непростой ситуации. Моя ночная прогулка к морю наверняка вызовет у Туполева много вопросов. Разыскивая Германа, я прошёл вдоль всей набережной, а главное – останавливался около памятника Волошину, неподалёку от которого позже был найден труп. Оставалось надеяться на Лиду – она подтвердит, что я отправился в посёлок по её просьбе. Как раз в этот момент девушка поднялась со стула, чтобы что-то сказать. Но когда она начала говорить, моему удивлению не было предела.
- Женечка, почему вы так взъелись на Митрофана Яковлевича? Ему же надо как-то вести следствие, - обратилась Лида к хозяйке пансиона, после чего повернулась к Туполеву. – Вы задавайте свои вопросы, конечно, мы все ответим на них. Я даже подам пример остальным и первой расскажу, где провела эту ночь. Вчера вечером после ужина мы с мужем пошли прогуляться в посёлок, обратно вернулись в начале одиннадцатого. В гостиной никого не было, Герман сразу поднялся наверх, а я прошла на кухню, где нашла Евгению и Надежду. Они пили чай, увидев меня, предложили к ним присоединиться. Но я отказалась, пожелала всем спокойной ночи, после чего вернулась в свою комнату. Оттуда мы с Германом уже не выходили до самого утра.
Надежда, внимательно слушавшая девушку, тут же кивнула головой, подтверждая слова Лиды. Та между тем упорно не смотрела в мою сторону, хотя я с удовольствием в этот момент заглянул бы в её глаза. Показания Лиды поставили меня в тупик. Что же теперь делать? Идти вразрез со словами девушки и рассказать, как было на самом деле? Но, безусловно, что показания девушки подтвердит её муж, меня же никто не поддержит. А чего я собственно сомневаюсь? Если Лида и Герман не хотят афишировать произошедшее ночью, то мне и подавно не стоит об этом говорить. Буду играть в партизана. Тут как раз и Туполев обратился ко мне.
- Марк Алексеевич, что насчёт вас?
Мой ответ был лаконичен.
- Я всю ночь провёл у себя в комнате.
При этих словах Инга рассмеялась. Я вспомнил, что и раньше она уже делала какие-то намёки, но тогда не воспринял их всерьёз. Видимо зря.
- Товарищ следователь, вы просили рассказать вам о чём-то необычном. Так вот, по-моему – это как раз то, что вы имели в виду. Известный писатель только что соврал – вот вам и необычный случай, - сказала блондинка, светясь при этом от радости. И когда я успел ей так насолить? Ведь только вчера она смотрела на меня с влюблённым видом. – Прошедшей ночью, - продолжила Инга, - я долго не могла заснуть. Потом решила, что неплохо было бы обсудить с Марком его последний роман, там есть места, где я не всё поняла. Поэтому я пошла к нему в комнату, долго стучалась, но он так и не открыл. Я уверена, что в этот момент в комнате его не было.
Теперь настала моя очередь смеяться. Впрочем, ничего другого слова Инги и не заслуживали. Неужели кто-то поверит, что она среди ночи ломилась ко мне в комнату только для того, чтобы пообщаться на литературные темы? Но Туполева интересовали вовсе не причины, ему нужны были только факты, только детали.
- Во сколько это было?
- Если честно, я на часы не смотрела.
Тут свой голос подал молчавший до сих пор Лев Владимирович. Конечно, куда же без него.
- В два часа ночи.
Митрофан Яковлевич перевёл свой взгляд на старика.
- Я весь внимание.
Лев Владимирович закашлялся, Надежда тут же поднесла ему стакан с водой. Старик не спеша сделал глоток, тщательно вытер салфеткой губы, только после этого продолжил говорить.
- Я проснулся от того, что кто-то громко стучал в соседнюю дверь. Оказывается, что это в Инге проснулся литературный дух. – Лев Владимирович заговорщицки подмигнул блондинке. - Посмотрев на часы, увидел, что было как раз ровно два часа. Вскоре в коридоре всё стихло. Я ещё несколько минут провёл в кровати, после чего решил пройти на кухню, выпить воды.
Лев Владимирович замолчал, словно взял театральную паузу перед самой кульминацией. И действительно, развязка была близка.
