Предупреждение: глава содержит откровенные сцены и нецензурную лексику.
Глава 8: Сыворотка доктора Соколовского.
Не имею не малейшего понятия, сколько времени прошло прежде, чем я пришла в себя настолько, что смогла, наконец, открыть глаза. Я находилась в одноместной больничной палате. Тонкими пластиковыми змейками мои руки обвивало множество трубок. Возле кровати стояла стойка с капельницей, в которой, тусклым розоватым цветом поблескивал какой-то раствор. Головокружение было столь сильным, что я с трудом могла различить окружающую обстановку. Палата выглядела вполне обычной: светлые стены, прикроватная тумба, подвешенный под потолком телевизор, широкое кресло и металлический стул для посетителей. Я нажала кнопку вызова медсестры и спустя пару минут, в палату вошла пожилая женщина. Мысли путались, и я с трудом могла вспомнить, где нахожусь.
- Где я? Позовите врача.
- Вас что-то беспокоит? - медсестра выглядела абсолютно бесстрастной.
- Я... Мне плохо, у меня кружится голова, - ответила я запинаясь.
Сестра молча кивнула и вышла прочь. Врача я так и не дождалась. Боль, раздиравшая мое тело на куски, была невыносимой. На лбу выступил холодный пот, глаза резало, и из них текли розоватые блестящие слезы. Сложившись пополам, я закашлялась. Розоватая жидкость выплеснулась из моего горла на белоснежные простыни. Оставалось только догадываться, сколько этой розовой дряни в меня закачали, и в кого я превращусь после столь ужасного эксперимента.
Прежде, когда я и мои братья были подопытными в экспериментах отца, он давал нам различные порошки, резал нашу плоть, иногда даже оперировал наши глаза, чтобы сделать зрение острее, но никогда прежде меня еще не накачивали неизвестной жидкостью, столь странного цвета. Я начинала опасаться, что Соколовский вздумал заменить ей всю мою кровь и признаюсь, меня не радовала подобная перспектива.
Головная боль казалась мне невыносимой, как и начавшие меня донимать визуальные галлюцинации. Вся комната словно утопала в липкой розовой сверкающей патоке, а я только и думала о том, насколько ужасный у нее цвет. Словно я попала в мир мечты трехлетней девчушки. Запустив руки в корни волос, я скрючилась на кровати, поджав под себя ноги. Я не могла выбраться отсюда из-за слабости. Не могла даже покинуть тело, чтобы хотя бы на время избавиться от кошмарной боли. Я была заперта в палате, врач меня игнорировал, и лишь медсестра постоянно меняла капельницы с жутким раствором. В конце концов по происшествии нескольких дней я чувствовала себя вконец промаринованной этим адским составом. Накаченная им до отказа, я сидела на кровати, раскачиваясь из стороны в сторону, словно умалишенная, когда услышала оглушительный взрыв, который никогда бы и ни с чем не спутала. То был взрыв от сотворенных мной вручную бомб.
Он был настолько мощным, что хоть и произошел в противоположном крыле здания, мою палату, расположенную далеко не на первом этаже сильно тряхнуло. По полу и ближайшей к взрыву стене разошлась паутина трещин, а с потолка посыпалась штукатурка. Окна треснули, осыпавшись тысячами сверкающих осколков в ночную мглу. Яркое дневное освещение погасло, и вместо него замерцали бледно - красные аварийные огни.
Выдернув из вены иглу, я резко подскочила с больничной кровати, что было наиглупейшей ошибкой с моей стороны. Голова закружилась так сильно, что я едва устояла на ногах, схватившись за спинку кровати. Холодный воздух, ворвавшийся в палату помог мне отогнать дурноту, и замерев на мгновение, я прислушалась к шуму доносящемуся из противоположного крыла клиники. Звуки выстрелов и стенания раненных вспарывали тишину этой ночи, подобно острому лезвию.
