Портфель из кожи питона

А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.А. ЛАЗАРЕВ







ПОРТФЕЛЬ ИЗ КОЖИ ПИТОНА



 








г.  Москва
ЧАСТЬ I.

Маленькая страна, приютившаяся на западном побережье Африки, не понравилась мне сразу. К тому времени я объездил почти всю Африку, и она не была для меня terra incognita, но в этой стране я был впервые.
Моросил мелкий дождь, когда мы вышли из самолета. Низкие облака, казалось, давили. Давила высокая температура и невероятная влажность. Все тело тут же покрылось липким потом. Давал о себе знать и длительный перелет, который мы, как пассажиры первого класса, обильно скрашивали коньяком. А тут еще сложнейшие ответственные переговоры, которые нас ждали впереди. В общем, настроение было скверное, оттого, может быть, и страна не показалась.
В пустынном аэропорту нас встречал министр обороны – генерал Мбвату со свитой офицеров и наш посол. Все было по чину, т. к. мы представляли собой советскую правительственную делегацию, прибывшую с высокой миссией: обсудить и, по достижении договоренности подписать важное межправительственное соглашение, суть которого заключалась в следующем.
Страна собиралась существенным образом реконструировать имеющийся небольшой порт. В этом были заинтересованы и две соседние страны, не имеющие собственного выхода к морю. Для совместного использования порта планировалось проложить два железнодорожных полотна соединяющих порт со столицами соседей, а также протянуть высоковольтную линию электропередач из одной из стран, где имелась гидроэлектростанция, до порта.
Обычно в таких случаях страна, наметившая такие грандиозные планы, объявляла международный тендер. Но в данном случае обращение об оказании технического содействия в строительстве всех этих объектов было только  к нам.
Очевидно, в стране знали, что в то время Советский Союз оказывал техническую помощь странам, ступившим на  путь социалистического развития, на очень льготных условиях, а иногда и безвозмездно. Существовали даже признаки того, по какому пути развивается страна после освобождения от колониальной зависимости. Помню, мы разбирали на политзанятиях, которые в те времена были широко распространены в любых ведомствах, где была парторганизация.
Правда, потом оказалось, что многие развивающиеся страны просто спекулировали тем, что они собираются строить социализм, суть которого молодые, честолюбивые правители этих стран, пришедшие к власти, просто не понимали и уж, во всяком случае, понятия не имели, как претворить в жизнь идеалы справедливого общества. Ни в одной из африканских стран не родился такой упертый социалист-коммунист, как Фидель Кастро. Но выгоды власти, пришедшей к ним в руки почти бескровно, они поняли сразу. Вчерашние безграмотные батраки ныне щеголяли в генеральских погонах.
 Просьбу от имени своего правительства направил к нам министр обороны страны генерал Мбвату, поэтому она попала в Генштаб. Поначалу военные хотели от нее отмахнуться и переправить в Госкомитет по внешним экономическим связям, но Главный штаб ВМФ увидел в этой просьбе возможности удовлетворить свои интересы.
Суть заключалась в том, что это было время разгара холодной войны. Противостояние с нашими вероятными противниками существовало по всему земному шару.
Здесь, на западном побережье Африки, или, вернее в восточной части Атлантического океана оно выражалось в том, что в океане постоянно курсировали наши военные корабли, подводные лодки и вспомогательные суда. Удаленность от своих баз, ближайшая из которых была в Севастополе, несомненно, представляла огромные трудности для флота и, в конечном счете, существенно влияла на боеспособность несущих здесь патрульную службу кораблей.
Флоту позарез нужна была база где-нибудь поблизости. Однажды уже предпринимались попытки построить такую базу чуть севернее, скромно обозвав ее пунктом технического обеспечения кораблей, но страна, с которой велись интенсивные переговоры по этому вопросу, все-таки не согласилась.
И вот теперь представлялась возможность попытаться договориться с другой страной.
Поэтому Генштаб по существовавшему тогда порядку направил в Главное техническое управление ГКЭС следующие предложения.
Предлагалось дать согласие на оказание технического содействия в сооружении всех запрашиваемых объектов. При этом для строительства железнодорожных веток и линии электропередач предлагалось выделить кредит на очень льготных условиях, а реконструкцию порта осуществить на безвозмездной основе. Все это должно было повлиять на то, что страна даст согласие на самое главное для нас предложение – выделить часть порта и сдать ее в безвозмездную аренду нашим ВМФ на срок до 50 лет. При этом имелось в виду, что мы за свой счет построим на выделенной части несколько причалов и обустроим берег необходимой инфраструктурой (склады боеприпасов и запчастей, позиции подготовки ракет, мастерские, жилые дома, военный госпиталь и т.д.). Предполагался также и плавучий док. И все это предназначалось для наших военных кораблей и подводных лодок.
