Ночи Полнолуния

Часть 1. Ночь первой луны.

Глава 1. Предназначение.

Первая ночь Полнолуния в последний месяц весны выдалась светлой, теплой и на удивление тихой.
Огромный диск луны плыл, изливая молочно-белый свет по темному небу, отчего тьма небесная, конечно же, не рассеивалась, но становилась прозрачной и яркой, подобно редчайшим черным алмазам, которыми когда-то их предки украшали храмы и святилища на Древних и, увы, таких далеких землях... Давно, очень давно!
Касуга отвела взгляд от неба. Ее глаза какое то время привыкали к земному мраку - более темному и более плотному, почти осязаемому. Это не было неприятно, скорее наоборот, чем то напоминало легкие и теплые прикосновения материнских рук в детстве таком недавнем и таком далеком...
В доме царила тишина. Детей, еще до наступления Священной Ночи отправили в храм, что же до Старших, то они с того же времени пребывали вместе с главой Рода в святилище Предков. А вот Касуми...
Касуми отправилась туда совсем недавно. Касуга видела, как она шла по коридору, как поднималась по крутой лестнице в святилище, чтобы принести там клятву Отречения и ей было невыносимо больно.
В последние два года она почти не видела старшую сестру. Та появлялась в доме только по праздникам, а в их поселке (да и в других тоже) праздники случались всего шесть раз в году!
К тому же Касуми была не только Старшей: она занимала положение помолвленной, то есть по сути принадлежала уже к чужому роду, к чужой семье... Тогда как она, Касуга, даже Старшей еще не была и считалась ребенком, как Сигехару и Сакити... Ох!
Касуга отогнала непрошеные мысли. Об этих двоих, ей совсем не хотелось думать. Через три года, она тоже пройдет по коридору и по лестнице, в ярко-золотом платье невесты, произнесет обет Отречения в святилище Предков и все будет кончено: они навсегда станут чужими.
Впрочем, и до этого будет не лучше, она станет появляться в доме только по праздникам и все время станет проводить только с другими Старшими...
Вполне возможно, что Сакити через три года придет проводить ее, как и она сама пришла проводить Касуми. И, может быть, Сигехару придет с ним тоже, если, конечно, вопреки мнению целителей, доживет. Может быть?
Касуга отступила на шаг. Огонь в лампах в коридоре и на лестнице стал тускнеть и задерживаться здесь уже не имело смысла. Касуми пробудет в святилище до утра, а утром уедет в закрытом паланкине в дом мужа...
О, боги, о предки, о луна и три ее ночи, ну почему все так? Почему именно так? Почему?

...И самое страшное, почему, откуда, она знает - что может быть лучше, чем есть?

До рассвета оставалось три удара священного молота. Совсем немного времени! Скоро луна побледнеет и утратит свой свет, затем на небесном покрове появиться серебристая россыпь звезд, а когда отгремит третий удар тоже небо запылает огнем дневного светила: сначала огненно-красным, как цвет одеяния жриц, потом же оно станет золотым, подобно нарядам невесты... О, нет!
Касуга закрыла глаза. В прошлом году ей часто доводилось покидать храм в священные ночи. Несколько раз с ней уходил и Сарутоби Саске. Однако его присутствие и он сам всегда оказывались не кстати.
Касуга предпочитала молчать и любоваться луной и небом, вслушиваться в шум и шорохи ночного леса, а Саске... Он только и делал, что говорил, говорил. А еще пытался то взять ее за руку, то обнять за плечи. Вот же какой надоедливый, приставучий и противный мальчишка!
Касуга выскользнула из дома. Сейчас ей меньше всего хотелось столкнуться с Сарутоби Саске. Из храма она ушла одна, но кто знает - может он последовал за ней, хотя она просила оставить ее в покое и остаться с остальными? Кто знает?
Она остановилась и прислушалась. Очень скоро до нее долетел звук двух ударов молота: отчетливые и резкие. Вслед за ними наступила тишина. Все звуки вокруг словно оборвались и ночной мрак стал темнее.
Касуга вглядывалась в темноту и ей казалось, что она оживает. Тени во тьме двигались, обретали форму. Вот одна из них скользнула вдоль деревьев... Невысокая, худая и гибкая, с копной непослушных волос на голове. Саске?
Она отпрянула назад. Тень продолжала двигаться, но по прежнему была не одна. Другие тени обступили ее со всех сторон и очень скоро она исчезла среди них, так же быстро, как и появилась.
Касуга потерла глаза. Луна светила снова, шепот и шорохи снова заполнили лес, тени слились с деревьями...
Она была одна, совсем одна.
Наступил Час Быка.

В этот Час в храме начиналась служба.
В детстве ей часто доводилось видеть, как жрицы, закутанные в красные плащи выходили из своих покоев и шли в святилище молиться.
Их было немного, но их число никогда не уменьшалось. Если жрица умирала, (а это случалось часто), то ее место сразу же занимала другая, отмеченная Богами...
Или же, как говорили в поселке, не в храме - обреченная на смерть. Когда девочка становилась Старшей и обретала способность Видеть, было очень важно какую именно Тень она увидит первой.
Тень Мертвеца являлась к той, которой предстояло умереть: от болезни, от раны или же от родов - то есть к той, кто не доживала до старости...
Плохой знак!
Такие Старшие чаще всего отправлялись служить в храм, однако иногда случалось и другое. Иногда Роду требовалось заключить брачный союз, а никакой другой Старшей попросту не оказывалось. Иногда и сама Старшая решала свою судьбу: две старшие, единокровные сестры Касуги поступили именно так: предпочли не вернуться в свой поселок.
Конечно же, обмануть Богов и судьбу им не удалось: одна вскоре умерла от родов, другая - от болезни. Однако, по крайней мере, они попытались...
Касуга охнула и сложила ладони, чтобы Знаком отвратить опасность. С Богами и Предками не шутят, их предупреждениями не пренебрегают!
Впрочем, во время Часа Быка, часа власти для злых, демонических сил, разум становиться уязвимым, а душа... Именно это и называют "затмением души"?
Наверное, ей следовало вернуться в храм. Поблагодарить Богов и предков и за их бесконечную милость и за благоприятное знамение, но...
Ей не хотелось.

Свет луны становился все ярче.
Диск ночного светила обретал новые краски: ослепительная, холодная белизна постепенно становилась молочно-золотистой, похожей на древний сплав из серебра и золота.
Когда-то, в давние времена из него делали украшения для девушек и женщин. Однако, продолжалось это недолго. Наступил день, когда священнослужители заявили, что из двух металлов, принадлежащих к разным светилам нельзя делать один... И, конечно же, им поверили.
Касуга отвела взгляд от луны.
Ее мысли опять вернулись к Касуми. О чем думает ее сестра, когда в последний раз смотрит на стены и на алтарь родового святилища, когда в последний раз сжимает в руках подаренное отцом ожерелье, когда в тот же последний раз, вдыхает запах тиссы и благовоний?
Или, может быть, она не о чем не думает?
Ее жених принадлежит к богатому и хорошему роду, да и сам по себе очень хорош! Во всяком случае, куда лучше, чем Сарутоби Саске. А Сарутоби Саске...
Отец уже говорил ей о нем. Она не придала значения его словам и, очевидно, напрасно. В прошлом их семьи часто заключали брачные союзы, но все же не настолько часто, чтобы считаться ближайшей родней.

Впрочем, если бы они таковыми и являлись, то вряд ли это что-то изменило. Ведь в конце концов, они же не люди!
Касуга снова взглянула на небо. Оно казалось еще более темным, а луна, что плыла по нему манила к себе: огромная, яркая и... Запретная.
Именно в такие ночи - ночное светило обретало свою первозданную мощь, придавая Теням, Демонам и Богам человеческое обличье, а смертным способность их Видеть и Слышать... И не только это!
Потомки бессмертных среди людей, обретали так же Силу: невероятную, неодолимую и божественную. Последнее, правда, в большей степени относилось к мужчинам. Что же до женщин...
Женщины чаще получали два первых дара и очень редко - последний, третий. Те же, кто его обретал, становились во всем равными с мужчинами: их учили наравне с ними древнему искусству войны и выживания и в дальнейшем они проводили всю свою жизнь совершенствуясь в этом искусстве.
Касуга вздохнула и отвела взгляд от неба. Теперь она смотрела на деревья, сияющие в ночи все тем же молочно-золотистым светом, вслушивалась в шорохи и звуки, доносившиеся из леса.
Все вокруг ей казалось непривычным и прекрасным, а главное: очень притягательным и опять же - запретным.
Луна звала ее, но в ее Зове слышалось так же и предупреждение, что там куда она придет будет небезопасно и страшно...
Но что именно это будет? Что Луна хочет ей показать, от чего предостеречь?
Касуга вздохнула. Ее взгляд скользнул по деревьям к небу и она решилась: пошла по тропинке, по Зову, в лес, навстречу неведомому.

У ручья она бывала часто.
С другими девочками, с Сарутоби Саске, а еще раньше - с Касуми. Ей особенно нравилось бывать там в последний, самый жаркий месяц лета - прохлада от чистой, холодной воды, текущей среди похожих на черный мрамор камней - была свежей и живительной. Но дальше!
Дальше, по течению, к запруде, девочки никогда не ходили. Касуми как то раз обмолвилась, что то место не слишком хорошее, однако чем же именно не объяснила.
Зато Сарутоби Саске заявлял, что запруда - самое интересное место в лесу и каждый раз предлагал ей прогуляться именно туда. Касуга иногда соглашалась. А потом жалела об этом.
Ночью темная и глубокая вода, не менее темные деревья, с опущенными в нее ветвями делали и мысли и чувства возвышенно-торжественными, словно в святилище. Тем более, святилище там действительно было.
Оно было построено еще до того, как их предки появились здесь, в неизвестные и незапамятные времена. Какому божеству там поклонялись - не знал никто.
Священнослужители предупреждали, что к нему, а тем более, в него - лучше не подходить и не входить. И все же в поселке упорно ходили слухи, что такие смелые находились.
Сарутоби Саске уверял, что входит в их число, но она ему не верила. Слишком уж беспокойным и неуверенным он при этом выглядел и слушать его похвальбу ей было не то что неприятно... А почти - кощунственно!
Теперь же она была там одна. Касуга остановилась, не дойдя до берега: услышала какой то странный звук и прислушалась.
В воде кто-то был.
Касуга нахмурилась. Кому могло придти в голову купаться в холодной воде, да еще в священную ночь? Будь там мальчишки, она услышала бы их голоса - мальчишки говорили бы без умолку, смеялись, подбадривали бы друг друга...
Будь то какой нибудь зверь, то он тоже вряд ли бы хранил молчание. К тому же маловероятно, что зверь пришел бы сюда. Хотя...
Касуга прислушалась к плеску волн. Он был равномерным и достаточно тихим. Какое то время она послушала его, затем подошла к самому берегу и...
Темная вода на середине запруды раскололась. Из нее поднялась женщина - высокая и обнаженная, со светлой кожей. Поднявшись над водой, она замерла в воздухе, раскинув руки и касаясь воды кончиками ног. Неожиданно ее тело начало светиться: молочно-золотистый свет разлился по воде и по берегу.
Касуга замерла. Тот же лунный свет начал переливаться в ее ладонях и вскоре охватил ее всю. Она попыталась бежать и - не смогла. Ее тело и ее разум словно растворились в лунном свете.
Исчезли...

Она не знала сколько прошло времени, не знала - где пребывала все это время. Но потом она увидела: совершенно прозрачную гладь окна, яркое пятно солнечного света на полу с красной плиткой и незнакомую женщину, закутанную до глаз в одеяние тоже красного цвета...
Касуга повернулась и посмотрела на нее, но та, не дожидаясь вопросов - бросилась прочь. Глухо стукнула дверь, потом загремел гонг...
Касуга села, зажав ладонями уши. Звук гонга показался ей резким и неприятным.
За дверью послышались шаги. Уже не одного или одной: судя по шуму там собралась многочисленная толпа. Однако, когда дверь снова распахнулась из всей толпы Касуга увидела только двоих. Один из них был сам Великий жрец Тайхе, а другим - глава ее Рода и ее отец. Последний смотрел на нее, наморщив лоб, он явно не понимал, что происходит. Да и жрец, скорей всего, испытывал похожие чувства, хотя держался с большим достоинством в силу сана и возраста...
- Боги благословили тебя и твою семью, - объявил Тайхе. - Впервые они дали третий дар девушке из твоего Рода. Будь достойна его, Касуга, и всегда почитай Богов.
Касуга склонила голову. Жрец ответил ей тем же, затем развернулся и вышел, прикрыв за собой дверь. Она слышала, по тем же шагам, что собравшаяся толпа последовала за ним, по прежнему сосредоточенная и молчаливая.
Ей стало не по себе. Тем более отец даже не сделал попытки к ней подойти - он по продолжал держаться на расстоянии и смотрел на нее все так же непонимающе...
- Отец! - окликнула она его.
Тот провел рукой по нахмуренному лбу, словно приходя в себя и, наконец, задал вопрос на который она не знала ответа:
- Почему ты, Касуга? Почему?




Глава 2. Демоническая четверка.