- Свет я включать не стал. На такие случаи у меня есть фонарик, подсвечивая себе под ноги, я аккуратно спустился по лестнице. Кухня время от времени освещалась вспышками молнии. Наливая в стакан воду, я вдруг услышал, как хлопнула входная дверь. Через гостиную кто-то прошёл. Мне стало интересно, кто бы это мог быть. Я выглянул из кухни, но в темноте, что царила в гостиной, ничего не увидел. Зато услышал, как кто-то поднимается по лестнице. На какой-то миг этот кто-то замер, словно оглядываясь вокруг. Потом он прошёл к двери, отпер замок, прошёл в комнату.
Лев Владимирович ещё не назвал ничьего имени, но все, словно сговорившись, посмотрели на меня. И даже в глазах Лиды, которая и так знала всю правду, читался немой упрёк. Правильно говорят, что ложь притягивает ложь. Стоило мне недоговорить о чём-то, а по существу всё-таки соврать, как тут же ложь окружила меня, чтобы запутать в своих сетях.
- Точно, я вспомнил. Этой ночью я, впрочем, как и большинство обитателей этого пансиона, мучился от бессонницы. Поэтому я и решил выйти в сад, глотнуть свежего воздуха.
Туполев достал из кармана сотовый телефон, ткнул несколько раз пальцем по экрану.
- Дождь начался в полвторого ночи. Получается, что вы, Марк, вышли подышать свежим воздухом на улицу, когда там шёл проливной ливень.
- Да, Митрофан Яковлевич, именно так всё и было.
Следователь усмехнулся, после чего обратился к Евгении.
- Где мы с Марком Алексеевичем сможем поговорить вдвоём?
- Пройдите на кухню, там вам никто не помешает.
Туполев махнул мне рукой, тем самым приглашая следовать за ним. В этот момент Лев Владимирович снова закашлялся, словно обращая на себя внимание. Следователь действительно остановился и вопросительно взглянул на старика.
- Вы ещё что-то вспомнили?
- Нет, у меня просто возник один вопрос. Митрофан Яковлевич, труп же наверняка осматривал эксперт. Что он сказал о времени, когда произошло убийство?
Туполев громко рассмеялся.
- Хороший вопрос, а что самое главное – задан к месту. – Следователь посмотрел на меня, словно приглашая разделить его веселье. – Убийство было совершено в промежутке между часом и двумя часами ночи.
Эти новые факты ошарашили меня, я замер посреди гостиной.
- Ну что же вы, Марк Алексеевич, я вас жду.
Я разглядывал глаза Туполева. В данный момент их обладатель, считая меня основным подозреваемым, пытался заставить в чём-то там признаться. Следователь ходил вокруг да около, то обволакивая меня своим обаянием, то пытаясь вывести из себя своим напором. Казалось, что эти глаза должны были казаться мне сейчас источником всевозможных опасностей, может быть даже сосредоточием зла. Но я видел, что это были хорошие глаза. В них не было ни тщеславия, ни лжи, ни безразличия к окружающему миру. В них светились верность, открытость, стремление к совершенству. Если верить в то, что глаза – это зеркало души, можно было предположить, что мой тёзка был хорошим человеком. Я вдруг подумал, что если бы познакомился с ним в других обстоятельствах, то со временем мы могли бы стать друзьями.
- Митрофан Яковлевич, вы что, действительно верите в то, что я мог убить того парня?
- Если честно, то нет, не верю, - ответил мне Туполев и тут же сбросил с себя маску сурового и жёсткого следователя. – Я вообще не думаю, что это дело рук кого-то из постояльцев пансиона. Вы все здесь интеллигентные и адекватные люди, а там – отрезанная голова. Мрак, да и только. Интуиция мне говорит, что убийцу надо искать не здесь. В Коктебель сейчас понаехало много разного люда – какие-то неформалы, хиппи. Может кто-то из них и замешен в этом деле. Всех их сейчас проверяют в полном объёме. Если бы не бумажка с адресом пансиона в кармане у убитого, я бы здесь никогда и не появился. Но всё же, Марк, признайтесь, зачем вы выходили из дома?
Я рассмеялся. Про себя же отметил, что со следователем надо быть крайне осторожным, с ним и не заметишь, как расскажешь, всё что знаешь, а вдобавок – и то, что не знаешь. Я ещё сам для себя не решил, что можно рассказывать, а что нет. Неплохо было бы для начала пообщаться с Лидой и Германом.
- Да, выходил, но как я и сказал, это была лишь просто прогулка по саду.