В те времена существовал очень четкий порядок внесения предложений в Инстанцию (так именовались ЦК КПСС и Совмин СССР) по просьбам иностранных государств. Может быть, этот порядок был слишком зарегулирован, но зато он давал возможность рассмотреть просьбу со всех сторон и принять целесообразное и выгодное решение.
Предложения готовил отдел по военно-техническому сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки ГТУ ГКЭС. Затем они согласовывались с МИДом, КГБ СССР, Минфином, Международным отделом и отделом оборонных отраслей промышленности ЦК КПСС и целым рядом промышленных министерств, которым предстояло непосредственно выполнять наши обязательства путем поставок оборудования, материалов и другого имущества, а также выполнять строительные работы.
И только согласованные предложения направлялись в Инстанцию, по которым и принималось решение.
Решение на этот раз было принято без каких-либо изменений по нашим предложениям. Далее порядок предписывал нашему (ГТУ ГКЭС) договорно-правовому отделу на базе принятого решения подготовить и вручить заказчику проект межправительственного соглашения и, по достижении договоренности подписать его. Для ведения переговоров была сформирована правительственная делегация во главе с заместителем начальника Главного технического управления ГКЭС генералом З. В состав делегации вошли начальник управления 10 Главного управления Генштаба генерал Ф., начальник Управления по строительству объектов за рубежом Минобороны генерал Б., начальник договорно-правового отдела ГТУ ГКЭС полковник К. и начальник отдела по сотрудничеству со странами Африки и Латинской Америки полковник Л., т.е. я. С самого начала нам было ясно, что предстоят трудные переговоры. И вот мы в стране.         
***
Нас поселили в отеле «Южный крест», который располагался на берегу океана на окраине города. Отель, скорее всего, был туристическим, но в это время года он почему-то пустовал. Маленькие, но уютные номера, прекрасный бар, ресторан с французской кухней в другое время создали бы неплохое настроение членам делегации, но сейчас все выглядели озабоченными – завтра с утра начинались переговоры. Мы хорошо поужинали под набор французских вин и пораньше улеглись спать.
Утром, позавтракав на берегу бассейна, мы успели еще прогуляться под любопытными взглядами невесть откуда взявшихся местных красавиц, прежде чем к гостинице подкатили три черных «Пежо» и «Мерседес» посла, который захотел принять участие в переговорах. Расселись, и процессия тронулась.
***
За длинным столом черного полированного дерева сидел министр обороны и человек десять офицеров, увешанных орденами, хотя ни один из них и пороха не нюхал в боевых сражениях.
По другую сторону стола разместилась наша делегация, которая выглядела совсем скромно, несмотря на присутствие в ней посла.
Генерал Мбвату излучал само радушие. Он первым взял слово:
; Господа! Прежде всего, позвольте приветствовать вас на нашей земле и передать наилучшие пожелания от нашего президента Отомгу. Он примет делегацию несколько позже.
Мы внимательно изучили проект соглашения, который нам вручил присутствующий здесь посол Советского Союза господин Климов. Прежде всего, позвольте поблагодарить ваше правительство, которое внимательно отнеслось к нашей просьбе и сочло возможным предоставить нам весьма льготные предложения. Мы высоко ценим этот жест дружбы..
Далее генерал долго распространялся о международной обстановке, о том, что его бедная страна практически не защищена и ее может обидеть любой. Поэтому страна должна строго придерживаться нейтралитета, не примыкать ни к каким военным блокам и стараться иметь хорошие отношения со всем миром.
Я посмотрел на нашего главу делегации. Тот молча слушал генерала, улыбка уже не играла на его лице. Он прекрасно понимал, куда клонит генерал.
Наконец, Мбвату закончил.
Как и следовало ожидать, генерал заявил, сославшись на президента, что его страна не может согласиться с тем, чтобы в порт заходили корабли и подводные лодки, оснащенные ядерным оружием.
Мы были готовы к этому. В директивных указаниях главе делегации так и было записано: если страна поставит жестко этот вопрос, то терпеливо попытаться разъяснить, что для страны этот факт не представляет никакой опасности и т.д., т.е. попытаться завести рака за камень, но, в конце концов, согласиться убрать из текста соглашения пункт о заходе кораблей с ядерным оружием на борту. Но Мбвату пошел дальше. Он заявил, что в порт не должны заходить и корабли с ядерными энергетическими установками, независимо от того, есть ли у них на борту ядерное оружие или нет. А это требование никоим образом не могло быть нами принято.
Переговоры в последующие два дня ничего не дали. Мбвату стоял на своем, прикрываясь указаниями Президента.