Это был он. Я слышала свист метательных ножей, прорезавших воздух и неизменно настигавших свою цель. Сумеречный охотник вышел на ночную прогулку, и всем кого теперь коснется его яростный взор, предстояло стать его добычей. Биение его сердца было на удивление спокойным и ровным. Он уничтожал все на своем пути. Безошибочно отслеживая мое местоположение, он шел на тихий отзвук моего неровного сбивчивого сердцебиения. Медленными неуверенными шагами я направилась к дверям из палаты. Потянув на себя дверь, я застыла от неожиданности, обнаружив перед собой старшего доктора Соколовского, отца своего мучителя. На его лице застыла маска ужаса, морщинистые, покрытые старческими пятнами кисти рук тряслись столь сильно, что не оставалось никакого сомнения в том, что уже длительное время он не способен проводить хирургических операций.
- В дальнем крыле творится невообразимый хаос. Пойдемте со мной, Лили, я помогу вам выбраться отсюда, - его слегка хрипловатый голос дрожал.
Я сделала шаг назад, по направлению к окну и на его лице отразилось удивление.
- Неужели вы хотите остаться здесь? Вы, разумеется, бессмертны, но если взрывы повторятся...
- Они не повторятся, - резко оборвала я Соколовского старшего. - За мной пришли, и я дождусь своего сопровождающего здесь.
Мой голос прозвучал твердо, и на лице Соколовского отразилось замешательство.
- Вы должны пойти со мной, - проговорил мужчина с нажимом. Лицо его вмиг переменилось, сделавшись более жестким и упрямым. - Ваше состояние не стабильно. Если вы будете долгое время находится без воздействия препарата - можете погибнуть. К тому же, вы слишком опасны для окружающих, вы не сможете сама справиться с тем даром, что получили. Ваша новая сила фактически - не контролируемая.
Я нахмурилась, сделав еще несколько шагов в сторону окна.
- Откуда вам о ней известно? Что эта за жидкость? - спросила я, указав на стойку с капельницей, где висел пакет с раствором насыщенного малинового оттенка.
Мужчина злобно усмехнулся.
- Это сыворотка дающая человеку знание, знание и власть. Власть над химическими и физическими процессами, происходящими в телах других людей. Александр изобрел ее, основываясь на моих неудачных опытах. Я сотни раз говорил ему, что ее можно использовать лишь на смертных, но завладев вашим телом он просто голову потерял при мысли о том, что сможет использовать ее на вас. Ни один из двадцати подопытных не выжил. Организм человека не выдерживал и сотой доли того объема что влил в вас мой сын. Он мог убить бы и сотни испытуемых, ведь в случае чего их легко можно было бы устранить. Просто сумасшествие, что он влил ее вам.
Свою речь Соколовский старший произносил столь небрежно, что меня охватила ярость. Живые люди являлись для него лишь расходным материалом, не имеющим права на жизнь. Но больше всего меня задело то, что в случае оплошности он делал ставку на уничтожение подопытных вышедших из под контроля. Меня трясло от гнева, кончики пальцев начинало покалывать, а глаза заволокла кровавая дымка. Холод охватил все мое тело. Моя рука поднялась сама собой, указующий перст был направлен прямо на голову доктора Соколовского.
Он испуганно сжался, словно в отличие от меня прекрасно понимал, что означает этот жест. Рука профессора метнулась к карману больничного халата, где лежал пистолет. Он вскинул вверх дрожащую руку, нацелив дуло мне в голову.
- Прости, Лили. Но у меня не остается иного выбора. Для твоей же безопасности тебе стоит пойти со мной.
Моя рука, направленная на мужчину дрожала. В коридоре послышались отзвуки шагов Яна. Профессор надменно усмехнулся, заметив, что я прислушиваюсь.
- Ты ведь понимаешь, что не сможешь быть вместе с Яном, если разумеется, не хочешь убить его в приступе гнева.
