Олений Рог соревнуется с Кендюхом. Рыжие Волки охотятся. Опасность нависает над лагерем
Олений Рог был сам не свой от удовольствия и счастья. Ведь они уже плывут! И какая же их сила! Весь горизонт, весь берег, вся вода - одни олени. А среди них, как мощные бугры, - туры. Какие сильные, какие мощные! Каждого бы хватило, чтобы наелись все люди из рода Рыжих Волков.
Кендюх молчал, усевшись поудобнее на своей ветке, потому что оба сидели на высоких деревьях, с которых реку и Большой Луг было видно как на ладони.
- Хе, они плывут! Рыжие Волки - мощный народ, они заставляют зверя делать так, как это нужно человеку. Еще не утратили силу плечи Голомозого, еще не промахиваются пальцы Ока, еще грозная крепкость в руках и копьях всех охотников. Так как же зверь может сделать не так, как его принуждали сделать вчера ночью!
- Бежим, бежим к своим, - суетился Олений Рог. - Надо все рассказать. Пусть они собираются. Слишком уже все позатягивали пояса. Слишком уж надоели те крапивные корешки. Пусть полакомятся свежим, теплым, сочным мяском.
Толстый Кендюх, не поворачивая головы, посмотрел на парня. Олений Рог предстал перед ним во всем своем молодом запале. Он стоял на ветке, стройный и красивый. Мышцы тела напряглись и вплоть танцевали. В глазах у парня искрящееся нетерпение. Спутанные вьющиеся волосы колыхались на ветру, отлетали назад, показывая закругленный крепкий и высокий лоб. Хе, какое же оно молодое и глупое! - «Бежим, бежим», будто Кендюху ноги прицеплены только для того, чтобы бегать. Однако своих мыслей Кендюх не высказал вслух, а деловито, подстраиваясь под настроение Оленьего Рога, сказал:
- Да, бежать надо, обязательно надо.
И сделал вид, что берется спускаться с дерева. Но он был толстый, пузатый, этот Кендюх, как набитая песком и землей турья шкура, и не ему было тягаться с Оленьим Рогом. Этот прыснул вниз по стволу, словно молния, и в следующую минуту исчез в кустах.
Тогда Кендюх открыл рот:
- Побежал, но еще посмотрим, кто быстрее принесет радостную весть охотникам.
Отсопевшись после такого напряжения, потому что последние слова Кендюх сказал вслух, он пять минут еще посидел, опустив тяжелую голову на свои непомерно большие груди, и тогда пошевелил рукой. В котомке, прицепленной к его поясу, торчала дырчатая камышовая дудка, с затянутой в нее губкой с перетлевающего луба. Это был огонь. С ним Кендюх никогда не расставался, уходя от лагеря.
Это красное существо, такое тихое и покорное в дудке, могло, однако, по воле охотника, обращаться в грозную силу, перед которой не устоит и сильный хищник; могло обернуться и на искреннего приятеля, вспыхивая и отгонял прочь ночной холод; в конце концов, при должном умении, огонь можно было использовать еще и на то, чтобы подать ту или иную весть охотникам.
Сколько приключений и опасностей ждет охотника в лесу: вокруг одиночество, зловещая тишина, может, даже ночь и холод. Человек спасся на дереве, его копье сломалось в теле зверя, и тот, лежа внизу, терпеливо ждет: вот-вот обессиленный охотник полетит с дерева вниз головой в его пасть. Но постой, что оно блеснуло там наверху? Будто запахло дымком? Что делает эта двуногое животное? В руке у него сухие щепки, они тлеют, полыхают, описывают странные круги в воздухе. Вот три-четыре искры упали вниз. Одна из них попала в нос хищнику.
Как он прыснул, как подпрыгнул вверх, как вчесал себя лапой в морду. Но чш-ш ... Что это такое? Будто зашуршала трава. Будто потянуло в стороне едким духом человека. О, и отсюда, и отсюда ...