Глава делегации доложил в Москву, и через пару дней мы получили  указание прервать переговоры и ближайшим рейсом убыть из страны. Генералу Мбвату было заявлено, что делегация вылетает в Москву для консультаций. Выслушав, генерал странно улыбнулся и сказал:
; Можете сообщить своему руководству, что точки сближения найти можно, надо только чтобы было обоюдное желание. Мы ждем вас в любое время.
Расстались довольно сухо.
***
  Запищал сигнал аппарата селекторной громкоговорящей связи. Я нажал кнопку «прием» и, хотел было представиться, как это было принято, но не успел.
; Зайди! – прозвучал голос начальника главка.
Я быстро шел по коридору, на ходу вычисляя, что меня ждет. Начальник Главного технического управления генерал-лейтенант К. отличался весьма жестким характером, но сиюминутное настроение его могло быть самым разным.
Мы даже научились отличать, в каком настроении находится шеф, по тому, как он вызывал к себе в кабинет.
«Зайди, пожалуйста» – означало, что Генерал в хорошем расположении духа. «Зайдите» – настроение ни то ни се.  «Зайди» - лучше бы не идти, да куда денешься.
Когда я вошел в кабинет, генерал стоял у окна и задумчиво смотрел на Гоголевский бульвар, простирающийся внизу.
; Садись, - сказал он, не поворачивая головы.
В его кабинете стоял огромный стол, примыкающий к его персональному столу, образуя букву «Т». Я примостился на одном из стульев.
Наконец, Генерал отошел от окна, сел за стол, взял в руки какие-то бумаги и как-то обреченно сказал:
; Давят на меня, понимаешь, давят со страшной силой.
Я молчал, не совсем понимая, о чем пойдет речь.
; Я вот тут прочитал все записи бесед, которые ты делал во время переговоров с генералом Мбвату и не нашел, за что можно ухватиться, какие еще привести аргументы, чтобы добиться подписания Соглашения. Может, ты вспомнишь, какие-то детали, которые помогут нам выбрать правильную линию поведения на переговорах, которые надо продолжать.
; Меня предупредили, - генерал ткнул пальцем в потолок, - что если Соглашение не будет подписано, могут быть самые плохие оргвыводы. Вот и думай.
Генерал замолчал, и мне пришлось вступить в разговор:
; У меня есть одна мысль, которая возникла у меня еще во время переговоров. Мне показалось, что требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли, оснащенные ядерным оружием, действительно исходит от Президента, а вот требование о том, чтобы в порт не заходили лодки и корабли с ядерными энергетическими установками, по-моему, исходит лично от генерала Мбвату и от этого требования он, по-видимому, может отказаться. При каких условиях?
И я рассказал генералу, что произошло в аэропорту, когда мы вылетели на родину, так и не добившись подписания соглашения. А произошло вот что.
Уже перед самым вылетом, когда пассажиры начали входить непосредственно в самолет, генерал Мбвату потянул меня за рукав и. Указывая пальцем на портфель, который я держал в руке, тихо сказал:
; Между прочим, в него вмещается ровно двести пятьдесят тысяч долларов. Стодолларовыми купюрами, разумеется.
В суматохе посадки я никак не отреагировал на его слова, а вскоре и совсем о них забыл.
***
Генерал долго молчал.
; Ну-ка, расскажи поподробней, что это за портфель, - наконец произнес он, поудобнее усаживаясь в кресло.
; Портфель из кожи питона, по-видимому, местного производства. Как это принято, в конце переговоров нам вручили сувениры, мне достался портфель.
; А другим?
; Не знаю. Сувениры были упакованы в плотную бумагу, и только в гостинице я развернул свой сверток – там оказался портфель. У меня было довольно много деловых бумаг, и я решил воспользоваться портфелем. Так он оказался у меня в руках в аэропорту.
; Так, так… - медленно проговорил начальник главка. – Ты что-нибудь понимаешь?
; Мне кажется, министр обороны прозрачно намекнул на взятку, назвав ее точную величину. А значит. Он готов отказаться от части требований и подписать соглашение.
; Ты соображаешь, что говоришь?!
; Я только предполагаю.
; Он предполагает! А кто мне санкционирует эту операцию, где взять деньги, где гарантии того, что, получив деньги, Мбвату подпишет соглашение? Нет, ты явно не  в своем уме. Иди, да никому не рассказывай свои глупости.
Я молча встал и покинул кабинет генерала. Уже в дверях я увидел, что он крутил диск телефона спецсвязи. По-видимому, шеф хотел с кем-то посоветоваться наверху.
***
Начальник Главка пригласил меня к себе ровно через неделю. Вид у него был растерянный.
