«Чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй»
— эпиграф к книге Александра Радищева
«Путешествие из Петербурга в Москву»,
впервые опубликованной в 1790 году.
Это было на закате перестройки. Я ушел с кафедры уже несколько лет назад. Оставил научно-педагогический коллектив в университете. Все там были обществоведы, преподавали и марксистско-ленинскую философию и научный коммунизм, и историю философии и научный атеизм, и всякие спецкурсы, когда была в этом необходимость, разнообразные другие общественные дисциплины. Сейчас мало кто из них, в том числе и я, афишируют это.
Уже понемногу министерство образования, ректоры вузов стали сокращать часы на философские дисциплины, которые часто выносились за рамки обязательных дисциплин, становились курсами по выбору студентов, то есть превращались в элективные, оптативные курсы. Появились кафедры социологии, вводились основы конкретных социологических исследований. В общем, брата философа стали теснить понемногу, давать меньше часов, постепенно начались небольшие сокращения штатов.
А уже после ельцинской революции стали преподавать просто философию, на смену курсам научного коммунизма и исторического материализма пришла политология.
Людям стало тесновато, люди стали нервничать. Я в принципе мог бы и не нервничать. Уже был доцентом, кандидатом наук, одновременно заместителем декана на большом факультете, со знанием двух иностранных языков, в зрелом, цветущем возрасте мужчины 45 лет.
Да я, в общем-то, и не нервничал… Но мне была неприятна эта суета и нервозность некоторых моих коллег, это толкание локтями в сузившемся пространстве.
У меня были возможности заняться другими делами, используя мои знания иностранных языков и опыт работы с иностранцами. Вот я и ушел на другие хлеба.
Кому-то я облегчил жизнь, кто-то вздохнул с облегчением…
Вообще-то народ вузовский, научно-педагогический состав сам по себе очень специфический… Типаж культурный, но среди этой публики часто попадаются чистые «ботаники». Среди мужиков у таких из-за их растерянности и чрезвычайной «интеллигентности» после спешного домашнего завтрака на галстуке остаются следы засохшей яичницы… В большинстве из них мало мужской брутальности. От них, конечно, резко отличаются инженеры, военные, геологи, рыбаки… А женский персонал настолько уходит в науку и карьеру, что забывает о личной жизни. Часто это разведенные дамы, которые очень проигрывают внешне техническому персоналу – машинисткам, заведующим кабинетами, диспетчерам, составителям расписания в учебном отделе. Проигрывают, потому что так увлечены наукой и общественной деятельностью, что забывают о себе, о воспитании своих детей, не ладят с противоположным полом.
Я был частью этого мира. И хотя, вышеперечисленные недостатки мне претили, я все-таки был привязан к ним. Они всегда были в курсе последних событий, течений. С ними было о чем поговорить, в них много трогательной наивности и они все время в поиске.
Но я ушел от них и из-за тектонических сдвигов в жизни моей страны я окунулся в другой мир, в другую действительность.
Тем не менее, я не оторвался полностью от них: иногда созванивался с ними, иногда подъезжал, участвовал в совместных пирушках, капустниках и прочих забавах.
В те годы они ужасно бедствовали. Победившие реформаторы, которых они активно поддерживали на всяких массовых мероприятиях в период становления ельцинско-гайдаровского режима, их ужасно и вульгарно кинули.
Они потеряли свой довольно-таки высокий социальный статус, потеряли материальный достаток и даже престиж.
Только немногие из них «присосались» к новому режиму и остались на плаву… Помнится, около Б.Н. Ельцина были такие, вроде Г.Э.Бурбулиса, бывшего преподавателя научного коммунизма, которому даже удалось стать в 1990-1992 гг. Первым и единственным государственным секретарем РСФСР. Такой типаж личности удачно мимикрировал и приспосабливался к новым условиям.
Ну, да ладно, Бог с ними!