 Са­руто­би Сас­ке с детс­тва не лю­бил свой день рож­де­ния. Мо­жет быть, по­тому что
этот день сам по се­бе был не очень хо­рош: как раз имен­но с не­го на­чинал­ся се­зон дож­дей. А он, как и боль­шинс­тво его дру­зей и при­яте­лей, тер­петь не мог дож­ди. Ведь, под дож­дем, да­же обыч­ная про­беж­ка прев­ра­щалась в сплош­ное му­чение. И это толь­ко про­беж­ка, не все ос­таль­ное!
Сас­ке не­доволь­но по­мор­щился. Мок­рая одеж­да лип­ла к те­лу и об­да­вала его хо­лодом, а кро­ме то­го, пос­ле уд­во­ен­ной наг­рузки - ны­ли все мыш­цы. "Ско­рей все­го так бу­дет ме­сяц, или боль­ше," - по­думал он и нап­ра­вил­ся в свою ком­на­ту. Очень ма­лень­кую и очень не­уют­ную. Обыч­но он не за­мечал ее не­дос­татков, так как боль­шую часть вре­мени пред­по­читал про­водить за пре­дела­ми до­ма. Од­на­ко, в се­зон дож­дей это ме­нялось. Пос­ле тре­ниров­ки при­ходи­лось воз­вра­щать­ся до­мой и пре­бывать там... До сле­ду­ющей тре­ниров­ки.
Сас­ке сно­ва по­мор­щился. В сво­ем кла­не он был са­мым млад­шим. Стар­шие братья то под­шу­чива­ли над ним, то не за­меча­ли сов­сем, и так же, ну или поч­ти так же, ве­ли се­бя гла­ва ро­да и его отец. Впро­чем, от­ца, за пос­ледние пять лет, Сас­ке ви­дел очень ред­ко. Не боль­ше трех раз за год. И сей­час, был имен­но та­кой раз. Пер­вый.
- Отец при­ехал, - со­об­щил ему один из брать­ев, заг­ля­нув к не­му в ком­на­ту, бли­же к обе­ду. - Не за­был, что у те­бя се­год­ня день рож­де­ния?
- Нет, - бур­кнул Сас­ке. - А что?
- Ни­чего. Прос­то те­бе пят­надцать... А это уже со­вер­шенно­летие.
Он по­жал пле­чами. Его ма­ло вол­но­вало собс­твен­ное со­вер­шенно­летие. Ко­неч­но, ес­ли бы они бы­ли во­ина­ми, то в этот день, вер­нее ве­чер, соб­ра­лась бы вся семья и его друзья то­же при­сутс­тво­вали бы на праз­днич­ном ужи­не, он по­лучил бы но­вое имя, а так же но­вое ору­жие. Но они не бы­ли во­ина­ми. Так что ни­како­го праз­дно­вания и тем бо­лее, ве­селья, ожи­дать не при­ходи­лось.
Поз­дним ве­чером, тот же брат со­об­щил ему, что его ждет у се­бя Гла­ва Ро­да. Сас­ке не­замед­ли­тель­но от­пра­вил­ся к не­му и зас­тал там сво­его от­ца. Пос­ледний поп­ри­ветс­тво­вал его, под­няв пра­вую ру­ку, как рав­но­го... И Сас­ке в пер­вое мгно­вение рас­те­рял­ся.
- Не стой, как по­терян­ный, - Гла­ва Ро­да не удер­жался от ус­мешки. - Ты уже не ре­бенок, Сас­ке.
- Я знаю, - про­бор­мо­тал он.
Гла­ва Ро­да по­качал го­ловой и на­чал го­ворить. Ров­но и без за­пин­ки, как уже го­ворил не­од­нократ­но. О сох­ра­нении их ро­да, о чес­ти при­над­ле­жать имен­но к не­му, о слав­ных пред­ках и бу­дущих по­том­ках, без сом­не­ния, то­же слав­ных. Сас­ке поч­ти его не слу­шал. "Каж­дый год од­но и то же, - ду­мал он. - Сей­час он за­кон­чит го­ворить о по­том­ках и от­пустит ме­ня спать. Ох, пос­ко­рей бы уж, что ли!"
Од­на­ко Гла­ва Ро­да от­нюдь не то­ропил­ся за­кан­чи­вать.
- Ночь на­шего со­вер­шенно­летия осо­бен­ная, - за­явил он. - Имен­но в нее, на­ши пред­ки го­ворят с на­ми. Они со­об­щат те­бе неч­то важ­ное, для те­бя и тво­его бу­дуще­го, что ты обя­зан при­нять и не раз­гла­шать ни­кому. Так что будь вни­мате­лен и поч­ти­телен.
- Что? - опе­шил Сас­ке.
- Те­бе уже до­води­лось ви­деть Кни­гу Ро­да, - тор­жес­твен­но про­дол­жал Гла­ва. - Имен­но че­рез нее пред­ки го­ворят с на­ми. Так что этой ночью ты бу­дешь чи­тать ее и как я уже го­ворил, бу­дешь очень вни­мате­лен.
- То есть, - су­дорож­но сглот­нул Сас­ке, - Я всю ночь бу­ду чи­тать?
- Да.
- Но ведь... Она, дол­жно быть, очень боль­шая! Сколь­ко в ней уло­жено ру­копи­сей? Сто? Или боль­ше?
- В ней нет ру­копи­сей, - воз­ра­зил Гла­ва Ро­да. Рас­те­рян­ность Сас­ке, его, по­хоже, за­бав­ля­ла. - Это и есть са­ма кни­га. Очень древ­няя. В нее вши­ты стра­ницы. Те­бе нуж­но бу­дет их пе­рево­рачи­вать, до тех пор, по­ка не смо­жешь пе­ревер­нуть оче­ред­ную стра­ницу. Ког­да же это слу­чить­ся, проч­ти то, что на ней на­писа­но... И не го­вори не ко­му. Это толь­ко меж­ду то­бой и на­шими пред­ка­ми.
- И сколь­ко в ней стра­ниц? - Сас­ке слег­ка поб­леднел, - Ес­ли она выг­ля­дит, как сун­дук?
- Мно­го, - серь­ез­но от­ве­тил Гла­ва. - Боль­ше ты­сячи, я по­лагаю.
- Но как же...
- Иди к се­бе, - Гла­ва под­нял ру­ку. - Все уже го­тово. Ночь дли­на и кни­га уже ждет те­бя.
Сас­ке вы­шел.
Он пло­хо пом­нил, как доб­рался до сво­ей ком­на­ты, но окон­ча­тель­но пло­хо ему ста­ло, ког­да он уви­дел там, уло­жен­ную для под­став­ку для чте­ния кни­гу, боль­ше по­хожую на сун­дук и на­поль­ные фо­нари. Ночь, дей­стви­тель­но, обе­щала быть очень длин­ной. Да­же че­рес­чур длин­ной.
- Вот ведь! - в сер­дцах про­бор­мо­тал Сас­ке и умолк. Ру­гать­ся по­пус­ту он не лю­бил, к то­му же в дан­ной си­ту­ации это бы­ло рис­ко­ван­но. Ес­ли в ночь со­вер­шенно­летия ду­хи пред­ков об­ре­тали спо­соб­ность заг­ля­нуть в мир смер­тных, то по­жалуй, сто­ило про­явить к ним вни­мание и поч­те­ние. Во из­бе­жание неп­ри­ят­ностей. Ведь ду­хи, как он слы­шал от свя­щен­нослу­жите­лей, очень обид­чи­вы. И от оби­ды, впол­не мо­гут из­вести весь Род.
Сас­ке про­тянул ру­ку и при­под­нял стра­ницу. Она под­да­лась очень лег­ко и так же лег­ко пе­ревер­ну­лась. Он уви­дел, что она с обо­их сто­рон ис­пи­сана ка­кими то стран­ны­ми и не­понят­ны­ми зна­ками, но ког­да он по­пытал­ся их раз­гля­деть, они сра­зу же рас­плы­лись, слов­но на них плес­ну­ли во­дой. Сас­ке пе­ревел ды­хание и взял­ся за дру­гую стра­ницу.
С ней про­изош­ло то­же са­мое. Он пе­ревер­нул третью, чет­вертую... И ско­ро сбил­ся со сче­та. Стра­ницы древ­ней кни­ги пе­рево­рачи­вались со стран­ной лег­костью, но Сас­ке по преж­не­му ни­чего не мог на них уви­деть. Чер­ни­ла рас­плы­вались, кар­тинки, (там бы­ли и изоб­ра­жения), тус­кне­ли и за­тяги­вались тем­ной пе­леной. И это­му кон­ца края не бы­ло вид­но.
"Сколь­ко же в ней, все та­ки стра­ниц? - уны­ло раз­мышлял Сас­ке. - Ты­сяча? Или боль­ше? О, Бо­ги и пред­ки, что же это за кни­га та­кая? Ма­гичес­кая, на­вер­но. Из по­луноч­ных зе­мель или из той же Та­кары?"
Не­ожи­дан­но в ком­на­те по­тяну­ло хо­лодом. Сас­ке вздрог­нул и по­чувс­тво­вал, как с той же кни­ги на не­го то­же пах­ну­ло тем же хо­лодом. Стра­ница, ко­торую он дер­жал, рез­ко дер­ну­лась. Сас­ке вы­пус­тил ее. "По­хоже, все," - по­думал он.
Хо­лод ис­чез. Так же быс­тро, как и по­явил­ся. Сас­ке нак­ло­нил­ся над кни­гой. Те­перь стра­ницы с двух сто­рон не рас­плы­вались: бук­вы на них не выг­ля­дели не по­нят­ны­ми, а кар­тинки не тем­не­ли. Но тем не ме­нее... Выг­ля­дели они очень стран­но.
На пер­вой кар­тинке был изоб­ра­жен вы­сокий муж­чи­на, в тем­но-се­ром оде­янии. Сни­зу, его ли­цо бы­ло скры­то по­вяз­кой, так что вид­ны бы­ли толь­ко гла­за - не­обыч­но­го баг­ро­вого цве­та и во­лосы, та­кого же от­тенка, соб­ранные на за­тыл­ке в ко­рот­кий хвост. "Не­уло­вимый Вор. Один из Че­тырех." - про­чел Сас­ке под его изоб­ра­жени­ем.
- Ну на­до же! - бур­кнул он.
Сле­ду­ющее изоб­ра­жение по­каза­лось ему бо­лее зло­вещим. Муж­чи­на, за­печат­ленный на вто­рой кар­тинке, то­же был вы­соким, но выг­ля­дел ку­да бо­лее ху­дым, поч­ти кос­тля­вым. Та­ким же ис­ху­дав­шим, ка­залось его ли­цо, с про­валив­ши­мися ще­ками и ос­трым под­бо­род­ком. Бе­лые во­лосы длин­ны­ми пря­дями па­дали ему на лоб и пле­чи, поч­ти скры­вая гла­за, се­рые и хо­лод­ные, по­хожие на та­ющий лед. Его одеж­да то­же бы­ла тем­ной, но не се­рой, а чер­ной. И опи­рал­ся он на копье, с дву­мя очень не­обыч­ны­ми лез­ви­ями, длин­ны­ми и изог­ну­тыми, как вол­ны. "Не­уп­равля­емый Убий­ца. Один из че­тырех." - гла­сила над­пись под его изоб­ра­жени­ем.
Сас­ке по­ежил­ся. За­тем пе­ревел взгляд на дру­гую кар­тинку. Изоб­ра­жен­ный на ней, нет не муж­чи­на, ско­рее юно­ша, по­ходил на пе­ре­оде­тую де­вуш­ку, очень неж­ную и хруп­кую. На нем бы­ло свет­ло-го­лубое оде­яние, ко­торое ему очень шло. Единс­твен­ное, что пор­ти­ло его внеш­ность - это ро­дин­ка на ли­це, как раз меж­ду бро­вями - крас­ная, как кровь и по­хожая на пе­ревер­ну­тый по­луме­сяц. "Не­вер­ный Слу­га. Са­мый опас­ный из Че­тырех" - про­чел Сас­ке.
Пос­ледняя кар­тинка по­каза­лась ему нес­коль­ко рас­плыв­ча­той. На ней, сре­ди спо­лохов по­жара, был за­печат­лен во­ин, с под­ня­тым над го­ловой ме­чом, и в крас­ной одеж­де. Впол­не воз­можно, этот изоб­ра­жен­ный, ког­да то сра­жал­ся за дом Та­кеда. "Не­ис­то­вый Во­ин. Пос­ледний из Че­тырех" - со­об­ща­ла над­пись под ним.
- Что это зна­чит? - в не­до­уме­нии про­гово­рил Сас­ке. - За­чем это мне?
Он сно­ва скло­нил­ся над кни­гой. Те­перь, что­бы про­читать ос­таль­ное.
"В дни Сму­ты по­яв­ля­ет­ся эта Чет­верка. Ее сле­ду­ет име­новать Де­мони­чес­кой, как ее име­нова­ли ты­сячу лет на­зад. Тог­да они по­губи­ли Царс­тво Све­та - и на­ши пред­ки по­кину­ли зем­ли, где жи­ли рань­ше. Те­перь они яви­лись здесь, но Бо­ги не да­ли нам по­гиб­нуть. Од­на­ко, кто зна­ет, бу­дут ли ми­лос­ти­вы к нам Бо­ги еще че­рез ты­сячу лет! Мо­жет быть тог­да на­ши по­том­ки по­кинут но­вые зем­ли и уй­дут в по­ис­ках дру­гого Царс­тва".
Сас­ке за­мор­гал все с тем же не­до­уме­ни­ем. "Ерун­да ка­кая, - про­нес­лось у не­го в го­лове. - Ты­сяча лет, Но­вое Царс­тво, Де­моны... О чем во­об­ще идет речь? Я не пра­витель и не свя­щен­нослу­житель, я толь­ко обыч­ный нин­дзя, так за­чем мне знать та­кие ве­щи? Но что там даль­ше?"
А даль­ше бы­ло сле­ду­ющее:
"Де­мони­чес­кая Чет­верка рож­да­ет­ся в од­ной семье. Они не во­ины и не нин­дзя: их сме­шан­ная кровь не де­ла­ет та­кого раз­де­ления. Вот по­чему, с на­рушив­ши­ми за­кон о чис­то­те кро­ви, сле­ду­ет пос­ту­пать по всей стро­гос­ти. Нель­зя зак­лю­чать брач­ные со­юзы меж­ду во­ина­ми и нин­дзя, ибо это приб­ли­зит час на­шей ги­бели."
Сас­ке толь­ко по­качал го­ловой. За­кон о чис­то­те кро­ви на­рушал­ся уже дав­но и ес­ли сей­час за не­го ста­ли бы на­казы­вать, то на­казан­ны­ми ока­залась бы боль­шая часть их по­сел­ка. Да­же в кла­не его не­вес­ты Ка­суги, две де­вуш­ки выш­ли за­муж за во­инов... И ник­то из Ста­рей­шин или из свя­щен­нослу­жите­лей не воз­му­тил­ся. Что же ка­са­ет­ся сме­шан­ной кро­ви, то ни­каких проб­лем с этим не бы­ло. Де­ти в та­ком бра­ке рож­да­лись или во­ина­ми или нид­зя, хо­тя...
"Пле­мян­ни­ки Ка­суги, по­лук­ровки, - вдруг вспом­нил Сас­ке. - И их как раз чет­ве­ро... На­до же!"
Он про­дол­жил чте­ние.
"Не­уло­вимый Вор опа­сен сво­ей быс­тро­той. Он так же про­ника­ет всю­ду и мо­жет дос­тать лю­бые све­дения и ве­щи. Он пре­вос­ходный шпи­он, но пред­по­чита­ет слу­жить сво­ей семье и это мо­жет при­вес­ти к ги­бели то­го, кто по­купа­ет его ус­лу­ги. Ча­ще все­го он слу­жит вто­рому, ко­торо­го име­ну­ют Убий­цей. Его при­меты: не­обыч­ные во­лосы и не­уло­вимость - ни один нин­дзя, а тем бо­лее во­ин не мо­жет дог­нать его. Та­кое под си­лу толь­ко двум его брать­ям: стар­ше­му Убий­це и млад­ше­му Во­ину."
Сас­ке от­вел гла­за и вспом­нил Ка­таро. Во­лосы у не­го точ­но бы­ли баг­ро­выми. Но нас­чет ос­таль­но­го... " Я мно­го раз его до­гонял, - по­думал Сас­ке. - На тех же тре­ниров­ках. К то­му же он ни­чуть не лю­бит сво­его стар­ше­го бра­та, да и млад­ших то­же. И еще - он же не­мой с рож­де­ния, бед­ня­га! Ник­то не най­мет его на служ­бу, да и ни од­ну де­вуш­ку за не­го не от­да­дут."
Пос­ледняя мысль его опе­чали­ла. Ко­таро ему всег­да нра­вил­ся. Не то что его стар­ший бра­тец, Ки­тита­ро.
"Про­тив­ная, бе­лоб­ры­сая мразь! - по­думал он. - Веч­но из­де­ва­ет­ся над Ко­таро, как буд­то тот ви­новат, что ро­дил­ся не­мым, да и над млад­шим пос­то­ян­но под­зу­жива­ет. Как его толь­ко тер­пят в семье! Прав­да, сра­жа­ет­ся он хо­рошо, да­же не смот­ря на то, что его Си­ла про­яв­ля­ет се­бя не так как у дру­гих. Но ведь он же по­лук­ровка!"
Сас­ке бро­сил взгляд на вто­рую кар­тинку и вновь пог­ру­зил­ся в чте­ние.
" Не­уп­равля­емый Убий­ца. Он уби­ва­ет всех на сво­ем пу­ти. Вид му­чений и кро­ви дос­тавля­ет ему ни с чем не срав­ни­мое удо­воль­ствие. Он пол­ностью пог­ру­жа­ет­ся в не­го и тог­да его Си­ла не сдер­жи­ва­ет­ся ни­чем. В ко­неч­ном сче­те, опь­яне­ние кровью его и гу­бит, но сколь­ко жиз­ней он от­ни­мет до это­го? Там где, про­ходит Убий­ца ос­та­ет­ся толь­ко пе­пел и мер­твые те­ла. Его об­лик не­обы­чен: он ху­дой, вы­сокий, во­лосы у не­го бе­лые и ко­жа то­же. Из тро­их брать­ев Убий­ца при­вязан толь­ко к од­но­му, но за­то к са­мому опас­но­му, к Не­вер­но­му Слу­ге."
Сас­ке хмык­нул. Опи­сание внеш­ности в кни­ге впол­не под­хо­дила к Ки­тита­ро, но это ка­салось толь­ко внеш­ности.
По­верить, что тот хоть к ко­му ис­пы­тыва­ет при­вязан­ность, он не мог. Од­на­ко, что еще там на­писа­но?
"Не­вер­ный Слу­га. Он от­ли­ча­ет­ся прек­расной внеш­ностью и его об­хожде­ние мо­жет об­ма­нуть лю­бого. Он очень умен и с ран­них лет про­яв­ля­ет вни­мание ко всем на­укам. Он вы­да­ет се­бя за во­ина и бла­года­ря зна­ни­ям, Си­ле и об­хо­дитель­нос­ти - дос­ти­га­ет вид­но­го по­ложе­ния. Но его Си­ла не ме­нее раз­ру­шитель­на, чем у Не­уп­равля­емо­го Убий­цы и не ме­нее опас­на. Она име­ет два цве­та и эти два цве­та - про­тиво­полож­ны друг дру­гу. Пер­вый цвет - это цвет До­ма, ко­торо­му он слу­жит, вто­рой - при­над­ле­жит До­му, ко­торо­му он дол­жен слу­жить - ра­ди вто­рого До­ма он и пре­да­ет сво­его гос­по­дина. Вот по­чему, его сле­ду­ет убить в пер­вую оче­редь, же­латель­но сра­зу пос­ле его рож­де­ния. Для это­го Бо­ги пос­та­вили на нем свою мет­ку: кро­вавую ро­дин­ку на ли­це, в ви­де кро­ваво­го по­луме­сяца. Не­важ­но, что Не­вер­ный Слу­га уми­ра­ет мо­лодым - сдво­ен­ная Си­ла вдвое сок­ра­ща­ет его век, но не сле­ду­ет за­бывать, что за срок, что ему от­пу­щен, он при­несет боль­ше зла, чем Не­уп­равля­емый Убий­ца".
Сас­ке нах­му­рил­ся. "Кто там еще у них есть? Са­кити, что ли? Нет, ско­рее Си­геха­ру. Но он же... Чем он то мо­жет быть опа­сен? Он ни­куда не вы­ходит, не тре­ниру­ет­ся... Веч­но бо­ле­ет и свя­щен­нослу­жите­ли ему ни­чем не мо­гут по­мочь. Ка­суга не­дав­но го­вори­ла, что он не до­живет до кон­ца го­да... Впро­чем, в том го­ду она го­вори­ла о том же. А он до сих пор жив, ле­жит и книж­ки чи­та­ет. Чи­та­ет?"
Сас­ке по­тер лоб. "А что ему еще де­лать? - воп­ро­сил он се­бя. - Что я стал бы де­лать на его мес­те? Это хоть ка­кое за­нятие. Ин­те­рес­но, а ро­дин­ка у не­го есть? У не­го на лбу - все вре­мя по­вяз­ка... Впро­чем, не уди­витель­но, ес­ли его все вре­мя ли­хора­дит, из-за бо­лез­ни."
- Не­важ­но, что там у не­го есть, - про­бор­мо­тал Сас­ке. - Свя­щен­нослу­жите­ли го­ворят, что он ум­рет до со­вер­шенно­летия, зна­чит так и бу­дет. Ос­та­ет­ся толь­ко Са­кити. Не­ис­то­вый во­ин, на­до по­лагать?
"Не­ис­то­вый Во­ин. Во­ин спо­соб­ный сра­зить Гла­ву До­ма. Он от­ва­жен, дей­ству­ет от­кры­то и не спо­собен к об­ма­ну. Но он пол­ностью пре­дан Не­вер­но­му Слу­ге, ко­торый ис­поль­зу­ет его в сво­их це­лях и по­это­му он мо­жет стать опа­сеным. Дос­та­точ­но то­го, что он бу­дет за­щищать сво­его бра­та, по­ка сам не па­дет. При­меты Не­ис­то­вого Во­ина, те же что у луч­ших во­инов, он нем­но­гос­ло­вен, храбр и от­лично вла­де­ет ору­жи­ем, ча­ще все­го - ме­чом. Во вре­мя боя, он мо­жет впасть в не­ис­товс­тво, но та­кое с ним слу­ча­ет­ся ред­ко. Ес­ли Вы най­де­те Не­вер­но­го Слу­гу, то ря­дом с ним бу­дет и Не­ис­то­вый Во­ин".
Сас­ке при­кусил гу­бу, что­бы не рас­сме­ять­ся. Пред­ста­вить ма­лень­ко­го Са­кити, не­люди­мого и зас­тенчи­вого, не­ус­тра­шимым Во­ином он ни­как не мог. Как не мог пред­ста­вить его боль­но­го бра­та, взрос­лым и до­бив­шимся че­го то. Да и ос­таль­ные то­же... Что у этих, чет­ве­рых бы­ло Де­мони­чес­ко­го, ес­ли все они бы­ли впол­не... По­нят­ны­ми и зна­комы­ми?
Но тогда почему боги дали увидеть ему и прочитать именно это?
Почему?

