Меня несли на носилках, и правая рука безвольно болталась, вздрагивая от каждого шага медбратьев. Лазарет - пристанище моего искалеченного тела, на ближайшие пару недель. Сутки беспробудного сна, горькие пилюли, травяные снадобья и к вечеру второго дня я уже вполне прилично себя чувствую, мало того, мне становится скучно, и я совершенно не знаю чем себя занять. Врачи не пускают из палаты даже на крыльцо, говорят раны, еще не затянулись, и тревожить их не следует. Но разрешили принимать гостей, и молодняк, любящий слушать мои истории, каждый вечер стекался к моей койке, чтобы окунуться вместе со мной в воспоминания. Доктора сначала ругались вечерним посиделкам, но заметив, что и остальные больные с интересом слушают мою болтовню, отвлекаясь, кто от боли, кто от жара, великодушно отстали со своими указаниями.… На этот раз мне принесли кружку горячего киселя, из спелых и ароматных ягод малины, немного мяты и я сидела счастливая и довольная, завернувшись в клетчатый, шерстяной плед.
- На чем я остановилась в прошлый раз? – нет, я, конечно же помнила, просто мне было любопытно, насколько внимательно они слушали меня.
- Ты закончила на том, что вы нарвались на патрульный отряд амазонок, - быстро ответил молодой парень, усики которого еще даже толком не приобрели нужную форму, чтобы называться усами.
- Ах да, точно,… а дальше было так…
Яркий свет, сквозь плотно закрытые веки, - красные круги перед глазами. Шум. Как в испорченном, старом радиоприемнике Ветрона: свист, гавкающие голоса, отрывистые приказы и шум. От этого шума болит голова. Виски сдавило. Словно дикий огр решил раздавить мою голову как орех, чтобы полакомиться мозгами. Шум в голове усилился, я слышу, как ноги громко топают по земле, гулко отдаваясь эхом в моих ушах, словно это не ноги вовсе, а стадо диких хроков. Чьи - то шаги звучат особенно близко и громко, видимо кто - то подошел совсем рядом. Боль взрывается в голове, вызывая сильный приступ тошноты, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не согнуться пополам. В горле пересохло, чувствую как язык прилип к гортани, пытаюсь глотнуть, но вместо этого не выдерживаю, и конвульсивно дернувшись, переворачиваюсь на четвереньки и упираясь о землю дрожащими руками, извергаюсь на чьи то сандалии рвотными массами. Захлебываясь собственной желчью, пытаюсь отползти назад, но натыкаюсь пятками обо что - то твердое. Кто - то ногой толкает меня в бок, лиц не вижу. Пытаюсь открыть тяжеленные веки, солнце безжалостно бьет в глаза, красные круги сменяются черными пятнами. Все равно ничего не различая в этом хаосе, снова закрываю слепые глаза, и тут же словно проваливаюсь в какую - то яму… без мыслей, без боли, без солнца.
Я очнулась незадолго до наступления темноты. Красные солнечные зайчики не мельтешили перед глазами, поэтому я рискнула открыть их и увидела розовое, закатное зарево неба, сквозь ветки высоких деревьев. Головная боль была уже не такой острой, лишь изредка напоминая о себе, где то в затылке, но возможно это следствие долгого лежания на твердой земле. Тошнота, тем не менее, отступила, пить по – преж56нему, хотелось просто невыносимо. Слышно было голоса, где то не очень далеко. Я попыталась привлечь внимание и выдавить из себя хотя бы одно слово – Воды, - но вместо этого вышел, какой - то толи сип, то ли хрип и я закашлялась. Вдруг надо мной замаячило чье - то лицо. Испуганные глаза, растрепанные волосы были знакомы мне, но я ни как не могла вспомнить имени и обстоятельств нашего знакомства с их юной обладательницей. В руках девушки тут же появился большой глиняный кувшин. Она приподняла мою голову и, наклонив край кувшина, стала поить меня прямо из горлышка. В сосуде оказалась не вода, а какой - то отвар, он горчил на вкус и имел острый неприятный запах, словно это была вытяжка из портянок всего нашего клана после долгого патрулирования. Зелье было действительно мерзким, но мне так хотелось пить, что я, даже не подумав о том, что это могла быть очередная отрава, сделала несколько больших глотков и только затем рукой отстранила от губ кувшин.
