Люди и звери. Глава 29. Верни машину, гад!

               
               

    
        Инициатива Верина, а воплощать ее в жизнь приходится остальным членам профсоюзного комитета. Ранее разного рода просители отлавливали народных заступников по рабочим местам, теперь назначили приемный день, спасибо, раз в неделю, когда приходится дежурить после работы в ожидании страждущих. Жанна вздохнула. Ну, почему она потворствует формализму? За окном июль, самый разгар летних отпусков, наплыв просителей обычно отмечается в преддверии лета. Понятное дело, кому ребенка в лагерь отправить, путевку в санаторий выхлопотать. Находились и такие, кто желал получить деньги на «дорогостоящее» лечение! Выдумают же такое, даже детям известно, что медицина в СССР бесплатная. На часах шесть, зоопарковские просители уже давно по домам разбежались, а ей еще целый час на дежурстве торчать. И раньше не уйти, директорские апартаменты неподалеку, а так погулять охота. Погода к тому располагает, дневная жара спала, набежавший ветерок пересчитывает листочки жасмина, от былой красоты которого не осталось и следа, в том заслуга «любителей» цветочных ароматов. Старый, раскидистый тополь, примкнувший почти вплотную к вольере зебры Венеры, не шелохнется, будто боится растерять последние сережки.
Толпа зоопарковских зевак схлынула, по опустевшим дорожкам парка бродят влюбленные, которых из всех красот окружающего мира, в первую очередь, интересует лишь вторая половина. Изредка, где-нибудь поблизости от площадки молодняка, покажется запоздалая бабушка с внуками. Пусть детишки полюбуются на звериную малышню, жаль не удастся увидеть, как строгая четвероногая родительница призывает к порядку своих, не в меру расшалившихся отпрысков.
Листая попавшийся ей на глаза номер «Юного натуралиста», Жанна откровенно скучала. Хотя бы Ольга к ней забежала, поболтали бы, где, кто из них собирается проводить грядущий отпуск. Ольга, наверное, на юг отправится, счастливая, я бы тоже не отказалась бы от круглосуточного ничего неделанья в окружении пенного моря, поросших кизилом скал и голубого неба над головой.
Жанна мечтательно прикрыла глаза. Сбежать от суеты хотя бы на месяц, жить это время в свое удовольствие, здорово! Не получится, попрошусь к тетке на дачу, в Подмосковье. Подоспеет, весьма кстати, сентябрь – время сбора последнего урожая, яблок, вишни…
Неожиданный стук в дверь прервал ее грезы. Водрузив очки на нос, Жанна открыла журнал учета проделанной работы. – Войдите.
Через секунду в комнату вошла пожилая женщина с маленьким мальчиком на руках. – Скажите, я попала в профсоюзный комитет?
Если так можно назвать эту одиночную камеру. Следуя взглядом за вошедшей, Жанна обвела комнату глазами. Убогость ее обстановки: старый стол, покрытый потертой бархатной скатертью, четыре стула, стоящие напротив, параллельно стены и тумбочка, ровесница века, на которой сиротливо расположилась в деревянной кадке подросшая диффенбахия. – Да, здесь принимают сотрудников зоопарка. Вы кого-то ищете?
Проснулся спящий мальчик. Потирая полусонные глазенки, он поинтересовался: «а где мама?».
- Ой, извините, вы позволите присесть? – попросила женщина. – Благодарю вас, - опережая разрешение, добавила она, - Я – мама Мирославы Гольданской. Она просила меня подождать ее в коридоре, а там даже присесть не на что.
- Не стоит извиняться, а Слава собралась зайти?
Ответа Жанна не услышала, старшая Гольданская переключилась на внука. Мальчик закашлял, бабушка, поглаживая его по голове, пыталась успокоить внука. Отрывистый, надсадный кашель сотрясал тщедушное тельце ребенка. Мальчик уткнулся лицом бабушке в грудь, но это не облегчило его страданий.
Жанну поразило внешнее спокойствие его бабушки. На ее месте она не только старалась утешить больного ребенка, но и приложила бы максимум усилий к тому, чтобы облегчить его страдания. – Вам помочь? – склонившись над пожилой женщиной, поинтересовалась Жанна. – Может, стоит вызвать врача? В зоопарке имеется свой дежурный.