; Садись. – я сел и приготовился слушать, но генерал молчал, читая какую-то бумагу. Он то и дело вертел ее в руках, обратную сторону, хотя там текста не было.
Наконец, он тяжело вздохнул и сказал:
; да, вот тебе и блины с красной икрой. Только от этих блинов как бы нас с тобой не стошнило. Понял?
; Нет.
; И я ничего не понимаю. Впервые в жизни получил такое задание, - он помолчал и продолжил, - в общем, наверху поддержали твою мысль о том, что генерал Мбвату напрашивается на взятку. Вот уже и деньги перевели на наш счет.
; Ну, и что?
; А то, - генерал перешел на крик, - что я не знаю, как это сделать, не научен.
; Надо подумать.
; Вот и думай, умник, потому, что кроме тебя я никому не могу это дело поручить.
У меня внутри что-то сжалось, но я промолчал.
; И учти, - генерал немного успокоился, - если ты на этом деле погоришь, я даже не знаю, как тебя выручать. Иди. Голова разболелась, зайдешь после шести.
Вот уж действительно блины с икрой.
***
Весь полет до столицы меня пронзала одна и та же мысль: как это сделать? Росло раздражение против начальника Главка. Он, видите ли, не обучен давать взятки, а я всю жизнь только этим и занимался.
Портфель, набитый сто долларовыми купюрами, стоял на полу у меня между ног. В Шереметьево проблем с ним не было, там мне организовали проход через дипзал, а что будет в аэропорту, куда я летел, одному богу известно. Правда, послу были даны указания обеспечить мой проход без осложнений, но смог ли он это сделать?
Даже, если смог, а что делать дальше? В общем, на душе было неспокойно, тревожно.
Однако все образовалось как нельзя лучше. Посол в аэропорт не приехал, но прислал своего бойкого сотрудника, который какими-то путями вывел меня из аэропорта, минуя таможню и пограничников.
Министр обороны принял меня на следующий день. Он усадил меня в кресло, бросив быстрый взгляд на портфель, который я поставил на пол рядом с креслом. Мы долго болтали на разные темы. Мне показалось генерал был возбужден. Он то и дело вскакивал, подливая мне то кофе, то коньяк, пригласил меня на охоту на каких-то диковинных животных с посещением его родной деревни где-то в глубинке, все время как-то нервно смеялся.
Наконец, наступил момент, и я сказал:
; А вы оказались правы, генерал.
; В чем же?
; В портфель, - я скосил глаза влево, туда, где он стоял, - действительно помещается ровно двести пятьдесят тысяч сто долларовыми купюрами. Можете проверить.
Генерал вскочил, бросил мне на ходу: «Я сейчас» и исчез за дверью. Сердце мое упало куда-то в пропасть. Куда он пошел? А вдруг приведет полицейских, чтобы арестовать меня, как взяткодателя?
Генерал вернулся быстро. Он был один, а в руках держал портфель, точно такой же, какой стоял у моих ног. Он подошел  к шкафу, открыл его и стал набивать портфель какими-то бумагами. Наконец, он подошел ко мне, протянул мне свой портфель, взял мой и запер его в массивный сейф, стоящий рядом с его рабочим столом.
; Сейчас все объясню, - генерал разлил коньяк по рюмкам. Руки его дрожали. – Вы вошли сюда с портфелем, с портфелем и выйдете. Там ненужные бумаги, но на всякий случай, потом уничтожите их. Так будет надежнее.
Он буквально вытолкал меня из кабинета, сказав: «Встретимся через пару дней».
Я покидал кабинет генерала с чувством огромного облегчения. Боже мой, неужели все позади.
Тогда я еще не знал, что все только начинается.
***
Уже через несколько дней, когда мы с послом безмятежно предавались отдыху на берегу океана под шорох волн, потягивая виски. Меня пригласил к себе главный полицейский.
Начало встречи не предвещало ничего плохого. Мы мирно беседовали, обсуждая в основном международное положение, как вдруг полицейский спросил:
; Кстати. Где Ваш портфель, полковник? Да, да тот, который Вам подарили, когда здесь была ваша делегация? – главный полицейский, расхаживавший по своему кабинету, внезапно остановился и вперил в меня свои большие темные глаза с ослепительно белыми яблоками.
; Мой портфель в номере гостиницы.
; Нет, полковник, там его нет.
; Как это нет? Я только сегодня утром видел его. Он стоит в платяном шкафу. А в чем собственно дело?
; Дело в том, что в шкафу действительно стоит портфель, но это не тот портфель, полковник.
; Ничего не понимаю. Значит, Вы производили обыск в моем номере. На каком основании?
; Ну, какой там обыск. Мы попросили горничную, которая у Вас убирается, посмотреть только номер и ни в коем случае не трогать никаких бумаг.