Да что же это такое? Зверь наставляет уши, оскаливает зубы, шерсть становится у него дыбом на спине, он уже готов сделать скок в ближайший куст, но в это время фурчит что-то в воздухе ... И оттуда, и с того конца. Что-то больно вонзается в грудь хищнику. Это копье. Но оно не одно, их еще четыре или пять вопьются в горло, в грудь, в живот, в легкие ... Это охотник, загнанный на дерево с помощью огня, подал знак своим товарищам, и они поспешили на помощь.
Кендюх с отдыхом, с перерывами добывает свою дудку и вытягивает губку. Верхний край ее покрытый белым пеплом. Но это ничего. Под ним где-то тлеет огонь. Собрав щепок, сухих листьев и луба, Кендюх раскладывает их тремя группами на большой широкой ветке, а потом прикладывает к первой кучке свою губку и дует.
Однако, что за знак? С губки не выскакивают искры, сухой лист и трески не принимаются пламенем. Неужели огонь умер? Кендюх разгибается и внимательно исследует луб. Он слишком туго скрученный и к тому же на нем видно кольцо, именно на том месте, где его охватывало колено тростника. Кендюху все понятно. Огонь уже умер. Досадно. И эта досада ни капельки не сказывается на лице брюхо. Он только сопит и, опустив на момент голову, снова лезет в свою котомку. Ого! Из него получается предусмотрительный охотник!
Из котомки Кендюх вынимает заостренную палочку и дощечку с выкрученной в центре ямкой.
Обе эти вещи особенные. Они взяты из Громового Дуба. На Громовой Дуб огонь упал с самого облака. Ох, как он полыхал! Но вслед за огнем падала вода, и огонь, спасаясь, спрятался внутрь дерева и остался там навсегда. Это видели и знают Рыжие Волки. Это очень хорошо знает и Кендюх, и ему не так уж трудно вызвать огонь изнутри древесины наверх.
Кендюх нежно гладит дощечку и проводит пальцами по колышку. О, будьте благоразумны и спокойны! Вам не может сделать чего-то плохого этот Рыжий Волк. Он вам друг и искренний друг.
Уверяя так в своей приязни эти щепочки с Громового Дуба, Кендюх осторожно зажимает между коленями дощечку и вкладывает крошечную щепотке песка в ямку. Песок, как прежде и все это орудие, охотник добывает из котомки. Сделав все это, Кендюх вставляет колышек заостренным концом в ямку, облагает ее сухими опилками с луба, берет между ладонями колышек и осторожным, но сильным движением вертит его между ладонями.
Внимательное ко всему, что здесь происходит, ухо его улавливает, как шуршит и скрипит песочек, растирая в труху древесину, а глаза следят за тем, как она от вращательного движения поднимается вверх вокруг заостренного края колышка.
Не останавливая движения ладоней, Кендюх нагибается и начинает легонько сдувать труху на свою луб-губку. Вот сверкнула крошечная искорка, и чуть-чуть запахло дымком. На губке показалась уголек и сразу же покрылся тоненьким слоем пепла. Уже и конец. Готово. Вот! Огонь горит.
Олений Рог мчится. Так ловко может бежать только молодой олень. Интересно, где то чучело, Кендюх? Вот попотеет, вот посопет! Не останавливая бега, Олений Рог прислушивается, но нигде не слышно ничего. Ну, ясно же, Кендюх еще, видимо, не выбрался даже с долинки. Тоже собрался бежать, тоже должен принести замечательную весть охотникам!
Однако, как еще далеко до лагеря! Действительно далеко. Эластичное тугое тело Оленьего Рога уже покрывается потом, волосы прилипли ко лбу. Но это ничего. Это только заставляет парня налегать на ноги. Вот только что там зачернело в кустах? Олений Рог втягивает носом воздух. Медведь. Однако, куда это он так торопится? Медведь действительно плелся, дрожа, навстречу Оленьем Рогу. Парень ловко юркнул за кусты, медведь также отшатнулся, посмотрел в ту сторону, но, не задерживаясь, снова побежал своей дорогой. Не Рыжие Волки ли его нагнали? Вот дураки!
Какая теперь охота на медведей, когда у Великой Реки уже полно оленей? Впереди послышался шелест и шум сломанной трески. Какой-то охотник? Олений Рог уже собирался обозваться, как сбоку от него мелькнуло что-то рыжее и мощное. Большой Кот - махайродус, саблезубый тигр.