Мама Славы отрицательно покачала головой. Крепко прижав малыша к груди, она, кажется, выжидала. Усевшись на место, Жанна перевела взволнованный взгляд с внука на бабушку. Чего она ждет? Пока придет его мать, ребенку может стать еще хуже. – И все-таки, я вызову врача, - рука Жанны потянулась к телефону.
- Пожалуйста, не надо, - в голосе пожилой женщины была различима твердость, граничащая с мольбой.
Жанна была поражена взглядом, который присовокупила Гольданская к словесной просьбе. В каждой черте ее претендующего на ухоженность немолодого лица, будь то резкие складки в уголках слегка тронутого помадой рта,  сеточка поверхностных морщинок под глазами или высокий суженный лоб, едва покрытый слоем пудры, угадывалась обреченность, соперничающая с отчаянием. Терпеть это молчаливое страдание у Жанны больше не было сил. Не говоря ни слова, она вышла. Оказавшись по другую сторону двери, Голубкина облегченно вздохнула и перешла к самовнушению. «Помочь можно лишь тому, кто согласен принять помощь. Я не стану спорить со старой женщиной, но ребенок-то не отказывается от постороннего участия. Решение за него приняла бабушка». Если она против врача, пойду искать Славу, решила Голубкина.
На лестнице Жанна встретила Мирославу, спешащую наверх с котелком в руке. – Здравствуй, а ты уже уходишь?
Она жалеет, что мы не успеваем перекинуться с ней новостями, потому, что пока не ведает, что с ее сыном. Надо ей осторожно об этом сообщить, учитывая излишнюю Славкину нервозность, - Там… там тебя мама ждет, Слава, а с ней … , вообщем, она ждет тебя вместе с твоим сыном.
- Я знаю. А ты сама еще вернешься?
- Слава, ты не поняла. Тебе нужно срочно пойти к маме. Твоему сыну стало нехорошо, а твоя …
Слава умчалась наверх, не дослушав, нормальная реакция на случившееся. Вот только и ей придется вернуться. На часах половина седьмого, и ключи нужно сдать директору. Жанна не без опаски подошла к комнате, где ее дожидалось семейство Гольданских. Зачем Слава желала ее видеть, Жанна могла только предполагать, и уж совсем не хотелось, чтобы при их разговоре присутствовала мама Мирославы. Пересилив свое нежелание, Жанна взялась за ручку двери. 
- Голубкина, ты еще не ушла? Давай, собирайся домой, отдыхать пора.
Она проводила Колесова благодарным взглядом. Директор сегодня потому такой добрый, что сам вовремя уходит, а она всего двадцать минут выгадала. Как ей незваных гостей выпроводить? Но выдумывать ей ничего не пришлось. Отворяя перед мамой дверь, Слава задела ничего не подозревающую Жанну. – Ой, прости, - пришлось извиняться Гольданской. – Петя успокоился, и мы подумали, что ему с мамой лучше подождать меня на улице.
Прямо мои мысли читает, потирая ушибленный лоб, отметила про себя Жанна. – Хорошо, что мальчику полегчало, - глядя на бледное личико ребенка, с сомнением промолвила Голубкина.
- Подожди меня, пожалуйста, - попросила Мирослава, - Я сейчас, только маму провожу.
Наблюдая в окно за тем, как старшая Гольданская удаляется, прижимая к груди внука, Жанна не переставала переживать за маленького страдальца. Ее заботы, где раздобыть денег до зарплаты, невозможно сопоставить с испытаниями, которые выпали на долю ребенка. Отчего судьба, солидарная с естественным отбором, посылает испытания самым слабым и беззащитным, а те, кто посильнее, не обращают внимания на ее превратности? Размышляя над несправедливостью мироздания, Жанна не заметила, как возвратилась Гольданская, вздрогнув, когда чья-то рука легла ей на плечи.
- Я тебя напугала?
- Нет, я немного задумалась, - ответила Голубкина. – Ты, кажется, о чем-то хотела со мной поговорить?
- Да, - нерешительно отозвалась Слава. Подстегнул ее мимолетный взгляд, брошенный Жанной на часы. Без предисловий Гольданская выпалила, - Мне нужны деньги на лечение сына, - наблюдая за тем, как равномерно движется рука Жанны, по разлинованным строчкам журнала учета, Слава полюбопытствовала, - Зачем ты это?
- Положено фиксировать каждое обращение. В кассе взаимопомощи сейчас, по-моему, рублей двести с чем-то есть. Напиши заявление, часть из них тебе выделят.