; Какой еще номер?
; Номер? Обыкновенный. Когда мы купили эти портфели, кому-то в протокольной службе пришло в голову проставить в одном из отделений портфеля, знаете, там, где молния, номера чернильным штампом. Вы этот номер могли не заметить, но он есть. Есть также ведомость раздачи портфелей, согласно которой вы получили портфель с номером 4, а сейчас у вас в номере стоит портфель с номером 12. Кто бы мог подумать, что эта, в общем-то, никому не нужная нумерация портфелей окажется такой важной! – полковник громко рассмеялся, обнажая белые зубы. – Что скажете?
; Я не знаю никаких номеров. А если все действительно так, как Вы говорите, то вот вам мое мнение: портфели были заменены по вашему приказанию, чтобы шантажировать меня.
; Нет, полковник, я Вас не шантажирую.
; А как же это называется?
; Я пытаюсь установить истину.
; И в чем же Ваша истина?
; Она в том, что Вы в портфеле номер 4 привезли большую сумму денег. Если деньги были в купюрах по сто долларов, то общая сумма должна быть 200-250 тысяч, больше в портфель не войдет.
; А Вы что промеряли?
; А как же! Дело очень серьезное. Я Вам поясню. Если мы сумеем доказать, что Вы этот портфель с деньгами передали генералу Мбвату, а взамен получили другой, то генералу конец. А его конца желают очень многие, в том числе и президент. Признаюсь Вам, пока мы не нашли ни портфель ,ни денег, но обязательно найдем, и Вы нам в этом поможете.
; Каким образом?
; Засвидетельствуете в суде, что Вы действительно вручили генералу портфель с деньгами.
; Я не собираюсь участвовать ни в каком суде, а Вы не имеете права привлекать меня к этому.
; Мы хотим привлечь Вас в качестве свидетеля, но если Вы будете упрямиться, то ситуация может измениться.
; Что это значит? Вы мне угрожаете?
; Это значит , что мы можем привлечь Вас к ответственности как участника взятки. У Вас ведь нет дипломатического иммунитета.
; Но надо еще доказать факт взятки.
; Докажем. Со временем.
; Но у меня нет времени сидеть и ждать пока вы докажете факт взятки. Я хочу в ближайшие дни улететь в Москву.
; А сидеть не надо, можете улетать хоть завтра, но я вам не советую этого делать.
; Почему?
; Мне почему-то кажется, что при досмотре в аэропорту в Вашем багаже обязательно обнаружат несколько грамм героина. А с этим делом у нас очень строго. В лучшем случае это тюрьма, где Вы не выдержите и месяца.
; Но это подло!
; Каждый из нас делает свое дело, полковник. Я Вас не задерживаю.
***
Светило солнце, шумел океан, ритмично накатывая на берег огромные волны, с соседнего участка доносился веселый щебет полуобнаженных француженок, а мы с послом сидели на его фазенде с мрачными лицами. Наполовину опорожненная бутылка виски «Сто трубачей» стояла на столе.
Посол негодовал. Он прекрасно понимал, что даже на его высоком уровне сделать ничего нельзя. Он, кончено, может обратиться к президенту страны, но о чем его просить.
Допив виски, мы переместились на пляж, продолжая обсуждать создавшееся положение теперь уже с употреблением крепких выражений.
Обсудив еще раз ситуацию, мы пришли к выводу, что надо вызывать подмогу из Москвы. Тут же сочинили текст телеграммы, который был достаточно спокойным, но ясно давал понять читающему, что произошло что-то неординарное. Я надеялся, что прилетит глава нашей прошлой делегации генерал Зацепа.
Посол обещал отправить телеграмму сегодня же. А завтра мы с послом решили навестить главного полицейского.
***      
Полковник принял нас так, как будто мы были самые желанные гости. Он много говорил, не давая нам сказать ни слова о цели нашего визита. Казалось, это его не интересует.   
В частности, он сказал, что дело о поиске портфеля №4 продвигается туго. Не найдены и деньги.
; У нас мало опыта в таких делах, - полковник посуровел, - и мы решили пригласить из Франции двух опытных следователей. Французы нам помогают, как бывшей колонии. Так что, полковник, вам придется встретиться с ними, готовьтесь, - он весело рассмеялся.
Посол вступил в разговор. Он попытался втолковать полицейскому, что существуют международные нормы и так просто нельзя привлекать гражданина другой страны к участию в судебном процессе.
Полицейский, не переставая улыбаться, в конце концов, сказал:
; Разберемся с помощью французов.
На том и расстались.
***   
Один из прибывших из Парижа следователей был таким же французом, как я китайцем. Говорил он, правда, по-французски без акцента, но во всем остальном это был типичный американец.