- Что это за мерзость? – забыв поблагодарив свою спасительницу спросила я. Голос вернулся ко мне, правда и без того по мужски сиплый, теперь он утратил последние отголоски женственности. - Это настойка, из корня особого растения и экскрементов циклопариков.
Я с ужасом слушала рецепт, и мне хотелось помыть рот с мылом, настолько омерзительным мне казалось его приготовление.
- И что? Меня обязательно было поить этой дрянью, простой воды не нашлось? – Конечно, было уже поздно, но я морщилась и кривилась, словно у меня был полный рот этого зелья.
- Оно снимет боль и выведет токсины.
- Токсины? – Переспросила я, невольно потянувшись рукой к шее, вспоминая, как пальцы нащупали там, небольшой дротик и как я рухнула на землю как подкошенная, как рвало меня, как пульсировали от боли виски.
- Да, токсины, тебя больше не будет тошнить и к завтрашнему утру, ты уже снова сможешь ходить, - обнадежила девочка.
Я недоверчиво покосилась на нее, не так - то просто заставить меня валяться вот так. Ноги были целы, ни - где не болели, а значит, я вполне могу ходить. Я попыталась подняться, но у меня ничего не вышло, наоборот, от резкого рывка закружилась голова и я села на землю тяжелым бесполезным мешком. Похоже, она оказалась права, и ноги меня совершенно не слушались. Я еще раз взглянула в веснушчатое лицо знакомой незнакомки, напрягла, куда - то затерявшуюся память и наконец, вспомнила, как ее звали.
- Люми Тин, помоги мне, - девочка обрадовалась, что я ее узнала, тут же поняла мою просьбу и кинулась ко мне, помогая удобнее устроиться, облокотившись спиной о высоченный деревянный столб посреди двора. Кто и зачем его там поставил, мне было не интересно, главное сейчас он мне очень пригодился. Лежать до утра на спине в непонятной позе не хотелось. Я должна видеть, что творится вокруг, хотя бы на уровне пояса, а не как не из под юбок местных жительниц.
Конечно, питье было редкостной гадостью. Но не отметить, что мне изрядно полегчало, я не могла. Сознание окончательно прояснилось, головная боль ушла в небытие, тошнота, не смотря на отвратительный вкус в сочетании с не менее отвратительным запахом, так же не напоминала о себе. Я пошла на крайние меры и попросила подвинуть кувшин поближе ко мне, в конце концов, я воин, а значит должна терпеть и такие сложности на пути к своей цели. А главной целью сейчас у меня было, узнать, куда пропал мой спутник и жив ли он. И если жив, попытаться вызволить его из цепких лап этих сексуальных, и убийственно красивых женщин, убийственных во всех смыслах, какие может иметь это слово. А для этого мне нужно было твердо стоять на ногах и набраться сил. Я сделала большой глоток из кувшина и чтобы хоть как то отвлечься от мерзкого послевкусия стала расспрашивать девочку, быть может, она, что - то знает.
- Люми Тин, - я поманила ее к себе пальцем и девочка тут же подвинулась ближе, - ты же помнишь, я была не одна когда мы шли сюда, – девочка ничего не ответила вслух, но активно закивала головой. – А где он? – Сердце заколотилось в груди, очень удивив меня этим. Раньше я не замечала такого волнения при мыслях о нем. «Возможно, я просто переживаю за него, он ведь мой напарник», - решила я. Девочка ткнула себе за спину указательным пальцем, указывая на вход в какое - то здание. Только теперь я заметила то, что было скрыто от любопытных глаз в тени деревьев. Конечно же, в сумерках особо ничего и не разглядишь, но очертания сводов, и темных провалов оконных глазниц я увидела. Это было довольно большое здание, вырезанное прямо в скале, со сквозными переходами в несколько корпусов. Сколько этажей, к сожалению, было не понять, пришлось бы подойти поближе, но не меньше трех, это я видела четко. Где то в глубине одного из окна виднелся слабый отблеск огня. Это был не очаг и не костер, скорее факел, где то на противоположной стене комнаты, а значит, помещения были достаточно просторными. Конечно же, что это была за комната, кому она принадлежала, и что там сейчас происходило, я не знала, поэтому я с надеждой посмотрела на девочку, ожидая, что она расскажет мне об этом. Но девочка только опустила глаза и молчала. Я не выдержала молчания первая.