Я всегда отличалась вспыльчивостью, и сейчас внутреннее пламя охватило меня с новой силой. Раздался звук выстрела, и время словно замерло для меня. Я видела, как зависла в воздухе пуля, и то, как медленно она ползет к своей цели. Отступив в сторону, я сделала шаг по направлению к профессору Соколовскому. Я слышала, как сбивчиво и неровно бьется его сердце. Взглядом я словно погрузилась в его тело. Моему взору стало доступно его внутреннее строение, я видела, как функционирует каждый внутренний орган в отдельности, как сердце качает кровь, как пульсирует она в сосудах. Я направила свой взгляд на его сердце, и то вдруг громко застучало, резко сжалось и лопнуло, словно надувной резиновый шарик. Застывшее время возобновило свой бег. Профессор словно марионетка у которой обрезали нити рухнул на пол. Охранники, сопровождавшие его, бросились к нему. Поняв, что он мертв, оба направили на меня оружие. И в этот самый момент к дверям палаты подошел Янус. Он собирался было метнуть в них ножи, но в этот момент я вскинула дрожащую руку, и мой указующий перст обратился на охранников. Их сердца сперва ускорили свое биение, а после - разорвались. Они одновременно рухнули на пол, словно марионетки у которых внезапно оборвались нити, ведущие к рукам кукловода.
Янус вошел в палату, пройдя ко мне, он выглядел встревоженным и озадаченным, озираясь на трупы, лежащие у моих ног.
Он привлек меня к себе, коснувшись нежным поцелуем моего лба.
- Боже, что они с тобой сделали! - он нежно гладил меня по волосам, осыпая мое лицо поцелуями.
Мою голову пронзила ослепительная вспышка боли, и я тихо застонала. Руки пульсировали, и казалось все тело наполнял яд. Прежде чем потерять сознание, я увидела встревоженное лицо Виктора, появившегося за спиной Яна. Он выглядел совсем иначе, чем в нашу последнюю встречу. Доброе солнечное лицо сейчас казалось решительным и потемневшим. Он больше не был похож на подростка, и стал настоящим мужчиной. В руке он сжимал пистолет, и выглядел так, словно готов был в любой момент выстрелить, лишив человека жизни, и эта резкая перемена в нем никак не укладывалась у меня в голове.
Ян подхватил меня на руки, болезненный спазм пронзил все мое тело судорогой. Я выгнула спину дугой, а потом, согнувшись пополам закашлялась. Розоватая жидкость струйкой стекала у меня из носа и изо рта. Виктор казался шокированным, сняв с себя пальто, он накинул его мне на плечи. Алые тени скользили у меня перед глазами, а сознание постепенно ускользало прочь. Я отчетливо слышала биение сердца Яна. Он нес меня на руках через руины, оставшиеся от клиники для душевнобольных в которой меня держали. Со всех сторон до меня доносились стоны раненых, но ни меня, ни Яна они не беспокоили. А Виктора, кажется, они и вовсе раздражали, потому как, особо громкие стенания он заглушал, стреляя в умирающих. В затемненном коридоре тускло мерцало аварийное освещение и его свет был последним что я видела прежде чем погрузиться в темноту.
Темнота расступилась, тени исчезли, и я с трудом приоткрыла глаза. Голова раскалывалась от невыносимой боли, зрение никак не могло сфокусироваться, но я сразу узнала окружающую меня обстановку. Было бы сложно не узнать просторную спальню в загородном поместье Валетте, однако в комнате что-то неуловимо изменилось. Спальня Яна больше не походила на чисто мужскую комнату, здесь появился антикварный туалетный столик, ширма обтянутая дорогой тканью и внушительного размера шкаф. И без того богатая обстановка стала невероятно роскошной, что не могло не удивлять, ведь я всегда была уверена в том, что Яну нравится изысканный аскетизм. Впрочем, не маленькую долю пространства теперь заняло медицинское оборудование. Я сразу обратила внимание на стойку капельницы и опутавшие меня трубки, по которым в мое тело втекала кровь, в то время как из второй руки при этом напротив сливалась розоватая жидкость. Устало вздохнув, я встретила встревоженный взгляд лиловых глаз Виктора. Он сидел в глубоком мягком кресле, с планшетом в руках.
- Надеюсь, тебя не сильно беспокоит, что комната потеряла жилой вид, став похожей на больничное крыло? - его голос прозвучал нейтрально, и все же, я прекрасно видела волнение в его блестящих глазах. - Ян как раз сейчас занят обустройством подвала под медицинский центр.
Я нахмурилась, и выдернув из сгибов рук иглы, встала с кровати.