На первых двух встречах, на которые пришлось пойти, он молчал со скучающим видом. Подлинный француз вел беседу осторожно, боясь перейти грань, когда беседа превращается в допрос. Разговор велся в основном вокруг портфеля. Например, меня спрашивали, не было ли на портфеле каких-то особых примет, которые помогут мне опознать его, когда он будет найден.
Когда я прибыл на третью беседу, в кабинете, где мы уже встречались, американец оказался один.
-На каком языке будем говорить?- спросил он, жестом приглашая меня сесть.
- На русском.
- В русском я не очень силен. Я еще только учусь.
- В университет?
- Иностранные языки лучше изучать с специальных заведениях.
- В заведениях ЦРУ?
- В том числе.
- Значит Вы из ЦРУ?
- Не стану скрывать, что я американец, а остальное не имеет значения.
- И что же хочет американец?
- Я и те, кто стоят за мной, хотят вам помочь.
- Дешевый прием.
- Хорошо, скажем, по-другому: я и те, кто стоят за мной, могут вам помочь.
- А почему вы думаете, что мне надо помогать?
Американец помедлил с ответом, прикуривая сигарету. Он сделал пару дымовых колец, полюбовался ими, и, наконец, сказал:
- Полковник, Вы разумный человек и Вам нетрудно понять, что вся здешняя полиция, разведка и контрразведка полностью нами контролируются. Мы их, как говорите вы, русские, прикармливаем. Поэтому мы знаем все, что знают они, и еще знаем то, чего они не знают. Чтобы показать нашу осведомленность, я, например, могу постатейно изложить суть соглашения, которое вам не удалось подписать. Могу также сказать, что вы правильно вычислили Мбвату, он, действительно не получал от президента указание относительно кораблей и лодок, оснащенных ядерными силовыми установками. А вот саму операцию с портфелем провели грубо, без подготовки. Достаточно?
- Достаточно. Только никакой операции с портфелем не было.
- Да будет вам. Была, была операция, в результате которой денежки, как вы говорите, тю-тю, а соглашение не подписано, и теперь подписать его будет очень сложно. Президент отстранил Мбвату от ведения переговоров. Он под домашним арестом. Исходя из этого, давайте оценим ситуацию. Что касается денег, то тут проблемы я не вижу. Деньги мы вам можем вернуть, чтобы на Вас их не навесили ваши начальники, как растрату народных средств. А как быть с Вами? Если Вас не отправят в Сибирь, как в былые времена, то уж наверняка выбросят на улицу. Пойдете в дворники?
Я молчал и американец продолжил:
- В дворники идти не надо. Есть другие варианты. Мы к ним вернемся позже. А пока давайте обсудим главное. Соглашение не должно быть подписано ни при каких обстоятельствах. Что для этого нужно? Очень немногое. Вы должны на суде признать, что вручили генералу Мбвату портфель, в котором находились 25-,0 тыс. долларов, и объяснить суду, за что, т.е. за какие заслуги генерала вы это сделали.
- А если я этого не сделаю?
- Ничего не меняется. Факт передачи портфеля записан на видеопленку. Записано также и то, как Мбвату пересчитывает деньги, находящиеся в портфеле. Так, что ваше подтверждение формальность, без которой можно обойтись.
***
В аэропорту, где мы с послом встречали генерала Зацепу, по прибытии самолета из Москвы к нам подошел незнакомый ни мне, ни послу человек, в руках которого был небольшой саквояж. Одет он был неброско, но чувствовалось, что этот человек привык одеваться, покупая одежду не на расхожих рынках.
Он остановился перед послом и представился:
- Моя фамилия Александров, я из КГБ. Прибыл в связи со сложившейся ситуацией. Полномочия доложу позже. Зацепу не ждите, он не прилетит.
Всю дорогу до посольства все молчали. Мы с послом пытались уяснить, кто к нам прибыл, ну хотя бы уровень прибывшего, а тот молчал, следуя, по-видимому, профессиональной привычке.
На следующий день, после ночи, в течение которой я практически не спал, посол пригласил меня и гостя на завтрак, который был накрыт на открытой веранде. Посол постарался. Стол ломился от фруктов. Нам подали великолепно приготовленный омлет с креветками, авокадо, начиненные какой-то овощной смесью и массу салатов, основу которых составляла папайя. На столе стояла целая батарея бутылок. Здесь были крепкие напитки, а также вина, разумеется, не местного производства.
Наш гость ел отменно, а вот к напиткам особого интереса не проявил. Наконец, когда мы завершили трапезу и приступили к кофе, он встал и пригласил всех прогуляться. В его поведении чувствовался профессионализм.