- Он жив? – спросила я и замерла, сжав кулаки, ожидая услышать совсем не тот ответ, что хотелось услышать. Девочка подняла голову и снова замотала ей в знак согласия, глядя мне прямо в глаза.
Помолчав еще некоторое время, я боялась давить на нее с расспросами, девочка глубоко вздохнула, видимо предчувствуя предстоящую взбучку, за слишком длинный язык и осторожно заговорила, оглядываясь то и дело вокруг, надеясь не быть подслушанной кем - то очень нежелательным.
- Он сейчас у царицы, твой друг ей очень понравился, поэтому его не заперли в подвале как делали раньше с остальными, а пригласили к ней в покои. – Я почувствовала укол ревности и в носу, почему то защипало. «Я тут во дворе, на земле без сознания, а он там с царицей развлекается. Ну, конеееечно, такая честь, сисястую царицу помять перед сном!» Я не на шутку разозлилась, не знаю на кого больше, на него или на эту кошку драную, что уволокла его к себе в нору. «Да что это со мной?» - Удивилась я собственным мыслям, - «С каких пор ты стала такой ревнивой? Да и с какой стати… он не принадлежит тебе, вы просто близкие друзья, напарники, в конце концов, он тебе как брат, ну и что с того, что он целовал тебя пару раз, это вовсе еще ничего не значит». Успокаивала я себя, а девочка тем временем продолжала рассказывать. – Вас обоих притащили сюда патрульные вчера вечером, осмотрели и забрали оружие. Затем его без сознания отнесли к царице и больше я его не видела. Но он жив, - уверила она меня, - жив потому что туда носили еду, снадобья и царица с утра была очень довольна… – я снова подавила в себе желание вскочить на ноги и надрать задницу этой коронованной стерве.
- А почему его унесли в здание, а я до сих пор на улице? Вроде мужчины у вас не в почете.
- Каждая женщина у нас воин, но это нужно доказать пройдя ряд испытаний, до тех пор пока ты считаешься не посвященной, пускать в дом тебя строго настрого запрещено. Считается, что самое главное испытание это страх, он заразен как малярия, как лихорадка и может заразить остальных воинов, кто только готовится стать посвященными, и тех, кто уже прошел свой путь. Страх недопустим и непростителен у амазонок, каждая амазонка, считающая себя воином - бесстрашна.
- А я то тут при чем? Я ведь не амазонка. – Слушать девочку было интересно, но я ни как не могла понять, каким боком сюда приплели меня. – Девочка снова смутилась и, опустив глаза, тихо ответила на мой вопрос:
- Тебя хотели убить, как и твоего друга, я сказала, что вы пришли с миром, ты с целью стать одной из нас. Получить тайные знания, поделиться рецептами своих снадобий, неизвестных нам. Он чтобы подарить племени несколько новых воинов… – тут она совсем перешла на шепот, и мне пришлось пригнуться поближе, чтобы расслышать последние несколько слов.
- Новых воинов? То есть ты хочешь сказать, что пока я тут буду доказывать, что я бесстрашна, он там будет заниматься продлением рода? Воинов новых делать??? Ты в своем уме? – Я чуть не закричала от злости и негодования, пальцы сжались в кулак, загребая с земли песок и мелкий мусор.
- А что мне нужно было сделать? Я спасла вам жизнь, пока вы были без сознания, вас уже могли убить! В любом случае я уже все сказала царице, теперь вам решать, играть по моему сценарию или быть завтра же повешенными на этом самом столбе, - она похлопала по тому столбу, о который я облокотилась и негодование отступило. Как то неуютно и беспокойно стало мне рядом с этим возвышающимся надо мной столбом, местом моей возможной скорой смерти.