- Не думаю, что тебе стоит пренебрегать постельным режимом, - мягко заметил Виктор.
Я бросила на него безразличный взгляд, и проскользнув в ванную комнату быстро приняла душ. Вытирая волосы, я бросила мимолетный взгляд на свое отражение, не придав значения тому, что вижу. До меня довольно долго не доходило произошедшее. Несколько мгновений мне казалось что ничего не изменилось, но потом я вернулась к зеркалу и в удивлении уставилась на смотрящую на меня девушку.
Черты ее лица отдаленно напоминали мои, но словно стали более четкими и взрослыми. Словно то, каким оно было прежде, являлось лишь изначальным наброском того, что я видела теперь. Мой рост остался прежним, как и размер ноги, однако тело разительно изменилось. Если прежде оно было телом пятнадцатилетней девочки, то превратилось в тело зрелой девушки, однако сохранившим свою первоначальную гибкость. Округлые бедра, узкая талия и налившаяся словно после пластической операции грудь - поражали чувственностью фарфоровой кожи. Белоснежные, седые волосы приобрели мерцающий розово - фиолетовый оттенок, а разноцветные золотой и серебристый глаза поразили меня вертикальными зрачками. Еще не придя в себя от шока, я принялась ласкать свое новое тело, ощупывая каждый чувственный изгиб. Больше всего, разумеется, я была рада мячикам третьего размера. Таким тяжелым, но при этом идеально упругим, и маленьким крепким соскам мягкого нежно-розового цвета. Признаться, я чувствовала себя просто великолепно, и мне не терпелось пустить в ход все свои новоприобретенные формы. Расчесав мокрые волосы, я обернула вокруг себя полотенце и вышла из ванной. Виктор с невозмутимым видом протянул мне простое черное платье.
- Сожалею, но мы не успели оперативно заказать для тебя новую одежду. Изменения произошли слишком быстро, поэтому полный гардероб привезут только завтра.
Переодевшись в свободное платье, я рассматривала себя в ростовое зеркало.
Дверь распахнулась, и в спальню вошел Ян. Он выглядел абсолютно бесстрастным, и все же в лукавых зеленых глазах затаилась насмешливая улыбка.
- Как твое самочувствие?
Я пожала плечами, бросив на мужчину оценивающий взгляд. Он был одет в свои привычные кожаные штаны и простую черную футболку, а длинные черные волосы были собраны в высокий хвост на макушке. Мое сердце внезапно ускорило свой бег, а во рту пересохло.
Заметив мой заинтересованный взгляд, он криво усмехнулся.
- Виктор, попроси повара позаботиться о сытном ужине.
- Слушаюсь, господин, - кивнув, блондин тактично покинул комнату.
Взяв меня за руку, Ян подвел меня к кровати, усадив на нее. Я обвила его шею руками, прильнув к его губам страстным поцелуем. Янус усадил меня себе на колени, и я с удовлетворением отметила, что не смотря на изменившиеся объемы я по прежнему остаюсь миниатюрной и удобной в обращении.
Взгляд Яна был столь серьезным, что я сразу поняла, что он хочет сообщить нечто важное, а потому приложила все свои усилия к тому, чтобы не запустить руку ему в штаны.
- Хорошая девочка, - улыбнувшись, он поцеловал меня в висок. - Я должен поговорить с тобой о твоем состоянии. На протяжении последних трех дней, что ты находилась в поместье, я пытался узнать все возможное о сыворотке, что течет в твоих венах и максимально избавиться от нее, - он тяжело вздохнул, заглянув в мои глаза. - Вынужден признать, свое поражение. Ни одно из шести полных переливаний крови не помогло. Сыворотка пропитала все твое тело. К тому же, этот сумасшедший вколол тебе столь большую дозу гормонов, что хватило бы на стадо слонов, - тяжело вздохнув, Ян положил ладонь на мою грудь. - Меньшая доза просто не подействовала бы. Правда насколько долго продлится этот эффект -неизвестно. Наши тела - бессмертны, как их не изменяй - они всегда будут стремиться к прежнему состоянию, поэтому, даже такая доза гормонов не способна изменить твое тело навсегда.