Глава 3.Слияние.

С древнейших времен и до сегодняшних ночей - первый месяц осени считался самым удачным в году. Да и сам по себе он тоже был неплох, именно в его пору спадала жара и прекращались бесконечные дожди, все вокруг расцветало и радовало: лес начинал обретать новые, яркие краски, лица девушек хорошели и сияли весельем и сама жизнь, казалось, менялось до неузнаваемости... Впрочем, последнее только казалось.
Жизнь никогда не менялась, она всегда оставалась прежней. По крайней мере - здесь.
Катаро прислонился к дереву. Взгляд его скользнул по темнеющему небу и остановился на плоской крыше святилища. До ночи оставалось совсем немного, а ждать он умел. К тому же ему никогда не надоедало разглядывать небо, вслушиваться  в шорохи травы и деревьев и журчание воды...
Котаро запрокинул голову. Сумерки окутывали все вокруг темно-синим покровом, луна становилась все ярче и поднималась все выше. Благословенная луна! Благословенная трижды...
Он закрыл глаза. Свет луны казался теплым и почти осязаемым. Очередной раз Катаро подумал, что в этом ему повезло куда больше, чем остальным его братьям, он пошел в Род матери, тогда как они - нет... До недавнего времени такое везение считалось весьма сомнительным, однако с тех пор как единокровная сестра его матери получила тройное благословение богов - все сомнения, причем у всех - сразу пропали. Вот только... Только...
Котаро постарался отогнать непрошенные мысли. Если его братья родились воинами, то значит богам так было угодно. Плохо или хорошо, но они проживут свою жизнь и ему там места точно не будет! Может быть оно и к лучшему, Котаро никогда не любил их, да и они относились к нему так же, если не хуже...
Скорей всего, они воспринимали его чужим... И он, действительно, оказался чужим. Если бы их мать осталась в живых, то, возможно, все сложилось бы по другому...
Но опять же, богам было угодно именно так.

Котаро снова посмотрел на небо. Луна уже высоко  поднялась над кронами деревьев, но в храме по прежнему царила тишина. Вечерняя молитва успела закончится, до первого удара священного молота оставалось немного времени... Однако, оно тянулось нестерпимо долго. Во всяком случае - для него.
Его взгляд вновь скользнул по крыше святилища. Оттуда не доносилось ни звука. Если, конечно, не считать слабых порывов наполненного теплом ветра и тихого журчания такой же теплой воды...
Год назад Котаро уже приходил сюда, плавал в этой запруде. Правда, тогда он так и не смог  решиться проникнуть в святилище. Зато сейчас его решимость была непоколебима. Ведь в самое ближайшее время ему предстояло покинуть поселок и покинуть надолго. Быть может - даже навсегда. Увы!
Котаро прислушался. В храме по прежнему царила тишина, в лесу - тоже. И тем не менее, он почувствовал беспокойство. Неясное, почти неощутимое... Но оно было!
Он нахмурился, а затем прислушался к своим ощущениям. Его беспокойство не проходило, однако оно так и оставалось только беспокойством. Не связанном с опасностью, скорее больше похожим на помеху. Вот так, год назад в такую же ночь Полнолуния возле святилища появился Сарутоби Саске вместе с его родственницей Касугой. Неужели они появятся тут и сейчас? Или же это окажется кто то другой... С другой?
Котаро задумался. Да, раньше такое происходило и происходило неоднократно. Однако, сейчас обстоятельства изменились. После случая с Касугой ни одна девушка из поселка не согласилась бы придти к древнему святилищу в ночь Полной луны...
О третьем даре богов священнослужители могли говорить что угодно и сколько угодно. Но желающих получить его больше не было. Сила это Сила, она принадлежит Богам и мужчинам, что же до женщин, пусть даже рожденных в семьях ниндзя, то их предназначение в мире другое... Конечно же, Боги могут наградить этим даром и девушку, в виде особой милости и исключения. Вот только исключение всегда остается исключением. Не правилом.
Котаро продолжал прислушиваться. Он уже знал, на своем опыте, что в теплом, ночном воздухе любые звуки слышаться отчетливо и разносятся далеко. И на этот раз опыт его не подвел.
Он услышал голоса. Один из них оказался очень знакомым, причем именно его он узнал бы из тысячи... Ведь он принадлежал его старшему брату - Акети Кититаро.
Кититаро унаследовал фамилию отца, происхождение и способности воина и еще - в поселке не было никого, кто так бы сильно его ненавидел! Началось это сразу смерти матери: Кититаро считал, что именно рождение младшего брата оказалось тому виной, а уж то обстоятельство, что тот родился не воином...
Так что, если бы тогда его не забрала к себе в дом сестра матери, то возможно, Котаро очень скоро последовал бы за умершей родительницей... Кто знает?
Ниндзя почти с отчаяньем смотрел на появившейся среди деревьев знакомый силуэт. Кититаро шел слегка покачиваясь, высокий и худой, с белым, как мел лицом и такими же белыми, длинными волосами.
Он вел себя более сдержано, чем обычно: говорил вполголоса, не смеялся ежеминутно. Однако, Котаро был еще слишком неопытен, чтобы сразу обратить внимание на подобные мелочи.
Ниндзя ждал. Следом за силуэтом Кититаро появился другой. Тоже - высокий и худой, но при этом отнюдь не юноша, а вполне зрелый мужчина, одетый как воин. Котаро застыл на месте: кого, кого, а вот его он никак не ожидал увидеть!
В последнее время он появлялся в поселке редко... Очень редко. И в прошлую ночь его здесь не было. Не было!

Недоумение Котаро возрастало. Особенно когда он увидел, что за этими двумя появились еще двое. Следующая пара казалась вполне безобидной: судя по росту перед ним были дети.
Один из них - поменьше и пониже - обеими руками держался за своего спутника, а тот... Тот шел как то странно: создавалось впечатление, что он не видит куда идет и очень боится споткнутся и упасть. Но ниндзя и воины отлично видят в темноте, ведь они сами есть порождения Ночи! Так в чем же дело?
Котаро вгляделся в него более внимательно. Небольшой и тонкий силуэт, неуверенные движения... Он выглядел очень знакомым и совсем не пугающим. А стоило этой паре подойти ближе, как настороженность Котаро исчезла без следа. Он узнал своих младших братьев: Сигехару и Сакити. Оба - беловолосые, мелкие и совершенно никчемные. К тому же, сколько он себя помнил, Сигехару всегда болел. В его случае слияние двух кровей дало плохой результат.
Впрочем, насколько плохой в поселке даже не знали и не догадывались. До сих пор...
Котаро нахмурился. Сигехару очень походил на Кититаро: цветом волос и кожи, чертами лица и той же улыбкой... Правда, в отличии от старшего брата, он никогда не смеялся, да и говорил очень редко и мало.
Вот только для Котаро это не имело никакого значения: он терпеть не мог Кититаро и переносил свою неприязнь на всех, кто хоть чем то его напоминал. На Сигехару, на Сакити и даже... На Касугу. Белокурую, золотоглазую красавицу Касугу, по которой вздыхали почти все юноши-ниндзя и в их числе Сарутоби Саске.

Котаро усмехнулся. Два года назад глава рода Сарутоби предложил его деду заключить союз между их семьями. Дед не ответил ни да, ни нет, только обещал подумать. Скорей всего ему хотелось для младшей дочери более удачную партию, чем Саске.
Такое вряд ли было возможно: он был дважды женат и не имел наследника Дома, к тому же к его двоим старшим дочерям явилась Тень Мертвеца и их дети от браков с воинами родились полукровками... И все же!
Конечно, Котаро был больше ниндзя, да его и принимали за ниндзя. Конечно, он мог бы даже возглавить Род своего деда, но... Он родился немым, а это считалось непростительным увечьем.
Впрочем, было еще кое-что... Вернее, кто. О Сигехару, он старался не думать и не думал, но о Таки Ино не думать не получалось. Особенно, когда он явился так неожиданно... Прямо сейчас!
Таки Ино. Среднего роста, с короткими каштановыми волосами и с карими чуть раскосыми глазами - он ничуть не походил на выходца из рода Акети. Отец, кстати, тоже пока был жив, никогда не упоминал об их родстве.
Только после его смерти Таки сказал об этом им и жене... А потом, через некоторое время рассказал почему они предпочитали молчать. Оказалось, что в юности он покинул клан, взял другое имя и под ним служил наемником в отряде ронинов.
Для воина из рода Акети подобное поведение считалось неслыханным позором. Как и брак с девушкой из поселка ниндзя. Хотя его старший брат, не менявший имя и служивший княжескому дому, от такой же девушки тоже не устоял...
Таки Ино остановился возле святилища. Его взгляд, быстрый и цепкий скользнул по сторонам и выхватил среди деревьев знакомую фигуру.
- Котаро, - окликнул он. - Иди сюда!
Котаро повиновался. Без особого желания или радости, но достаточно быстро. Ему было любопытно, откуда и зачем тот явился, да еще привел к древнему святилищу его братьев... Да и самого Котаро позвал туда.
- Здесь, - продолжал Таки, - Я и ваш отец оставили после похода часть добычи. Вы должны выбрать из нее, то что пожелаете... Сейчас.
Котаро нахмурился. Обычно такие подарки делали воинам на их семнадцатилетие главы их Родов и в присутствии всех представителей Рода.
Он же воином не являлся, да и по возрасту так же не подходил. Тоже самое можно было сказать о Сигехару и о Сакити. Старшему Кититаро - до семнадцатилетия оставалось еще полгода. А это значило...
Это много чего значило и прежде всего то, что Таки Ино не рассчитывал вернуться в поселок через полгода. Он вообще не рассчитывал вернуться, если вместе с Кититаро пригласил сюда и остальных...
- Дядя, а где именно - здесь? - спросил Кититаро, оглядывая с жадностью и любопытством гладкие и обтесанные стены.
- Внутри, - безмятежно отозвался Таки, - Есть там лестница...
При этих словах он выразительно махнул рукой вниз.
Кититаро сглотнул и слегка побледнел. Сигехару прикусил губу, а Сакити, напротив, открыл рот, но не мог не вздохнуть не выдохнуть.
Котаро  только усмехнулся.
В отличии от своих братьев он не боялся ни забираться на кроны деревьев, ни спускаться в темные подземелья храма. Пусть и не такого древнего, как это святилище... Но тем не менее! Да и наблюдать за их вытянувшимися лицами - ему тоже доставляло большое удовольствие...
- Следуйте за мной, - сказал Таки и уверенно направился к темному проему в каменной стене. Кититаро и остальные без возражений последовали за ним.
Лестница, о которой упомянул его дядя, находилась у противоположной стены. Из узкого коридора до них дохнуло холодом и пробирающей до костей противной сыростью.
Но эта сырость похоже не соприкасалась со стенами и ступенями лестницы - последние были сухими и чистыми. Это было по меньшей мере, необычно... Очень необычно и, следовательно, не безопасно.
Котаро с тревогой взглянул на Таки Ино. Тот продолжал идти вперед, сохраняя хладнокровие и уверенность и он успокоился. Конечно, в древних строениях можно было столкнутся с чем-то странным... Но ведь дядя и его покойный отец, бывали здесь уже не раз и ни с какой опасностью не сталкивались!
Наконец, ступени закончились. Котаро быстро оглянулся по сторонам. Стены вокруг тонули в темноте и все же кое-что можно было увидеть.
Возле одной стены он разглядел круглый и плоский камень, похожий на обрубок колоны или на алтарь. Но алтарь обычно никогда не сооружали возле стен. Хотя, кто знает, возможно, в той же древности?..

Котаро шагнул вперед. На камне лежало оружие. Мечи и ножи - самой разной длины и формы: с прямыми и с изогнутыми лезвиями. Ничего похожего ему раньше видеть не доводилось - хотя оружия он уже повидал достаточно.
Внимание Котаро привлек меч с короткой и тонкой рукоятью и с таким - коротким и темным лезвием. Но самым необычным в нем был цвет: угольно черный.
Такими обычно делали мечи для тренировок - отлитые сплошь из одного металла, сравнительно легкие и совершенно бесполезные в настоящем бою. Как же тогда он оказался среди боевого оружия?
Котаро подошел к камню. Кититаро последовал за ним и он ускорил шаг. Затем быстрым движением схватил меч и услышал за спиной ехидный смешок и такой же ехидный голос:
- Отличное оружие, братец. Во всяком случае, ты дюжину таких же найдешь... Причем, в любом поселке.
Котаро даже не обернулся. Его пальцы еще раз пробежали по лезвию. Оно оказалось с двух сторон остро заточенным. К тому же при этом рукоять в ладони - потеплела.
Он сжал ее крепче и почувствовал как то же тепло волной растекается по руке и по телу. Меч словно врастал в него, становился его частью - теплой, живой, однако не такой уязвимой...
Которо опустил руку и посмотрел через плечо на Таки Ино, ожидая от того объяснений или поздравлений. Но их не последовало.
Таки стоял по прежнему неподвижно и на его лице читалось недоумение.
- Этот меч мы сюда не приносили, - наконец сказал он. - Откуда он мог взяться?
- Может быть отец заглядывал сюда раз, другой без вас, дядя? - предположил Кититаро и снова усмехнулся.
Таки Ино промолчал. Должно быть потому, что сам пришел к такому же выводу.
- Что ж, выбирай теперь ты, - вместо ответа предложил он.
Кититаро шагнул к камню. Было видно, что ничего интересного для себя он найти не рассчитывает. Так и оказалось: из всего оружия он выбрал нож. Котаро отметил, что тот по цвету напоминал его меч. Но только по цвету!
От клинка ножа по обе стороны расходились полосы метала заостренные, как на гарпуне. Вырвать такой нож из тела поверженного врага можно было только с его внутренностями... Впрочем, ничего лучше для  Кититаро и быть не могло!
Пока новый владелец ножа-гарпуна изучал свое оружие,  к камню подошел Сакити. Мальчик потянулся на носочках, посмотрел на Кититаро и тоже потянулся за ножом.
Последний выглядел не так экзотично, как нож, выбранный Кититаро, но вполне устрашающе: с длинной рукоятью и с длинным, широким лезвием, из голубоватого кристала. Им вполне можно было пробить любую кольчугу и любой доспех.
Таки Ино довольно улыбнулся.
- Отличный выбор, малыш, -  воскликнул он.
Сакити тоже улыбнулся.
С довольным и гордым видом он подержал нож на весу, погладил лезвие... А потом вдруг  обернулся к своему старшему брату.
- Сигехару, почему ты не выбираешь? Посмотри сколько здесь оружия!
Сигехару не ответил. Он вопросительно посмотрел на отца и тот, хотя происходящее ему совершенно не нравилось, кивнул в знак согласия.
Сигехару подошел к камню. Сакити сразу же пододвинулся к нему, вне себя от любопытства, Кититаро так же последовал его примеру. Что же до Котаро и до Таки Ино, то они по прежнему стояли неподвижно. Их не интересовал выбор Сигехару. Да и он сам тоже.

