10.12.2016 г.
В прифронтовом городке
Шла война, 2016 год, городок К. прифронтовой, находился под украинской армией.
Был под ополчением 3 года назад, но те отступили, ушли поближе к России.
Рабочий день в небольшом промышленном магазинчике, пропитанном всеми запахами бытовой химии, а это и цветочным мылом, стиральным порошком, дезодорантами, подходил к концу, и Ирина с радостью ожидала трехдневного отдыха.
Ирина, симпатичная брюнетка бальзаковского возраста, уже много лет работала в магазине, хорошо знала товар, пользовалась уважением, как у покупателей, так и у хозяев.
Их подкупало то, что всегда подскажет, посоветует в выборе товара и не предложит абы что, лишь бы продать.
Покупатели это ценили и частенько ожидали ее смены.
Особенно это относилось к бабулькам, то и дело спрашивающих у других продавцов:- "А когда же выйдет на работу наша Ирина?", и не спешили делать покупки.
Она уже представляла, как наконец-то подтянет нехитрые домашние дела, сядет у компьютера, допишет свой очередной стишок, наброски его сделала на работе.
Посетителей заходило немного, и это иногда позволяло отвлечься на творчество, чем она сегодня и воспользовалась.
За окошком кружил белый снежок, распушившись в небольшие сугробы.
- Погодка что надо, градуса в три, - радовалась Ирина, выглядывая на улицу.
Скользко, но тепло, и это уже хорошо.
Она не любила холодные снежные зимы, сама была южанкой, заброшенной на Украину в студенческие годы по воле судьбы.
Здесь теперь ее семья, Украина- вторая малая Родина, а далекая Россия осталась за сотни километров. Там ее крепкие родовые корни, которые и каленым железом не выжечь, старенькая, седая, мать, сестра, родственники, друзья детства.
Раньше, в Советские времена, Украина процветала,-вспомнилось почему-то с ностальгией Ирине, люди жили зажиточно, полки магазинов ломились от продуктов, от различных товаров, и денег хватало на их приобретение. А на Родине, на юге России, где богатые плодородные земли, полки магазинов заметно уступали украинским, в продаже отсутствовали товары первой необходимости: сливочное масло, мясо, колбаса, недостаточным был ассортимент детских товаров.
Все это Ирина привозила с Украины на Родину, на Кубань, куда ежегодно выезжала с семьей в отпуск. Вывозили продукты в другие регионы России из этого богатого, благодатного, южного края, себе оставляли маргарин, а если и продавали масло, мясо, то в кооперативных магазинах по трижды завышенным ценам, более 8 рублей за килограмм. Маргарин выкладывался в виде причудливых горок на всех витринах магазинов. Посмотрев на полупустые прилавки, после окончания ВУЗа, она окончательно обосновалась на Украине, да и муж был оттуда родом, хотя он настойчиво предлагал поехать работать в Тольятти, на Волгу.
- А сейчас здесь рассказывают, как плохо жилось Украине в Советские времена, как она Россию кормила, - с грустью и без удивления подумала Ирина. И молодежь верит.
- Слава, Богу, счастливо прожили с мужем душа в душу много лет, и детей завели, - вздохнула она, мимолетно вспомнив пролетевшие молодые годы. - А теперь на Украине война, никогда бы не подумала, что такое возможно.
Но ее думы перебило многочисленное мигание лампочек, несколько раз свет, то угасал, то заново загорался, потом совсем погас.
- Только у меня, или в округе? - забеспокоилась и поспешно вышла в соседний магазин.
Там тоже стояла темень. От продавцов узнала, что без света остались и два близлежащих городка, и соседние села.
- «Бахали» сегодня сильно! - не удивился сумеркам в магазине, зашедший покупатель, старичок-пенсионер.- И когда они закончат эту войну? Наживаются на ней олигархи, а народ страдает. Нам пенсию выплачивают, крохи, но хоть что-то, а в ЛНР и ДНР и того нет. Как посмотришь, какие муки жители этих территорий терпят, преодолевая блокпосты, чтобы переоформить пенсию здесь, на украинской стороне, сердце кровью обливается. За что такое унижение людям? Вон, на остановке сейчас их сколько стоит!- сокрушенно добавил он с надрывом в голосе. Ирина выглянула в окошко, на остановке стояли люди с большими баулами.
