Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».
Глава 392. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Начало взросления. 30-31.03.1974.
Фотоиллюстрация из открытой сети Интернет:
Так я себе представлял в своих эротических грёзах Татьяну, сотрудницу библиотеки в клубе ВМБ Балтийск и именно такой она была (только в модной и красивой одежде).
Если бы вы только знали, как трудно было мне (глупому) устоять в марте 1974 года и не поддаться чарам этой умной, красивой и очень привлекательное молодой женщины…
В предыдущем:
Мы умели держать свои страсти и эротические фантазии в своих руках и ничем не запятнали честь советских моряков-балтийцев, хотя любовных приключений у нас было много…
Основная масса матросских любовных приключений, конечно, была в переписке, в письмах, потому что в увольнение моряков отпускали редко и ненадолго, а характер срочной военно-морской службы, когда «сегодня здесь, а завтра там» оставлял нам только один вариант любовных приключений – «поматросить и бросить»…
Большинство матросов и старшин так и делало: встречались с девушками на улицах, на танцах, в кино, в кафе, быстро влюблялись, быстро любились, где ни попадя, а потом быстро выясняли отношения, быстро утирали слёзы друг у друга и быстро разбегались в поисках новых любовных приключений…
Мне в этом плане очень повезло, я истинно любил мою школьную «заклятую подругу» - Валю Архипову, мою «первую школьную любовь» и мысленно всё время боролся с ней, с её жизненным кредо: «Пока я молода, я беру от жизни всё» и реально отстаивал своё жизненное кредо: «Всему свой срок и своё время». Я твёрдо знал, что будет время и придёт срок для настоящей любви, настоящего приключения любви, надо только быть готовым к этому, не прозевать этот миг, этот срок и это время.
Поэтому я не торопился, не «страдал» и не мучился от нетерпеливого поиска приключений себе на «пятую точку»…
В пятницу 29 марта 1974 года я получил долгожданные письма от родителей, от бывших жён моего старшего брата Юры (Ольги и Гали) и очень долгожданное письмо от Оленьки, от той, уже давней незнакомки из электрички «Москва-Калуга-1» в июне 1973 года.
В этот раз я обратил внимание, что и мама, и Оля, и Галя и Оленька пишут мне не просто как «Саше», матросу и юноше, а как мужчине, ища у него понимания, внимания. Заботы, защиты и помощи. Я обратил внимание, что все они как-то доверялись мне, советовались со мной, высказывали своё сокровенное, откровенное, значимое для них…
Это открытие сильно взволновало меня, и я почувствовал груз мужской ответственности за них за всех и за каждую в отдельности…
Не буду подробно передавать содержание дневниковых записей и этих писем, потому что они глубоко личные и уже совсем не имели отношение к военно-морской службе на флоте и на БПК «Свирепый»…
30 марта 1974 года я вдруг почувствовал, что впервые как бы отстраняюсь от службы и корабля, впервые ощутил себя причастным к реальной и настоящей гражданской жизни, к семейно-родовой мужской ответственности, к реальным внеслужебным обязанностям.
30 марта 1974 года я впервые ощутил себя ДМБовским годком, обязанным подготовиться к ДМБ так, чтобы выполнить все морские, флотские и корабельные традиции «годковства» и в то же время реально подготовиться к безболезненному переходу от статуса военного моряка (парня) в статус гражданского человека (молодого человека).
Странно, но у меня даже рукава моего ДМБовского бушлата, перешитого по моей фигуре в ателье города Балтийска, стали коротки, да и бока бушлата стали тесными, потому что я начал взрослеть…
Вот и Оленька почувствовала перемену тона и стиля в моих письмах к ней и написала мне: «Люблю получать и читать твои письма. Они полны жизнью и надеждой, и потому очень греют меня. Я прощаюсь с тобой и очень жду твоего ответа, дорогой мой человек. До свиданья. Оля».