Я нахмурилась, окинув критическим взглядом пышную грудь. Было бы жаль возвращаться в то состояние, в котором ее не было. Ян лукаво улыбнулся.
- Впрочем, никто не запрещает использовать столь восхитительные формы, пока у нас есть такая возможность.
Я согласно кивнула, откинув волосы за спину.
- А что по поводу моих способностей?
Ян запустил руки в корни моих волос, и принялся нежно массажировать мою голову, в то время как я уткнулась носиком в его шею.
- Ты ведь помнишь, что произошло с Соколовским старшим? - лицо Януса выглядело серьезным и бесстрастным.
Я нахмурилась, пытаясь припомнить происходящее.
- Его сердце... оно лопнуло... - пробормотала я, встревоженно вскинув руку. Боль на мгновение пронзила голову, а тело охватила дрожь. В этот самый момент произошел слабенький взрыв, и ростовое зеркало, на которое указывала моя рука - взорвалось.
Я в страхе отпрянула от Яна, вжавшись в резное изголовье кровати, усыпанное подушками.
Мое сердце колотилось, как сумасшедшее, дыхание сбивалось, а перед глазами темнело. Ян выглядел невозмутимым.
- Как я и думал, ты направляешь свою силу руками. Так что будь так добра, не маши ими понапрасну, и не указывай на живых людей. Твоя сила заключается в ускорении движения частиц. Ты способна управлять физическими и химическими процессами человеческого организма, а так же разрушать неодушевленные предметы. Тебе стоит быть осторожной, пока не научишься контролировать эту силу. Смею предположить, что мощность происходящих разрушений зависит от твоего эмоционального состояния. Так же как и вообще возможность использовать силу. Когда ты спокойна - она не проявляется.
Я задумчиво кивнула, закутавшись в теплое одеяло, чтобы унять дрожь. Все мое тело трясло, и мне было невероятно тяжело на чем-то сосредоточиться. Не смотря на то, что мои руки были прижаты к груди, предметы вокруг меня взрывались, по потолку разошлись трещины, и с него посыпалась штукатурка. Еще одно зеркало в комнате лопнуло, осколки осыпались на паркетный пол. Лепнина на потолке начинала обрушиваться. Ян стоял посреди всего этого хаоса, сложив руки и бесстрастно глядя на меня. Роскошная хрустальная люстра обрушилась в сантиметре от его плеча, а он лишь стряхнул штукатурку с запыленных волос. Дверь распахнулась, и в комнату заглянул озадаченный Виктор.
- Полагаю, тебе лучше побыть в противоположном крыле поместья, - заметил Ян, не глядя в сторону Виктора.
Я повернула голову в сторону юноши, что было ошибкой. По телу юноши прошла едва уловимая судорога. Ян метнулся в сторону Виктора, закрыв его собой. На его щеке тут же появился глубокий порез, а на груди расплылось кровавое пятно.
Я подскочила на месте, зарывшись с головой под одеяло. По моим щекам беззвучно текли слезы, а тело содрогалось от беззвучных рыданий.
Под одеяло скользнула холодная рука с аристократичными пальцами. Опустившись на край кровати, Ян погладил меня по голове.
- Я понимаю, как тебе сейчас тяжело, каждый из модифицированных людей хотя бы раз переживал нечто подобное, привыкая к изменениям внутри своего организма. Но ты должна успокоиться, иначе разнесешь весь наш дом, и мне будет довольно сильно его не хватать.
Я выглянула из-под одеяла, бросив на Януса разъяренный взгляд.
- Никто из нас еще не был в подобной ситуации! Ты хоть понимаешь, что я одним своим взглядом способна разорвать человека независимо от собственного желания! Думаешь все так просто? - закричала я так громко, что у самой зазвенело в ушах. - И как черт тебя дери, ты предлагаешь мне успокоиться?
Его рука, лежащая на моем затылке с силой притянула меня к себе, и он впился жадным поцелуем в мои губы. Мои руки мгновенно стянули резинку с его головы, и пальцы запутались в шелковистых волосах.
- Все намного проще, чем тебе кажется, - выдохнул мужчина, перемещая свои губы на мою шею.