- На автовокзал спешат, едут домой, по другую сторону фронта, - сразу определила она.
- Да…по две тысячи рублей там недавно начали пенсию выдавать, а цены на продукты московские, что можно на них купить?- также посочувствовала людям, проживающим на других территориях, Ирина.- А в первый год, так совсем ничего не давали, и как бедные пенсионеры выживали? Да и не только они. Вот родственники наши в г.К, что под ЛНР сейчас, в первый год войны лишились работы, трое детей у них, на младшую кроху и по сей день пособие не получили, на сбережения жили. Благо, кто-то из родителей продолжал работать, и помощь оказывал. Но сейчас они уже нашли работу.
- Зато там людям дышится свободно, -проговорил с улыбкой старичок. И памятники все на месте, а у нас снесли, и улицы переименовали. Я теперь и не знаю всех новых названий, улицы Ленина нет, Октябрьская и Советская исчезла, улицу Паркоммуны переименовали, проспект Комсомольский исчез, да и много других.
Вон, депутат Киевский с такой радостью прыгал на площади, на голове снесенного памятника Ленину! Разрушить можно все, а вот построить, ничего не построили. Увезли куда-то памятник Ленину.
Эх…горестно вздохнул старичок, и добавил:
- Позвонил домой, и у нас в селе тоже свет пропал, - Похоже, «бахали» так, что повредили что-то. Купил кусочек мыла, стиральный порошок и вышел.
Пенсионеры в основном всегда покупали все самое дешевое, жизненно необходимое. Часто бывало, обходят весь город в поиске нужных товаров, приценятся, запишут цены, а потом по второму кругу за покупками возвращаются в места, где подешевле.
- Да…плохо без света, а работать, так особенно, - подумала Ирина, отпуская в полумраке очередного покупателя. И фонарь с темнотой не справляется, в торговле он слабый помощник.
Отблески дневного света исходили от окошка мерцающими, бледными ликами, и плохо помогали при расчетах за товар.
Да и покупатели щурились, присматриваясь к полкам, и никак не могли определиться в своем выборе.
Забежали девчата с соседней парикмахерской, скупились, пожаловались, что в темноте работать никак нельзя.
А вдруг что отрежешь, да не то. Весело рассмеялись, представив такую картинку. Девочки-парикмахерши внесли аромат свежести, перебившей запах хозяйственного мыла.
- А у нас в парикмахерской и вода уже тонкой струйкой течет, - добавили они переживаний Ирине.
- Да…Да… - подхватили с ходу мысль зашедшие в торговый зал старушки.- В соседних городках. Р. и Л. воды холодной нет целый день.
- Надо бы тоже запастись, так, на всякий случай, а вдруг отключат, - засуетилась Ирина и начала обзванивать по телефону родственников, предлагая запастись водой. Ведь такое раньше часто случалось.
Дома для этих целей всегда стоял бочонок и пара заполненных ведер, закрытых крышками.
Нередкие отключения электроэнергии уже никого не удивляли.
Но свет к великой радости включили довольно быстро, через пару часов.
Понемногу начали заходить покупатели, торопливо делая покупки,спешили домой, пока не стемнело.
Зашли двое украинских солдат ВСУ Украины, добавив своего индивидуального запаха мазута в торговый зал.
- Хоть без автоматов теперь ходят, - пронеслось в голове,- только на дежурство по вечерам оружие берут, после нескольких инцидентов со смертельным исходом запретили по городу его носить.
Ребята были совсем молодые, в пятнистой, защитного цвета форме, бросился в глаза слишком сосредоточенный, немного отрешенный взгляд.
- Вам бы дома у мамки сейчас сидеть, или с невестами гулять,- подумалось продавцу.