Туполев махнул рукой на меня.
- Всё с вами ясно. Ладно, пойдёмте к остальным.
Мы вернулись в гостиную. Увидев мой беззаботный вид, Инга будто бы расстроилась. Она что, всерьёз верила, что Митрофан Яковлевич выведет меня из кухни в наручниках, держа в руках листок с моим признанием в убийстве? Совсем иначе вели себя Лида и Герман. Оба бледные, они вглядывались в меня, стараясь угадать, что я рассказал следователю, а что нет.
Туполев между тем обратился к хозяйке пансиона.
- Евгения Александровна, я только приехал в Коктебель и ещё не успел нигде остановиться. Может быть получиться это сделать в вашем заведении?
- Вы знаете, все номера на втором этаже заняты. На первом этаже рядом с кухней есть комнатка, но она уж очень маленькая. Там иногда отдыхает Надежда. Кроме кровати и платяного шкафа в комнате ничего и нет. Если вас устроит, оставайтесь.
- А цена?
- Да сколько дадите, столько и возьму.
Митрофан Яковлевич был явно доволен такому варианту.
- Вы знаете, мои командировочные не так велики, так что вы меня спасли. Я оставил сумку с вещами в участке, позже мне её привезут.
Тут Инга не смогла усидеть молча и тоже вставила свои три копейки.
- А откуда вы к нам приехали, товарищ следователь?
- Из Симферополя, - ответил Туполев.
- Странно, - проворчал Лев Владимирович, везде искавший подвох, - труп обнаружили в шесть часов, а в девять здесь уже оказался следователь из Симферополя.
- Я приехал ещё раньше. Об убийстве нам в отдел сообщили в полседьмого утра. Начальник принял решение, что расследование должен будет возглавить опытный следователь, поэтому ровно в семь я уже садился в дежурную машину. Доехали очень быстро, я ещё успел побывать на месте преступления, побеседовать с местными полицейскими. Потом сразу направился к вам.
- Так интересно. – Инга была явно в ударе. Я заметил, как она уже начала строить глазки следователю. – У вас такая опасная профессия. А вы женаты?
- Да, женат, и у меня трое замечательных детей.
Инга, услышав это, фыркнула.
- И когда же вы всё успеваете, с вашими то командировками?
Этот вопрос Туполев оставил без ответа.
- Мне сейчас надо вернуться в посёлок, но к обеду я постараюсь вернуться.
- Обед в два, – пояснила Евгения.
Митрофан Яковлевич на прощание обвёл всех нас своим пронизывающим взглядом и вышел в коридор. Хлопнула входная дверь. Подойдя к окну, я увидел, как Туполев неуклюже прыгает через лужи. На улице его ждала машина – черный Форд Фокус с тонированными стёклами. Следователь сел на пассажирское сиденье, машина сразу же сорвалась с места и помчалась по направлению к посёлку.
- Какой он всё-таки милашка, - мечтательным тоном произнесла Инга.
Не обращая на неё внимание, я обернулся к Лиде и Герману, но супруги уже куда-то скрылись. Надежда убирала посуду со стола, Евгения сидела с задумчивым видом, Лев Владимирович опять взял гитару и что-то там тихонько наигрывал.
- Марк Алексеевич, - взяла меня за локоть Инга, - вы на меня не сердитесь?
- Конечно, нет. Да и не за что.
Я попытался отстраниться от блондинки, но для женщины это послужило лишь сигналом ещё сильнее ко мне прижаться. При этом я почувствовал запах спиртного, который перебивал даже терпкий аромат её духов. Интересно, когда это она успела?
- Я готова искупить свою вину, - прошептала мне прямо в ухо Инга. Я внимательно посмотрел на неё. Вызывающий макияж, эксцентричный наряд, низкий богато интонированный голос – по-моему, Инга чересчур вошла в образ роковой женщины.
- Извините меня, но на языке вертится один вопрос – сколько вам лет?
Инга дёрнулась, будто ей отвесили пощёчину.
- Да пошёл ты, - сквозь зубы процедила она.
Блондинка сбросила с себя личину la femme fatale, представ передо мной в этот момент обычной обиженной женщиной.
- А вот такой вы мне нравитесь больше, - сказал я и пошёл на поиски Лиды и Германа. Инга устало опустилась в одно из кресел. По её лицу, размазывая косметику, текли слёзы.