Парень остолбенел и, напрягая всю свою силу, вскочил на ближайшее дерево, даже воздух засвистел. Но зря он испугался.
Большой Кот, как прежде и медведь, не обратил на Оленьего Рога никакого внимания. Мелькнул и исчез в кустах. Что же это может значить? Куда они так спешат?
Олений Рог торопливо спускается с дерева.
И вовремя. Сгоряча он сел на рыхлый сук, где свили гнездо Красные Муравьи. Как они засуетились, как они набросились на бедного беглеца! Обрушились на ноги, повпивались в бедра, в бока, даже в шею. А, черт морока! Парень танцует, сгоняет ладонями мелких кровопийц. Если бы знал, сел бы на более высокий сук.
Теперь Олений Рог бег сосредоточеннее, внимательно присматриваясь к пути. И не зря. Дважды пересекали ему путь серые огромные волки; пережидая на дереве, куда пришлось бежать от стаи этих хищников, он заметил львицу с малыми львятами. И эти путешествовали от Великой Реки. Они набрались в Оленьей Долине? Куда они спешат?
Олений Рог не мог решить этого вопроса. Ему было страшно. Неужели Большой Огонь снова спустился в Оленью Долину, гоня перед собой всех зверей? Но дыма не слышно? Но птицы спокойны, как всегда? Но заяц, которого он спугнул, побежал не до Великой Реки, а просто перед парнем? Но ужак спокойно лежал среди тропы, подставляя тело под солнце? Нет, это не Большой Огонь.
Оленьем Рогу было жутко. Если бы с ним был хотя тот Кендюх! Кендюх знает все. Кендюх слышит, как вылазит из земли трава. Копье, брошенный его рукой, укладывает на смерть первого попавшегося зверя. Глаза его видят сквозь деревья. Уши слышат, где роется крот под землей.
Олений Рог бежал и бежал, забыв об усталости. Когда же из-за кустов показался дымок и уши его уловили тявканье малых волчат, он очень обрадовался. Забыл все ужасы дороги. В жилах снова игриво закипела кровь. Ноги сами мчались вперед. Как бы там ни было, но он первый принесет счастливую весть охотникам.
Однако таборище он застал в полном сборе. Охотники чинили и осматривали оружие. Женщины собирали шкуры, домашний скарб, усаживали младенцев в походные котомки. Дети прыгали, скакали, кричали.
- Идут, идут уже олени! И как же много!
- Ой, сколько же наши набьют дичи!
- А какое вкусное оленье мясо!
- Я съем его знаете сколько!
Олений Рог удивленно остановился.
- Как? - Только успел сказать бедный парень. - Разве кто подал уже весть? Разве Кендюх?
В лагере не знали ни приключений Оленьего Рога, ни его героического путешествия. Приписав же его смущение общему подъему, что овладело лагерь, ему ответили:
- Конечно же, Кендюх. Это его весть. Ты только посмотри.
Олений Рог посмотрел, куда ему показали, и его бросило в мокрый, липкий жар. Где-то на горизонте от Великой Реки поднимались три легкие столпы дыма. А сбоку еще один, больше.
Первые три столпа Рыжие Волки прочитали так: Большой Луг беспокойный. Олени идут к Великой Реке. Их множество. Они уже плывут. Будьте готовы, охотники. Весть эту подает Кендюх, а что это так, об этом свидетельствует этот отдельный толстый столп дыма.
Поэтому, не двигаясь с места, толстый, тяжелый Кендюх опередил легконогого парня. Вот будет смеху, когда узнают об этом в лагере, а особенно такие девушки, как Печеричка.
Впрочем, тайна Оленьего Рога недолго была тайной. Три столпа дыма на горизонте вдруг исчезли. Вместо них появились только два, близко друг к другу. Они вперемешку то вырывались вверх, то исчезали, будто их на некоторое время чем-то прикрывали. Ручейки дыма были тоненькие и хрупкие, и значили они такое: в лесу бежит парень, наш. Он несет новость. Он уже, по подсчету того, кто подает сигналы, должен быть в лагере или близко к нему, ведь дым вдруг исчезает, а когда появляется вновь, то не двумя, а одним обычным столбом.