- Нам замки нужны, такие, как этот, большой, - проговорил обыденно один из них.
- Есть только один большой, другой очень маленький, - с сожалением ответила она, показывая товар. Последний был размером с пол спичечного коробка.
- Руки заскорузлые, шершавые, все в ссадинах,- вскользь обратила внимание Ирина.
- У нас в Кировограде замки дешевле, - сказал один из солдат.
- И чего тебя до нас занесло? – промелькнуло у нее в голове.
Солдаты частенько покупали замки для себя и своих друзей по их заказу.
- Может шкафчики, закрывают друг от друга,- иногда возникала у Ирины такая мысль,- боятся, чтобы добро не пропало.
А они стоят и советуются:
- Давай и этот маленький возьмем, оружие в ящике будем им закрывать, патроны. А этим чемоданчик хорошо закроется, так...для виду...раз требуют, значит надо.
- И какое оружие можно закрыть таким крохотным замочком? – удивилась Ирина, рассчитываясь с ними.- Да его пальцем затронь чуть сильнее, сам рассыплется.
- Если надо будет, приходите в пятницу за другими, ожидается привоз товара - предложила им.
- Да нет, в пятницу нас здесь не будет, мы едим на передовую, это мы так, проездом, - ответили солдаты.
- И батарейки дайте нам, вот те, кругленькие! – показали ей на прилавок, сравнив со своими, размером с две копейки.
- И куда их можно поставить? – поинтересовалась продавец, подавая товар.
- В автомат для прицела я ее вставлю, свою снял, там будет красный огонек гореть, - пояснил солдат. – Вот такая вот история, - добавил он задумчиво.
- А шампунь от перхоти вы можете предложить? – обратился другой к Ирине. А то перхоть замучила.
- Это потому, что все время в головных уборах ходите, шапки не снимаете, - посочувствовала она, подавая нужный товар.
- Долго сегодня «бахало» за городом? - поинтересовалась у солдат.
- Сегодня нет, а вот вчера сильно «бахали!».
- Мы только из г.Р. приехали, там света нет, воды нет - подтвердили ее опасения, и вышли из магазина.
- А это совсем рядом - снова забеспокоилась Ирина и начала заполнять ведра, и все, что можно, холодной водой. Вода была налита и в чайник, и во все кружки, даже в ведро для мусора.
Появились новые покупатели, молодая пара попросила памперсы ребенку и заспешила домой.
Зашла молодая девушка с ребенком, ей понадобилось ведро, совок и большие мусорные пакеты, чтобы обои туда сдирать со стен и складывать, пояснила она. Ирина предложила ей ярко синее ведро и желтый совок.
- Нет! Только не желто - блакитного цвета! - засмеялась девушка, рывком отодвинув от себя ведро. Я с Луганска приехала, буду здесь жить, квартиру купили, работа есть и садик ребенку дали. Ремонт будем делать, квартира недорогая, запущенная и требует немалых вложений.
Да...сколько людей, столько и мнений, -пришло в голову Ирине. Вспомнилось, как вчера одна из покупательниц, увидев на прилавке крышки для консервирования, скупила их все и еще заказала.
- Брат с Луганска через пару недель приезжает, заберет их, он грибник заядлый. За пенсией приедет, устали они там от войны, с соседями не общаются, боясь сказать лишнее, чтобы в подвал их не бросили. Брат то ничего, а вот жена его специально одевает желто-блакитные одежды. Все им там не нравится, и комендантский час, когда движение в городе вечером запрещено, и лица новых хозяев города. А теперь еще и запретили продукты перевозить с одной республики в другую, непонятно, почему. Не более 3 кг. мяса, одной банки молока, 50 килограмм картошки, остальное пошлиной облагается. Получается, что мать детям с деревни и картошку со своего огорода не завезет, а от кабана и ноги им не достанется, а молока всего лишь банка. Да здесь, на территории Украины, сколько хочешь продуктов перевози, с деревень по несколько банок детям везут. Непонятные дела...посетовала покупательница.