- До свиданья, Оля! - сказал я вслух, всем сердцем с трепетом понимая, что мои проездные документы на ДМБ будут выписаны только по одному маршруту: «Калининград – Москва – Суворов – Тула – Севастополь», то есть никуда в сторону и… точка.
А в это время 29 марта 1974 года на траверзе Лиссабона (Португалия) на границе континентального шельфа КУГ (корабельная ударная группировка) боевых кораблей 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей в составе: БПК «Бодрый», БПК «Сильный», танкер «Каунас», ПЛ Северного флота, лёгкого крейсера КРЛ «Свердлов», танкера СМТ «Олекма» и ЭМ «Настойчивый» пр.56А под общим командованием капитана 1 ранга Ю.И. Можарова рассталась с отрядом боевых кораблей (ОБК) 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ в составе БПК «Образцовый», ЭМ «Светлый» и ЭМ «Спешный» под командованием начальника штаба 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ, капитаном 2 ранга Л.С. Рассукованным.
Один ОБК пошёл к входу в пролив Гибралтар, а другой ОБК поспешил в ВМБ Балтийск – для БПК «Образцовый», ЭМ «Светлый» и ЭМ «Спешный» боевая служба заканчивалась.
Командование КУГ 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ в 11:00 при входе из Атлантики в Гибралтарский пролив было вызвано на СПС-связь с оперативным дежурным центрального командного пункта (ОД ЦКП) ВМФ СССР.
Оперативный дежурный ЦКП ВМФ СССР передал «окончательное добро» на следование ЭМ «Настойчивый» в порт Конакри (Гвинея), при этом походный штаб КУГ должен был остаться на крейсере КРЛ «Свердлов», а в Гвинею должны были идти ЭМ «Настойчивый» (командир корабля, капитан 3 ранга В.П. Певзнев) и танкер СМТ «Олекма». Общее командование этим отрядом боевых кораблей возложили на капитана 2 ранга В.П. Нечитайло.
В субботу 30 марта 1974 года капитан 2 ранга В.П. Нечитайло получил приказ: «Осуществить в районе берегов Западной Сахары охрану района рыболовства». ЭМ «Настойчивый» и танкер СМТ «Олекма» прибыли в назначенный район. Командир отряда, капитан 2 ранга В.П. Нечитайло «связался с руководством промысла, запросил и получил текущую обстановку.
ЭМ «Настойчивый» обошёл район лова, попутно проводя тренировки артрасчётов, и выходя по открытой связи с капитанами советских рыбопромысловых судов. Экипажи наших «рыбаков» искренне и шумно приветствовали ЭМ «Настойчивый», наши матросы в долгу, понятно, также не оставались… Результаты осмотра зоны рыбного промысла капитан 2 ранга В.П. Нечитайло доложил на ЦКП ВМФ.
База данных о кораблях КУГ 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ:
Очерки из истории Балтийского флота / Под редакцией контр-адмирала в отставке Б.П. Нечитайло. - Книга 5. - Калининград: Янтарный сказ, - 2002. - 328 с.;
Очерки из истории Балтийского флота / Под редакцией контр-адмирала в отставке Б.П. Нечитайло. – Книга 6. - Калининград: Янтарный сказ, - 2003.;
Хроника одной боевой службы: Воспоминания контр-адмирал в отставке Нечитайло Бориса Петровича // Кортик. Флот. История. Люди. - 2010.
Я читал сухие строчки воспоминаний заместителя начальника штаба 128-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ, контр-адмирала Бориса Петровича Нечитайло (1929-2012) и живо представлял себе волнение и тревогу экипажа ЭМ «Настойчивый», волнение и радость советских рыбаков в этом чужом море, когда вокруг назревали непредсказуемые военные действия.