Прочитав это сообщение, Голомозый посмотрел на Оленьего Рога. Тело его во многих местах было поцарапано. На пятках засохла грязно-желтая глина. Такая глина в Оленьей Долине есть только в овраге на полпути от Великой Реки в лагерь. Следовательно, не было сомнения, что Олений Рог и есть тот парень-гонец, о котором оповещает Кендюх.
- Что же ты молчишь? - Нахмурив брови, грянул Голомозый. - Какие ты принес новости?
Олений Рог опустил голову и густо покраснел.
- Лагерь уже знает обо всем, - тихо ответил он, - даже дети знают.
- Но ты много раз залазил на дерево. Ты сидел на дубе, а затем на бересте, ты много раз убегал на ель.
- А ты откуда знаешь? - Удивился Олений Рог.
Голомозый, несмотря на этот вопрос, продолжал дальше:
- Ты встретил Великого Кота, льва, тигра. Чего ты молчишь об этом? Они бежали к Великой Реке?
Олений Рог широко раскрыл глаза. Как же так? Ведь он бежал по лесу сам, один, ведь он еще никому об этом не говорил и полуслова. Тем не менее, в лагере уже все знают так, будто следили за ним.
- Ты просто дурак, - весело крикнул ему Огненное Облако, парень на год старше Оленьего Рога, в прошлом году уже посвященный во взрослую мужскую общину, и осмотрел Оленьего Рога критическим взглядом с головы до ног.
Не парень, а живой свидетель: между пальцами на ногах лишай и дубовая кора, в волосах сосновая хвоя, между ремнями котомки целый берестовый листок, пообчесанные колени и счесана грязь на животе и локтях. Так поспешно убегают только от хищного зверя. Однако вслух Огненная Хмара ничего не сказал. Умение читать живые следы - это привилегия взрослых, посвященных в высшие тайны охотников. Вот почему Олений Рог так и остался при своем недоумении и глубочайшем уважении к обоим взрослым Волкам, которым дана была сила, - не видя, абсолютно все знать. Почтительно стоя перед Голомозым, он рассказал ему изначально и до конца все, что видел, сидя на дереве возле Великой Реки, и в заключение осторожно спросил о том, какая сила гнала хищников ему навстречу.
Голомозый не дал прямого ответа, так как Олений Рог, который не прошел еще посвящения, был в его глазах только ребенком.
- Вырастешь, - сказал он назидательно, - будешь все знать.
Вода кипела и волновалась. На всем пространстве ее, сколько было видно, плыли олени небольшими группами, кучками и даже в одиночку. Это подтягивался хвост большой армии травоядных на Оленью Долину. Голова армии уже прошла.
Сотни и тысячи оленей встретили Рыжие Волки на своем пути, однако не тронули даже самого слабого из них. Пусть идут. Пусть спокойно растекаются по долине, потому что, напуганные сразу, они могли бы, не останавливаясь здесь, попутешествовать дальше, за Каменный Брод, на высокие земли Горных Медведей.
Вот почему Голомозый принял все меры, чтобы показать свой род сердечно гостеприимным и искренним. Прежде всего, собрав всех Волков, он вывел их на открытую со всех четырех сторон местность и сгруппировал на холме. Чтобы четвероногие волки не нарушили строя и не наделали неприятностей прибывшим гостям, им старательно поскручивали ноги и скрыли внутри лагеря.
Итак, РыжиеВолки выступают открыто и искренне. Поведение их не вызывает никаких сомнений на этот счет. Копья составлены в кучу и прикрыты ветками. Воинственные рисунки посмывано из тела, вместо нихна лбах у охотников проведены чистые ровные полосы зеленой краской. Это полосы мира и дружбы. Роговые инструменты - иглы, шила, шила, даже украшения тщательно замаскированы львиными хвостами, клыками, шкурами. Рыжие Волки - этому свидетель весь мир - ведут войну, охотятся только на хищного зверя. Это правда искренняя и глубокая. Так, оленям нечего беспокоиться. Рыжие Волки все на виду, все сверху.