Когда мы отошли довольно далеко от основного здания посольства, он заговорил:
- Моя основная задача заключается в том, чтобы не допустить привлечения к местному суду полковника и, в конечном счете, вывозу его в Союз. Там с ним разберутся наши органы.
Я не выдержал:
- А вы полагаете, что со мной надо разбираться?
Он удивленно посмотрел на меня и сказал:
-А вы как полагает? Вывезти из страны незаконным путем огромную сумму валюты, которая, как я полагаю, куда-то исчезла, - это не основание для следователей задать вам несколько вопросов?
- Но я действовал по прямому указанию своего начальника.
- Это не освобождает вас от ответственности.
- Но мой шеф получил санкцию на эту операцию на самом верху.
- Никаких санкций он не получал.
- Тогда, откуда же деньги? Откуда взялась эта валюта?
- Вот это нам и надо выяснить.
Вот тебе и на! Я, кажется, вляпался!
***
Надо было срочно связаться с моими французскими следователями. Выждав несколько дней, чтобы не вызвать подозрение у нашего гостя, я набрал номер телефона, которым, как меня предупредили, я могу воспользоваться в крайнем случае. По-моему, случай был самый крайний.
***
Американец провел меня по длинному коридору, в конце которого была дверь, ничем не отличавшаяся от остальных. Однако, когда он открыл ее, приглашая меня войти, я сразу почувствовал, что мы входим совсем в иное помещение, чем мне приходилось видеть здесь до сих пор.
Во-первых, запах. Это была смесь дорогих сигар, благородного дерева, тонкого парфюма. Во-вторых, мебель. Она была явно не местного производства, хотя и была сделана из здешних пород дерева. И, наконец, ковер, который покрывал весь пол. Этот уж явно был соткан во Франции.
Американец усадил меня в глубокое кожаное кресло, а сам принялся готовить напитки, подойдя к бару. Я сидел молча.
Наконец, он закончил свое колдовство и поднес мне высокий стакан. Судя по содержимому, это был коктейль, в основе которого был ром. Что-то похожее на кубинский коктейль Mariposa.
Я с удовольствием сделал большой глоток, мне он просто был необходим. По внутренностям побежало тепло, а сам я расслабился.
Американец тем временем уселся в кресло напротив меня.
- Сейчас я вам покажу один фокус, - он весело рассмеялся, - но он требует большой выдержки. Готовы?
Я кивнул, не очень понимая, куда он клонит.
Американец, как фокусник, хлопнул в ладоши. Дверь тотчас распахнулась, и в нее вошел генерал Мбвату. В руках он держал портфель, лицо расплылось в широченной улыбке.
Сказать, что я испытал шок, значит, ничего не сказать. Я просто ничего не понимал.
Американец, как истинный фокусник, эффектно выдержал паузу и, наконец, сказал:
- Все очень просто, полковник. Как видите, генерал Мбвату жив, в портфеле находятся двести пятьдесят тысяч долларов, ни один доллар не потрачен, а все остальное была игра по нашему сценарию. Я вам объясню.
Генерал Мбвату наш человек, и играл он свою роль по нашему сценарию. Да, да, все, что произошло – это была всего лишь игра, суть которой заключалась в том, чтобы вынудить ваших шефов, полковник, пойти на взятку. Теперь, когда это произошло, мы продолжим игру в более крупном масштабе. Уже через несколько дней все крупнейшие американские газеты, а, может и европейские, опубликуют скандальный материал о том, как русские подкупают правительства малых, бедных стран, чтобы строить там свои военные базы. Пдключится телевидение, куда уже передан отснятый материал. Шуму будет много. Вы ведь знаете, как это делается: «Русские вновь угрожают миру!» - это самый скромный заголовок в газетах.
Американец прошелся по комнате, потом вновь уселся в кресло и продолжил со вздохом:
- Жалко только, что во всем этом будете фигурировать вы, полковник. Газеты дадут ваш портрет, телевидение покажет, как вы передаете портфель Мбвату. Ну и т.д. Жалею, потому что вы мне симпатичны, но изменить ничего не могу.
Он еще раз вздохнул:
- Что касается денег, то можете забрать свой портфель и пересчитать деньги. А можете этого и не делать, там все на месте. Только вот что вы будете делать с этими деньгами? Нам они не нужны. Дело сделано, соглашение вы не подпишите, остальное нас не интересует.
Я сидел ошеломленный. Американец выдержал паузу, подошел ко мне и, глядя прямо в глаза, сказал:
- Спасать Вас надо, полковник, спасать.
Почему спасать? Я верну деньги, а больше ничего противозаконного я не совершал. Ну дал взятку должностному лицу, но случай-то особый. Тем более, что деньги-то вон они в портфеле.
Я очнулся от своих мыслей, поняв, что американец продолжает говорить:
- … я чувствую, что надо рассказать Вам все, иначе Вы не почувствуете той беды, которая нависла над Вами.