- Да...у нас тоже об этом на рынке люди говорят, и в интернете пишут, - согласилась с ней Ирина, сама ничего не понимая в такой политике.
Зашли две старушки-соседки, прервав ее раздумья, прикупили по брусочку хозяйственного мыла и пошли в соседний магазин за хлебом.
- Совсем обнищал народ, … выручки упали - загоревала продавец, выкладывая товар на витрину.
И тут ее взору предстал новый покупатель,- мужчина лет 60-ти.
- Невзрачный на вид, не приметный совсем, - рассматривая его, подумала Ирина, взгляд усталый, лет на семьдесят тянет, хотя лицо моложавое, несоответствие какое-то в возрасте.
- Мне бы стиральный порошок самый маленький, - попросил он, обнажая рот с редкими, темными зубами.
- Самый маленький в пачках - отвечает она ему, показывая на витрину, - по 350-400 грамм.
- А мне надо еще меньше! - просит мужичок, и поясняет:
- Чтобы на один раз постирать, ежемесячно к брату белье ношу на стирку в машинке - автомат.
-Да нет такой маленькой расфасовки! - Один живет, похоже, стирать некому, сделала вывод Ирина.
- Ну, тогда небольшую зубную пасту. Все равно зубов нет, дома в чашке оставил, - усмехнулся, расплачиваясь, мужичок.
- А у меня сегодня праздник! - добавил почему-то, видимо ожидая поздравлений.
- Какой праздник? - поинтересовалась Ирина.
Мужчина удивленно уставился на нее, брови его задвигались, губы сжались в узкую трубочку.
- Праздник годовщины Украинской Армии! Я в АТО воевал! - произнес, наконец, он.
- А я и не знала, что праздник,- искренне проговорила Ирина, чем еще больше удивила, или, скорее всего, озадачила его.
- И где же вы воевали?
- А не важно, - отвечает. Но подумав, добавил: Под Мариуполем воевал.
Ирина на мгновение призадумалась, лицо ее заметно осунулось, взгляд потускнел.
- И много людей убили?
- Вам это не надо. Лучше этого не знать, - отвечает.
- Вот смотрите! - и вытаскивает из кармана удостоверение.
- Это удостоверение участника АТО!
- Можно посмотреть? - попросила его, отчего тот заметно замешкался, как бы раздумывая, но отдал твердую корочку ей в руки. Ирина внимательно рассматривала фотографию, живые печати, на другой стороне прочитала о положенных льготах.
- Льготы пожизненно, - произнесла вслух прочитанное.
- У меня удостоверений несколько, так, на всякий случай, - почему-то похвастался бывший АТОшник.
- И сколько надо прослужить, чтобы его получить?
- Да 45 дней участия в боях, и выдают,- негромко произнес он.
- Вас призвали по мобилизации, или добровольно пошли воевать?
- Как началась война, в городе пошли обстрелы, прибежала ко мне дочь, которая оставила в комнате одних детей, и спрашивает: - Что делать, папа? Тогда я и принял решение пойти воевать добровольцем, - продолжил он свой рассказ.
- А чего они полезли на нашу землю? - добавил, словно оправдываясь. Они не правы.
- И сколько же вам платили за это?
- А зачем вам это знать? - удивленно интересуется он.
- Так…для будущего поколения, - поясняет Ирина, возвращая удостоверение.
- Да это и не секрет, везде пишут, какая там зарплата. Вот и палатки стоят по городу, агитируют на войну идти, рассказывают, сколько платить будут сержанту, сколько офицеру, и рядовому тоже - добавляет она.
- У меня этого поколения хватит на многие года, - парирует мужчина, улыбаясь на весь рот.
- Вот, позвонил сегодня ребятам на передовую, с праздником поздравил, спрашиваю,- как там вы?
А они рассказывают, что двоих молодых ребят 19 и 20 лет в клочья разорвало.
Им бы жить, да жить, мы – то хоть свое пожили, а молодых жалко, - продолжил он уже с горечью в голосе.
- А кто им жить не давал? - хотелось спросить у АТОшника.