Священнослужители в один голос утверждали, что Сигехару не доживет до своего совершеннолетия, а это означало что он никогда не станет воином, никогда не получит в дар от своего Рода оружие, никогда не примет участия в бою...
Таки Ино не следовало давать ему разрешение. Однако, после того, как он позволил другим братьям Сигехару, тоже не достигшим совершеннолетия, выбрать оружие, то мог ли он не позволить ему?..
В отличии от своих братьев Сигехару разглядывал оружие долго и внимательно. Несколько раз он отступал назад, несколько раз наклонялся над камнем, пока наконец не выбрал меч - из белого с серым - метала.
Рукоять из переплетенных полос упиралась в круглый эфес, клинок белый в середине становился по краям темно-серым. Меч выглядел красивым, но не более того...
- Каждый выбирает по себе, - глубокомысленно изрек Кититаро и рассмеялся.
Сигехару ничего не сказал. Однако Котаро заметил, что его обычно бледные щеки порозовели. Он поднял меч над головой, слегка покачнулся и замер.
Внезапно по лезвию меча побежали сиреневые искры, затем послышался резкий и сухой щелчок, и меч превратился в хлыст: его лезвие вытянулось в гибкую плеть, усыпанную треугольными шипами...
Котаро застыл на месте от удивления. Остальные, кроме Кититаро повели себя так же. А Кититаро...
- Что ты сделал? - крикнул он. - Что это было?
Сигехару не ответил. Он посмотрел на отца и тот заметил в его глазах ярко-сиреневый отблеск, который недавно мерцал на мече.
- Это не оружие воина, - заметил Таки Ино, - Оно скорее подходит Котаро.
- Но тогда почему я? - голос Сигехару стал тихим и перешел в шопот: - Почему?
Таки Ино промолчал. Он знал ответ на вопрос сына, он очень много знал, вот только...
Он не знал, почему, четырнадцать лет назад, он не сделал то, что по всем правилам и законам должен был сделать.
Почему?



Глава 4. Тень из тени.

Ночь выдалась очень холодной и очень светлой. В небе сияла ослепительно белая и яркая луна и в ее свете серые камни с столь же серые стволы деревьев обретали прозрачность, похожую на прозрачность замерзшей воды.
Последняя, кстати сказать, замерзла еще три ночи назад - он сам это видел. Причем, не только видел, но по своему обыкновению, еще в том и убедился. Результат оказался неприятным... Тоже - по обыкновению.
Акети Кититаро подошел к окну. Взгляд его скользнул по мощенным плитам храма, затем поднялся выше - к небу. Темное и гладкое оно походило на дорогой и редкий в их краях, шелк и диск луны смотрелся на нем - огромным, драгоценным камнем.
Десять зим назад, в ночь его Первого Посвящения, оно было таким же.
Как и луна, как и храм... Менялись только те, кто жили в нем или приходили в него. С течением времени - дети взрослели, а повзрослевшие - старели и умирали. Такой была воля богов. Бессмертных и безжалостных.
Акети отвернулся от окна и оглядел комнату. Серая и унылая она походила на келию. Но в отличии от келии священнослужителя она была более просторной и теплой. Да и одеяла для сна, которые ему вручили, оказались такими же... Невзрачными на вид, однако очень добротными.
Он усмехнулся. Мысль о несоответствии внешнего вида с содержанием показалась ему забавной, тем более, что она подтверждалась присутствием здесь его младшего брата.
Сигехару сидел, завернувшись в одеяло: бледный, как лунный свет, больше похожий на приведение, чем на смертное существо - и все же он был вполне жив и даже больше того - он был вполне здоров.
- А ты неплохо выглядишь, - сказал Акети. - Если так дальше пойдет, то ты скоро меня догонишь.
- Не думаю.
- Вот, вот лучше не думай. Не думай!
Он прошелся по комнате взад-вперед, потом остановился и заговорил снова:
- Напрасно ты выбрал этот меч. Твой отец был очень недоволен.
- Я не знал, что он окажется таким.
- Вот как? Ты ни разу не видел его изображения в книгах? Ни разу?
- Но там он совсем другой!
- Рукоять и лезвие - может быть. Однако рисунок на лезвии?
- Какой рисунок?
- Там, где сходятся лезвия-треугольники, образуется рисунок. Его называют паучим. И ты хочешь сказать, что ты его не увидел?
Сигехару не ответил. Он только плотнее завернулся в одеяло и отвернулся, всем видом показывая, что не желает продолжать разговор. Но Акети Кититаро не собирался считаться с его желанием или не желанием.
- Чего ты добиваешься, Сигехару? - продолжал он. - Хочешь чтобы всех нас вышвырнули отсюда? А это точно случиться, когда священнослужители узнают о тебе.
- Откуда они узнают?
- Не считай их дураками. Да и остальных тоже. Все знают о полукровке с меткой и с мечом-хлыстом, не так ли?
- Не все.
- Пусть так. Но жрецы точно знают. Должны знать. Хотя... - Акети запнулся и продолжил: - Возможно, что они, как и ты, смотрят в книги и ничего там не видят.
- Акети!
- Твой отец, между прочим, тоже виноват. Он мог бы им сказать, что ты ничего не выбрал. Но куда там!
- Отец...
- Хотел бы я знать, о чем он думал! Понятно, что не о нас. И не о себе! Может быть он рассчитывает, что тебя здесь прикончат, а, Сигехару? Что ты думаешь?
- Ничего.
- Лжешь. У тебя всегда кое-что есть на уме. Ведь иначе просто быть не может.
- Ты ошибаешься.
- Да? Ну, ну. Эх, братец, как хорошо бы всем нам было, если бы тебя вообще не было. А сейчас... Увы!
 Мне очень жаль...
По губам Акети Кититаро снова поползла насмешливая улыбка.
- Брось, Сигехару. Тебе ничуть не жаль. Оно и понятно: отца ты почти не знаешь, да и он тебя тоже знать не желает, но мы - я о себе и о Котаро говорю - чем тебе не угодили?
- Вы?
- Да, мы. Ты отдаешь себе отчет, что с нами сделают, после того, как твою метку увидят?
- А при чем тут вы?
- Да хотя бы при том, что мы им ничего не сказали!
Сигехару отбросил одеяло и обернулся к брату.
- Котаро ни может ничего сказать, даже если захочет, - возразил он. - Что же до тебя, то ты свалил бы все на отца. Самое большее, что вам грозит - это изгнание из поселка, но ведь отец в любом случае собирался из него уйти, верно?
- Верно. Мы собирались уйти, когда я стану совершеннолетним.
- Ты уже совершеннолетний. Не так ли?
- Положим - так. Но твой отец собирался вернуться потом за Сакити. А если нас изгонят, то и он здесь не останется. И Котаро - тоже.
- Это вряд ли. Ведь Котаро - ниндзя.
- Нет. Ты же знаешь, что на Первом посвящении его признали полукровкой, как тебя и меня. И Сакити...
Сигехару пожал плечами.
- Если бы я умер, у вас были такие же проблемы. Из-за моей метки...
- С чего ты взял?
- Она никуда бы не делась.
- И что? Ты полагаешь, твой дед не постарался бы ее скрыть от священнослужителей? Его Род и без того считают не слишком удачливым, так зачем ему наживать еще новые неприятности?
- Выходит, отец рассчитывал...
- Да, именно на это он и рассчитывал. А ты, конечно, без подсказки догадаться не мог! О, Боги, Сигехару, каким же ты бываешь глупым! Ну, совсем как Котаро...
Вместо ответа Сигехару судорожно сжал край одеяла. Его обычно бледное лицо стало еще бледнее и Акети это заметил.
- Успокойся, - сказал он. - Если бы жрецы что то подозревали, то ты сидел бы не здесь, а в подземелье. Так что постарайся, чтобы они и дальше ничего не заподозрили.
Сигехару бросил на него не слишком уверенный взгляд.
- Ты считаешь, что у меня получится? - спросил он.
Акети Кититаро задумался.
- Вполне возможно, - наконец поговорил он. - Жрецы пока ничего не подозревают. А Мастер Оружия ничем их не лучше. Тебе будет достаточно не использовать свою Силу до конца. Понимаешь?
- Нет. - Сигехару зябко повел плечами.
- Нет?
- Мастер обязательно это заметит! Неужели кто то способен скрыть от него свою Силу?
Акети развел руками и засмеялся.
- Способен? - повторил он. - Ну, ты даешь, братец! Сигехару, не забывай, ты же не нидзя и уж точно - не воин. Твоя Сила проявляет себя по другому, а насколько по другому - никто, даже Мастер, не знает и знать не может. Да и откуда он о том узнает, когда нас тут только четверо? У Котаро - сила больше золотая, моя вообще меняет цвет раз за разом, а твоя еще неизвестно как себя проявит.
- При чем тут цвет? - возразил Сигехару. - Разве Мастер не может определить степень самой Силы?
- Может, - согласился Акети. - Вот только если ты не раскроешься сам - он ничего не сделает. Ничего!
- Но... Почему?
- Да хотя бы потому, что Мастер Оружия не Бог и не Демон. Он не всевидящ и не всемогущ. Ты сам в этом убедишься, когда его увидишь. Да и я буду рядом.
- Как ты можешь мне помочь?
Акети сразу стал серьезным.
- Пока не знаю. Постараюсь его отвлечь или вмешаюсь, если что то пойдет не так... Во всяком случае, там видно будет.
Теперь задумался Сигехару.

