женихи
Ж Е Н И Х И
.
Два года назад Фаина Архиповна осталась одна, вдовой. Горе, одиночество, бытовые проблемы во множестве свалились на неё, надрывали сердце, угнетали душу. Её мысли постоянно возвращались к тому времени, когда муж был рядом. Как прекрасно было тогда! Как худо стало сейчас, без него!
Много времени прошло, пока Фаина понемногу стала приходить в себя. Горе – горем, а жить надо. Работает она в отделе кадров. Коллеги ей искренне сочувствовали, особенно Иван Гаврилович, начальник отдела, кадровик опытный и заботливый. Он загружал Фаину работой больше обычного, чтобы некогда ей было горевать да печалиться. Когда Фаина стала выходить из глубокого траура и посветлела лицом, в разговорах с ней Иван Гаврилович перешёл от утешительных бесед к агитации.
- Вы сегодня хорошо выглядите, - заметил он однажды. – Вот и молодец! Не вечно же в трауре ходить и тоску наводить.
В другой раз, объясняя Фаине служебное задание, неожиданно спросил:
- Вас никто ещё не посватал?
- Ой, что вы, какая же я невеста, - смутилась Фаина.
- А чего? Пора вам и замуж. Вы слишком молоды, чтобы обрекать себя на одинокую жизнь и вдовью долю. Женщина вы очень даже… - Иван Гаврилович каким-то особенным взглядом посмотрел на Фаину. Она насторожилась, но Иван Гаврилович не договорил. – Ладно, потом. Идите, работайте.
Мысли о замужестве у Фаины не возникали. Какое замужество в её годы? Всё это уже кончено. Поздно создавать что-то новое. Но после разговора с Иваном Гавриловичем в ней поселилось сомнение: может быть, действительно, не надо так уж безоглядно избегать общения с мужчинами? Не старуха же она безнадёжная! Ей нет ещё и пятидесяти, её волнуют желания и томит одиночество. Обдумывая своё будущее, Фаина всё больше склонялась к мысли, что не следует отказываться от знакомства, если на её пути появится порядочный мужчина. Но где его найти, достойного мужчину?
В пятницу, в конце рабочего дня Иван Гаврилович пригласил Фаину в свой начальственный кабинет. Выслушал её доклад о выполнении поручения, похвалил, после чего круто изменил тему разговора.
- Есть у меня давний приятель, он хочет с вами познакомиться.
- Познакомиться? А зачем? – искренне удивилась Фаина.
Иван Гаврилович добродушно улыбнулся.
- Зачем мужчины с женщинами знакомятся? Он тоже одинокий, встретитесь, посмотрите друг на друга, поговорите. Мужчина он домашний, хозяйственный, не лентяй.
- Не хочу я ни с кем знакомиться, - неуверенно возразила Фаина.
- Не торопитесь с выводами, познакомьтесь. Он завтра придёт к вам в гости вечерком, часиков в восемь.
Возмущение в настроении Фаины сменилось любопытством, когда она возвратилась домой. Что это за мужчина, который хочет познакомиться? Не будет же Иван Гаврилович рекомендовать ей какого-нибудь пьяницу. Интерес возрастал. Зачем избегать общения? Зачем лишать себя хотя бы малой приятности? К тому же за окном май! Преодолевая зимние невзгоды, жизнь стремительно возрождается, а люди ожидают перемен.
В субботу с утра Фаина стала готовиться. Оказалось, она имеет смутное представление о том, как надо готовиться к встрече с незнакомым мужчиной. Надо ли готовить застольное угощение? Прилично ли ставить на стол вино или водку? Может он ничего такого не пьёт, а о ней подумает, что она пьющая? Как одеться к встрече: празднично или сдержанно? Оденешься торжественно, подумает, что обрадовалась, дурёха. Встретишь гостя по-домашнему, подумает, что неряшлива. Фаина устала от сомнений и колебаний.
Восьми часов ещё не было, когда в дверь позвонили. На площадке стоял мужчина: солидный, широкоплечий, одет просто.