Он налил виски в два стакана, один протянул мне и продолжил:
- Итак, начнем издалека. Конечно, мы знали, что вы подбираетесь к стране, чтобы построить здесь военно-морскую базу. Она вам нужна была позарез.
Мы приняли меры, чтобы соглашение о создании базы подписано не было. Но внезапно возникла идея провести игру, чтобы наделать много шума и тем самым напугать другие страны, к которым вы можете обратиться с подобными предложениями. Сценарий игры заключался в том, чтобы генерал Мбвату сумел намекнуть кому-то из делегации на взятку, получив которую он де подпишет соглашение.
К сожалению, совершенно случайно, повторюсь, совершенно случайно этим членом делегации оказались Вы, полковник.
А дальше события развивались неожиданно для нас. Когда Ваш шеф услышал о взятке, он не сразу решился на какие-то действия. Сначала он пытался согласовать свои действия со своим начальством, но очень быстро испугался собственной смелости. Вместе с тем подписание соглашения сулило ему еще одну звездочку на погоны. И тогда он решил поискать деньги на стороне. Кредит отпадал, он не мог его оформить, не доложив начальству о его назначении. По-видимому, он рассуждал следующим образом: я возьму деньги в долг, их получит Мбвату, соглашение будет подписано и, тогда, можно будет доложить начальству, каким путем все было сделано. Победителей, как известно, не судят. На это и был расчет. Деньги ему дадут на возврат долга, да к тому же он еще получит очередную звезду на погоны.
Генерал стал искать деньги. И тут мы ему подсунули Георгия Петкова. Это генеральный директор «Болгарэкспортстроя». Они с генералом старые знакомые по прошлым делам.
- Я его прекрасно знаю.
- Но ни Вы, ни ваш генерал не знаете, что Петков наш человек, он давно сотрудничает с нами.
-Не может быть!
- Может, полковник, может. Мы дали ему деньги, а он вручил их генералу.
Я помолчал, переваривая информацию, а потом с вызовом сказал:
- Даже если это правда, что из этого? Где здесь криминал?
- Криминала может и нет, а вот ситуация завязывается интересная.
- В чем же?
- А в том, полковник, что доллары, которые сыграли свою роль и которые мы готовы вам вернуть, фальшивые.
Я чуть не упал со стула, но постарался сохранить невозмутимый вид.
Американец продолжал:
- Теперь представьте себе, что Вы возвращаетесь в посольство с деньгами, которые тут же арестовывает прибывший кгбэшник. В Москве очень быстро будет установлено, что доллары фальшивые. Уверяю Вас,  в следственном управлении КГБ Вам и вашему генералу зададут очень много вопросов. В том числе будут интересоваться происхождением денег. Даже если генерал назовет Петкова, тот, выполняя наше указание, будет все отрицать.
У меня не хватает фантазии вычислить, что там на вас навесят ваши пинкертоны, но то, что у них богатая фантазия известно всему миру. Они ведь часто сами создавали версию, а затем под нее подбирали исполнителей, которые рано или поздно эту версию подтверждали или внезапно умирали, не выдерживало сердце. Вам это надо?
- Нет, мне это не надо. Но я надеюсь, что со мной ничего подобного не случится. – Напрасно надеетесь. По нашим сведениям КГБ давно подбирается к вашей организации. Им тоже нужно получать очередные звания и продвигаться по службе, а тут такой случай. Они его не упустят.
- Так что же мне делать?
- Все очень просто, полковник. Вы не возвращаетесь в посольство после нашей встречи. Затем я переправляю Вас в Штаты. Там Вы просите политического убежища, основание для этого есть. Думаю, Вы его получите. А потом я пристрою Вас консультантом в отдел стратегических исследований, это в моих силах, и Ваше безбедное будущее обеспечено.
- А моя семья? – американец с одобрением взглянул на меня, почувствовав в моем вопросе почти согласие на его предложение.
- Вопрос решаемый, потребуется только время.
- Итак, Вы склоняете меня к предательству, к измене Родине.
- В Вашем положении, полковник, надо думать не об этих высокопарных понятиях, а о собственной заднице,- американец встал и резко сказал Мбвату, - отдайте ему портфель.
Затем повернулся ко мне и почти прокричал:
- Вы свободны, болван.
О том, что я не согласился с предложением американца, я пожалел очень скоро.
Как только стюардесса попросила пристегнуть ремни, сказав, что через 20 минут наш самолет произведет посадку в аэропорту Шереметьево, сидевший рядом со мной кгбэшник, приказал мне положить руки на обеденный столик, раскрытый передо мной, и профессионально быстро защелкнул наручники на моих запястьях.