- Дорогой вы наш Пётр Аркадьевич, - продолжил государь, - вы должны для всех умереть и навсегда! И даже не возражайте, я не принимаю ваши возражения.
Николай Александрович опять улыбнулся, как ему показалось своей остроте. Он взял ладонь раненого и пожал её. Доктор Боткин был весь внимание, сильно заинтригованный таким поворотом беседы императора с премьером.
- Разве нельзя как-то иначе? - слабо пытался возражать Пётр Аркадьевич, - а как же моя семья, дети?
- Нельзя, вы нужны позарез России. Впереди трудные времена. Моя матушка уже всё продумала. Через несколько дней вы станете настоящим покойником, дай Бог вам выздоровления и долгих лет жизни! Она готовит в Зимнем дворце для вашей семьи лучшие покои. Столыпина больше не будет. Его похоронят с почестями согласно вашему завещанию там, где вас убили, в Киеве.
- Но как же можно это устроить? Простите Ваше величество, но мне трудно это понять, - робко вмешался в разговор Евгений Сергеевич.
- Очень даже просто. Согласно нашему семейному преданию мой двоюродный прадед император Александр Первый именно таким путём ушёл из жизни, тайно поменяв жизнь царя в Таганроге на монашество. Он якобы умер, но в закрытом гробу привезли в Петербург похожего на императора простолюдина.
- Да ходили тогда слухи о сибирском старце, похожим во всём на покойного императора, - сказал задумчиво Пётр Аркадьевич.
- Это тяжёлая история. Вы свои люди теперь, как члены моей семьи. Буду с вами откровенен. Всю жизнь над Александром I тяготел укор совести за участие в заговоре против собственного отца – Павла I по наущению англосаксов. В свое царствование император осуществил в России немало реформ, выиграл войну с Наполеоном, за что и был прозван Благословенным.
- Да святится имя его, - сказал, перекрестившись доктор Боткин, - многого хорошего сделал для России-матушки.
- А не выпить ли нам по чашечке чая, господа? - сказал государь и посмотрел на доктора Боткина. Тот поднялся, быстро подошёл к двери, опять резко открыл её, осмотрелся и отдал распоряжение. Разговор пока не носил сверх секретный характер. Доктор вернулся на своё место.
- Как вы чувствуете себя, Пётр Аркадьевич, разговор не утомил вас?
- Спасибо! Предложение государя-императора заставило меня забыть обо всём.
- Так вот, Александр I неожиданно скончался в Таганроге 19 ноября 1825 года от страшной и неизвестной болезни. Спустя несколько дней прошло погребение императора в закрытом гробу в Петропавловском соборе Санкт-Петербурга. На престол вступил его младший брат Николай I, мой прадед, - сказал не без гордости Николай II.
- А потом слух пошёл о некоем необычном старце Федоре Кузьмиче, имевшего светские манеры и знавший французский язык, хотя и прикидывавшимся неграмотным. Сохранился даже семейный рассказ, как мой прадед не поленился однажды проскакать сотни верст до Сарова, чтобы повидаться с Федором Кузьмичем.
В дверь постучали, сестра принесла небольшой круглый столик и поставила его у постели больного. Вторая сестра несла поднос с тремя чашками чая, небольшим фарфоровым чайничком и вазочкой с шоколадными конфектами ( как раньше назывались конфеты), карамелями и цукатами. Освободившись, они поклонились и молча вышли.
- Передайте, чтобы нас не беспокоили, - бросил им вдогонку доктор Боткин. Он взял на себя функции прислуги. Петра Аркадьевича поил чаем, держа чашку в своей руке.
- Благодарю вас, Геннадий Сергеевич. И кем же я теперь буду и чем стану заниматься? Уж не стать ли мне тоже старцем, чтобы до мозолей на коленях замаливать свои грехи, - обратился он с улыбкой к государю.
- Рано вам ещё в старцы, - тихонько рассмеялся император, попивая чай и закусывая его цукатами, - послужите ещё России и гораздо более эффективнее, чем прежде. Матушка-императрица и фамилию вам уже придумала. Теперь вы будете Петраркадьев. Столыпин уйдёт в историю навсегда, заняв ней достойное место. С этой минуты я назначаю вас, своим главным тайным советником с полномочиями выше, чем у премьер-министра Российской империи.
Николай Второй поставил чашку на столик. Из внутреннего кармана вынул сложенный лист секретного указа и протянул его доктору Боткину.
- Дайте, пожалуйста, этот документ на подпись о согласии вступить в новую должность Сергею Евгеньевичу. Возражений не принимаю. Это мой приказ. Во имя блага России. Забудьте о Петре Аркадьевиче, он уже покинул нас. Да здравствует Сергей Евгеньевич! Теперь он будет моим "эго". Дела передадите министру финансов Коковцеву. А вас Евгений Сергеевич попрошу подыскать срочно покойную особу, похожую с виду на бывшего премьера. Всё устроить к тайному отъезду Петраркадьева в Петербург на послезавтра и будете его лично сопровождать. Ему придётся, к сожалению, лишить себя роскошных усов и бородки.
Бывший Столыпин, как во сне, пробежал глазами по тексту указа, и подписал его химическим карандашом, услужливо поданным ему доктором.
- Благодарю, Ваше величество, рад служить России и вам, государь мой.
Экс-Столыпин здоровой рукой провёл по холёным закрученным кверху усам и бородке, как бы прощаясь с ними, и устало уронил голову на подушку. Доктор платком стёр испарину со лба своего пациента и подопечного.
- На этом я прощаюсь с вами, господа. Благодарю за усердие в службе и верность престолу и Отечеству Сергея Евгеньевича. Вы будете представлены к высшей награде Российской империи. Сегодня же телеграфирую матушке и обрадую её вашим согласием. Встретимся уже в Северной столице. До свидания, друзья мои!
(Продолжение следует)