День не заладился с утра. Головные боли подсказывали, что с давлением не всё в порядке. С надеждой достал тонометр, но чуда не произошло. Высокое, - причём с разницей на правой и левой в пятнадцать единиц. Всё, сегодня за руль нельзя, а это значит, что поездка на дачу отменяется, и придётся, как то занимать свободный день в городской квартире. Жена подвела черту:
- Сегодня отдыхай дома, тем более, что дел полно. У меня добрая жена. От ее слов застучало в висках, и настроение упало так, что ниже некуда. С тоской посмотрел за окно, а там под стать моему состоянию мокрый снег под натиском сильного ветра, вырвавшись с серого неба, стучался в стекло, словно хотел укрыться в доме от непогоды. Да, собак в такую погоду не выгоняют из дома, даже не видно, чтобы их прогуливали.
Налаживать быт под руководством жены или смотреть муть по телевизору - нет, это не по мне. Раз день всё равно пропал, съезжу -ка я в Москву по писательским делам, которые уже с месяц откладывал. Решил, что полчаса на автобусе давление мне не повысят. Подремлю у окна, а там в метро ещё пол часика - и на месте. Глядишь – и рассеется плохое настроение.
Остановка встретила меня продрогшими пассажирами, сбившимися в кучу, будто стая воробьев. под небольшим навесом. Присоединившись к поднятым воротникам и раздраженным лицам, я стал ждать автобуса, приготовив социальную карту пенсионера. То и дело тормозили маршрутки, но в них проезд платный и совсем не дешевый. Время шло. Сырость затекала под воротник. Нащупав в кармане тяжелую горсть накопившейся мелочи, я решил, что на маршрутку я как-никак заработал. Сел у окна и приготовился дремать, но гортанный, с акцентом голос водителя затребовал деньги вперед.
- Но по правилам у вас оплата на выходе, разве нет?
- Плати сейчас или выходи.
Обращение на « ты», незнакомого водилы, старше которого я был без сомнения, вывело меня из себя. Я представил, как отсчитываю накопленную мелочь под презрительным взглядом черных глаз в зеркало заднего вида – да и кто его знает, сколько сейчас стоит проезд? Достал сотенную купюру, небрежно сунул водителю, получил билет и несколько мелких монет на сдачу. Однако… Я прикинул в уме: три поездки стоят, как килограмм мяса. А те, кто каждый день на работу ездят, это сколько же килограммов не досчитываются? Мне представилось, как едет маршрутка, полная пассажиров, а вдоль дороги куски мяса машут платочками на прощанье. Поездка прошла без сна, в поисках красивой фразы, которой можно было на прощанье поразить водителя. То есть, бессмысленно.
Кассы метро встретили меня открытыми окошечками и суетящимися вокруг них пассажирами. Кассирам хорошо, они в тепле. Возиться с мелочью на ветру мне не захотелось. Сжав покрепче, чтобы не улетела под напором ветра, «пятисотку», я протянул ее кассирше:
- На две поездки.
Та долго возилась с карточкой и чеком. Потом начала отсчитывать сдачу, раскладывая ее кучками. Ожидая свои четыреста рублей, я не чуял подвоха, пока перед моим носом не вывалили кучу мелочи не самого высокого пошиба. Я хотел возмутиться, но сзади поддавливала очередь из промокших и не очень добрых людей. А усилившийся мокрый снег поторапливал скорее войти в метро.
В куртке у меня обосновалась в итоге такая залежь мелочи, которая заполонила карманы и стучала мне в бок при ходьбе. День еще раз порадовал невезением, когда я на сто раз хоженом маршруте вышел из метро не с той стороны. Удивления уже не было, а лишь небольшая досада. Потому что, если негатив ещё не весь собран, следовало экономить силы на обратную поездку.
В конторе встретила меня миловидная офис-менеджер, в том возрасте, когда всё при ней и работа доставляет удовольствие.