Время идет и это уже все больше становится историей…
Так вот я возвращаюсь к разговору о моих друзьях-друганах, вузовских работниках…
Как-то решил я заехать к ним в пятницу, к концу рабочего дня, чтобы «поддать» вместе с ними, пообщаться, поболтать... Кстати, я уже сказал: в то время они очень бедствовали, а по сему всякие возлияния у них были очень скромными А когда я привозил с собой что-нибудь хорошее из выпивки и закусок, они просто радовались как дети.
Болтали мы обо всем, бурно и весело и чувствовалось, что мы хорошо сидим!
Но русские люди, россияне – они особенные.
Особенно мужики! Они на работе могут говорить о женщинах, ресторанах, семейных заботах, а вне работы говорят о работе и политике, ругают начальников и политиков.
В отличие от них представители других наций в мужской компании, как правило, отличаются он наших людей. Ну, например, кубинцы после работы говорят только о женщинах и о том, где удалось в условиях кубинского дефицита, хорошо и вкусно поесть, в каком ресторане. Так, во всяком случае, было в 70-80-х годах.
Ну и вот мы сидим, сидим хорошо и уютно.
Все это происходило накануне президентских выборов. Вторых президентских выборов, на которых баллотировался Б.Н.Ельцин.
В какой-то момент я спрашиваю Диму, молодого мужчину, который выглядел как мальчик: стройный и юный лицом, хотя ему уже было лет тридцать пять. Старший преподаватель, доцента ему не дают, потому что, закончив аспирантуру, все еще не защитился. Да и ему некогда заканчивать диссертацию, некогда защищаться, потому что любит погулять, выпить и приударить по женскому полу.
Но я любил с ним общаться: он мне казался незаштампованным, живым и вроде бы настоящим…
И я спрашиваю Димку: «За кого будешь голосовать?»
- За Бориса Николаевича, - отвечает он мне.
- Почему? – последовал мой вопрос.
- Потому что, если мы так не сделаем, Запад перестанет нам помогать, отвернется от нас и нам совсем плохо будет…
От таких слов я был в полной растерянности.
- Боже мой! - воскликнул я в душе. - Нация, народ русский затратил на этого урода средства на его образование и воспитание: детский сад (почти бесплатно), полная общеобразовательная школа (одиннадцать лет обучения), университет (шесть лет обучения), очная аспирантура (три года обучения) и в результате получила человека яйцеголового, без национального самосознания, манкурта. Гомо советикуса, перешедшего в новое пост-советское качество.
И это когда во всех бывших советских республиках уже процветал махровый национализм, иногда окрашенный цветами нацизма!
А тут у Димы чистой воды космополитизм.
Я не стал открывать дебаты на эту тему, потому что давно заметил, что, если во время какой-нибудь тусовки вдруг выплывает тема политики, то считай, тусовка пропала.
Я переключился на общие для компании разговоры. Не стал портить себе вечер.
ххх
Сегодня мне понятна и созвучна с моими мыслями фраза Станислава Говорухина о нашей интеллигенции, когда он выступал в роли начальника избирательного штаба Владимира Путина: «Я бы ему посоветовал вообще не опираться на либеральную интеллигенцию. Вообще. Поскольку она по сути своей предательская. Та часть интеллигенции, которую Ленин обозвал не мозгом нации, а говном нации. Посоветовал бы не опираться на этих всяких либеральных писателей, лауреатов "Букера", авторов этих книг, которые читать невозможно. У нас есть настоящая интеллигенция, на которую и надо опираться». (https://lenta.ru/articles/2012/02/13/govorukhin/)
При этом надо заметить, что Станислав Говорухин никогда не был коммунистом, ни в советские годы, ни сейчас. Но он использовал хлесткую фразу большевистского вождя, потому что в этой ситуации она была вполне уместна.
Ну а что касается настоящей интеллигенции, конечно, она была и в 90-е годы, она есть и сейчас.
Запомнились мне в те 90-е настоящие русские интеллигенты, ведущие себя самостоятельно и достойно: бывший генеральный прокурор А.И. Казанник, бывший директор Федеральной пограничной службы РФ генерал армии А.И. Николаев, маршалы С.Ф. Ахрамеев и В.И.Варенников, генерал-лейтенант Л.Я.Рохлин и др.
Москва,
декабрь 2016 г.