- Окей, допустим, я приняла твои условия, но что мне это даст? Я стану одной из вас и останусь тут навсегда? Но ведь у меня есть дом, друзья, семья, (тут я, конечно, лукавила, я была круглой сиротой, и оплакивать мою кончину было некому), клан (это было уже более реальным, клан я называла семьей, хоть и не были мне ни кто из них близкими по крови родства). Я не могу остаться. Да и ему, в конце концов, надоест его участь многодетного папаши и в один прекрасный день он откажется, или попросту не сможет за выработкой воспроизводительности. Тогда его убьют, все равно убьют. И я умру следом… – добавила я. Обращаясь уже скорее к самой себе, и замолчала, погрузившись в раздумья.
- Ты совсем забыла, что я говорила тебе, - покачала головой девочка, - мужчина принадлежит всему племени и только самая достойная может заслужить право выбирать себе мужчину. Ты можешь пройти испытания и стать воином племени, сразиться с лучшими из лучших и доказать свое право выбирать. Правда я не учла тогда, что сама царица захочет владеть им, но тут уже ничего не изменить, только соперничеством. Так уж у нас устроено.
Девочка замолчала, и я тоже не нарушала этой тишины. Мысли плавно текли, не придавая особого значения ни одной из фраз. Пусть все будет, так как решат боги, если суждено нам погибнуть в этом походе, значит нужно принять смерть с честью. Через какое то время разговор возобновился, но мы уже не обсуждали таких вопросов, а тихо вели беседу обо всем по чуть чуть. Я рассказывала ей о наших землях, о войне Арка и Крейна, о смелых воинах, о наших походах. Она восхищенно хлопала ресницами и восторженно охала. В конечном итоге она сделала важное заключение. Что мы отважные герои и сможем пройти испытание очень легко. Как оказалось она, тоже проходит испытание, (но об этом мы узнали еще на берегу) и теперь мы будем коротать время вместе, т.к. домой ее тоже не пускали, а значит, историй друг другу будет рассказано еще очень много…
Утром мне предстояло встретиться с царицей. Раз уж я была без сознания, наше знакомство естественным образом не состоялось, но честно говоря, и сейчас я хотела бы его избежать. Вместо нее, мне бы хотелось увидеть своего спутника и воочию убедиться, что с ним все хорошо и жизни его ничего не угрожает. Но, к сожалению ни этим утром, ни днем позже я его так и не увидела…
Уснули мы за полночь, утро предвещало быть насыщенным, поэтому я волновалась и ни как не могла провалиться в глубокий сон дающий отдых телу и голове. В полубредовом состоянии, то и дело, проваливаясь и опять возвращаясь на грань между сном и явью, я пролежала на остывающей земле последние несколько часов перед подъемом. Пробуждение было весьма неприятным. Пинком в бок меня привела в чувство, чья - то стройная и очень загорелая ножка, открыв глаза, я увидела, почему то показавшиеся мне знакомыми сандалии, но, не придав этому большого значения, я подняла голову выше, чтобы разглядеть владелицу этих коленей. Блондинка, (кстати большинство девушек в племени были блондинками), с большим выделяющимся сквозь тонкую льняную тунику бюстом, (тоже такая я вам скажу отличительная черта данного населения). Не скажу что очень красивое лицо, грубое, слегка одутловатое, словно девушка перепила вчера огненной настойки или эля. Ну, или на крайняк проревела всю ночь. Красные глаза смотрели на меня с неприязнью и, какой - то брезгливостью. Тяжелый подбородок, широкие скулы, узкая полоска губ, аккуратный носик и вполне ничего себе такой лоб, хоть с челкой его хоть без челки. А вот нижнюю часть лица я в забрало бы убрала.… Но тут такого вида доспехов не знали. А может, считали унизительным прятать тело от врага, предоставив богам решать их судьбы. А может, и напротив, специально показывали таких вот красавиц, для устрашения так сказать. Я невольно подумала, как же она улыбается и ужаснулась, представив, почему то раздвоенный язык и острые как клыки зубы. Отгоняя наваждение, я поспешила отвернуться от этого лица.