Между тем, с южной стороны между низкими кустами перелеска показываются гости.
Впереди великан, красавиц-самец. Он осторожно и сразу останавливается. Ноздри его раздуваются, трепещут, дрожат. Он втягивает воздух, поднимает переднюю ногу, бьет в землю. Из-под копыта летит трава и земля. О, какой он пышный, прекрасный, тревожный! Он еще стоит, но каждую секунду может сорваться и исчезнуть в этой зеленой кудрявой заросли.
Тогда вперед выступает Голомозый. Он, несомненно, движется, но львиные хвосты не шевельнутся, но клыки Великого Кота спадают на могучую грудь так, будто они срослись с телом. Седые островки бровей выпрямились, глаза - маленькие, черные, проницательные, - сияют выдержанным приветом хозяина, знающего цену и себе и дорогим гостям.
Олень поднял вверх свою чудесную голову.
- О, не беспокойся и не смущайся, дорогой друг, - обращает свое слово к нему хозяин. - Будь спокоен. Оленья Долина - роскошная и плодородная. Трава здесь сладкая, растительность буйная. Ее освежают богатые потоки. Ее обогащают ледяные источники. Как же тут везде приветливо, защищенно, мило! Иди, друг, просто, ничего не бойся. И вы все будьте спокойны, расходитесь, расстекайтесь, куда кому мило, - могущественный род Рыжих Волков только будет рад, только будет счастлив этим.
Голомозый закончил. Налетел откуда-то ветер, разлохматив седые пряди главаря, запутался в его львиных хвостах, затрубил в клыки. Хвосты метнулись. Олень делает красивый скок. Разложились кусты калины, терна, крушины, дерезы, а над ними, словно волны на Большой Реке в солнечный день, блестят спины травоядных.
Голомозый и все Рыжие Волки очень довольны. Такое слово не каждый и не всегда может сказать. Он их успокоил, поздравил, выразил свои лучшие чувства.
«Гуляйте у нас, мы очень рады этому». Но разве это неправда? Что касается любых более существенную моментов в определении взаимоотношений обеих сторон, то их Голомозый вдохновенно обошел, - ибо он не только большой охотник, но и большой главарь рода. Красноречие свое он строил всегда так, что оно шло только на пользу отважным охотникам.
Однако Голомозый был не только красноречивым, но и осторожным ... Держа правление над родом столько времени, сколько лет уже его старшим детям, а эти тоже уже имеют детей, он на собственном опыте пришел к тем выводам, что все же не слова, а дела определяют обращения живых существ. Рыжие Волки непременно должны есть, но лучшей их пищей являются олени. Чтобы получить эту пищу, Рыжие Волки должны охотиться, поэтому убивать оленей, поэтому беспрестанно переходить с ними в враждебные отношения. Однако остроту этих отношений можно если не совсем сгладить, то по крайней мере уменьшить. Но как?
Но это уже дело главаря, дело его проницательности, дело умения и ловкости Рыжих Волков.
Так, копья охотников лежат на пригорке, прикрытые ветками. Здесь есть бузина. Она цветет, как и калина, густыми белыми кистями. Петушки цветут оранжевым. На больших полянах растет красный, как кровь, воронец. Все это теперь пригодится охотникам.
Они один за другим поднимают цветы, ветки, и каждый берет из кучи свое копье. Ветви в цветах. Цветы разливают аромат. Охотникам тяжело расстаться со своими огромными букетами. В них пробуждается любовь и приязнь к тем пахучих цветам.
Вот Огненное Облако отломил несколько зеленых веток с кистями цветов и вонзил их в свои буйные пунцовые волосы. Три замечательные ветви он пристраивает за спину, целый ворох привязывает спереди, закрывает грудь, голову, ноги. И как смотреть на него издалека, то это настоящий куст, только немного странный, ведь из одного корня здесь растут и красный шелюг, и белоцветная калина, и оранжевая дереза. Но что Огненное Облако!
Взгляните на Голомозого. Из-под цветов и зелениу у него виден только оскальпированный череп, и туда, в конце концов, с помощью сосновой смолы, он успевает приклеить целый букет красных, как кровь, воронцов, которых нарвала ему Печеричка. Олений Рог бегает между охотниками, помогает им убираться. Но сам не убирается. Хотя он ростом выше Огненного Облака, но он еще не посвящен, еще ребенок.