- Но это же... - проговорил он не слишком уверенно. - Тренировка? Мастер потребует чтобы ты ушел.
- Не в твоем случае, - возразил Акети. - Ты впервые взял оружие. Так что кто то старший из твоей семьи должен присутствовать. Раз твоего отца нет, значит буду я.
- А если Мастер захочет видеть деда?
- Ты не имеешь отношения к роду деда. Он тебя не признавал.
Сигехару побледнел еще больше.
- Но даже если так, в первый раз оружие берут в семь или в девять лет! И делают это в доме, а не в храме.
- Не в твоем случае, - повторил Акети Кититаро.
- Это же... - Сигехару запнулся и умолк, не найдя подходящих слов. Зато его брат ничуть не растерялся.
- Все будет в порядке, - сказал он. - Я буду с тобой и ты тоже будешь стараться. А Мастер? Ему только надо показать тебе несколько приемов - не больше того. С нами, со мной и с Котаро, было именно так. Почему же с тобой окажется по другому?
- Меч-хлыст очень необычное оружие...
- Обычное, что выбрал Котаро, тоже для здешних -  необычно. Я же вообще не сделал выбор из отцовского наследия. Нож, понятное дело, в счет не идет...
- Что же тогда Мастер тебе показал?
- Сначала он повел меня в оружейную и предложил мне выбрать там. И я выбрал!
- Что?
- Еще увидишь. А пока... - Акети замолчал и прислушался.
По храму разнесся звук удара священного молота.
Один удар - означал полночь, а как раз в полночь в Главном Святилище храма начиналась молитва. Во все остальные месяцы в ней участвовали только посвященные в священный сан, но в ночи полнолуния последнего месяца осени к молитве присоединялись и Старшие и посетители храма.
Ведь именно в эти ночи происходил обряд Первого Посвящения!
Акети Кититаро хорошо помнил, как это происходило с ним. В храм его привела сестра матери и он после долгого пути в горах чувствовал себя усталым и подавленным. Ему очень хотелось лечь спать, но уже наступал вечер: Старшие собирались в Общем зале и туда же устремились новоприбывшие.
Женщина, крепко сжимала ему руку, однако все ее внимание принадлежало другим - она заговаривала, то с одной посетительницей, то с другой, спрашивала из о чем то или о ком то... Он ничего не понимал и от этого чувствовал себя ненужным и лишним. Если бы с ними был отец... Но его не было. Не было!
За час до полуночи им принесли поесть. Кититаро терпеть не мог сладкий рис и тем не менее, тогда он показался ему вкусным. Да и тетя, наконец, вспомнила о нем: она сидела с ним рядом, перебирала его волосы и снова рассказывала ему об обряде Посвящения...
После полуночной молитвы дети приходили в Главное святилище и доставали из кувшина камни. Если камень оказывался золотым, то обряд Посвящения проводили в Первую ночь. Пурпурный - означал Вторую, а белый - Третью...
Последний, кстати, считался жребием несчастливым и именно его он и заполучил!
Кититаро держал в руках белый камень, слушал заглушенные рыдания родственницы и успокаивающее бормотание жрица и хотел только одного - оказаться от них подальше и спать, спать...
Зато сам обряд Посвящения он помнил очень смутно. Он сидел на трехногом стуле - в одном из Малых святилищ храма, на алтаре перед ним курились благовония, а на стенах и полу ярко горели лампы...
Белый камень, который он достал из кувшина, лежал на том же алтаре.
Жрец, проводивший обряд, время от времени брал камень в руки, изучал и ложил обратно. После чего, застывал в неподвижности, с полузакрытыми глазами и полуоткрытым ртом. Кититаро смотрел на него и чувствовал что то похожее на озноб: по спине пробегала дрожь, руки холодели.
Жрец потом объяснил ему, что так бывает от присутствия потусторонних сил и что воин, в отличии от ниндзя их ощущать никак не может. Он же ощущал, хотя в итоге оказалось, что он ни тот, ни другой. Кровь матери и кровь отца в нем слилась поровну, а такое случалось очень редко и давало очень необычные последствия...
О последних жрецы знали мало и поэтому не могли ничего посоветовать и тем более ничем не могли помочь...
Впрочем, сам Акети Кититаро не считал себя таким уж неудачником. Он родился Старшим и в отличии от своего младшего брата, который через два года получил золотой камень - обладал отменным здоровьем и Силой... Так что имя отца он унаследовал по праву, а что до несчастливой судьбы, то тому же Сигехару при схожем жребии - повезло куда меньше.
Сын его ближайшей родственницы родился слабым, болезненным и по мнению собственного отца - совершенно никчемным. Хотя в последнее время, Кититаро стал подозревать, что Таки Ино опасался отнюдь не никчемности своего сына, а кое-чего похуже. И возможно, он не ошибался.
Возможно!
На этот раз Сигехару заговорил первым.
- Началась Молитва? - спросил он и не дожидаясь ответа поспешил добавить: - Тебе надо спуститься в Зал, присоединиться к остальным Старшим. Иначе, что подумают?
- Пусть думают, что угодно. Я не пойду!
- Но как же? - похоже Сигехару растерялся. - Почему?
- Потому, - грубо оборвал Кититаро. - Не пойду и все! Хватит с меня прошлого раза.
- О чем ты говоришь? - растерянность Сигехару сменилась страхом. Он даже отбросил одеяло в сторону и встал.
Кититаро зло усмехнулся.
- А, так ты не знаешь?! Касуга ничего тебе не рассказала?
- Нет. Что произошло?
- В прошлом году я сцепился с одним... Он приехал из соседнего поселка. Слышал о клане Санада?
- Конечно. Кто же о нем не слышал!
- Так вот. Один из них привез сюда своего младшего. И этот младший... Вообщем, он вытащил белый жребий, да к тому же оказался Воином.
- Как такое могло произойти?
- Его мать - единокровная сестра князя Такеды. Князь отдал ее своему слуге. Он всегда не ладил с наложницей отца, да и сестру тоже терпеть не мог, вот и постарался в свое время от нее избавиться...
- А ты тут при чем?
- При том. Этот болван заявил, что его брат получил несчастливый жребий из-за меня. Видишь ли, моя молитва богам оказалась неугодна. Вот они и отыгрались на его младшем.
- Но это же... Бред!
- Ничуть. Большинство Старших подумали так же. К тому же... - Кититаро запнулся и умолк. Сигихару с ужасом смотрел на него.
- Словом, - продолжил он после недолгого молчания. - Я еще добавил кое-что и в итоге мы здорово разругались. Если бы не жрецы - этот дурак бросил бы мне вызов. Но и так все кончилось хуже некуда.
- То есть как?
- Как? Жрецы вызвали деда и посоветовали ему избавиться от меня поскорее. Да и об остальных подумать.
- О чем тут думать?
- О тебе, разумеется, думать не чего, жрецы уверены, что ты до семнадцати не доживешь. А вот о Котаро и о Сакити...
- Сакити еще даже десяти нет! И жребий у него не белый!
- Да, именно, - согласился Кититаро. - Впрочем, Котаро тоже со жребием повезло. Однако я тут явно лишний. И ты так же.
Сигехару сжал руки.
- Постой... Ты же говорил, что дед ничего никому не скажет. Что он постарается скрыть мою метку от жрецов...
- Верно. Он все скроет, но что будет потом? Если бы твой отец был жив... Но о нем уже два года ничего не слышно. А тут - плохая метка, плохой жребий и плохая смерть, в его доме! Не много ли выходит, а, Сигехару?
Сигехару молчал, обдумывал услышанное. Кититаро шагнул к нему.
- Теперь я Старший, - сказал он. - И я должен о вас заботиться.
- Но ведь отцу дед в приюте не отказал...
- Зато мне - он откажет. Я уже Старший, тем более к его Роду отношения не имею. Знаешь, я тут подумал кое о чем...
- О чем?
- Нам, тебе и мне, нужно убраться из поселка. Ты не можешь тут умереть, иначе для остальных это плохо кончится. Дед просто вышвырнет их из своего дома. И все это только поддержат. После того, что произошло со мной и с этим Санадой...
- Что ты предлагаешь?
- У твоих родителей был дом в горах. Я хорошо его помню. Мы переберемся туда...
- Но ведь он десять лет простоял заброшенным! Как мы будем в нем жить?
- Ничего, мы справимся. Весной я отправлюсь в горы, постараюсь привести дом в порядок, а к осени мы сможем туда перебраться вдвоем. Ну, а потом...
Кититаро снова замолчал. Он видел, что Сигехару едва сдерживает слезы и отвернулся, чтобы их не видеть.
- А что потом?
- Потом? - повторил Кититаро. - Потом видно будет. А сейчас давай займемся тем, что есть.
Сигехару снова сел.
- Но, зачем? - спросил он. - Если я умру в самое ближайшее время, то какой смысл меня учить?
Кититаро только хмыкнул.
- Мастеру безразлично, когда ты умрешь, - ответил он. - Да и другим - тоже. Но в конце концов существуют же обычаи и правила! Если ты до сих пор жив и получил оружие, то Мастер обязан научить тебя им пользоваться. Понимаешь?
- Да, - голос Сигехару прозвучал еле слышно и оборвался.
Кититаро отвернулся от него, затем принялся ходить по келии, прислушиваясь к молитве. Последняя тянулась бесконечно громко, бесконечно долго и бесконечно монотонно.
Его это раздражало... Да и присутствие Сигехару так же начинало тяготить. Кититаро, в отличии от своего младшего брата не питал к нему неприязни, однако и теплых чувств не испытывал. Если бы он не был обязан Таки Ино... Если бы он не был Старшим... Но он был и с этим ничего нельзя было поделать!
Наконец, голоса смолкли. Кититаро обернулся и посмотрел на Сигехару. Тот сидел неподвижно, обхватив локти ладонями, его глаза были широко открыты и совершенно пусты, он смотрел словно слепец: смотрел и ничего не видел.
Точно такие же взгляды Кититаро замечал у жриц, обреченных на раннюю смерть и ничего хорошего подобная схожесть не предвещала..
Он окликнул брата по имени.
Сигехару вздрогнул и посмотрел на него почти с недоумением.
- Прости, я задумался, - проговорил он.
- О чем?
Сигехару слегка наклонил голову.
- Да, так... Обо всем сразу.
Он поднялся и направился к двери. Кититаро пошел впереди, как подобало Старшему, но при этом он старался не спешить и время от времени оборачивался, чтобы убедиться, что брат не отстает от него.
Сигехару не отставал. В его походке не ощущалось уверенности, однако двигался он достаточно быстро.
После завершения Молитвы стало тихо, очень тихо.
Наступил Час Первый или, как его обычно называли - Мертвый Час. Это было время, когда Небесные Боги теряли свою силу, а Земные Демоны ее еще не обретали. И именно оно считалось наиболее подходящим для выбора камней Судьбы...
Акети Кититаро оглянулся о сторонам. Вокруг них струился лунный свет, проникавший в храм через многочисленные окна. Он невольно загляделся на его причудливую игру: молочно-белые блики обретали золотой оттенок, а потом вновь светлели - до прежней белизны.
Казалось они перенеслись в другой мир - туда, где луна обретает яркость солнца, где свет сплетается с тенью, не уничтожая ее, нет, а только преображая до неузнаваемости...
Кититаро взглянул на брата. Тот стоял рядом с ним и на его лице и в глазах не было ни восторга, ни тем более - восхищения. Сигехару не мог разглядеть красоту и волшебство ночи, он видел только ее тени и они его пугали.
Кититаро хмыкнул и ускорил шаг. До Зала Боевых Искусств они дошли не перемолвившись ни словом. Только на пороге Сигехару взял его за руку и он не стал тому сопротивляться.
Они так и вошли в Зал - вместе. Кититаро быстро огляделся по сторонам. Он уже бывал здесь, причем ни раз и ни два, но все же ему стало как то не по себе.
Скорей всего виной тому были тени: они тянулись и сплетались по всему Залу в причудливые узоры - похожие на древние письмена. Стены, выкрашенные в белый цвет и несколько зеркал в светлых оправах - тоже потемнели.
Через окна, расположенные наверху, почти у карниза, лился лунный свет. Однако в Зале он отнюдь не сливался с тьмой и с тенями, как в коридорах храма, здесь тьмы было больше и она была сильнее: свет в ее присутствии обретал мертвенно-бледный оттенок, он как будто стирался и постепенно угасал...
И может поэтому Кититаро вдруг ощутил озноб - он словно оказался снаружи, за стенами Зала и Храма, где на него пахнуло холодным, почти зимним ветром.
Он снова оглядел Зал. Мастер Оружия стоял возле стены и заметить его сразу было достаточно затруднительно. Он оделся в темно-серую одежду, на его руках были такие же перчатки, а на лице - маска. Даже волосы его были прикрыты...
Кититаро смотрел на него с недоумением. Обычно Мастер приходил в Зал в самом обычном наряде, так почему же сейчас он оделся по другому?
Мастер поднял руку, приветствуя их.
- Подойди ближе, Сигехару, - заговорил он. - Ближе! Я хочу тебя рассмотреть.
Сигехару подчинился. Он сделал несколько шагов к нему навстречу и остановился. Что же до Мастера, то он продолжал стоять на месте, и только его взгляд, пристальный, завораживающий, был устремлен на Сигехару.
- Ты слабее, чем я думал, - голос Мастера упал до шопота. - Впрочем, это и к лучшему. Мне не хотелось бы возиться с тобой... Долго.
- А вас об этом никто не просит! - вмешался Кититаро.
В ответ на его грубость Мастер рассмеялся. Смех его был странный: какой то заглушенный и неприятный, создавалось впечатление, что он не смеется, а просто напросто давится воздухом
- Что же, смотри, Сигехару, - проговорил Мастер и потянул из ножен меч.
Кититаро не отрывал от него взгляда. У него появилось ощущение, что что то идет не так, но он не мог понять что именно?
Мастер продолжал двигаться по прежнему очень медленно и очень плавно, он скорее танцевал, чем нападал и меч в его руке выглядел вполне безобидно, почти как... веер?
Последняя мысль показалась Кититаро забавной. В руках ниндзя веер был оружием не менее опасным, чем меч. А уж сам меч, пусть и с короткой рукоятью, предназначенный для одной руки и с лезвием, покрытым серебром и украшенным рисунком - и подавно.
Послышался резкий, сухой щелчок. Лезвие рассыпалось, превратившись в плеть, усыпанную металлическими шипами. Мастер взмахнул ей - и плеть прочертила в воздухе правильный круг, за ним последовал еще один, а затем еще...
Он опустил руку. Металлическая лента упала на пол, Мастер встряхнул ее снова и она поднялась, как будто змея - длинным зигзагом. Китатаро разобрал звук, тоже напоминавший змеиное шипение - Мастер смеялся.
- Ей можно выбить меч у противника, - пояснил он. - А так же одним взмахом перезать ему горло или обезножить. Особенно если твой враг ничего подобного не ожидает.
- Ей? - повторил Сигехару.
- Плеть или змея по другому не называется, - Мастер снова опустил руку. - Твой предшественник сделал хороший выбор, не так ли?
Сигехару не ответил. Он стоял неподвижно и видно было, что он совсем растерялся. Зато Кититаро вполне владел собой.
- О чем вы говорите? - спросил он.
Мастер обернулся к нему.
- Ты еще здесь? - вместо ответа протянул он, скорее удивленно, чем недовольно.
Кититаро кивнул в знак согласия и сделал шаг вперед.
- У него первая тренировка, - сказал он. - А я Старший в роду, так что я остаюсь до конца.
Мастер поднял руку. Плеть опять сложилась в лезвие и он опять рассмеялся.

- Чтож, оставайся, - протянул он. - Твое присутствие мне ничуть не помешает. Ничуть, слышишь, Убийца?
- О чем это вы? - вмешался Сигехару.
Мастер наклонил голову.
- О том, что ты думаешь, мальчишка, - ответил он. - Ты ведь думаешь? Верно? Должен бы...
- Вам он ничего не должен, - заметил Кититаро. - И чего вы называете меня Убийцей?
- "Убийца, Вор, Слуга и Воин - из них никто жить недостоин"! - насмешливо протянул Мастер. - Ты тоже это слышал, а? Убийца...
Кититаро оттолкнул брата и кинулся на Мастера. Тот с легкостью отклонился в сторону и по полу покатился выбитый им нож, с зазубринами...
- Дурак! - крикнул Мастер.
- Что вам от нас надо? - голос Сигехару тоже сорвался на крик.
Мастер сразу успокоился.
- От него ничего, - проговорил он. - Зато от тебя - все! Я слишком много ждал. Все это время... Время! Будь оно проклято.
Сигехару отступил назад.
- У меня тоже ничего нет, - сказал он. - Мне ничего вам дать или предложить.
- О, нет, кое-что у тебя есть, - перебил его Мастер. - И мне оно вполне подойдет, будь покоен.
- О чем вы?
- Я говорю о тебе, Сигехару. Только о тебе.
Мастер поднял руки. По Залу разлился свет - мертвенно-бледный, как Третья Луна...
- Смотрите - оба! - закричал он.
От его рук к потолку взметнулся целый сноп сиреневого огня. Там он начал растекаться, меняя цвет и вскоре стал темно-фиолетовым.
- Как вы это сделали, Мастер? - удивился Кититаро. - Ваша Сила, она...
Что с ней произошло?
- Он не Мастер, - вместо него ответил Сигехару.
- Верно, - подтвердил тот. - Хотя меня и называли так. Но я Мастер не оружия.
- Вы... - начал было Кититаро и осекся.
Стоявшая напротив их, закутанная фигура - задрожала. На ней вдруг исчезли маска и перчатки и они увидели бледное, как мел лицо с кровавыми губами и с темными провалами на месте глаз и руки, такой же мертвенной белизны, с длинными черными когтями...
- О, Боги! - вырвалось у Сигехару.
- Боги тебя не услышат, - заверил его белолиций. - И Демоны - тоже. Сейчас время Теней.
Кититаро поднял с пола нож. Тень обернулась к нему, взмахнула рукой, и он отлетел к противоположной стене. Снова послышался смех, одновременно напоминающий кашель и шипение, затем он оборвался и по Залу пронесся холодный, пронизывающий ветер.
- Выпусти свою Силу, Сигехару, - теперь голос белолицего напоминал тот же ветер. - Выпусти немедленно! Отврати Смертельный Дождь если хочешь жить.
Сигехару не отвечал. Он стоял на коленях, порывы ветра тоже сбили его с ног, но в отличии от брата, он не спешил подняться и его меч по прежнему оставался в ножнах.
- Отврати Дождь! - голос взвился до крика и оборвался. Тень исчезла и на них опять обрушилась волна ледяного ветра.
- Сигехару, - не менее пронзительно закричал Кититаро и бросился к брату. - Ударь его сейчас же! Иначе...
- Нельзя! - перебил его Сигехару. - Он только этого и ждет!.
- Зачем?
- Он не может уйти отсюда. А чтобы жить, ему нужно живое тело.
- Твое?!
- Да. Наша Сила полностью похожа. Он тоже... То есть, это я тоже...
- Хватит, - оборвал его Кититаро. - Что нам делать?
- Не знаю, - ответил Сигехару. - В любом случае он нас уничтожит. Или Смертельным Дождем или...
- Что - или?
- Если я отвечу ему - он захватит мое тело. А потом - убьет тебя.
- Чтоб его демоны забрали, - сквозь зубы процедил Кититаро. - И что, ничего нельзя сделать?
- Я не знаю...
В голосе Сигехару прозвучала неуверенность и он сразу же ее заметил.
- Так что еще? Говори! - потребовал Кититаро.
- Мы можем слить свою Силу. Но это смертельно опасно.
- Ну, да, - хмыкнул Кититаро. - Слияние! Оно опасно для воинов, что же для ниндзя, то для них предупреждений нет.
- Ниндзя никогда не сливали свою Силу... - возразил Сигехару.
- Так что же?
Новый порыв ветра едва не сбил Кититаро с ног. Он опустился на пол, рядом с братом, схватил его за руку...
- Да ты весь горишь, - заметил он.
- Это все Сила, - сказал Сигехару. - Очень скоро я... Не смогу ее сдерживать.
Кититаро сжал его пальцы, переплел их со своими...
- Так не сдерживай, - проговорил он. - Не сдерживай!
По пальцам, казалось, струилось пламя, ослепительно-сиреневое и горячее. Кититаро ощущал, как оно проникает в его тело, течет по руке, потом по плечам и спине. Боли совсем не было, только легкие покалывания и жар. Зато Сигехару весь дрожал и стискивал зубы, еле удерживаясь от стонов.
Ветер становился сильнее... Но теперь кроме холода в нем появились фиолетовые разряды, похожие на стрелы. И сейчас эти стрелы неслись прямо на них...
Из сцепленных рук ударило зеленое пламя и понеслось вперед, сметая все на своем пути. Фиолетовые стрелы рассыпались и исчезли, ветер ударил в стены и сразу же затих. Кититаро оглянулся по сторонам - отыскивая Тень, но и она пропала...
- Зеркала, - хрипло прошептал Сигехару. - Скорей всего, она там.
Кититаро помог ему подняться. Вместе они дошли до стены, где висели зеркала и увидели, что их нет: остались только рамы, а все остальное разбилось на мелкие осколки.
- Мы разбили ее убежище, - предположил Кититаро. - И она не смогла уйти.
Сигехару поднял с пола один из осколков и принялся его изучать.
- Нет, - заговорил он через какое то время. - Осколки не оплавились. Она сама сделала это, еще до нашего прихода. Но почему? Почему?
Кититаро не ответил. Он чувствовал себя слишком усталым и поэтому не испытывал никакой потребности говорить, а тем более что то объяснять. Сигехару не был глупцом. Он мог сам найти ответ на свой вопрос: "Почему?" и Кититаро, конечно же, предоставил ему такую возможность.


Глава 5. Сила воина.