- Я – Тимофей, вам обо мне говорили.
- Заходите, - пригласила Фаина, разглядывая гостя.
Следом за хозяйкой Тимофей прошёл в комнату, сел на указанный стул. Всё это время он крутил головой, рассматривая квартиру, одобрительно кивал и не сказал ни слова. Фаина тоже молчала в затруднении. Ей даже показалось, что он ни разу не посмотрел на неё. Наконец, гость закончил осмотр, положил руки на стол.
- Будем знакомиться? – он посмотрел на хозяйку. – Зовут меня Тимофеем, по отцу – Кузьмич. Живу я на Луговой, в кирпичном доме, на втором этаже. Квартира двухкомнатная, с балконом, окна на солнечную сторону. Живу один. Дети живут отдельно, а жену я похоронил, - Тимофей опустил голову, добавил. – Царство ей небесное, - он помолчал. – У тебя, гляжу, квартира тоже хорошая. Небось, плохо без мужа-то? Трудно? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжал монолог. – Плохо! По себе знаю, без хозяйки плохо. Мы с покойницей хорошо жили. Всякое, конечно, было, но и детей вырастили, и хозяйство крепкое нажили. У меня есть дача: восемь соток, дом кирпичный. Ну и огород хороший, там у нас всё родится: и картошечка, и лучок, и огурчики, и зелень всякая, - при этом Тимофей встал, принёс из прихожей свою сумку и извлёк содержимое. На столе появилась литровая банка с мелкими огурцами в рассоле, банка поменьше с земляничным вареньем. Следом Тимофей достал бутылку, закупоренную детской соской, и пяток яичек.
- Угощайтесь. Это всё своё: огурчики, вареньице, винцо и яички, утром взятые из гнезда. Давайте стаканчики, попробуем домашнее вино. Покойница умела его делать.
Выпили вина. Фаине оно понравилось. Симпатия к гостю ещё не родилась, но уже подавала о себе сигналы. А Тимофей рассказывал дальше.
- Сейчас самая пора на даче работать: копать, сеять, полоть, поливать. Один я не успеваю. Вчера только закончил копать огород, так устал, что ноги болят.
- Вы сами весь огород перекапывали? – удивилась Фаина.
- А кто же будет? Раньше жена помогала.
- Наняли бы кого-нибудь.
- Нет, милочка, хорошо пашет тот, кто сам сеет и сам урожай собирает.
Тимофей помолчал, разглаживая рукой скатерть на столе.
- Фаина Архиповна, выходи за меня замуж. Мы с тобой…
Фаина смутилась. У неё ещё не сложилось устойчивое впечатление о госте. Ясно, что он не бездельник, мужчина самостоятельный. Она посмотрела на его руки, на пальцах заметны следы мозолей. Руки большие, пальцы сильные. Она отодвинула свои руки подальше, будто побоялась, если он ухватится – не вырвешься.
- Мы не знаем друг друга, зачем нам торопиться, - неуверенно ответила Фаина.
- А чего знать? Ты баба хорошая, крепкая, да и Иван о тебе говорил. А я – вот он я, весь, как есть, смотри на меня. Откладывать ни к чему. Лето начинается, работы много. Сеять надо, полоть надо, а я полоть не могу. Всё могу, а полоть не могу. Скоро пойдут укропчик, петрушечка, цветы всякие. Это всё продать надо. Да, я забыл сказать, что около универмага, где бабки цветы и прочие дары огородов продают, есть и наше место. Там жена всегда продавала то, что мы выращивали. Это место и сейчас никто не занимает. Оно – наше! Что думать-то выходи! Мы с тобой так заживём, что соседи позавидуют. Земля у нас на даче хорошая. Навозу я купил. Вместо десятка кур, разведём два. А ещё заведём кроликов. Я люблю кроликов. Мы с женой их выращивали, но как я остался один, пришлось зарезать. Летом будем жить на даче, а зимой ездить туда, чтобы живность кормить. Ну, как, согласна?
- Нет, Тимофей Кузьмич, не готова я ещё замуж, - поторопилась ответить Фаина.
