Доктор улыбался той доверительной улыбкой Ай-Болита, которая сразу располагала больного к врачу. Это был Евгений Сергеевич Боткин, сын выдающегося русского ученого и врача, основателя экспериментального направления в медицине Сергея Петровича Боткина. Он же был придворным медиком императоров Александра II и Александра III. Его сын Евгений Боткин поклялся царю оставаться с ним, пока он жив. И в роковом 1918 году в Ипатьевском доме сдержал своё слово, хотя ему и предлагали покинуть узников.
В 1893 году Евгений Боткин блестяще защитил диссертацию. Официальным оппонентом на защите был физиолог и первый нобелевский лауреат Иван Павлов.
Евгений Сергеевич Боткин добровольцем отправился на Русско-японскую войну (1904). Стал заведующим медицинской частью Российского общества Красного Креста в Маньчжурской армии. Много времени проводил на передовой. За отличие в работе был награжден многими орденами, в том числе и боевыми офицерскими.
Императрица пожелала иметь лейб-медиком того Боткина, который "был на войне". Боткин был старше своего августейшего пациента —Николая II — на три года и остался верен ему до конца. Главным объектом усилий доброго доктора Ай-Болита был цесаревич Алексей, болевший гемофилией.
Доктор Боткин оказался в Киеве в конце августа. Узнав о покушении на премьера по своей инициативе съехались в Киев лучшие медицинские светила России. На консилиуме они определили состояние раненого как не угрожающее его жизни.
- Ну-с, дорогой Пётр Аркадьевич, как мы себя чувствуем? - расплываясь в улыбке сказал доктор и положил свою ладонь на лоб пациента.
- Начинаются опять боли. Становятся нестерпимыми, Евгений Сергеевич.
- Это естественно. Колоть мы вас не будем, чтобы не внести инфекцию, не дай бог. Сестра, дайте две таблетки и стакан воды больному. Сейчас всё пройдёт. Вы ещё послужите России, Аркадий Петрович. На вас вся надежда.
Голос доктора внушал оптимизм. Боль постепенно куда-то уходила, растворяясь, как струйка дыма от папиросы.
Вошла супруга Столыпина в медицинском халате и сообщила, что приехал государь и желает поговорить с премьером в присутствии доктора Боткина.
- Пусть войдёт государь. Все оставьте нас, а Евгений Сергеевич пусть будет со мной.
После этого в палату вошёл Николай II с накинутым на плечи белым халатом. Поздоровался за руку с доктором, подошёл к постели и пристально посмотрел на раненого. В его глазах показались слёзы сострадания и раскаяния к своему верному премьеру. Николай Александрович взял здоровую руку раненого, наклонился и поцеловал её. Затем поцеловал в лоб Петра Аркадьевича, орошая его слезами. Боткин при этой сцене сам расчувствовался и стал сморкаться в платок и вытирать слёзы.
- Государь, нельзя так расстраивать больного. Он идёт на поправку.
Император оглянулся на доктора.
- Да, да, Евгений Сергеевич, дайте мне успокоительного. Предстоит очень важный разговор. Хорошо, что вы здесь.
- Ваше величество, у нас были разногласия, но рад был бы умереть за моего царя, - сказал раненый, повеселевшим голосом, - Я чувствую, что выкарабкаюсь и надеюсь ещё послужить России и своему государю-императору.
- Дорогой мой, Пётр Аркадьевич, я в этом уже нисколько не сомневаюсь и прошу простить меня, что был недостаточно внимателен к вам. Ваша неизменная заступница, моя матушка-императрица, подсказала, как нам действовать.
Государь взял из рук доктора таблетку и запил ею водой. Носовым платком вытер глаза и, успокаиваясь, сказал:
- Доктор, присядем и серьёзно поговорим.
Боткин придвинул царю стул и сам сел рядом у постели раненого.
- Я безмерно рад, что ранение оказалось не очень опасным. Но подобных мерзавцев, как этот Мордко, ещё добрая сотня наберётся. Они не оставят вас в покое, дорогой Пётр Аркадьевич. Это было одиннадцатое покушение на вас. Мировой рекорд вы установили мой несравненный премьер.
Царь в первый раз улыбнулся своей шутке и посмотрел на улыбающихся доктора и премьера. И вдруг бросил убийственную фразу, обращаясь с посуровевшим лицом к Столыпину:
- Вы не должны выйти живым отсюда.
У доктора и премьера от удивления округлились глаза.
- Да, да, вы не ослышались, господа! Это подсказала моя мудрая матушка, которую, каюсь, я не всегда слушался.
- Ваше величество, вы предлагаете стать мне живым...?
- Т-с-с! Именно так, - сказал потише царь и оглянулся на дверь. Евгений Сергеевич поднялся и подошёл к двери. Неожиданно резко открыл её и заглянул в коридор. В нескольких шагах от двери стояла охрана, медсестра и сменный доктор.
- Никого не пропускать и не входить без приказа. К двери не приближаться.
Он закрыл дверь и сел на место. Тайное совещание продолжилось.
(Продолжение следует)