Он останется в лагере вместе с женщинами и мальчиками, которые головами не достают ему и до груди. В лучшем случае ему позволяют вместе с детьми идти вслед за охотниками и добивать раненого и стягивать вместе убитую дичь.
Но сегодня слишком торжественное собрание. Сегодня к Великой Реке пойдут только взрослые охотники. Женщины же и дети останутся на этом самом холме. Останутся здесь и четвероногие. Вообще все сегодня останутся в лагере, потому что, в конце концов, что общего имеют Рыжие Волки с этим подвижным цветущим подлеском?
Однако, смотрите. Оставив пригорок, тот цветущий кустарник уже спустился в долину. Еще немного времени, и его уже не отличить от всех других кустов, разве что слишком уж он яркий. Густое кроваво-красное пятно - это, возможно, воронец на голове у Голомозого. Впрочем, может, и нет.
Ну, кто поверит, что Голомозого нет в лагере, когда Долговязая отчетливо и громко, - ее слышно далеко вокруг, и уж наверняка ее слова долетят до какой-то группы оленей, - кричит на детвору:
- Убирайтесь отсюда. Здесь спит дед Голомозый. Тише, не поднимают шума. Огненное Облако, слышишь? Подай сюда эту шкуру! Нет, не медвежью. Львиную. Подай сюда львиную шкуру ...
Пока Долговязая оберегает покой Голомозого и беседует с Огненным Облаком, Печеричка, Гава, Синица тормошат Кендюха. Он, как всегда, дремлет, и эти бойкие женщины, никак не найдут способа как-то его растормошить.
- Кендюх, Кендюх! Что-то большое, мохнатое движется в лагерь из леса.
- Ой, Кендюх, оно на двух лапах, вот такие плечи, ну-ка, посмотри! Нос большой, как две капли похож на тебя.
Кендюх сопит и бубнит, а дальше брызжет и шмыгает.
Синица заливается и обращается в бегство. Ну, кому же не ясно, что она подставила колючку и, клюнув своему обыкновению, Кендюх надел на нее свой нос.
Итак, же, гуляйте себе, олени, в лесу, паситесь. В лагере и вокруг него все в порядке. Никто отсюда никуда не выходил. Голомозый, Кендюх, Огненное Облако и Глаз отдыхают. Другие оберегают их сон.
В этом месте Большая Река катится в светло-белых песчаных берегах. Песок стелется широкой полосой, сыпучей и горячей. Кое-где здесь виднеются кусты сизо-зеленой прибрежной растительности, избитой, попранной. Вокруг тысячи и тысячи следов. Здесь, видимо, прошло немало оленей. Еще бы - лучшую местность трудно и найти на всем берегу. Вода мелкая, выход ровный, за полосой песка, где можно отряхнуться и отдохнуть в безопасности, потому что плац открытый со всех сторон, сразу же идут зеленые луга, покрытые небольшими кустами. А кусты - это именно то, что теперь нужно оленям: они дают защиту от жары и комаров.
Вот только, правда, сегодня здесь кусты какие-то необычные ... Может, слишком яркие, может, слишком беспокойные. И к тому же, какой чудесно выровненной дугой они упираются в берег! Более того, они будто даже двигаются. Во всяком случае, обратите внимание на необъяснимое поведение того крайней куста у воды. Нет сомнения - с ним случилось что-то необычное. Оставив твердую почву, он движется в воду. Калиновый куст уже на воде. О! Внимание! Внимание! С другой стороны делается то же самое. Кустовая дуга каждый раз прочнее нажимает на берег, и ее края, это же вещь понятная, вынуждены спуститься на воду. Невероятно!
Однако нет ли в этом целесообразности? Ведь, - здесь не надо и особенно видящих глаз - вода посреди реки бурлит и кипит: блестят на солнце влажные морды, серебрятся полосы шерсти - словно оленьей спины. Так и есть. К берегу плывет последняя группа оленей. Река широкая, течение быстрое. Зверь устал. Слышать - уже брызжет. Из воды показываются головы и плечи. Достают дно, уходят.