А он искренне верил, что воюет ради свободы своей страны! Ради того, чтобы таким, как она, жилось так, как живется в Европе. И потому снисходительно глядел на нее, думая:- "Какие же вы тупые, ватники!"
- А чего, же вы тогда ушли оттуда?
- Да на пенсию мне уже пора, оформлять приехал. Когда шел воевать, то платили мало, сейчас платят хорошо,- ответил посетитель и вразвалочку пошел восвояси.
Местный…с города - подумала Ирина, и сам, без жены живет.- Нередко, жены уходят от тех, кто домой с войны возвращается, нервы у них не в порядке, мозги работают не предсказуемо, жить с ними очень тяжело,- и начала отпускать очередного покупателя.
Минут пять в торговый зал никто не заходил.
- Выйти на крыльцо, вдохнуть немного свежего воздуха, что- ли?
Ирина иногда выскакивала из помещения на несколько минут, пока нет покупателей, а если кто появлялся, шла обратно за прилавок.
По узкому, заснеженному тротуару спешили пешеходы, кто за продуктами в магазин, кто на остановку, где садились в транспорт, некоторые перебегали дорогу к домам напротив. Жизнь шла своим чередом. Возле небольшого соседнего продуктового магазина у крыльца четверо патрульных солдат ВСУ Украины с автоматами в руках задержали парня, он стоял рядом с ними, поставив на землю двухлитровую бутылку с минеральной водой.
- Похоже, что к парню пристали, может документы требуют, а их нет, дома лежат. Ведь не все их носят, может на несколько минут из соседнего дома вышел, и не взял с собой, - размышляла Ирина. Многие считают, что раз не введено военное положение, значит, не обязаны их носить. Но что-то здесь было не так, что-то солдатам не понравилось. Похоже, парня они уже долго держат, он присел на корточки на тротуар.
- Почему он никому из родных не позвонит? - забеспокоилась она, тревожась за его судьбу. А может звонить некому, переселенец. Подошли покупатели, и ей пришлось вернуться в магазин.
День заканчивался, через полчаса продавец закрыла магазин и вышла на троллейбусную остановку. Парень так и стоял в окружении солдат, люди мимо спешили домой. Ей хотелось подойти, спросить:
- В чем дело? Может, тебе помощь нужна?
Кто-то на остановке проговорил, что сбежали несколько солдат ВСУ, может это их разыскивают? Вариантов, типа, может...здесь очень много.
Троллейбус долго не появлялся, похоже, только что уехал.
Подошли две женщины с большими клетчатыми сумками, спросили, как проехать к гостинице.
- А почему вы так поздно, темно уже искать гостиницу? - поинтересовалась Ирина.
- Да пенсию переоформлять приехали из г.П, с ЛНР. Очередь занимали с ночи, в списки записывались, людей много, очередь большая, еле попали в Пенсионный Фонд. Обидно, что с черного хода своих знакомых без очереди заводят их работники. Думали, не попадем сегодня, переклички людей по спискам не один день идут, а нам просто повезло. Можно несколько дней прождать, чтобы в Пенсионный Фонд попасть, а жить где-то надо. Да еще проверками грозятся, что придут, проверят, проживаешь ли по адресу регистрации, если дома не застанут, и если в течение трех дней не явишься к ним, то пенсию отменят. Работали мы много лет на производстве, платили отчисления с зарплаты государству Украины, налоги платили, а теперь нам пенсию не дают, голоса пожилых женщин дрожали от обиды, переполняющей всю их душу через край. Казалось, что эта обида вот-вот выплеснется наружу, и тогда ее ничем не остановишь.
- Да вы и там, в ЛНР, пенсию получаете, и здесь!- вмешалась в разговор рядом стоящая женщина, сжав губы бантиком. Те укоризненно посмотрели на нее, и с горечью в голосе и тяжестью на сердце произнесли:
- А давайте поменяемся? Мы сюда, а вы туда поедите! Это в больших областных городах гуманитарную помощь дают, а в нашем небольшом, полуразрушенном мы ни разу ее не получали.