- Вставай! – Громко сказала девушка и добавила к своим словам весомый аргумент, ткнула меня древком копья в бедро. Вспомнив, как вчера я упала, не сумев подняться я, с опаской посмотрев по сторонам, опираясь на столб у которого и проспала всю ночь, медленно поднялась на ноги. За двое суток горизонтального положения ноги казались чужими, слабыми и слушались с неохотой. Но все - таки совладав с бунтующим телом, я стояла ровно, не подавая виду, насколько тяжело мне это далось. Вокруг было много народу, естественно все они были женщинами, если конечно большую массу этих мужлаватых особ можно было еще называть женщинами. Я оглянулась вокруг в поисках знакомого щетинистого лица и голубых глаз, но так и не нашла. Обернулась в сторону здания, что вчера вечером показывала мне Люми Тин, в надежде хотя бы в солнечном свете суметь разглядеть в окне знакомый силуэт, но снова неудача. Внимание мое привлекла процессия, от того самого здания, шло порядка десятка женщин, облаченных в красные доспехи, они быстро приближались ко мне. Я не сводила глаз с самой высокой из них, одетой богаче других, татуированной почти по всему телу, с черными кудрями, убранными в высокую прическу на затылке. Видимо это и была их царица.
Вблизи она казалась еще больше, гордый взгляд, высокий подбородок, густые ресницы над большими выразительными глазами, нос с небольшой горбинкой вовсе не портил ее лица, скорее придавал некую изюминку выражению, немного резкости и властности. Чувственные губы, алые как цветок гибискуса. Эта женщина была красива, я уверена, что даже в гневе она была красива, а снизойдя улыбкой до обычных смертных, они были готовы умереть ради нее. Я невольно залюбовалась ею и не расслышала, что она сказала мне. Поравнявшись со мной, она заговорила первая. Видимо поняв что я не услышала вопроса царица нахмурилась и посмотрев мне прямо в глаза повторила вопрос:
- Как твое имя?
- Незнайка – ответила я и почему то покраснела. Даже перед Арком я не чувствовала такого смятения и никчемности как перед этой царицей.
- Смешное назвище, - отметила она, но все же не улыбнулась, - А настоящее имя есть у тебя?
- Это мое настоящее имя, так называли меня с детства.
- Незнааайкаа… - протянула она, словно пробуя мое имя на вкус, затем, продегустировав его, она продолжила. – зачем ты пришла к нам?
Вдруг краем глаза я заметила движение рядом с собой, обернулась и увидела Люми Тин, она подмигнула мне подбадривая. Я сразу вспомнила наш вчерашний разговор и тут же выпалила в лицо царице. Без тени скромности и страха:
- Я хочу стать одной из вас. На материке очень много рассказывают о прекрасных девах воительницах, и не выдержав любопытства, я ринулась на ваш остров просить у вас принять меня. Я привезла вам рецепты лечебных настоек и мазей что заживляют самые страшные раны. Я научу вас обращаться с новым оружием, а взамен хочу научиться бесстрашию.
- Не любим мы чужаков вторгающихся в нашу жизнь, мази и снадобья есть и у нас, против дротика с ядом не сможет поспорить и ваше хваленое железо. Бесполезны ваши мечи против хитрой лазутчицы, укрывшейся в кронах деревьев, или ты забыла, как корчилась на земле, выплевывая свой собственный желудок? Мы могли бы уже сотню раз убить вас, пока яд все еще действовал, да и сейчас вы безоружны и беспомощны, даже с вашим оружием. Какая польза мне от вас и почему не могу убить чужаков?
Я сразу вспомнила сандалии, поняла, кому они принадлежали, и почему на лице той девушки была такая гримаса брезгливости и отвращения ко мне. Воспоминание это меня развеселило, я глянула снова в ее лицо и расхохоталась. Царица возмущенная моим хамским поведением, непонимающе смотрела на меня. Я решила воспользоваться ситуацией и взяла нить разговора в свои руки.