Кусты замерли, только чуть-чуть колышутся ветром. Но уставшим травоядным не до этого. Вот выходит на берег мощный самец. Ходят ходуном стороны. На больших ясных черных глазах пленка усталости. Он нюхает песок. Видно, как раздуваются ноздри и легкие песчинки разлетаются во все стороны. Переступает несколько шагов, наталкивается на избитый, обчесанный стебель и кусает. Идет медленно и трудно.
Вот вроде шелест. Вдруг тревожно поднимает голову, водит ушами. Но нет. Это зашуршали где-то листочки в кустах, и - какие они сочные! Какие удивительно ароматные! Какие приятные! Песок сыплется и шуршит под ногами. Олень нагибается и дует на горячий песок.
На берег один за другим выходят другие животные. Телята пытаются скакать на своих высоких тонких ножках. Белый песок покрывается темными пятнами. Это капли воды.
Но не дремлют и кусты. Края, что опустились на воду, медленно, но неуклонно начинают стягиваться в круг. Вся оленья группа оказывается словно в каком-то пышном венке.
А день все больше и больше набирает силы. Песок, смоченный подтеками и брызгами из оленей, сразу сохнет. Поднимается ветер. От движения животных мелкие песчинки взлетают вверх: их подхватывает воздушное течение.
И вот над стадом уже горячая белая пыль. Как это приятно! Олени вытягивают вперед свои острые морды, подставляют спины и бока под насыщенный песком ветер. Он сечет им блестящую кожу, разгоняя, счищая остатки комаров и мошек, что перелетели за ними с того берега.
Медленно группа расходится вразброд по всему плацу.
Вот идет красавец-самец, что первый вылез из воды. Он уже отдохнул. Глаза у него снова ясные, жизнерадостные. Ноздри его раздражают сильные ароматы цветов с перелеска. Не обращая внимания на траву и кусты, которые все больше гуще покрывают плац, он идет просто к странному куста с красным цветком на вершине. Непонятное явление.
Эти красные цветы с густо посеченным листом олень знает очень хорошо. Они всегда растут на обширных травяных просторах. А теперь вот они выбрались на вершину куста. Разве не интересно? Олень удивлен и вместе с тем смущен. Его пугает эта необычность, но он не способен побороть своего любопытства. Вот он останавливается, стройный, трепещущий, ежеминутно готовый бешено бежать.
Поднимает голову, смотрит пристально. Грудь его напряжена так, что звонко волнуются мышцы. Куст стоит неподвижно, и красные цветы так страстно манят к себе. На одну минуту оленю показывается что-то необычное - как качнулись ветви и из-под них блеснули жгучей страстью человеческие глаза. Но это заблуждение. Куст стоит неподвижно. Зверь делает несколько шагов вперед, протягивает свою красивую голову. В глазах страх и чрезмерное любопытство. Но что за страшный свист вдруг прорезает воздух? Чего так в смертельном ужасе сжимается сердце? Олень подскакивает вверх, срывается на дыбы, он весь - движение и безумное бегство. Но поздно. Грудь его пронизывает что-то острое и горячее. Боль доходит до самого сердца. Из глубины естества оленя вырывается стон и крик.
Вся группа оленей на мгновение застывает и с ужасом следит за вожаком. Главарь вслепую бежит по плацу. Копьу, чо застряло в теле, качается верхним краем вверх и вниз, и из него капля по капле стекает горячая кровь; ее следы везде по земле; она же орошает грудь животного, струится густой полоской по серебряно-серых ногах, пьянящий запах ее пропитывает горячий воздух. Олени в панике сбиваются, рассыпаются кто куда по всему плацу. Вожак направляется тогда к воде. Назад, назад с этого злополучного берега! Но напрасно.
От быстрого бега древко каждый раз все ниже опускается к земле. Вот со всего размаха оно упирается в холм. Трещат мышцы, трещат кровавые разгоряченные внутренности, и копье выходит далеко за левой передней ногой.