- Мне нужна валюта. Петю не вылечат в Москве. В Европе есть клиники, где делают пересадки костного мозга.
Эмоциональность, с которой молодая мать отстаивала права своего ребенка, задела Голубкину за живое. Но как довести до сведения Мирославы, сохраняя при этом спокойствие, что валюта, согласно распоряжениям свыше, выделяется только на закупку животных? Захлопнув журнал, Жанна, наконец, подняла глаза на просительницу. – Слава, я попробую обратиться к Колесову. Может быть, он что-нибудь посоветует.
- Я уже обращалась к директору, толку от этого никакого. Он посоветовал мне лечить Петю в Московских больницах.
Жанна вздохнула, -  От себя я ничего добавить не могу.
- Но я почти с рождения Пети, скоро ему исполниться четыре года, лечу Петю в Москве. Куда я только не обращалась, лучше Пете от этого не становится. На собраниях у нас любят повторять: «все лучшее детям», а когда помощь нужна конкретному ребенку, сразу же находятся отговорки.
Полминуты они гипнотизировали друг друга, глаза в глаза, первой не выдержала Жанна, - Слава, если бы у меня были деньги, я ради спасения твоего сына, не пожалела бы, но …
- Мне известен человек, у кого есть в наличие деньги, и он в состоянии помочь мне собрать валюту для лечения Пети. Ты можешь сейчас пойти со мной?
Более всего Жанна мечтала сбежать домой. Она честно отсидела свое дежурство, но Мирослава не о многом просит. – Хорошо.
Слишком равнодушно Гольданская восприняла ее согласие, будто заранее знала, что ей не откажут. Они вышли из дирекции около семи вечера. Посматривая по сторонам, Жанна и не догадывалась о замыслах спутницы. Они успели миновать лекторий, по быстрому шагу Гольданской Жанна поняла, что до цели им еще топать и топать. Пока еще не поздно, может, сослаться на непредвиденные обстоятельства и ретироваться? – Слава, а куда мы направляемся?
- Здесь недалеко.
Догадка поздно осенила Жанну. Лавируя в лабиринте дворов, выходящих на Малую Грузинскую улицу, они очутились около подъезда незнакомого Жанне дома. Вероятно, Слава спешит, периодически бросая взгляд на часы, - Может, ты, наконец, объяснишь, чего мы ждем? – спросила начавшая терять терпение Голубкина.
- Жанна, от тебя требуется твердая позиция, так будто ты выступаешь по поручению всего профсоюзного комитета.
- Какое выступление? Ты кого-то сюда пригласила?
- Вот она – валюта, - Слава постучала по капоту новенького «Москвича», - А вот идет человек, который должен дать мне деньги на лечение сына.
Так и есть. Несмотря на то, что она в спешке забыла нацепить очки, метрах в десяти от автомобиля Жанна увидела Даля, а рядом с ним Голикова. Подходящие тоже их заметили, и остановились неподалеку.
- Поступай, как знаешь, я иду домой, - решительно заявила Жанна. Однако осуществить свое намерение у нее не вышло. Мирослава схватила ее за руку. – Пусти меня, - Жанна старалась высвободиться от цепкой Славиной хватки, но как только ей удавалось высвободить одну руку, Гольданская брала ее за вторую.
Их возня стала привлекать излишнее внимание благодарной публики: старушек на лавочке и ребятишек постарше, а Голиков с Далем заняли выжидательную позицию. И все-таки, кто-то из воюющих должен был уступить.
- Евгений Дмитриевич, - позвала Жанна.
Со стороны не было слышно, о чем шепчется зоопарковское начальство. В тот самый момент, когда Голиков развернулся, готовый ретироваться, Жанна почувствовала долгожданную свободу. Уйти просто так, не объяснившись, она посчитала неудобным. Что подумает о ней Евгений Дмитриевич?
- Жанна, пожалуйста! – прозвучало ей вдогонку.
В смятении Голубкина остановилась. Расстояние между ней и Голиковым увеличивалось, вслед ей неслись жалобные Славкины призывы. Между ней и Далем продолжалось нешуточное противостояние. Как только Саша пытался вставить в замок ключ, на дверь, словно на амбразуру, бросалась Мирослава.
Жанна попыталась встать между воюющими, - Прекратите, прошу вас.
- Вот, полюбуйтесь. Сын у него тяжело болен, а сам на новых авто разъезжает, - нарочито громко, обращаясь ко всем, кто мог ее услышать, произнесла Слава.
