Маленькая зимняя жизнь
Каждый раз, проживая зиму, я проживаю маленькую жизнь, полную всего, что жизни полагается – бурь и штиля, потерь и находок, рождений, смертей, мелкого и великого, слез и улыбок. За сменой декораций – то снежная буря, то тихий снегопад, который ловишь в лицо, стоя под ночным фонарем, – следуют смена обстоятельств и настроений. Кажется, что не было никогда ни пряно-тыквенной осени, ни сине-зеленых, с золотым ароматом цветущей липы, летних дней, ни остро пахнущей жизнью и колокольным звоном весны.
Реальность, данная нам в ощущениях. Человек – существо, живущее в отрезке между «вчера» и «завтра» и воспринимающий «сегодня» как единственную возможность быть. Когда звучит Адажио Альбинони, кажется, что на Земле нет и не было никакого шансона… Если бы не память… Прошлая легкая грусть, которую заметает и никак не заметет пурга, то обнажая, то превращая в холмик снега, в который если не воткнешь приметной таблички (что бы ею ни служило – хоть фото, хоть письмо, хоть чашка с отбитой ручкой, бережно хранимая бог весть зачем) – и не вспомнишь, почему он тут появился и, главное, когда. Осенью? Нет, не было в этом году никакой осени. И тут получается, что грусть вообще – вещь в себе.
Так уж вышло, что нынешняя зима для меня – особенная. В ней тепло. Настолько тепло, что даже холодный снег кажется не столь уж оглушительно холодным. И порой ловишь себя на желании отправиться в лес, чтобы бесстрашно, как в детстве, валяться в сугробе. Лежать, смотреть в небо, время от времени с улыбкой отгонять от себя мыслишку, родившуюся когда-то давно в прошлом и по сей день трогающую тебя маминым голосом: «Сынок, вставай, а то замерзнешь!». А потом и впрямь встать, распрямиться, с удивлением понять, что слегка окоченел, отряхнуться и пойти греться.
Можно даже иначе – без сугроба. Просто бродить по лесу, трогать снежные шубы, лежащие на ветвях, вдыхать, чувствовать или думать о чем-то своем. А можно позвать с собой ее – и тогда это будет уже другой лес и другая зима.
В этой снежной реальности, своей очередной зимней жизни я нашел что-то важное, якорь, который держит меня, даже когда все вокруг сметает и заметает пурга. И взгляд этой зимой как-то изменился. Я вдруг понимаю, что направлен он уже не сквозь серые будни и вьюгу, как обычно, а в глаза той, что рядом, и – время от времени – вперед. Пусть ненамного, недалеко, но вперед. Что там, за метелью? Я люблю (снежинка на лице превращается в слезу) и я любим. Этим декабрем я хочу научиться верить, что зима закончится и прилетит голубь с оливковой ветвью, возвещающей конец тишины.
Игорь Сюч