-Каждый день. Каждый день одно и тоже! Сколько можно?
Бьются, разлетаясь мелкими осколками слова. Она никогда не бьет тарелки, она разбивает слова, даже не о него, бьет словами в стену над его головой. Уже почти кричит, в голосе появляются невыносимые визжащие нотки. За шиворот и спинку кресла сыпятся осколки, царапают шею и плечи, ссыпаются вдоль позвоночника. Он то ли ежится, то ли пожимает плечами, стряхивая уже почти истаявшие льдинки.
-Нет, ну ты даже ответить не можешь? - новый залп ледышек, разбивается о стену.
"Броня не пробита" – комментируют наушники.
Ну а смысл отвечать, только хуже будет. Наверное. Мысль проноситься, как бы на автомате. Он пригибается поближе к монитору, старательно ведя боевую машину.
- Ну ответь мне, сколько можно? Почему каждый день одно и тоже, а? Каждый вечер утыкаешься в свой дурацкий компьютер.
"Рикошет."
Молчит. Какое там, отвечать что-то в разгар боя. Враг он себе, что ли?
Не дождавшись никакого ответа, фыркает, разворачивается на месте, стремительно вылетает из комнаты. Сейчас будет хлопать дверями. Бабах! Ага, так и есть. С кухни раздается бряцанье, невнятные восклицания и стук захлопывающихся дверок старенького гарнитура. Через некоторое время становиться тише, в комнату медленно вползает аромат свежесвареного кофе.
За кофейным ароматом, кутаясь в него, прячась от холода заходит она. Встает перед ним молча, держит кружку двумя руками, смотрит укоризненно. Взгляд давит, пригибает голову, в ушах начинает звенеть.
- Мне плохо. Помощь твоя нужна. - Говорит уже тихо, ледышки больше не бьются, - по комнате кружатся крупные хлопья снега. Он морщится и стряхивает их с клавиатуры. - Я так устала, а еще лампочка эта дурацкая, в ванной лампочка сгорела. Я тебе говорила, ты не помнишь конечно.
"Двигатель поврежден, максимальная скорость снижена." Он шипит сквозь зубы, что то неразборчивое, но кажется не вполне приличное.
Она вспыхивает, в ответ на его шипение, но тут же как то сникает. Снегопад усиливается.
-Лампочка сгорела, а муж на войне. - Вздыхает как-то очень уж трагично, будто не лампочку оплакивает, а по меньшей мере разбитую машину. Смотрит на него еще некоторое время и выходит из комнаты, уже тихо прикрывая за собой дверь.
"Танк горит!" - Глумятся наушники. - "Командир контужен, видимость снижена".
Губы поджаты, взгляд сосредоточен. Он очень внимательно смотрит на нарисованный, горящий танк. Из последних сил, напряженно выцеливает противника. Не успел.
"Танк уничтожен"
На мониторе ангар. Изо рта вырываются облачка пара. Он медленно стягивает наушники, голова в снегу. В шапке садиться, что ли?
Роется в кладовке, со стеллажей что-то все время падает, под руки попадается совсем не то, что нужно, добывает наконец в борьбе лампочку.
Она сидит насупившись, подтянув под себя одну ногу и болтает второй в сантиметре над полом засыпным снегом.
- Кофе хочешь? - Спрашивает глядя в сторону. Снег, правда больше не спится. - Я сварила, там остался еще, хочешь налью?
- Хочу. А я лампочку поменял.- Вздыхает. - Ну чего ты бухтишь, чем тебе еще помочь?
Молчит. Всхлипывает. Ерзает некоторое время на стуле, встает отворачиваясь, молча наливает кофе. Да так и замирает ссутулившись, стоя к нему спиной, сжимая кружку в руках.
Он неловко топчется, не зная, стоит ли что-то сказать или просто присесть молча. Она тоже молчит, только вздрагивают плечи.
Наконец, она со стуком ставит кружку обратно на стол, разворачивается и утыкается в его плечо.
-Маленькая.- Он наконец обнимает ее и целует в макушку.
-Тяжело жить с ведьмой, а? - Всхлипывает из подмышки.
-Да нет, не тяжело. - Гладит ее по плечу — Страшно - бывает, но не тяжело. К тому же, ты иногда спишь.
Хихикает, выкручиваясь из его объятий.
- Ууу, злодей. Боится он, как же.- Смеется уже в голос. Он смотрит на нее и тоже начинает улыбаться.
На полу, в лужицах тают последние снежинки.