- Елена Владимировна, - представилась она и улыбнулась. Приветливость на её лице, словно я был её единственный и долгожданный посетитель, заставила меня вспомнить, как это делается, и в ответ состроить на лице что-то, похожее на «я тоже рад».
- Здравствуйте, мне бы договор подписать.
Молода, ещё быть Еленой Владимировной, - подумал я, - пусть будет просто Еленой.
По номеру договор был быстро найден и распечатан. Осталось прочитать и расписаться. Елена предложила снять куртку и указала на отдельный столик с глубоким кожаным креслом. Я взялся за молнию и тут вспомнил, что, уезжая из дома, я надел куртку прямо на футболку, в которой собирался ехать на дачу. А уж никак не красоваться в солидном заведении.
Застегнувшись наглухо, я промокнул пот со лба и начал читать. На втором листе сразу обнаружил неточность, которая увеличивала мои затраты втрое. Сразу стало душно, рука снова потянулась к замку куртки, но предательская бледно-жёлтая, застиранная футболка выглянула в образовавшуюся щель. Я занервничал, проклиная стойкое невезение проклятого дня. Тем временем мои манипуляции с верхней одеждой привлекли внимание принимающей стороны:
- Что-нибудь не так? – участливо поинтересовалась Елена.
Я указал на неточность.
- Не расстраивайтесь, сейчас исправим. Назовите свой логин и пароль аккаунта, с которого отправляли договор.
- На память? Ну, это вряд ли.
- Ничего страшного, приедете в следующий раз.
- Ну, уж нет!
Ближайшие пятнадцать минут лихорадочного подбора цифр и букв по памяти не дали результатов. Разве что пот пропитал футболку и сползал по спине.
- Можно запросить пароль через электронную почту, предложила, всё так же мило улыбаясь, моя помощница.
Пароль почты тоже не поддался, и я в последней попытке переломить невезение позвонил домой жене. Минут двадцать ушло на объяснение координат моих записных книжек – знать бы еще, в какой именно я сто лет назад записал проклятые пароли? Жена неспешно занялась поисками и перелистыванием, а мне пришлось несколько раз , бряцая мелочью, как кандалами, выходить в коридор, чтобы выпустить пар, накопившийся под курткой.
После основательных и успешных поисков пароль был найден, и работа по оформлению договора была успешно закончена.
Сил радоваться не было, но надежда ожила. Вдруг переменился ветер везения? Когда я при расчёте в шутку упомянул про мелочь, Елена немедленно предложила у меня её обменять, - мол, вечная нехватка. Я с удовольствием избавился от груды рублей и пятаков. Про себя я отметил, что Елена проявила огромное терпение со мной, заряженным на раздражение. Ведь было бы достаточно намека с её стороны, чтобы я запылал. Но не получил повода, и раздражение моё как-то само улетучилось, освободив место спокойствию и умиротворению.
Попрощался с улыбчивой Еленой Владимировной, ставшей почти родной, после наших общих трудностей с заключением договора. Приятный человек, даже жаль расставаться. Следующий раз, когда приеду, то только к ней.
Обратно добрался без приключений. Встретила жена с вопросом:
- Как чувствуешь себя? Замерим давление?
Я отмахнулся.
- Всё уже нормально.
Тем более, я на самом деле чувствовал себя на удивление неплохо. Подошёл к окну. Снег угомонился и лежал на земле белым, сверкающим покрывалом. На небе сквозь разрывы облаков проглядывало улыбающиеся солнце. Я вдруг вспомнил Елену, её улыбку, и на душе стало хорошо. Подошла жена и с тревогой посмотрела на меня. Выглянув в окно, она не нашла, причину моей улыбки.
- Чему радуешься? Полку так и не повесил, между прочим.
- Да просто так. Хорошее настроение. Будет тебе полка.
Я подмигнул солнцу, выглянувшему в очередной раз, и в приподнятых чувствах пошёл за инструментом. День сегодня удался, и навряд ли кто сможет мне его испортить.