- Да ты подумай, а я завтра приду.
- Нет, нет. Напрасно Иван Гаврилович вас потревожил. Не готова я.
- Как же не готова? Чего тут готовиться? Мужа давно похоронила. Жить одной плохо, а баба ты ещё не старая, крепкая, чего одной томиться? – встретив досадное непонимание, Тимофей обиделся и ушёл.
Выпроводив гостя, Фаина опустилась на табуретку здесь же, в прихожей. Правильно ли сделала, что отказала порядочному мужчине? Отказала не подумав. Чего вдруг настроилась против него? Пыталась разобраться, но внутренний голос настойчиво твердил – правильно сделала. Ему не жена нужна, не женщина. Ему нужна работница, чтобы пахать, сеять, собирать и продавать, а потом опять пахать, сеять. И так до конца жизни. А она не готова остаток жизни только пахать!
В понедельник Иван Гаврилович вызвал Фаину в свой кабинет. Его глаза улыбались, а голос добродушно рокотал.
- Отказала, значит, Кузьмичу? Знаю, знаю. Мужик он хороший, но неисправимый трудоголик. Его жена на огороде умерла, и сам он, думаю, там же смерть примет. Ладно, вам, видно, другой мужик нужен, - подвёл итог Иван Гаврилович.
Недели через две он встретил Фаину в коридоре и объявил:
- К вам сегодня гость придёт знакомиться, Семёном зовут. Я вас с работы отпускаю, идите готовьтесь, если надо чего, - не слушая возражений он удалился.
В этот раз Фаина ожидала гостя спокойно, но с любопытством, а когда раздался звонок, открыла дверь, не уточняя, кто там.
- Семён Семёнович Клубничкин, подполковник в отставке, - представился незнакомец и протянул руку ладошкой вверх. Рука холенная, пальчики чувствительные, ноготочки ухоженные. Фаина невольно протянула руку навстречу. Гость изящно подхватил её и с лёгким поклоном приложил к губам. – Позвольте войти?
Фаина отступила, впуская гостя, и подумала, что соседи наблюдают за этой сценой.
- Вы – Фаина Архиповна? – уточнил гость и лишь потом протянул роскошный букет.
Всё это время и после, когда прошли в комнату и присели к столу, гость неотрывно смотрел на Фаину: то в глаза, то ниже, то ещё ниже. Во взгляде она чувствовала мужское любопытство. «Этот не мужик, а мужчина», - подумала она.
- Будем знакомиться? – он достал бутылку шампанского и какие-то сладости. – Я пенсионер, не работаю. Вернее сказать работаю, но на общественных началах, в совете ветеранов. С женой развёлся, живу один.
Даже разливая шампанское, он смотрел на хозяйку, а его мягкий голос не затихал.
- Дети у вас есть? А до пенсии далеко? – услышав ответ, воскликнул – О, да вы ещё молодая! И полненькая!
- Да уж. В мои годы не до стройности, - Фаина, улыбаясь, похлопала по своему возрастному животику.
- Вы хорошо выглядите, - Семён Семёнович томно смотрел на неё. Фаине показалось, что у него расширяются зрачки. – И животик у вас милый. Знаете, как в народе говорят: женщина без живота, что квартира без мебели. Я люблю полненьких.
Поговорили ещё минут десять. О пустяках говорили, без надлежащей серьёзности. Допив шампанское из бокала, Семён Семёнович встал.
- Ну что, идём?
- Куда? – удивилась Фаина.
- В спальню.
- Зачем? – вопрос, за его ясностью, можно было не задавать.
- Чтобы узнать, подходим ли мы друг другу.
- Так сразу?
- А чего тянуть? Мы не юные девица с пареньком, чтобы месяцами проходить все четыре этапа.
- Какие ещё этапы? Что вы придумали? – Фаина встревожилась.