- А мои родственники из Донецка говорят, что все там нормально, в ДНР. Кто хочет работать, тот работу найдет. А кто не хочет, тот и здесь не работает, - подключилась к разговору еще одна женщина приятной наружности. Вон, моя племянница собирается с ребенком обратно туда уезжать. Там у нее муж военный, а здесь за съемную квартиру приходится платить три тысячи гривны в месяц, да еще ребенок болеет астмой, лечение платное. А там, в ДНР бесплатное лечение, и коммунальные услуги за квартиру низкие.
А отец ее, пенсионер, за счет ежемесячной гуманитарной, помощи выживает.
Тут подъехал троллейбус, и разговор прервался, все стоящие на остановке разъехались по своим делам. Сзади Ирины стояли мужчина и женщина, которые позже всех зашли в троллейбус с тяжелой походной сумкой.
- А не подскажите, где здесь ближайший банкомат? - обратились они к ней. Ирина объяснила, что через остановку им нужно выйти и поинтересовалась, откуда они приехали.
- Из села мы, что под Луганском на территории ЛНР находится, насчет пенсии приехали узнать, сами еще не пенсионеры, приятно улыбаясь, проворковала женщина.
- И как вам живется там? - с интересом задала свой очередной вопрос Ирина.
- Мы на линии разграничения территории проживаем, - тихонько сказал мужчина.У нас по селу военные с оружием ходят, а у вас нет.
- Да запретили им с оружием ходить, - пояснила Ирина. Раньше тоже его носили, пугая народ.
- Как выживаете в условиях войны? - снова обратилась к приезжим Ирина.
- Да помощь получаем один раз в сорок пять дней, и подсобное хозяйство держим, -добродушно улыбаясь, ответила женщина. Работы у нас совсем нет, что имелось, совсем развалилось. Я сейчас белье в речке выполаскиваю, совсем другое дело получается, не то, что в машинке, - добавила почему- то она, словно хвастаясь, и заспешила к выходу. Все так обыденно, словно не на линии фронта проживают, подивилась Ирина.
К их разговору внимательно прислушивалась рядом стоящая женщина.
Лицо ее не выражало особых эмоций, сама она показалась Ирине суховатой, ничем к себе не притягивающей. Троллейбус качнуло, пассажиры заволновались,и женщина, видимо почувствовала в лице Ирины внимательного слушателя.
- А я уже более года не была дома в Луганске, и не тянет меня туда, дети в Киев выехали, остался муж там, квартиру сторожит. Да и нельзя мне туда ехать, работа у меня такая, - словно ища сочувствия, тихонько поделилась с Ириной она. Сейчас туда из-за болезни животных чумой на Украине, запретили провозить мясо животных, птицу, а масло сливочное разрешено только в заводской
упаковке, - добавила луганчанка, продвигаясь ближе к Ирине.
Но толпа выходящих людей разделила их, женщина уселась на свободное место и разговор прервался.
А парень возле магазина так и остался стоять с солдатами ВСУ, снова промелькнула мысль в голове Ирины.
В троллейбусе, как обычно, прокручивали озвученный текст, что в городе действуют мошенники, и как надо себя вести в такой ситуации. На закуску, как и ежедневно, раздавался призыв к молодым мужчинам идти в военкомат и записываться на контрактную службу в ряды ВСУ (Украины), чтобы защищать свою Родину. Вы нужны своей Родине!- так на торжественной нотке заканчивался текст. Призыв звучал с чисто западным акцентом, Ирина за годы жизни на Украине научилась различать разговорную речь восточных и западных украинцев. Но разговаривать на украинском языке, и, тем более писать, так и не могла, хотя Восточно-украинскую речь неплохо понимала. И вот вводят уже штрафы для тех, кто, к примеру, в кафе, разговаривает с клиентами не на украинском языке. Поговаривают, что скоро везде так будет, и в магазинах тоже. А русско-язычному населению, увольняться, что-ли, с тревогой на сердце подумалось ей? Да и не только ей...
Жизнь продолжалась...