Небо было затянуто тучами, поэтому ночь и казалась безлунной. Но даже если бы по небу плыла луна, то  вряд ли бы она вызвала у него умиление или что-то на него похожее. Может быть потому, что он никогда не интересовался подобными вещами, хотя эта весна оказалась для него  по настоящему волшебной: ведь именно сейчас подруга его детства превратилась в прекрасную и удивительную девушку.
    Он остановился. Идти домой не хотелось, а возвращаться в веселый дом он тоже не собирался.Надо же было вообще туда пойти! Но он был не в себе, расстроен и позволил Сказочнику затащить его в этот дом. "Сору, ну давай пойдем и развеемся. Там весело и девушки такие милые!" Девушки оказались совсем не милыми, а дом не веселым, а мерзким. Так что он оставил там Сказочника и ушел. И теперь ему оставалось только бродить по городу, дожидаясь утра. Ведь дома считали, что он ночует у своего друга (тогда как в доме Сказочника полагали, что он ночует у него).
    Он тряхнул головой. Сказочник... Дурацкое прозвище, конечно. Однако, его друг не имел ничего против чтобы его так называли. Он любил сказки, знал их превеликое множество, с удовольствием рассказывал сам и слушал других. Будь жив его отец, то он вряд ли потерпел такое. Но парня воспитывала сестра, а женщина разве понимает что такое честь воина и семьи? Даже если она родилась в семье воина и замужем за воином? Тем более если ее муж, Тосие добрый, славный малый, был воином не ахти каким и, как это знал весь Свободный Город, во всем слушался жену.
    Днем, когда друзья встретились они говорили именно об этом. Нет, не о самом Тосие, а о семье и воинах. Больше всего ему хотелось быть воином, но... Чего стоит желание, если ты не родился в семье воина и лишен Силы, которая воина определяет? Можно, конечно, стать ополченцем, однако, погибнуть чуть ли не в первом бою, столкнувшись с настоящим воином, ему не хотелось. Был, правда, еще один выход...
    - Можно разбудить Силу, - сказал он Сказочнику. - У меня в роду все же был один воин, так что это может получиться. Скажи, может быть твоя сестра или ее муж согласятся мне помочь?
    - Сору, ты с ума сошел? - друг уставился на него во все глаза. - Это же очень опасно! Ты понимаешь, что можешь умереть?
    - Мне нужна Сила.
    - Далась она тебе! Вот у меня она есть и что с того? Никакой пользы.
    - Ты воин.
    - Ну и что? Я не собираюсь воевать и тебе бы не советовал. Это мерзкое дело, Сору. Самое мерзкое, которое можно себе представить. Ты видел, как люди умирают под мечом?
    - А ты видел, как люди всю жизнь ковыряются в земле и считают каждую горсть риса? Видел? Так вот, я не собирают тратить жизнь на это.
    - Но ты же учишься ремеслу...
    - Дядя говорит, что ремесленника из меня не выйдет. В самое ближайшее время он отправит меня домой, в деревню.
    - И только из-за этого ты хочешь, чтобы кто-то из воинов пробудил твою Силу? А если не получиться и ты погибнешь?
    - Мне все равно.
    - Да, уж, спасибо. Еще друг называется! А ты хоть подумал, что тогда сделают с моей сестрой или с Тосие? Ведь такое приравнивается к убийству.
    - Значит, ты отказываешься мне помочь?
    - Сору, сам подумай, как это воспримут мои родные? Предложить им тебя убить, только потому, что ты в деревне жить не хочешь?
    - Я не умру! Я достаточно сильный, ты же видишь. Я смогу выжить.
    - Здесь никто за такое не возьмется. - Сказочник даже зажмурился и помотал головой.
    - А если попросить нездешних? Помнишь, твоего знакомого, того беловолосого парня?
    - Какого беловолосого парня? У меня нет такого знакомого.
    - Но он же был у вас дома на прошлой неделе! Беловолосый парень и его дядя, кажется?
    - Тоже мне нашел знакомых! - Сказочник нахмурился. - Они дальняя родня приятеля Тосие. Я даже не думаю, что они воины, даром что у них есть герб. Скорее всего, ниндзя, но скрывают это.
    - Ниндзя могут выдавать себя за воинов?
    - Да, светловолосые ниндзя очень часто такое проделывают. И кланы светловолосых воинов на это закрывают глаза. Их же очень мало, к тому же... - Сказочник понизил голос. - Они часто роднятся между собой.
    - Но зачем они приехали суда? Что им нужно в Свободном Городе?
    - Ничего не нужно, они здесь проездом. Направляются в Овари к князю Нобунаге. Он ведь всех принимает и не смотрит на происхождение.
    - А они могли бы мне помочь?
    - Ниндзя? Ты что, Сору! Их Сила совершенно другая. Она даже на воинов действует очень плохо, что же говорить об обычных людях! А этот парень, он... - Сказочник запнулся. - В нем есть что-то противное. Ему нравится убивать. Даже не в бою, просто убивать. И ему все равно - кого.
    - Не знаю. Со мной он был очень учтивым, хотя я и не воин.
    - Это потому, что с ним был его дядя. А старших в любых родах почитают. К тому же Акети как-никак его ученик.
    - Его зовут Акети?
    - Лучше выбрось его из головы, Сору! Он, конечно, может попробовать пробудить твою Силу, так из извращенного любопытства, но вряд ли ему удастся довести дело до конца. Хотя именно до твоего конца он его и доведет. Мало того, что Акети не воин, но он к тому же очень быстро теряет контроль над своей Силой, а ты хочешь ему предложить контролировать сразу две!
    - А откуда ты знаешь, что он теряет контроль?
    - Оттуда: я с ним тренировался. Ты же понимаешь, с гостями это долг вежливости.
    - Но может быть все-таки его дядя...
    - Сору, его дядя не сумасшедший. Он вполне разумный и добрый человек, и именно поэтому он не станет рисковать твоей жизнью.
    - Я достаточно сильный.
    - А он достаточно разумный, чтобы тебе отказать. Послушай, Сору, если ты хочешь умереть не втягивай в это меня. И вообще - почему именно так? Для самоубийства достаточно других способов.
    - Я не собираюсь умирать, - буркнул он. - Но что же делать? Как быть? Нене...
    - Нене?
    - Я... Мне... Она ведь мне нравится. И я ей тоже.
    - Сору! Она же еще ребенок!
    - А вот и нет! Нене моложе нас на год. А мы, мы разве дети?
    - Мы нет. Но, Нене...
    - Половина ее ровесниц уже замужем. - он улыбнулся, хотя веселого тут было мало.
    - Ты уже говорил с ней?
    - Нет. Как я могу? Не сегодня, так завтра мне придется вернуться к матери, а предложить дочери воина поехать со мной в деревню это же... Невозможно. Я никогда ей такое не предложу. К тому же... - парень запнулся и умолк. На его лицо словно тень легла.
    - Сору! - окликнул его порядком встревоженный Сказочник.
    - А-а?
    - Что ты хотел сказать: к тому же?
    - Я разговаривал с дядей. - медленно проговорил он. - И он сказал, что родня Нене не будет иметь ничего против если я к ней посватаюсь. Но... ведь в любой момент меня могут призвать на службу, а чем она для меня кончиться, догадаться нетрудно.
    - Если у тебя нет Силы, то тебя не призовут.
    - Да? И откуда по твоему берутся ополченцы? Сейчас большая часть армий состоит именно из них. Я конечно, всегда хотел пойти на службу, я и сейчас хочу, но не так же!
    - Но наш лорд никогда не призывал лишенных Силы! И большая часть его армии - воины.

    - А меньшая все же ополченцы. - мрачно отпарировал Сору. - Сейчас наемники, но потом лорд и других вспомнит. Вас же он призвал, верно? Даже женщин-воинов, а когда это раньше бывало?
    - Но мы воины. А что до женщин, то в последнее время их все лорды призывают, не только Нобунага. К тому же нас призвали раз всего. Чего ты так дергаешься?
    - Призвал раз, призовет другой, а там, глядишь придется совсем в Овари перебраться. Князь Ода сейчас крутиться, как змея на раскаленном камне: с тех пор как он взял власть у него даже года спокойного не было, все время, то мятежи то воины. И где по твоему он должен брать людей? По твоим же словам, лорд принимает на службу всякий сброд, тех же ниндзя, так нетрудно догадаться, что до нас тоже очередь дойдет.
    - Пока дойдет ты состариться успеешь...
    - Она дойдет в ближайшие три года. Если Смута продолжиться, а она продолжиться, можно даже не сомневаться.
    - Сору, да она уже   лет сто идет. И еще столько же будет. Только зря ты переживаешь, князья Ода никогда не призывали таких как ты... И никогда не призовут. Они терпеть не могут ополчение. А ниндзя все-таки обладают Силой. Какой- никакой.
    - По закону их нельзя держать на службе, - заметил Сору. - Два столетия назад князя просто казнили бы за подобное.
    - Два столетия назад Смуты не было. - Сказочник улыбнулся.
    - Да уж точно. И Смуты не было и потомков воинов без Силы и Свободных Городов тоже было мало.
    - Их и сейчас немного.
    - Скоро будет еще меньше.
    - Да ладно тебе, Сору! Ну что ты никак не уймешься? Почему тебе везде всякие ужасы мерещатся? Давай лучше сходим к девушкам и повеселимся.
    - Что-то мне не хочется.
    - Сору! Я не о Нене и ее подругах говорю. Тут недалеко есть один дом...
    - Ты что меня к шлюхам приглашаешь? - парень недобро сощурился.
    - Ну да. В некотором роде.
    - В некотором роде, они не шлюхи?
    - Э-э. - Сказочник покраснел. - Неважно. Но со шлюхами можно выпить и повеселиться. Понимаешь?
    - Чего тут не понятного...
    - У меня и деньги есть. Ну, Сору, пойдем же! Там будет весело и девушки в том доме такие милые!
    Он начал отнекиваться. Но Сказочник настаивал и он дал себя уговорить. Вот только ничего хорошего из этого не вышло. Конечно на свете достаточно парней, которые весело проводят время с одной женщиной, а сами думают о другой, но Сору к их числу не принадлежал. Заигрывания девушек вызвали  у него отвращение и саке ничем не помогло. Скорее, наоборот, оно только ухудшило все дело. Он просто упал и заснул. А когда проснулся - среди ночи, с жутко болящей головой и омерзительном настроении, то постарался убраться оттуда поскорей.
    Долгая ходьба привела его в себя. Боль в голове прошла, но настроение при этом не улучшилось. Должно быть потому, что он продолжал думать о своем будущем и о будущем города... Свободного Города. И мысли были не веселыми. Хотя какими еще они могли быть?

    Свободные Города в стране  появились сравнительно недавно: лет двести назад. Этот - находился на землях князя Ода. Еще до Смуты суда перебрались несколько кланов воинов. Как подозревал Сору воины из перебравшихся были не слишком хорошие, не слишком удачливые и предприимчивые, а тогдашний князь, что было известно всем, сильно обнищал и не мог содержать всех своих вассалов. Поэтому он дал им разрешение уехать, но от клятвы Служения не освободил и сейчас потомки тех воинов, все еще числились на службе. Причем до недавнего времени именно числились, так как князь под свои знамена их не призывал. Но сейчас похоже положение изменилось. Теперешний Ода оказался более честолюбивым и воинственным, чем его предшественники.
    Впрочем, его предшественники, тоже не забывали о своих вассалах. По мере сил и возможностей,пусть и весьма ограниченных, они старались укрепить Свободный Город, чтобы в будущем он действительно стал городом.Настоящим городом, не просто большим поселением. Дед предыдущего князя суда даже наместника прислал. Тот отстроил большую часть города и произвел отбор воинов. К тому времени население Свободного Города уже было смешанным: некоторая его часть утратила Силу.  Само по себе этого и следовало ожидать. Женщин-воинов не хватало и кое кто стал брать себе в жены девушек из ближайших деревень. Результат оказался вполне предсказуемым.
    После отбора кланов, город поделили на две части: Верхний и Нижний. В Верхнем жили воины, в Нижнем поселились утратившие Силу. Сами жители Свободного Города отнеслись к такому разделению вполне спокойно. Они по прежнему продолжали общаться с друг другом и по поводу присутствия или отсутствия Силы не  переживали. Так, например, большинство детей из Верхнего города жили у своей родни в Нижнем, а когда приходило время начать военное обучение, то они возвращались в родной дом  вместе с родственниками из Нижнего города и учились вместе. Не полностью, конечно, потому что после пятилетнего обучения лишенные Силы отчислялись и возвращались домой, чтобы выучиться какому-нибудь ремеслу, но все-таки... В других землях и других Свободных Городах было по другому. Не так благостно. К таким как Сору, который даже не родился в Свободном Городе, а приехал к своему дяде ремесленнику, там относились как к отщепенцам.
    Сору вздохнул и огляделся по сторонам. Дорога под его ногами была не мощенной. Дома стояли среди деревьев и достаточно далеко друг от друга. Он был в Нижнем Городе. " Если идти не сворачивая, то я попаду на Меновую площадь. - подумал он. - А там и до дома недалеко. Только дождусь утра и..."  Сору не додумал. Рядом послышался шум. Возбужденные мужские голоса, топот ног. Сору отступил за обочину дороги и спрятался за дерево.
    Мимо него промелькнула тень, хрупкая и маленькая, похожая на ребенка. Неужели и вправду, ребенок? Или... Девушка? Сору затаил дыхание. Теперь он видел мужчин. Двух, нет трех. Крепкие, широкоплечие вооруженные двумя мечами. Они тоже передвигались достаточно быстро и на ходу перебрасывались короткими фразами:
    - Да где же она?
    - Побежала сюда.
    - Впереди - площадь.
    - Если забежит на площадь, то не уйдет. Там только один выход.
    Сору проводил их взглядом. Мужчины очень быстро исчезли из вида, но он продолжал смотреть им в след и не знал на что решиться. Конечно, приличные девушки не бегают по городу ночью, но ведь и неприличные в этот час - тоже не появляются на улице! Так что же тогда происходит?
    Парень кинулся за ними. Будь он старше и живи в другом городе, то придумал бы что-нибудь поумнее, чем бежать за тремя воинами, вооруженными и готовыми неизвестно на что. Но Сору был еще зеленным юнцом. Ему и в голову не пришло, что эти воины на что-то готовы.
    Меновая площадь была недалеко. Днем он ее уже бы увидел, но сейчас из-за непроглядной темени не видел ничего. Зато звуки до него доносились вполне отчетливо. Сначала голоса, не то насмешливые, не то торжествующие, а потом вслед за ними, резкий свист, похожий на удар кнута. Голоса внезапно смолкли. И снова Сору услышал тот же свист, на этот раз с отчетливыми щелчками металла.
    Он ускорил шаг. Площадь расступилась перед ним огромным и темным кругом. Посередине этого круга высилось дерево, с огромным стволом и мощной кроной. Под ним лежали воины. Но куда же делась девушка? Не растворилась же в воздухе? Его взгляд скользнул по дереву и зацепился за тоненькую фигурку на ветке.

    - Эй! - окликнул ее Сору.- Что произошло? Ты в порядке?
    - Да-а. - тень обеими руками ухватилась за ствол.
    - Эй, спускайся!
    - Не могу. - голос звучал почти жалобно. - Высоко...
    Сору, вполне оправдывая свое прозвище, вскарабкался на дерево. Тень и самом деле забралась высоко и лезть за ней по тонким веткам было затруднительно.
    - Иди сюда! - скомандовал Он - И не смотри на землю.
    Тень послушалась. Она была уже близко, но все же не удержалась: взглянула вниз и стала падать. Сору успел ее подхватить, однако, при этом, довольно ощутимо приложился к дереву спиной и заработал весьма ощутимый удар по ногам. Он охнул и скривился. А когда увидел. что его ударило, скривился еще больше. Тень оказалась не девушкой, а парнем. И этот парень носил меч.
    - Ты воин? - не слишком уверено спросил Сору.
    - Да-а.
    На воина это создание не тянуло. К тому же дрожало с головы до пят. Но меч... Сору протянул к нему руку и почувствовал, как тонкие, холодные пальцы вцепились ему в ладонь.
    - Нет! Не трогай.
    - Что здесь произошло? - Сору опустил руку. - Почему они за тобой гнались? Приняли за девушку?
    - Да-а...
    Он снова протягивал "да". Очевидно, паренек был не очень разговорчивым. Или просто напуганным.
    - Ты отвечать не умеешь? - Сору провел рукой по его волосам. - Только "да"?
    Парень прижался к нему. Он едва доходил до ему до плеча и был таким хрупким... И по прежнему дрожал. Сору снова начал его гладить, как гладил бы испуганную собаку. Вот только волосы, под его рукой не напоминали собачий мех. Они были мягкими, легкими и пышными.
    - Не надо. - парень попытался отсторониться.- Перестань.
     На площади появилась новая тень. Нескладная, угловатая. Она скользила короткими рывками,как ящерица или змея и приближалась все ближе. Парень спрыгнул на землю, шагнул к ней.
    - Надо же, получилось, - голос о новоприбывшего тоже был в точь-в-точь как у змеи. - Да ты прямо стратег, Сигэхару. Умеешь заманивать дураков в ловушки.
    - Против дураков стратегию не используют. - отозвался парень.
    - Ага. Но ты все же смог их отвлечь и привести суда. Интересно, они хоть поняли, что происходит?
    Парень отрицательно покачал головой.
    - Нет, не думаю. Я действовал быстро.
    - Ха! И куда ты все время торопишься? - его змееподобный собеседник, наклонился над распростертыми на земле телами. - Мог бы с ними и поиграть, раз тебя приняли за девчонку. А то, хлыстом по горлу и все. Какой же ты скучный, братец.
    - Веселись сам.
    - Меня за девку не принимают. - хохотнул тот. - Но я тем не менее, удовольствие получаю. Только вот, без моей косы, все равно не то... В следующий раз пойду с ней, что бы твои отец не говорил.
    - Будем надеяться, что следующего раза не будет.
    - Не волнуйся, будет. - Заверил его змееподобный. - У князя Нобунаги достаточно врагов. Так что их на его и на наш век хватит.
    Сору окаменел от ужаса. Он слушал разговор убийц, которые только что расправились с несколькими воинами по приказанию князя Ода. Если судить по тому, что днем ему говорил Сказочник, то эти убийцы были ниндзя. И если этот хрупкий парень сейчас ткнет в его сторону пальцем...
    Змееподобный ниндзя продолжал рассматривать тела. Что он мог видеть в такой темноте, не понятно, но его дыхание стало более частым и возбужденным.
    - Похоже, они уже холодные. - проговорил он. - И крови здесь натекло порядочно... Да-а.
    - Прекрати! - хрупкий положил ему руки на плечо. - Пойдем отсюда.
    - Опять торопишься, Сигэхару?
    - Здесь в любой момент появится стража.
    - Здесь? В Нижнем городе? Что ж, подожду этот момент. А пока... - ниндзя резко повернулся и схватил своего собеседника за руки. - Не хочешь меня поцеловать?
    - Акети! Ты что? - в голосе хрупкого парня прозвучали растерянность и недоумение.
    - Не строй из себя невинность. - змеиноподобный недобро рассмеялся. - Не знаешь, что парни с друг другом   тоже могут? Или хочешь меня уверить, что ты ни с кем, никогда и не разу? За пять то лет?
    - Пусти. - голос хрупкого парня стал вдруг поразительно спокойным. - У тебя должно быть кровь в голову бросилась? Ты забыл с кем говоришь?
    - Сигэхару. - теперь тот произнес его имя по другому.
    - Отпусти, меня. Брат.
    Ниндзя уронил руки. Какое-то время они молча смотрели друг на друга, потом хрупкий отступил назад. Его брат снова шагнул и нему.
    - Сигэхару, я...
    - Пожалуйста, не надо.
    - Нет, надо. И ты меня выслушаешь.
    - Ты полагаешь, что здесь самое подходящее место для разговоров? Рядом с мертвыми?
    - А что - мертвые? Услышат? Пусть слышат, если хотят или могут. А я, я должен тебе сказать...
    - Ты ничего не должен мне, Акети. - хрупкий парень отвернулся. - Тем более, если ты знаешь, каким будет ответ. Я не могу. И ты знаешь - почему.
    - Да плевать я хотел на это! Ты мне нужен, понимаешь? Среди этих уродов нет никого с кем бы мне было хорошо и кому я мог бы полностью довериться. Они меня доведут, честное слово. А, ты... Не смотри на меня так! Мы же не родные братья. Если бы ты был девушкой, мне было достаточно попросить тебя у главы рода - и дядя отдал бы тебя мне. И не посмотрел бы ни на что!
    - Отец никогда бы на такое не пошел. Он же любит тебя! А губить твою жизнь...
    - С чего ты решил, что для меня это было бы плохо?
    - А ты почему решил, что для тебя это кончилось бы хорошо?
    - Я бы все равно согласился.
    - Зато я - нет.
    Сору продолжал сидеть неподвижно, но его ужас уже бы не таким сильным. Если этот... Сигэхару не убил его сразу, то не убьет и сейчас. Другое дело - Акети. Он то точно колебаться не станет. Как только увидит, убьет и не поморщится. Но он был занят другим. Прямо рядом с убитыми, домогался своего брата. "Ниндзя раньше не в один приличный дом не пускали. - с отвращением подумал Сору. - Говорили, что они выродки. Мало того, что не похожи на людей, так еще берут в жены дочерей и сестер. Ох, не зря видать говорили. А что если этот Акети кинется на своего родственника прямо здесь и сейчас? Конечно, тот не такой уж беспомощный, только убивать людей - одно, а вот справиться с другим ниндзя... Да еще с таким. Ох! Да я же его знаю. - вдруг дошло до Сору - Это тот самый беловолосый парень, что приходил со своим дядей к Тосие. Именно о нем я говорил со Сказочником. Он еще сказал, что Акети не воин... что он теряет контроль и любит убивать. Так оно и оказалось".
    - Значит, я хоть немного тебе нравлюсь? Скажи - нравлюсь?
   - Что ты говоришь? Ты же знаешь, что я не могу. Ни с кем не могу!
- С чужими - нет. Но со мной?
- С тобой? - переспросил Сигехару. - Ты сошел с ума.
- Ты не должен так говорить! Если бы не я, ты был бы уже мертв. Тогда в Храме... Ты сам предложил мне...
- Как ты можешь сравнивать? Ничего подобного я тебе не предлагал!
- Неужели? Ты не знал, на что похоже слияние Силы? Не вычитал этого в книгах?
- Там ничего подобного нет.
- Ты плохо читал, - змееподобный хрипло и недобро засмеялся. - Или ты просто не дочитал до конца, чем именно Слияние опасно! А может ты рассчитывал именно на такой результат, а, Сигехару?