- Не я придумал, а учёные. Они утверждают, что влюбившись, молодой человек реализует свою мечту последовательно, в четыре этапа. Сначала ему хочется видеть возлюбленную. Получив такую возможность, он мечтает с ней поговорить. Потом он ищет позволения потрогать. Наконец, когда всё предыдущее достигнуто, но, как и раньше, в ощущениях нет завершённости, переходит к последнему этапу. Но мы-то с вами знаем, что главное в последнем этапе. С него давайте и начнём, а потом обсудим всё остальное. Жить мы будем у меня, там квартира просторнее. Вашу продадим и купим новую машину. И давайте перейдём на «ты». – Семён Семёнович обошёл стол, опустил руки Фаине на плечи и мягко повторил. – Ну, идём же.
Фаина заколебалась. С одной стороны он прав: зачем играть в кошки-мышки, ясно же, для чего они знакомятся. А с другой… «Нет, я не готова…»
- Как же вы будете оценивать, подходим мы или не подходим?
- Ну..., по темпераменту или ещё по чему. Там посмотрим, - замялся Семён Семёнович.
- А вы ищете темпераментную? – с издёвкой спросила Фаина.
- О темпераментной мечтает каждый мужчина, - со знанием дела ответил гость.
- Понятно, - в Фаине закипало. Уже кипело. Она встала. Ростом он чуть выше. Подняла взгляд. – Вон отсюда, мечтатель!
Потом она корила себя за необдуманную вспыльчивость; за то, что отказала, не узнав, как следует человека. Но сейчас Фаина решительно показала гостю на дверь, пресекая все попытки разъяснить недоразумение.
На следующий день по пути на работу Фаина подумала, что встретит её Иван Гаврилович и надо будет оправдываться за свою строптивость. Мужчины ищут её руки, а она нос воротит, будто неженатых мужчин её возраста много. А они, на самом деле, в большом дефиците. Узнает Иван Гаврилович и подумает о ней, как о капризной, ненадёжной бабе, испортятся служебные отношения. Жди теперь неприятности.
Но Иван Гаврилович в тот день ничего у Фаины не спрашивал и в кабинет не вызывал. Она успокоилась. Однако он вернулся к незабытой теме позднее.
- Знаю, что напугал вас Семён. Болтает он больше, чем надо. Я ему много раз говорил, чтобы языку воли не давал. Ладно, проехали. – Иван Гаврилович помолчал. – Послушайте, вы Булочкина знаете? – получив отрицательный ответ, продолжал. – Он мужа вашего знал и вами интересуется. В среду он к вам в гости придёт.
- Может не надо? – взмолилась Фаина.
- Вы познакомьтесь с ним. Он совсем другой, муху не обидит. Это не мужик, это ангел!
Может оттого, что предыдущие знакомства были неудачными, Фаина и теперь не верила в удачу. А так хотелось! Или азарт в ней проснулся, или действительно соскучилась она по мужскому плечу. В воображении рисовалась упоительная картина: она открывает дверь, перед ней Он! У него восторгом горят глаза, а у неё замирает сердце от волненья. Наконец-то! И пусть язвительно судачат соседи. Она не монашенка, она слабая женщина, которая хочет любить и быть любимой!
Звонок робко звякнул. Фаина открыла дверь. Перед ней мужчина: головка кругленькая, глазки голубенькие, ручки пухленькие, ремешок на брюках узенький. «Он действительно похож на ангела» - подумала Фаина. Пригласила к столу. Гость молчал, перебирая пальцы одной руки, пальцами другой. И смотрел туда же, на пальцы.
- Давайте познакомимся? – предложила Фаина.
- Давайте, - согласился гость. – Саня, - он привстал, качнул головкой и добавил, - Александр Изюмович Булочкин. - Голосок у него тоненький, подростковый.
- Как, как по отчеству? – уточнила Фаина, сдерживая смех.
- Изюмович, от слова изюм. Забавно? Так моего батюшку звали, - смешливо разъяснил гость. – Я тоже изюм люблю и булочки с изюмом, и байки с изюмом.
- Расскажите что-нибудь, - попросила Фаина и подумала, что он не лишён юмора.
