Африканские рассеянные комиссары на большом воздушном шаре. Летите к замку, ангелы свободы и бессмертья! Там средь мрака бурелома мы с бабушкой топили печку для всех безумных и убогих, ревя, как демоны и источая гной. Пусть небо из ярко красного станет ярко голубым. Холодный ветер будет вам в подмогу, и великой сагой станет вой зверей. Хохот и слезы, грязный вагон, жертвенный плен...
Мозаика стёкол в древнем, сером африканском замке. В его дворе я разбиваю черепа о камни. Крылатая мгновений колесница, пластилин из сгустков тёмной крови. В подвалах с золотом бешеный бык, рассеянные комиссары и урановый распад. Летите ангелы свободы и бессмертья, ревя, как демоны и источая гной. Топите печку в тенях, ведущих к ломаным крестам. Холодный ветер будет вам в подмогу, великой сагой станет вой зверей, а также хохот, слезы...
Ребенок в африканской больнице. Комиссары рассеяны, раз даже по соседству - урановый распад. Бешеный бык на большом воздушном шаре. Чтобы оплатить лечение, подвалы с золотом ищу среди чуть теплых трупов, разбивая черепа о камни. В грязном вагоне крылатая мгновений колесница. Но вечером, когда мы с бабушкой топили печку, в голове играли яркие картинки, где небо снова стало ярко голубым. Коньячок и часок умильнейших радостей...
Бешеный бык, время истекло, и теперь ваше место на подводной лодке с обоями. А сначала грязный вагон и дырявая шаль. Вы коньячок искали как подвалы с золотом, ревя, как демон и источая гной. Средь мрака бурелома не станет небо ярко голубым. Урановый распад в тенях, ведущих к ломаным крестам. Укором вам могилы всех безумных и убогих. Я тоже разбил два черепа о камни - настолько рассеяны нынче комиссары. На ветру великой сагой станет вой совсем других зверей...
Великой сагой теперь могилы всех безумных и убогих. Ты не ищи её среди чуть тёплых трупов - я разбиваю черепа о камни. Ревя, как демоны и источая гной, мы с бабушкой топили печку в древнем, сером замке, но бешеный бык напился коньяка и урановый распад начался даже на воздушном шаре. Играли яркие картинки на бутылках с коньяком! Летели ангелы свободы и бессмертья! Один ребенок из больницы сидел в тенях, ведущих к ломаным крестам. Дырявая шаль обещала жертвенный плен, но пока небо оставалось ярко голубым, совсем не думалось о пластилине из сгустков тёмной крови. Крылатая мгновений колесница...
Хохот и слезы одного комиссара, но остальные рассеяны. Даже грязного вагона не нашлось, а на дорогах пластилин из сгустков тёмной африканской крови. Один холодный ветер будет им в подмогу. В тенях, ведущих к ломаным крестам, слышен вой зверей - великой сагой станет. Коньяк, твое время истекло - безумный бык уже на горизонте. Средь мрака бурелома беженцы топили печку, разбивая черепа о камни, чтоб сварить мозги. На миг небо стало ярко голубым, сыграли даже яркие картинки...