- А, может им, - Даль кивнул в сторону сторонних наблюдателей, - Любопытнее обозреть психопатку? Ты у невропатолога давно была или ты считаешь, что с твоим диагнозом врачебная помощь запоздала? – Даль сильно оттолкнул Мирославу, так, что она едва устояла на ногах.
- Саша, ты не прав, - вмешалась Жанна.
Ее руку Даль тоже оттолкнул, - Я не нуждаюсь ни в чьих советах, - повернувшись к Мирославе он залпом выпалил, - Уйди от машины.
- Она тебе не принадлежит.
Даль парировал, - Это не тебе судить. Уйди, я сказал!
Разговор рисковал вновь перейти врукопашную. Жанна не могла этого допустить. – Саша, ты кричишь, а не говоришь. Пожалуйста, тише, иначе сюда сбегутся люди из соседних дворов.
То ли просьба Жанны попала в цель или спорящие осознали, что в спокойной обстановке они быстрее договорятся, последующий разговор происходил на пониженных тонах.
- Я копил на машину шесть лет, в выходные работал, забывал о праздниках и алименты тебе исправно платил …
- По десятке в месяц, - перебила Слава, - Вместо положенных двадцати пяти процентов, что от твоей зарплаты сто семьдесят пять рублей составляет сорок четыре рубля.
- Я имею право тебе, вообще, ничего не платить.
- Мне от тебя ничего не нужно, это ты сыну должен.
- У меня дочь трех лет и больше никаких детей у меня нет. Повторяю, уйди от машины по-хорошему.
Пытаясь тщетно призвать их к порядку, Жанна заняла позицию между обоими спорщиками, - Саша, подумай, пожалуйста, как можно помочь Мирославе?
- Вот ты ее защищаешь, так? А тебе известно, что Гольданская – подпольная миллионерша.
- Чего ты несешь! – сорвалась на крик Слава, - Жанна, не верь ему. Тебе известно, что я каждый месяц едва до зарплаты дотягиваю, во всем себя ограничиваю, чтобы Пете лекарства купить. У него игрушек нет …
- Зато у твоей мамаши хорошая такая игрушка с собственным гаражом в придачу имеется. А, может, у тебя еще и бриллианты по подушкам распиханы?
- Ты – вор, ты обкрадываешь собственного ребенка.
- Слава, тише, - успокаивала ее Жанна.
Шагнув вперед, Даль оказался стоящим вплотную к Гольданской. Его маневр был настолько стремителен, что девушки растерялись. Резкие черты лица его еще больше заострились, серые глаза метали молнии, - Ты зачем сюда Голубкину пригласила? Раскулачивать меня при участии общественности решила?! Тебя саму хорошо потрясти надо, и все денежные проблемы будут решены. Все, хватит, заболтался я тут с вами, - наступив Гольданской на ногу, Даль вынудил ее попятиться. Драгоценные секунды в противостоянии были упущены. Наконец, ключ оказался в замке несколько мгновений, Даль повернул зажигание.
- Мерзавец, - вслед отъезжающему промолвила Мирослава.
Возвращались на старую территорию в полном молчании. У Жанны не выходили из головы прощальные слова Даля. Глупость совершенная, имея богатства, жалеть их для лечения близкого человека, Гольданская на это не способна. Сашка со злости трепался о ее богатствах. Перед Жанной встал вопрос, как поступить: рассказать ли завтра об услышанном Ольге или промолчать? 
- Я этого так не оставлю. Я в комитет по правам материнства и детства буду жаловаться, - не встретив ответной поддержки, Слава продолжала наступление, - Если сообщить о его тратах, с приложением справки о фактических доходах, то им, обязательно, кто положено заинтересуется.
Жанна поправила, - В комитете справки о доходах не нужны, а вот о болезни твоего сына, в самый раз сгодятся.
У дирекции, куда Гольданская шла за оставленным котелком, Жанна намеревалась распрощаться с ней. – До свиданья, ты до завтра хорошенько подумай, и если решишься на конкретные действия, за помощью обратись к Поликашиной. У нее, как председателя профсоюзного комитета полномочий больше.
- Подожди, Жанна, - через несколько мгновений окликнула уходящую Гольданская. В ответ на вопросительный взгляд, она полюбопытствовала, - Ты куда направляешься?
- Домой, только к себе зайду за вещами, кое-что постирать заберу.