- Дротики? Дротики хороши в дальнем бою. К тому же с чего вы решили, что воины с материка не обучены стрельбе на расстоянии? С чего взяли, что не заметят ваших лазутчиц в кронах деревьев и не перережут их по одной, а потом не придут к вам в поселение ночью и не перебьют вас спящими? Вы слышали хоть что - то об арбалетах, чьи стрелы пронзают тело насквозь и даже если рана не смертельна, наконечник, смазанный в особом зелье, доделает свою работу и ты, умрешь в жутких мучениях с пеной у рта? Мы пришли к вам с миром. Поэтому не ожидали такого подлого нападения со спины, но если придут другие, вас не спасут ни дротики, не джунгли, и уж тем более не ваши деревянные копья. – Видимо я перегнула палку, потому что на лице царицы отразилась не просто тень, а натуральный след ненависти и желания убить, испепелить взглядом меня прямо сейчас на этом самом месте. А еще желательно предварительно помучив.
- Вы не можете ее убить! – Закричала Люми Тин, видимо тоже увидев то же самое, что и я во взгляде царицы. Девочка кинулась между нами и возможно именно тем самым спасла мне жизнь. – Не можете убить! – повторила она. Царица вопросительно подняла бровь и девочка продолжила. – Она меня спасла. Там на пляже. На меня напал острошип, я думала что умру, он ранил меня в руку, я не могла держать оружия, а она, спасла меня и вылечила рану. – В доказательство своих слов, девочка размотала перевязь на предплечье и показала всем все еще кровящий след от шипа водяного жука. – Мама, она мне жизнь спасла, - неожиданно ласково обратилась она к царице, и я ошеломленно раскрыла рот от удивления.
Не то чтобы этого совсем не могло бы быть, просто эта девочка и Царица, были настолько разные, насколько разные солнце и луна и, я ни как не могла поверить услышанному. Мама? Но почему она мне сразу не сказала? Оставив на потом размышления на эту тему, я продолжала внимательно слушать их диалог, ведь от этого зависело, будет ли у меня, то самое потом, или все закончится прямо сейчас. Но что - то подсказывало мне, что смерть снова обошла меня стороной.
- Да, это меняет дело, - царица снисходительно глянула в мою сторону и обратилась к девочке снова – Я не стану ее убивать, но стать одной из нас по моему решению она не может. Если хочешь, я отдам ее тебе в рабыни, пусть служит тебе во всем.
- Не нужны мне рабы, - отчеканила Люми тин, - Она хочет быть одной из нас, так пусть пройдет испытания! Если справится, значит, сами боги благосклонны к ней, ты знаешь, как они не любят чужаков.
- Пусть будет по - твоему, с этой минуты Незнааайкаа, - она зачем то снова протянула мое имя на неправильный манер, - проходит испытание, чтобы стать одной из нас. – Она ударила о землю, концом своего украшенного резьбой копья и ко мне тут же подлетели две облаченных в голубые туники женщины, довольно грубо схватив меня под руки, и уволокли с царицыных глаз.
Немного ошеломленная успехом дела я не глядела по сторонам и находилась, в каком - то полупьяном состоянии. Выведя меня с площади, (а как позже выяснилось это была площадь) меня привели к кузнице, где вместо привычных мне бородатых мужиков, в черных от сажи кожаных фартуках с молотами в руках, была вполне симпатичная, очень крепкая темноволосая женщина. Завидев меня она бросила какой то странный прут на раскаленные угли и подойдя ко мне вплотную оторвала рукав моей одежды оголив правое плечо. Затем сняла с углей прут, и я увидела раскаленный круг, с заключенным в центре странным значком. Все это дымило и, было докрасна раскалено. Рассмотреть, как следует интересный знак, я не успела, горячий металл коснулся моей кожи, и я взвыла от боли, до крови прикусив губу. Запахло паленой кожей и горелым мясом. В глазах помутилось, то ли от боли, то ли от слез. Чьи - то руки, насильно открыли мне рот и туда, снова потекла какая - то жидкость, на этот раз вполне приятная на вкус. Я сделала пару глотков и отключилась…
- Вот - вот, правильно, делайте пару глотков своего киселя, а лучше полностью его допивайте пока он еще хоть чуть - чуть теплый и отключайтесь. На сегодня сказок достаточно. – Армина подошла ко мне и жестом указала на лекарства, время которые пришло принимать. Молодняк расстроено поплелся к выходу. – Завтра приходите, - вслед им сказала Армина, - мне тоже интересно послушать, чем дело кончилось, а пока пора отдыхать.