- Я рассказываю плохо, но вот послушайте. Купчиха повезла свою дочь первый раз на бал и напоминает: «Не хохочи, рот широко не разевай, только улыбайся, держи губки бантиком, как будто протяжно говоришь – изюм». Дочка забылась, а когда молодой офицер заговорил с ней, стала вспоминать, какой сухофрукт надо мысленно сказать, чтобы губки красиво сложились? Наконец вспомнила: «Курага…» и распахнула рот.
В оценочной ведомости гостя Фаина мысленно поставила «плюс».
- Что вы ещё любите?
- Пастилу люблю, но мне её нельзя. А ещё? – было заметно, что он затрудняется с ответом. – Не знаю, жена знала. Она вкусно готовила. А вы умеете готовить?
- Думаю, что умею. Мужу и детям нравилось.
- Я вашего мужа помню. Хороший был человек. А у меня, знаете, гастрит. Мне строгая диета необходима. Жена, Аннушкой её звали, знала, что мне можно. Вкусно она готовила, - повторил Саня и погрузился в воспоминания. – Сварит, бывало, супчик куриный с вермишелькой и свеженьким на стол. Она отдельно готовила: к завтраку кашку овсяную с изюмом; к обеду – супчик и салатик; к ужину картошечку с молоком. Всегда свежее, а не из холодильника разогретое. Или кашку приготовит молочную, да с мёдом, - он закрыл глаза, наслаждаясь удовольствием от кашки с мёдом. – Потом я уходил гулять, а Аннушка делала уборку. Вечером я тоже гулял, а она опять пылесосила.
- Вы тоже помогали жене? – спросила Фаина, удивлённая таким вниманием к чистоте квартиры.
- Нет, нет, что вы. Мне нельзя, у меня аллергия на пыль. Аннушка всё делала сама.
В Саниной ведомости появился «минус».
- А у вас, я смотрю, тоже чистенько в квартире. Только книжек много, а от них пыль. Бумажная пыль, знаете, очень вредная пыль. Книги надо хранить в ящиках, - разговорился гость. – Если мы поженимся, то будем жить в моей квартире.
- А как с моей поступим? – на всякий случай поинтересовалась Фаина.
- Как вы хотите, так и поступайте: детям отдайте, продайте или ещё как. Я на неё не претендую. Пенсию свою тоже вам отдам. Ни в чём помехой не буду. И спать мы будем отдельно, чтобы я вам не мешал. У меня ещё самовар есть, электрический. Будем чай пить. Я люблю зелёный чай. Только форточку открывать не надо, я сквозняков боюсь. Мне каждый год путёвку в санаторий дают бесплатную. Будем вместе ездить. Мы с Аннушкой вместе ездили. Она мне любимую кашку там готовила. Ну, как, пойдёшь за меня замуж? - При этом Саня впервые посмотрел ей в глаза.
Фаина думала. Слово «замуж» означает – выйти за мужчину. А есть ли в Сане мужчина?
- А ваша матушка жива? – зачем-то спросила Фаина.
- Нету её, умерла. Как она меня любила! Как любила! Это она нашла мне Аннушку, на которой я женился. Если бы маманя была жива, она бы опять жену мне нашла, - с печалью в голосе признался Саня.
Фаине стало жалко сироту Санечку.
- Давайте поженимся? – опять предложил Саня, и второй раз посмотрел на неё.
Ну, как ему отказать? Как сказать, чтобы он не расстроился или не расплакался.
- Пойдёмте, Александр Изюмович, я вас провожу. Мы потом ещё с вами поговорим.
- А вы позвоните мне и скажите, - согласился Саня.
Фаина проводила гостя до остановки, посадила в автобус, помахала на прощание и пошла думать о предложении Булочкина. Но, оказалось, что решение уже созрело. «Не буду я звонить Сане! Не смогу я быть ему Аннушкой! И Ивана Гавриловича надо предупредить, чтобы не присылал больше гостей. От них одно расстройство. Видно, не стало сейчас мужчин настоящих, какие были раньше. Ах, какие были тогда мужчины!»