Олень качается. Упал на колени. Пытается встать. Вокруг белое облако сбитой пыли. Силы покидают его. Голова клонится к земле. Изо рта всплывает кровавая пена. Только жаждой жизни светятся большие черные глаза, но и их медленно застилает мутная пленка смертельной тоски.
Остальные звери бросаются искать спасения, но его нет ни на земле, ни в воде. Вокруг эти кусты, это ужасное фырчание, этот свист смертоносных копий.
Самка с маленьким быстроногим теленком бросается обратно в воду. Здесь, как и на суше, кусты уже давно сомкнулись в круг. В панике животное выбирает ближайший просвет между двумя яркими кучами зелени. Там не заметно никакого движения, кроме колебания воды. О, как близко к свободному пространству! Надо только напрячь силы. Еще одно усилие. Ноги безумно работают, голова уже почти по линии кустов. Ну вот и конец ... Но напрасно! Ничто уже их не спасет. Вот впереди забурлила вода. Вокруг ближайшего куста разрастаются круги, они охватывают беглянку, и вместе с этим слышен из-под воды какой-то глухой шум, будто ее толщу пробито быстро пущенным острым орудием. У передних ног самки вода берется кипящей пеной; выскакивают и трескаются белые пупырышки ... Животное бросается в сторону, не забывая прикрыть головой малыша. Он не так испуган, как удивлен.
Что это происходит вокруг? Что делается с мамой? Чего она начинает так трудно дышать? Вот она хрипит; долгий стон вырывается из ее груди ... Малыш оглядывается вокруг, и вдруг неистовый крик вырывается из его собственной груди. Что-то мощное впивается ему в бок. В глазах непонятная тьма. Тельце опускается вниз; в раскрытый ротик льется вода, булькает. Это, наверное, смерть ...
И вот на том месте, где было двое чудесных живых существ - только рыжие круги. Вода у ближайшего куста снова берется кругами. Из волн показывается что-то мощное и тяжелое. Какие широкие плечи и сильные руки! Это Кендюх. Он набирает в грудь воздуха, - ведь перед этим он работал под водой, - и на минуту опускает голову на грудь. Он как бы спит. Кустовой круг тем временем сжимается все теснее и теснее. Все меньше и меньше захваченных в этот круг смерти животных. Обезуменно мечутся они, пока последнее не падает от чьего-то точного копья.
Конец. Тяжело дыша, выходят из-под своих тайников охотники. Вот Голомозый, вот Огненное Облако, вот выходит из воды, увлекая за ноги две туши, Кендюх. Охота получилось на славу. Не убежало ни одно животное. Вот какая их куча! Как тепло пахнет свежая красная кровь, которые соблазнительно нежные куски мяса режет ножом Голомозый!
Охотники садятся в круг. Мясо еще теплое, дымится.
Сегодня люди могут есть вволю, кто сколько сможет. У Кендюха в руках целая задняя нога. Он добывает из сумки кремневый нож, отрезает по кусочку, бросает в рот. Он ест и ест, и будет есть до тех пор, пока в руках останутся одни кости. Тогда он их положит друг на друга, раздробит острым молотком, прикладется к трещине губами и высосет весь мозг.
Равнодушны к еде только Голомозый и Глаз: они собирают сушняк, ломают ветви, накладывают высокий костер. Рыжие Волки имеют право на такой величественный пир, но они еще не все. Там на холме остались женщины, дети и четвероногие родственники. Высокий столб дыма оповещает их:
«Охота закончена. Все собирайтесь в группу. Вас ждет хорошая пища ».
Только закончив с этим, Голомозый и Глаз садятся в круг. Идет веселый разговор. События, что произошли, слишком яркие и захватывающие. Сколько переживаний, точных ударов, опасных положений!
Однако все обошлось благополучно. Рыжие Волки должным образом приготовились к охоте. Строго и внимательно были соблюдены все обычаи Долины. С непоколебимой энергией собраны, сосредоточены все силы, чтоб он проявил себя всеми сторонами крепким, мудрым народом.
Радостная весть уже долетела до лагеря. Даже не напрягая слуха, Голомозый слышит, как воют и лают поразвязанные, радые воле, четвероногие волки. Еще немного времени, и они все примчатся сюда.
Продолжение будет...