Тогда, в марте-апреле 1974 года мы ничего этого не знали, но зато хорошо знали и ощущали желание, жажду выхода в море на настоящую боевую работу, на БС (боевую службу). Мы уже знали, что скоро должны были вернуться наши корабли с БС в Средиземном море. Мы их ждали и готовились к встрече…
В субботу 30 марта 1974 года я получил вызов на телефонные переговоры в воскресенье, ходил на почту в город и видел, как начали готовить базу и военную гавань к приходу с БС (боевой службы) кораблей нашей 129-й бригады 12-й дивизии ракетных кораблей ДКБФ.
Причалы срочно освобождались от старых посудин, уводили баржи и тральщики куда-то в другое место. Причальные стенки и бочки красились, чистился диабазовый камень пирсов, белились бордюры и стволы деревьев. В клубе репетировал духовой оркестр, а художники-оформители на блинных составных столах писали белой краской на длинном красном полотнище-транспаранте «Добро пожаловать в родную гавань!».
Готовились к встрече кораблей с БС и мы, на БПК «Свирепый» тоже тренировались, подкрашивали корабль, готовили парадную форму одежды для построения и встречи, даже вынесли Красное знамя, подаренное нам алтайскими комсомольцами за отличную оценку нашей БС (боевой службы) в Северной Атлантике в июле-октябре 1973 года.
На переговорах с мамой, папой и двоюродной сестрой Верой, которая приехала в Суворов погостить, я говорил уже не так восторженно и волнительно, как прежде, а деловито, достойно, спокойно и по деловому, по делу.
Когда шёл на переговоры, думал, что приехала Галя, вторая жена моего брата, но оказалось – Верочка. У неё тоже были хлопоты и неприятности с её мужем, Колей, который вообще был для меня и для всех нас человеком-загадкой…
У мамы и папы голоса были бодрые, деловые, довольные, но что-то в их голосах было иным, не прежним…, видимо, постарели и устали. Самое главное беспокойство родителей – это судьба и поступки моего брата Юры. Вот уж кто нам скучать не даёт!..
Юра, наконец-то, прислал мне письмо, в котором пытался объяснить мне и себе (заодно) логику и смысл своих поступков с женитьбами и разводами, с отношениями с бывшими жёнами и своими детьми, а также сетовал на непонимание родителей. Он писал о том, что «нам с тобой жить, Сашок, и жить нам надо дружно».
А я разве спорю? Или не желаю того же? Только проблемы, беды и горести, которые возникли от его внезапных решений и поступков мешают его понять и простить, мешают так, как мой больной зуб, который вот уже несколько дней не давал мне житья…
А вокруг был март! Хороший был месяц. Только одно меня огорчало – мало готовился к поступлению в институт, мало читал, учил и зубрил теоремы, формулы, задачки. Похоже, не только март, но и весна пролетит, словно глаз моргнёт, а там и лето «красное» не даст позаниматься, и к осени я опять буду навёрстывать всё авральными занятиями…
- Придётся с 1 апреля без всяких шуток серьёзно взяться за учебники, - сказал я сам себе, возвращаясь на БПК «Свирепый», а са, как мальчишка, щурил глаза, глупо улыбался встречным девушкам и женщинам и подставлял своё красное лицо солнышку.
Март заканчивался, оставались дела. Весна уже властно взяла бразды правления погодой и настроением. Почки на деревьях уже прорвались листиками. Солнце стало нежно тёплым, но ощутимо греет спину бушлата, да так, что начинает жечь…
Только что, поговорив с родителями и старшей сестрой Верой, я опять нетерпеливо начал ждать ответных писем от мамы, папы, Славки Юницина, четы Корнеевых, от Ольги и от Гали, от Оленьки, которой написал прощальное доброе письмо.
А ещё я не знал, чем кончится история с Татьяной – молодой библиотекаршей в библиотеке клуба ВМБ Балтийск, с которой я познакомился недавно и вдруг стал объектом её нервного, повышенного и страстного желания…
И что на неё нашло? Весеннее обострение что ли?