Обогнув антилопник, Жанна насторожилась, а ведь Слава неслучайно интересовалась чужими планами, но продолжению их беседы не бывать, об этом стоит позаботиться заранее. Лавируя среди немногочисленных гуляющих, Жанна не выпускала из поля зрения дирекцию. Осталось обогнуть ряд летних вольер, и она у входа во львятник. По пути пришлось задержаться у клетки с леопардом. Приземистая, пятнистая кошка, обычно настороженно наблюдающая за маневрами по ту сторону решеток, шипела, делая выпады. Лапа, конец которой был усеян острыми кинжаловидными когтями, с завидным упорством металась сквозь металлические прутья.          
- Прекратите!
Обращение Жанны к ватаге молодых людей не возымело действия. Один из парней вытащил из перекинутой через плечо сумки соседа тетрадь и, просунув ее сквозь прутья решетки, следил за реакцией разбушевавшейся дикой кошки. На Жанне была цивильная одежда и ни одного вещественного доказательства ее принадлежности к зоопарковскому контингенту. Призвать к порядку нарушителей спокойствия должен постовой, но до него еще надо добежать. Выход один, идти за…, Жанна бросила мимолетный взгляд на часы. Половина восьмого, Наталья Егоровна из анатомической лаборатории ушла, выходит, как ей не хочется, но придется обращаться к Мирославе.
Когда Жанна еще раз попыталась урезонить смутьянов, теперь уже пытавшихся вернуть выхваченную леопардом тетрадь, Голубкину сильно толкнули. От падения ее спасло дополнительное ограждение вокруг длинного ряда прогулочных вольер. На ее глазах щеку одного из хулиганов украсил глубокий шрам, только после этого пришло отрезвление. Компания смутьянов, минуту назад готовая бросить вызов любому, чуть отличному от них, разбежалась. В глазах мальчишки, помеченного леопардом, читался испуг. Сейчас, когда приятелей не было поблизости, он мог больше не куражиться. Жанна протянула бедняге носовой платок.
- Пойдем со мной. Я обработаю тебе раны перекисью.
- А у меня большой шрам? – боязливо поинтересовался парнишка.
- От глаза до подбородка. Лучше не трогай его руками.
Войдя в павильон, юнец отвлекся от собственных неприятностей. Уловив звяканье связки ключей в непривычно позднее время, некоторые постояльцы львятника возвратились в свои внутренние апартаменты.
- Не подходи к решеткам близко, - предупредила Жанна.
В комнате, где рабочие и она переодевались, находилась аптечка со всем необходимым. Перебирая пузырьки из темного стекла, Жанна искала среди них перекись водорода, но, как назло, нужного препарата в наличие не оказалось. Придется мальчику немного потерпеть. Жанна отправилась спасать пострадавшего, прихватив с собой флакончик с камфорным спиртом. К ее изумлению, в павильоне ее встречали лишь его четвероногие обитатели. Обойдя по периметру его, вдоль решеток, Жанне не удалось обнаружить даже намека на присутствие постороннего.
- Жанна, чего ищешь?
Ой, Господи! Только Гольданской еще не хватало. – Тигр из клетки вышел погулять. Тебе по пути не встречался?
Слава изобразила подобие улыбки на худом лице. Ее рыскающий взгляд вызывал у Жанны еще большие опасения, чем исчезновение мальчишки.
- Я уже собиралась уходить, Слава, - намекнула гостье Голубкина, для пущей убедительности, она не выпуская Гольданскую из вида, направилась к комнате отдыха за сумкой с грязными вещами. Встретились они уже около выхода. И все бы ничего, Жанна после вернулась, и, попеняв хорошенько, выпустила пленника, но планы ее сорвал грохот падения и звяканье металла о кафель.
- Это откуда? – удивилась Слава.
- Не знаю. Может быть, девчонки кастрюлю на край разделочного стола поставили. Я тороплюсь, Слава.
Гольданская нехотя подчинилась. У Жанны еще теплилась слабая надежда на то, что Слава, наконец, вспомнит о своих служебных обязанностях и возвратится в секцию, где ее ждал двухмесячный медвежонок. И ей самой из-за бестолковой жалости придется вернуться. Жанна вздохнула, дома, вероятно, она будет не скоро.
Простившись у дверей дирекции, каждая из обоих разошлись в разные стороны. Нужно дождаться, пока Гольданская скроется в своем теремке, а я тем временем, выпущу узника. Только бы он не набедокурил. Молодой, бесшабашный, от такого все, что угодно можно ожидать, а от Славки, если бы она узрела постороннего в павильоне, ничего хорошего не жди, если не Голикову нажалуется, так девчонкам в дирекции проболтается, а те, невзначай, доведут до сведения Колесова.