Расстегнув брюки Яна, я выбралась из под одеяла припорошенного штукатуркой, и стянув с себя платье и трусики, уселась на него верхом, обвив ногами его бедра. Его напряженная плоть проскользнула внутрь меня и я задохнулась от переполнявшего меня удовольствия, мир перед глазами пошатнулся. В порыве чувств я вновь завладела ртом Яна, прежде ласкавшим мою грудь. Начав двигаться вниз и вверх, я стремительно наращивала темп. Схватив меня за волосы, Ян потянул мою голову назад, с такой силой, что мне пришлось прогнуться в спине. Его рот вернулся к моей груди, он принялся покусывать соски, прижимая его голову к груди, я требовала делать это сильнее. Мне было мало. Я хотела чтобы мной обладали, чтобы мне причиняли боль, и в конце концов просто желала быть хорошо оттраханной. Уложив меня на спину, Ян принялся массажировать мои ступни, не забывая ласкать пальцы языком. Громкость моих стонов увеличивалась, пропорционально получаемому удовольствию. Ян принялся покусывать внутреннюю сторону моих бедер, в то время, как я, обхватив руками его член погрузила его себе в рот, жадно играя языком с его головкой и чем глубже он погружался в мое горло, тем большее удовольствие я испытывала. По телу прокатилась волна экстаза, и я бурно кончила, столь велико было мое удовольствие от собственного исполнения минета. Я обессиленно упала на подушки. На губах Яна расцвела лукавая улыбка.
- Так быстро устала? - в голосе брюнета прозвучали дразнящие нотки.
Сонно вздохнув, я потянулась, словно кошка на солнышке. В комнате стоял полумрак и все же благодаря ночному зрению мы отлично видели не только друг друга, но и малейшие детали обстановки. Ян усмехнулся.
- Что ж, в таком случае, я дам тебе возможность передохнуть, - пообещал он, зависнув над моим животом.
Он погрузил свои пальцы мне в рот, обильно смазав их слюной, он размазал добытую им «смазку» по моей груди. Прижав груди друг к другу, он, просунув между ними свой член, стал довольно быстро двигаться. Ощущения были довольно необычными, из-за отсутствия большой груди, я никогда не могла опробовать столь интересный способ мужской мастурбации. Теперь же, я была так возбуждена испытываемыми ощущениями, что почти моментально кончила.
- Хорошая сучка, - потрепав меня по волосам, Янус резким рывком поставил меня на колени. - В силу твоего плохого самочувствия я решил перенести твое наказание на потом, и все же не могу устоять перед соблазном, - зашептал он мне на ухо.
Стоя на коленях, я выгнула спину, опустив голову пониже и приподняв бедра. Я почувствовала, как мою шею обвил легкий шелковый шарф. Ян сильно затянул его вокруг моей шеи, так что стало трудно дышать, а перед глазами все потемнело.
- За что ты собрался меня наказывать? - полюбопытствовала я, но в следующее мгновение уже пожалела о своем любопытстве, потому как грубая кожаная плеть довольно сильно обожгла чувствительную кожу бедер.
Я застонала, признавая что удовольствие от боли, пожалуй, все же перевешивает саму боль.
Еще три удара и я уже думала иначе. Я опустила бедра на кровать, за что тут же получила серию более мощных ударов. От боли мутнело в глазах, по бедрам стекала кровь. Мое тело дрожало. Холодные пальцы Яна проникли в мое анальное отверстие, извлекая из меня стоны и мольбы отыметь меня как можно быстрее. Разведя мои бедра в стороны он сплюнул прямо в дырочку и одним грубым движением резко вошел внутрь. Он двигался быстро и беспощадно, в то время как я вгрызалась зубами в подушку, едва не теряя сознания от того, что он периодически перекрывал поток воздуха, поступающего в легкие, регулируя натяжение шарфа. Наконец он кончил прямо внутрь, и ослабив импровизированную удавку, позволил мне вдохнуть полной грудью. Уставшая и обессиленная, я рухнула на кровать, не в силах пошевелиться и не вставала из нее до утра следующего дня.