- Зачем мне это? Для чего?
- Для чего? О, Боги! Только не говори, что тебе это не нужно!
  - Ты полагаешь, мне очень нужно, чтобы мой собственный брат, ученик моего отца, предлагал мне такое?
- Отца можешь не упоминать. Он тебя никогда не любил.
- Возможно. Но тебя он любит и не обрадуется, если узнает...
- Он? Бывший ронин, да еще сменивший имя! И ты еще полагаешь, что он ничего не знает о таких вещах? Полагаешь, у него никого, кроме твоей матери не было? А ты? Ты сам?
- Я?
    - Да, ты, - зашипел Акети. - Ты себя со стороны видишь? Ты знаешь, как ты выглядишь?
    - Я знаю, что выгляжу не на свой возраст.
    - Возраст может не приплетать! Ты выглядишь как девчонка. Красивая и развратная. Ты уже забыл, как за тобой гонялись эти трое? А другие? На тебя пялятся все и твой отец в последнее время - тоже.
    - Не смей порочить моего отца! - парень отпрыгнул в сторону и выхватил меч.
    - Собираешься остановить меня своим кнутом? - его собеседник явно потешался. - Что ж, попробуй, цветочек.
    Вместо ответа тот поднял меч и в небо взвился сноп сиреневого пламени. На площади внезапно стало светло до рези в глазах.
    - Смертельный Дождь? - крикнул Акети. - Ты что творишь? Хочешь убить нас обоих?
    - Убирайся отсюда!
 Акети  бросился бежать не дожидаясь продолжения. А продолжение не замедлило последовать и было просто ужасающим. С неба посыпалось пламя, сменившие сиреневый цвет на фиолетовый и похожее на сотню стрел, выпущенных одновременно. Сору в панике спрыгнул с дерева.
    Почти сразу он почувствовал, как одна из этих стрел вонзилась ему в плечо. От боли у него перехватило дыхание. Он упал на колени и уперся ладонями в утоптанную землю. Фиолетовые стрелы продолжали падать вокруг него.
    - Помогите! - закричал Сору - Помогите!
    Его голос сорвался едва ли не на шепот. Но парень с мечом его все же услышал, и бросился к нему. Последнее, что Сору успел увидеть, перед тем как потерял сознание, это его лицо. Тонкое, словно, нарисованное на шелке... С большими фиолетовыми глазами.

    Он проболел почти полгода. Но все же через полгода он поправился и обрел Силу воина, которую всегда мечтал обрести. О том, что происходило, когда он лежал без сознания, кто были те, убитые на площади и их убийцы - он узнал только через несколько лет. Но для него, ставшего к тому времени преемником князя Ода Нобунага это уже не имело никакого значения. И он не спрашивал себя - почему?
 
 
Глава 6. Драконы.

Он никогда не любил свои ночи рождения...
Началось это давно, лет десять назад или больше. Пожалуй, все же больше. Ему исполнилось пять лет, когда он заболел - внезапно и тяжело и что еще хуже, в час своего рождения.
Более дурного предзнаменования для его Дома и Рода - даже представить себе нельзя было. К тому же его увидели слишком многие, ведь в ту ночь в их доме оказалось множество гостей: друзей и союзников, как ближних, так и дальних, не говоря уже о родне его матери - Ено.
Ено! Он на всю жизнь запомнил ее досаду, ее злость и ее ярость. В ней самой не было и капли крови Драконов, однако в тот момент с ней не мог совладать даже его отец - глава Рода. И это тоже тогда увидели - пусть не гости, а только слуги.
Однако и их оказалось вполне достаточно, чтобы пошатнуть власть Великого Дома на Севере...
После болезни он долго не мог придти в себя. Его тело и лицо покрылись уродливыми шрамами, он стал плохо слышать и совсем ничего не видел. Его отец распорядился отвезти его в горы, в их родовое святилище, там он надеялся вернуть здоровье своему наследнику.
Через два года эти надежды оправдались, он поправился... Но, тем не менее, кое-что осталось неизменным: его правый глаз так и остался слепым и силу Драконов он так и не обрел...
Семнадцатую ночь рождения наследник Дома Датэ встречал в одиночестве, если, конечно, не считать присутствия его матери. Госпожа Ено ожидала его в Зале Приемов - по своему обыкновению надменная и отчужденная, одетая в цвета своего Дома.
Он тоже смотрел на нее, как на чужую и не ждал от нее ничего хорошего. До смерти отца их отношения оставались весьма прохладными, однако после его похорон они с каждым днем стали ухудшаться. И вот теперь...
Я ждала тебя, - проговорила госпожа Ено. - Чтобы сообщить кое-что... важное.
Датэ промолчал. Только его взгляд стал настороженным и напряженным: он разглядывал стоявшую перед ним женщину и пытался угадать, о чем она хочет с ним говорить?
- Я получила письмо от своего отца, - не замедлила продолжить Ено, - Он предлагает мне вернуться к нему. И к вашему брату.
Датэ слегка прищурился.
- К моему брату? - запинаясь повторил он.
Ено надменно вскинула голову.
- Да, к вашему брату, - заметила она, - Не забывайте, он еще ребенок и ему нужна мать.
- Вы так полагаете? - недоверчиво хмыкнул молодой Дракон. - Мой брат не знает вас, да и вы тоже не знаете его, госпожа! В последний раз вы виделись, когда ему было 3 года. Ведь именно столько ему было, когда наш отец отправил его в ваш клан?
Бледные щеки Ено стали еще бледнее.
- Как бы то не было, но это мой клан, - заметила она, - А после смерти вашего отца, здесь меня больше ничего не держит. Тем более, вы уже достаточно взрослый. С этой ночи - вы Глава Дома Драконов. Не так ли?
Датэ только усмехнулся.
- Вы сами знаете, что это не так, госпожа, - сказал он. - И ваш отъезд только ухудшит мое положение. Но может быть вы желаете этого?
Ено отступила на шаг. Ее взгляд тоже стал настороженным и холодным и теперь она показалась ему похожей на змею в боевой стойке...
- Желаю? Я? - прошипела она сквозь стиснутые зубы.
- Вы, - подтвердил молодой Глава. - Вы действуете заодно со своим отцом? Хотите чтобы клан Датэ возглавил не Дракон?
- Он ваш брат!
- Мой брат унаследовал Силу вашего Дома. Он не Дракон.
- Вы - тоже! - холодный тон в голосе Ено стал ледяным.
Датэ отвернулся. Какое то время он разглядывал стены, увешанные синими полотнищами с изображением летящего дракона, затем снова посмотрел на Ено.
- Я не стану вас удерживать, - заявил он. - Если вы хотите вернуться к своему отцу, то отправляйтесь, когда сочтете нужным.Ответа не последовало.
Госпожа слегка наклонила голову, затем отвернулась и отправилась к выходу. Датэ смотрел, как она уходит. Смотрел на ее гладкие, темные волосы, уложенные в высокую прическу, на развивающиеся длинные рукава вишневого платья и думал, что скоро наступит такая ночь, когда ее здесь уже не будет... Никогда больше - не будет!
В дверях Ено столкнулась с одним из приближенных покойного мужа.
Некогда тот пользовался его полным доверием, к тому же был в родстве с Драконами, пусть и по женской линии, и теперь по всей видимости ожидал такого же доверия от юного господина...
Последняя смерила его взглядом, исполненным возмущения и обернулась к сыну.
- А, Катакура, - проговорил Датэ.- Входи. Как видишь, я совершенно один.
Катакура снова сделал шаг в сторону. Госпожа Ено прошла мимо него, едва не задев рукавами и вскоре исчезла в полумраке коридора.
Датэ какое-то время прислушивался к ее шагам, потом обернулся к посетителю.
- Вам не следует оставаться одному, - сказал Катакура. - Если ваша мать покинет дом Датэ, то все решат, что союза между вашими Домами уже нет...
Молодой господин стиснул зубы.
- Отъезд займет много времени, - проговорил он. - К тому же он ничего не изменит. На меня нападут в любом случае - ведь иметь только одного союзника, все равно что ни кого не иметь! А моя мать не должна подвергаться опасности.
- Вашей матери ничего не угрожает.
Господин отрицательно покачал головой.
- Пока она здесь, опасность есть, - возразил он. - Так что ей будет лучше уехать. Если я...
Датэ запнулся и умолк. Его собеседник положил руку на рукоять меча.
- Вы тоже сможите ее защитить, - заметил Катакура.
Молодой господин только усмехнулся.
- Может быть - раз. Или два. Но не думаю, что на этом кто-то успокоиться. Через два года на Севере начнется такая же Смута, как и везде, если не хуже. На Юге и в Центральных Землях сражаются только два или четыре Дома... А здесь поднимутся все.
Катакура подошел к господину.
- Этого можно будет избежать, - сказал он.
- И как же? - спросил он.
Катакура ответил не сразу. Сначала посмотрел на двери, как будто бы желал убедиться, что госпожи Ено там больше нет, затем - шагнул к господину.
Последний поднял голову и их взгляды снова встретились.
- Вы можете отправить предложение одному из Северных Домов, - сказал он. - Предложите заключить союз между вашими Домами. На время это внесет раскол в их ряды.
- На время, - повторил Датэ и его лицо омрачилось.
Катакура сжал рукоять меча.
- Время - хороший союзник, - заметил он.
Молодой господин отвернулся, стараясь скрыть разочарование.
- Нельзя тянуть время бесконечно, - возразил он. - Особенно если мне нечего предложить.
- Почему же?
- Потому, что я не обладаю Силой. Какой из меня Глава Дома?
- Вы в любом случае остаетесь Главой, - уверенно заявил Катакура. - Вы сын своего отца и ваш Дом, Дом Драконов, стоит уже тысячу лет!
Датэ только покачал головой. Его взгляд скользнул по синим знаменам, затем устремился прочь, за окно, на поля и холмы, усыпанные и скованные снегом.
- Возможно, его время истекло, - сказал он. - Рано или поздно, но прославленные династии вымирают. Если нет наследников...
- Вы есть! - все так же уверенно вмешался Катакура.
- Без Силы
- Сила может еще проявиться, - Датэ хотел возразить, но тот не стал его слушать. - Если не у вас, то Сила будет у ваших потомков: у детей или у внуков.
Молодой господин только усмехнулся.
- Возможно, ты и прав, - проговорил он. - Но если это так, то почему бы тебе, да и другим, не поддержать тогда моего брата? Он ведь обладает Силой, пусть не моего Дома, но все же Силой и его потомки тоже могут родиться Драконами. Я полагаю в этом случае, отец моей матери - не разорвет союза между нашими Домами, да и другие Бардовые Кланы тоже его поддержат.
Катакура нахмурился.
- Ваш отец был против, - сказал он.
Датэ снова отвернулся.
- Против, - повторил он. - Отчего же?
- Ваш отец никогда не доверял им, - ответил Катакура и его лицо стало мрачным. - У бардовых свои цели, да и их Сила - не наша.
- Однако, союз с ними он все же заключил, - заметил Датэ.
- Ваш отец подчинился воле деда. И богов, - после некоторого молчания добавил вассал, понизив голос почти до шопота.
Господин шагнул к нему.
- О чем это ты? - спросил он. - О какой воле богов ты говоришь?
Катакура снова поднял голову.
- Вы знаете, как раньше заключались союзы. Глава Дома вместе с наследником приходил в храм там узнавал волю богов. Сейчас такое уже невозможно, но двадцать лет назад...
- Невозможно? - перебил его господин.
- Да, невозможно, - уверенно подтвердил Катакура. - В Великих Домах нет наследниц. Только наследники.
Теперь нахмурился Датэ.
- Как же тогда заключать союзы? - вопросил он. - Да и какой в них смысл? Жрицы знают?
- Нет.
- Нет?! - в голосе господина прозвучало возмущение, почти гнев.
Катакура даже вздрогнул.
- Жрецы знают, что Сила меняется, - сказал он. - Впереди грядут новые времена и новые воины.
Датэ раздраженно махнул рукой.
- Что бы знать все это - не обязательно быть жрецом! А вот что теперь делать нам?
- Очевидно, боги предоставляют решение вам, - ответил Катакура. - И другим Главам Домов - тоже.
- Значит, боги оставили нас?
- Нет, господин. Скорее, это мы оставили богов.
Датэ бросил на своего вассала быстрый взгляд. Он хотел удостоверится, не смеется ли тот... Но Катакура был совершенно серьезен.
- Выходит теперь нам придется брать женщин из подвластных домов, - заключил господин. - Что же тогда будет с Силой?
- Она изменится... Станет не так сильна, - все так же спокойно и серьезно проговорил Катакура.
Датэ побледнел.
- Она же измельчает! А может и исчезнет, - воскликнул он.
- Для этого должно пройти еще тысяча лет, - Катакура сжал рукоять меча. - И вполне, возможно, этого не произойдет. Но во всяком случае подвластные Драконам Дома тоже несут Силу Неба. Если вы возьмете женщину из такого Дома - ваш сын родится наследником.
Датэ снова посмотрел на синие знамена.
- Вот как, - сказал он после недолгого молчания. - Значит, мой отец был уверен, что мой брат не способен породить Драконов?
- Как и ваша мать, господин, - добавил Катакура

