Пётр Аркадьевич Столыпин провёл последние дни жизни и умер в клинике братьев Маковских на Маловладимирской улице (дом сохранился; современный адрес — улица Олеся Гончара, дом № 33). (См. картинки в https://cont.ws/post/441241)
Эта та самая улица Чкалова, на которой я жил после освобождения Киева от немецко-фашистской оккупации и наш дом был совсем не далеко от того места, откуда отправился в последний путь выдающийся премьер-министр Российской империи.
Но в моей альтернативной истории Столыпин хотя и умер официально, но на самом деле выжил и получил от государя императора псевдоним - Сергей Евгеньевич Петраркадьев. И вот тут начинается новая история России, совсем не похожая на ту, что произошла после выстрелов Богрова в киевском городском театре (сейчас Оперный театр). Но на самом деле именно эти выстрелы случайным образом изменили ход истории, а я всего лишь поправляю её, ставлю на рельсы, с которых она по воле злого рока так не осторожно сошла.
Доктор вынул из внутреннего кармана небольшую плоскую фляжечку. которую всегда носил с собой. В крышечку налил коньячку и дал выпить раненому. Самолично из ложки покормил своего пациента. Его улыбка выражала искреннюю радость, что ранение оказалось не смертельным, что раненый идёт на поправку. Сергей Евгеньевич почувствовал прилив сил и сказал:
- Теперь вы стали моим ангелом-хранителем, Евгений Сергеевич.
- А вы, дорогой и незаменимый наш Сергей Евгеньевич, - продолжаете оставаться ангелом-хранителем России, - ответил доктор Боткин, - пойду прослежу, чтобы к вечеру всё было готово. Ваши похороны пройдут без вашего и моего участия.
Доктор рассмеялся своей шутке.
- Да. дорогой Евгений Сергеевич, это действительно смешно и так не обычно, что трудно к этому привыкнуть, - сказал, улыбаясь, бывший премьер, ставший по совету матери-императрицы тайным вторым человеком в огромной стране после самодержца Всероссийского.
Оставшись один, в моей истории экс-премьер представил себе свои похороны. Человеческое любопытство не чуждо тому, чтобы увидеть, как люди ведут себя после смерти и на похоронах своей особы, чтобы хоть таким образом оценить свою личность и её место в истории.
"Как это будет всё происходить, много ли соберётся народу? Ведь это же будут мои похороны. И будет ли выполнено в точности моё завещание о месте захоронения?" Ему мысленно захотелось заглянуть в лицо каждому, кто проводит его в последний путь. Прочтёт ли он неподдельную скорбь или встретится с полным равнодушием?
"А как будет выглядеть моя могила, где именно она будет, какой там будет надгробный крест?" - эти мысли занимали выздоравливающего Сергея Евгеньевича. Они были интересны и в то же время щекотали его нервы. Быть живым трупом - нелёгкая ноша для любого. Но пока он ещё для всех Столыпин. И таким останется и после своей мнимой смерти.
(Продолжение следует)