Напротив дирекции, со стороны львятника, подходящий наблюдательный пункт. По соседству с губачами Гангом и Дели ей скучать не придется. В новой просторной вольере у них имеется все: естественные укрытия, площадка для игр, приятное соседство с очковыми медведями, один из которых, по кличке Луис, был подарен Московскому зоопарку английским натуралистом Джералдом Дарреллом. Нет лишь тяжелых асбестоцементных плит, к которым шаловливые губачи, обживаясь во львятнике, проявляли неподдельный интерес. После того, как они, в первую же после новоселья ночь разобрали полы в своей «двухкомнатной» квартире, совет зоотехников, оценив причиненный горе-строителями материальный ущерб, решил переселить их в вольер, имеющий земляное покрытие.
Жанну забавляла реакция посетителей при виде коренных обитателей лесных зарослей Индии и Шри-Ланки. Чаще всего люди интересовались: «зачем медведям такие губы?», «отчего так сильно вытянута медвежья пасть?». Если бы посетители могли рассмотреть пасть губача, то заметили бы еще одну удивительную особенность. На верхней губе у этого медведя нет пары резцов, кроме того, ноздри его могут смыкаться, как клапаны. Для чего же им такие приспособления? Оказывается, в естественных местах обитания губастый хищник и большой лакомка к тому же, любит угощаться муравьями. Подойдет к большому муравьиному храму, расковыряет когтями его стенку, вздохнет глубоко, свернув губы трубочкой, и дунет, что есть мочи в образовавшееся отверстие. Пылинки, песчинки, кусочки земли разлетаются в разные стороны, а застигнутые врасплох муравьи забегают, засуетятся, и, не успев сообразить, что случилось, десятками, сотнями попадают в медвежью пасть. Он засасывает насекомых и облизывается.
Отвлеклась я, глядя на игры мишек. Пора возвращаться. Отомкнув дверь львятника, Жанна застыла на пороге. – Эй, я пришла тебя выпустить.
На ее призыв откликнулась тигрица Майка, провожающая взглядом торопливо идущую к разделочной Жанну. Прежде чем зайти, она прислушалась. Тихо, но это не значит, что ей не о чем беспокоиться. Будто под гипнозом дверь отворилась.
- Я вас ждал, - поспешно ликвидируя следы недавней трапезы, запечатленной на его щеках, выпалил забытый паренек.
Мимо него, к тазу, где были приготовлены корма для очковых медведей и губачей, Жанна пролетела, не глядя себе под ноги, за что и поплатилась. Поскользнувшись на чем-то липком, она очутилась на полу, а мальчишка метнулся к выходу. Жертвами его кратковременного пребывания оказалась порция бананов, апельсин, два персика. Трофейная тетрадь, что осталась после него, вряд ли, послужит мишкам утешением. Придется Жанне приобретать все недостающее за свой счет.   
Недешево ей обошлась ее доброта, в голодное время милосердным быть нелегко. Второе возвращение Жанны во львятник не прошло незамеченным. На выходе ей встретилась Слава, и это столкновение, трудно было назвать непреднамеренным.
- Жанна, забыла тебе сказать …
Голубкина прервала ее, без всяких извинений за резкость, - Слава, мы уже все выяснили, и о твоих проблемах …
- Нет. Я не о том хотела сказать. Я прошу тебя …
- Нет, это я тебя прошу оставить меня в покое, - срываясь на крик, бросила Голубкина. – Мои приемные часы закончились … сорок минут назад.
- Ты формально подходишь к своим обязанностям. Я была о тебе другого мнения.
- Дай мне пройти, пожалуйста, - Жанна выделила последнее слово. Не ожидая прощальных напутствий, она уже торопилась к посту дежурного.
Зоопарк – ее второй дом, где ее ждут самые преданные и верные из ее друзей, но даже от близких иногда тянет отдохнуть на стороне. Завтра у нее выходной, еще один повод для радости, ее Жанна разделит с родителями и домашним любимцем, курцхааром Робином. В благодарность ласковому вечернему ветерку, одним дуновением, смахнувшим все ее невзгоды и печали, захотелось крикнуть: «жизнь прекрасна и удивительна!», вопреки чужим домогательствам и ложным надеждам.