Датэ перевел взгляд на него.
 - Моя мать...
 - Она прежде всего дочь своего отца, - теперь лицо вассала стало жестким. - И только потом уже - мать.
Какое то время они молчали. Потом господин заговорил, вернее, прошипел сквозь стиснутые зубы:
- Она ненавидит меня. И всегда - ненавидела.
Катакура кивнул, соглашаясь.
- Силу нельзя обмануть, господин. Ее Дом воевал с вашим веками. А вы к тому же
наследник своего Дома.
 - Наследник, - повторил Датэ и лицо его омрачилось. - Если бы так!
 - Это так, - подтвердил Катакура. - Ваш отец в том никогда не сомневался.
Датэ с сомнением покачал головой.
- Отец не видел меня много лет, - заметил он. - Откуда он мог это знать?
 - Он знал, - все так же уверенно подтвердил Катакура. - Вы его старший сын и только вы можете быть наследником. Такое уже случалось раньше... И не раз!
 - Но не в Доме Драконов, - возразил Датэ. - Раньше это случалось с другими. А сейчас... Он умолк.
Его собеседник смотрел на него ожидая продолжения и тот продолжил:
 - Сейчас все меняется. Все! И Сила и ее наследование. Вполне возможно я не смогу ее передать своим детям. Как не смог Имагава Ешимото.
 Катакура заметно побледнел.
 - Что вы тогда предлагаете? - спросил он.
 - Я должен убедиться осталось ли во мне хоть что то от Силы Драконов, - ответил Датэ. - И убедиться точно.
Слуга только головой покачал, в знак несогласия.
-Чтобы убедиться точно тоже нужно время, - заметил он – А так же нужны девушки.  Две или три.
-  Нет! – оборвал его Дракон.
Катакура умолк.
- В таком положении я не могу требовать верности от  своих вассалов, - молодой господин опять понизил голос. – Что стоит Глава без Силы, без благословения предков, без милости Богов – ничего! Ничего!
- Однако, ваш отец…
- Мой отец умер, прежде чем признал меня наследником перед всеми людьми нашего Дома. О его намереньях знаешь только ты и может быть, моя мать. Но она, как ты видишь, предпочитает молчать.
- Так заставьте ее сказать, господин. Пока она еще здесь…
Теперь головой покачал Датэ.
- Я не могу пойти на это, Катакура. Ни как будущий Глава, ни как мужчина.
- Но что тогда вы намерены делать?
- Что? Я поступлю так же, как поступаете вы все, в последнее Полнолуние года, в родовом святилище я попрошу благословение Предков и Богов…
Слуга снова побледнел.
- Это невозможно, господин, - возразил он. – Ни один лорд не может прибегнуть к запредельным Силам, даже в Последнее Полнолуние – для него такое смертельно опасно!
- Да, - согласился Датэ. – Если есть Сила равная положению, то да. Но ведь у меня ее нет. У меня ничего нет, кроме имени. И только!
- И только!
- Если имя ничем кроме имени не подкреплено – оно ничего не стоит. Я не стану вторым Имагавой. Ни за что! Или пусть меня благословят предки и Боги или пусть убьют меня на месте своими проклятиями, но жить жалким червем я не буду! И не допущу, чтобы мои люди и ты тоже потеряли и свою честь и свои жизни ради подобного ничтожества.
Катакура бросил на  молодого Главу Драконов быстрый взгляд и на его лице появилось выражение  удивления и растерянности. Это продолжалось не долго: ведь слуга был старше господина и поэтому владел  своими чувствами намного лучше.
- Для вас это невозможно, господин Датэ, - наконец, после недолгого молчания произнес он.
- Невозможно?
- Да, невозможно, - подтвердил Катакура. – Вы забываете, что обряд Благословения проводят не две, а все три ночи…
- Третья ночь? – нахмурился Дракон.
- Именно. В третью ночь в святилище Предков  должна придти незамужняя сестра Главы Дома или дочь, не прошедшая обряд Отречения. У вас же нет сестры и пока нет дочери, так что провести благословенный  обряд   вы не сможите.
- Смогу, - упрямо возразил господин. – Если, конечно, ты мне поможешь.
- Я? Но – как?
-  Как? – повторил Дракон. – Разве в твоем роду нет крови моего Дома? Разве у тебя нет незамужней сестры?
Катакура побледнел.
- Моя сестра еще очень молода, - не слишком уверенно проговорил он и голос его оборвался.
- Тем лучше, - сразу же подхватил Датэ. – Пока еще она невинное дитя, она может предстать перед Владыками Третьей ночи и попросить их о прощении и о милости, если со мной случиться что-нибудь… Ты понимаешь?
- Да.
Датэ задумался и умолк. Катакура тоже молчал, но его взгляд напряженный и внимательный не отрывался от господина. Он ожидал продолжения и в своих ожиданиях – не обманулся.
Датэ заговорил снова.
- Пока твоей сестре ничего не надо знать. Утром, придешь в святилище один.
- Так не получится, господин.
- Почему?
- За час до рассвета у Святилища соберутся Старшие.
- Для чего? Если Обряд давно не проводиться, то что им там делать?
- Они придут  за Знамением.
- Вот как?
- Старшие верят, что в эту ночь Первый Дракон все же посылает знамения своим потомкам.
- Каким же образом?
- С помощью свечей. В Первую Ночь в святилище зажигают  сто свечей. Если к утру большая часть из них погаснет – то это означает неудачный год.
- Ты сам в это веришь?
- Воины не могут обойтись без веры. Так что приходится верить.
- Понятно, - усмехнулся Дракон.
- Так что же?
- Ничего, - с той же усмешкой проговорил господин. – Приходи тогда со Старшими. Но до того не говори им ни слова!
Слуга, соглашаясь, кивнул. Датэ долго смотрел на него, затем отвернулся.
- Ты свободен, Катакура. С святилище я пойду один.
Он ожидал, что Катакура ответит: «Да, господин» и поспешит уйти. Но слуга молчал. Продолжал стоять на месте и не говорил не слова.
Дракон нарушил молчание.
- Ну, что еще? Чего ты ждешь?
Катакура оглянулся назад, через плечо, словно ожидал там кого-то увидеть… Затем снова перевел взгляд на молодого господина.
- Боги не говорят с нами как с равными, - его голос звучал непривычно тихо. -  Они посылают  смертным Знаки или Знамения… - тут он запнулся. – Которые еще нужно правильно истолковать.
- Правильно?
- Да. Вы можете посчитать ответ Богов неблагоприятным для себя… А Боги, возможно, пошлют вам предупреждение об опасности. И что вы станете делать  тогда? Что будет  с вами и с вашим Домом, если вы допустите ошибку?
Дракон улыбнулся. Улыбка господина показалась Катакуре неприятной, почти страшной, однако все же это была улыбка.
-  Что ты предлагаешь, Катакура?
- О Знаках и Знамениях лучше спросить у жрецов, - слуга слегка покраснел. – Пусть они знают мало, но мало куда предпочтительнее, чем совсем ничего.
Дате слегка прищурился.
- Пожалуй, ты прав, - заметил он. – Я могу допустить ошибку… Но…
- Но – что?
Господин  резко вскинул голову.
- Я могу пойти в святилище не в Первую ночь! Я пойду во Вторую, когда Боги  вершат правосудие и карают заблудших.
Его голос прокатился по Залу, подобно яростному порыву ветра. Катакура содрогнулся, словно действительно  попал  под ледяной шквал.
- Вы…
- Довольно! – прервал его Дракон. – Ты уже сказал – все что мог и что был  должен. И я не хочу знать – зачем и почему ты это сделал. Ты понимаешь?
Катакура не ответил.
Он ожидал, что Катакура ответит: «Да, господин» и поспешит уйти. Но слуга молчал. Продолжал стоять на месте и не говорил не слова.
Дракон нарушил молчание.
- Ну, что еще? Чего ты ждешь?
Катакура оглянулся назад, через плечо, словно ожидал там кого-то увидеть… Затем снова перевел взгляд на молодого господина.
- Боги не говорят с нами как с равными, - его голос звучал непривычно тихо. -  Они посылают  смертным Знаки или Знамения… - тут он запнулся. – Которые еще нужно правильно истолковать.
- Правильно?
- Да. Вы можете посчитать ответ Богов неблагоприятным для себя… А Боги, возможно, пошлют вам предупреждение об опасности. И что вы станете делать  тогда? Что будет  с вами и с вашим Домом, если вы допустите ошибку?
Дракон улыбнулся. Улыбка господина показалась Катакуре неприятной, почти страшной, однако все же это была улыбка.
-  Что ты предлагаешь, Катакура?
- О Знаках и Знамениях лучше спросить у жрецов, - слуга слегка покраснел. – Пусть они знают мало, но мало куда предпочтительнее, чем совсем ничего.
Дате слегка прищурился.
- Пожалуй, ты прав, - заметил он. – Я могу допустить ошибку… Но…
- Но – что?
Господин  резко вскинул голову.
- Я могу пойти в святилище не в Первую ночь! Я пойду во Вторую, когда Боги  вершат правосудие и карают заблудших.
Его голос прокатился по Залу, подобно яростному порыву ветра. Катакура содрогнулся, словно действительно  попал  под ледяной шквал.
- Вы…
- Довольно! – прервал его Дракон. – Ты уже сказал – все что мог и что был  должен. И я не хочу знать – зачем и почему ты это сделал. Ты понимаешь?
Катакура не ответил.
В нем, как и в его господине, тоже текла кровь Драконов. Он понимал многое... Но не все и не сразу.
Однако, почему - Катакура понял в следующую ночь, в Ночь Кровавой Луны, когда Боги свершили свое правосудие... И покарали виновных.

Часть 2. Ночи Второй Луны.

Глава 1. Сила Дракона.
Ночи Полнолуния. Часть 2. Ночь Второй Луны. Глава 1. Сила Дракона.

Ночь Второй Луны в последний месяц года в древние времена и в не менее древних священных книгах именовалась Ночью Божественного Правосудия.

На Юге и в Серединных Землях ее называли проще – Ночью Смерти, но Север и тогда и сейчас предпочитал придерживаться прежнего наименования. Может быть потому, что связь с Богами ощущалась сильнее именно на Севере?
Последний потомок Драконов, некогда безраздельно властвующих на Северных Землях, в Первый Час Ночи стоял возле своего родового святилища. Как и подобало подобному строению, оно находилось за пределами Дома, однако на это его сходство с другими святилищами – заканчивалось.
Без окон, без треугольной крыши, выкрашенной в цвета Неба, родовое святилище Датэ напоминало скалу – стены из темно-серого камня высоко поднимались вверх и суживались там в гладкий и ровный овал. В этих стенах вырезали дверь, узкую и длинную. От нажатия на камень у порога она уходила глубоко в землю, а затем, от повторного нажатия, возвращалась на прежнее место. И это выглядело по меньшей мере – странно… То есть – страшно.
Правда, внутри, насколько Датэ помнил, странностей наблюдалось меньше.
Разве что вместо портретов на стенах его предки предпочли поставить у стен статуи тех же драконов – четыре мощных, крылатых ящеров стояли друг за другом в боевой стойке – их спины изгибались к потолку, а головы касались плит пола. В их глазах были вставлены какие-то невиданные камни: в темном помещении они горели живым огнем и освящали святилище – вместо факелов. А так…
Как и в обычном святилище – в середине находилась площадка для молитвы. На ней же стояла подставка для оружия и само оружие – два мяча из светлого кристалла. Во время боя клинки расходились и тогда владелец мечей обретал сразу шесть клинков – по три на каждую руку.
Но чтобы получить эти клинки, кроме крови Дракона, нужна еще была и его Сила. А как раз именно Силой Датэ и не обладал. От слова - совсем.
Мечи принесли в святилище после похорон его отца. Так поступали всегда. Наследник Дома приходил за ними,  когда траур заканчивался. Вот только мог ли он считаться наследником? Или нет?
В открытую дверь врывался ледяной ветер. Двор и площадку возле святилища вычищали с особой тщательностью, однако от  холода  это спасти не могло. Если бы молодой  господин  обладал  хоть зачатками  Силы, то он переносил бы его легче, а так…
Датэ передернул плечами. Холод в святилище был отнюдь не единственной проблемой. От запаха благовоний кружилась голова, свет, излучаемый камнями, казался непривычным и пугающим. В ночи второго полнолуния, ночное светило обретало алый оттенок и не взирая на то, что в зимние месяцы его невозможно было разглядеть на небе из-за пелены облаков, на Земле его свет тем не менее отражался: и в воде, и в камнях, и в снеге.
Молодой господин наклонился и положил руки на рукояти мечей. Пальцы и ладони ощутили все тот же леденящий холод – родовое оружие никак не отзывалось на его прикосновение и присутствие. А что если мать все же была права? Что если он – не Дракон?
Датэ неволько поежился. Если так, если Боги и Предки отвернулись от Рода и от него, то эту ночь он не переживет. Ведь именно в Ночи Божественного Правосудия в храмах умирают жрицы, отмеченные Мертвой Меткой. Умирают, обращаясь к Богам с молитвой. Так же, как и он сейчас…
- Я прошу не милости, - его голос прозвучал хрипло и непривычно тихо. – Пусть Боги меня судят, а Предки поддержат по своей воле и воле моей.
Он умолк и прислушался. В святилище все оставалось по прежнему: свет слепил, резко пахли благовония и ледяной ветер струился в открытую дверь. Вот только теперь у него появилось ощущение, что за ним наблюдают. Вот только – кто? И откуда?
Датэ стиснул рукояти мечей. Конечно же, его обещание придти в святилище слышал не один Катакура. У его матери, благородной госпожи Ено, тоже хватает слуг и тогда она скорей всего послала кого-нибудь следить за  ними…
Но это было тогда. А придти следить за ним сейчас, к святилищу, да еще во вторую ночь полнолуния?!
Молодой господин выпрямился. Гнев и ярость поднимались в нем, как волна под порывами ветра. Почему мать обходится с ним хуже, чем со слугой? Как смеет она пренебрегать священными правами Богов и его правами? И как, как осмелились на это ее приближенные?
Он снова стиснул рукояти мечей. На этот раз его руки обожгло болью,  однако сначала Датэ ничего не почувствовал. Но боль продолжала расти и если бы только она одна!
Датэ взглянул на мечи – в них переливалось  пламя, но не алое от луны, а ослепительно-синее… Это была Сила Драконов. Именно она  лилась ему на руки , неистовая и сокрушающая все на своем пути.
Он сжал рукояти мечей. Синий огонь начал подниматься по его рукам, сначала до локтей, затем до плеч и груди. А вокруг: и в святилище и снаружи бушевал ветер. Ярко-красная пелена снега стремительно поднималась от земли к небу и выглядело это пугающе, почти жутко.
Датэ прислушался. Помимо воя ветра до него долетели вопли людей - иступленные и испуганные. Они толпились возле святилища, однако войти в него не решались: боялись Силы Дракона. Конечно, им следовало ее бояться, а вот ему?..
Он продолжал прислушиваться. Шум снаружи начал затихать и вскоре сменился тишиной, в святилище тоже стало тихо. Только Сила по прежнему струилась вокруг него, яркая и холодная, подобно горной реке. И боль... Боль никак не проходила. Она растекалась по всему телу и особенно болезненно отдавалась в ослепшем глазе.
Датэ прижал руку к лицу. На ощупь веко и щека оказались мокрыми. Но это были не слезы, а кровь.
Кровь! Какое то время он молча смотрел на испачканные пальцы. Затем поднял голову и выругался. Боги уже лишили его глаза, так что же они хотят сделать с ним теперь? Что?
Сила вокруг него стала неожиданно меняться. Из синей она стала фиолетовой, затем приобрела оттенок сирени. Изменились так же стены святилища - они заметно потемнели и статуи драконов возле них превратились в тени: серые и бесплотные, похожие на облака. И облака эти тоже начали меняться. Они расплывались, словно перед грозой, меняя форму и цвет на более темный.
Датэ невольно поежился. Из темноты появились два силуэта: один крупный, второй - поменьше. Первый силуэт начал обретать плоть и кровь и вот уже перед ним оказался высокий и худой юноша в темной одежде и с длинными белыми волосами. Он стоял к нему спиной и Датэ не мог видеть его лица, но тем не менее... Дракон и не хотел его видеть. В этом незнакомце было что-то отталкивающее и неприятное, как у паука или у змеи... Хотя до этого змей Датэ не боялся.
Второй силуэт он видел хуже. Тот продолжал оставаться тенью - невысокой и хрупкой, с пышными, короткими волосами... Первый сделал шаг к нему и что-то крикнул. Голос его звучал резко и пронзительно, однако слов Датэ не разобрал. Но то, что в нем звучали злость и угроза - сомневаться не приходилось...
Он схватил мечи и поднялся.
Сиреневый свет вокруг него потемнел и загорелся пламенем. Он зажмурился на мгновение, а затем решительно шагнул вперед.
Второй юноша поступил так же и теперь Датэ видел его более отчетливо: на нем были цвета одного из Алых Домов, да и выглядел он так же, как типичный представитель такого Дома: загорелый и кареглазый, с копной каштановых волос.

Он посмотрел на беловолосого и тоже закричал. На этот раз Дракон разобрал слова и и что интересно - услышал свое имя. Было очевидно, что кареглазый юноша откуда то его знает. Но вот откуда он мог узнать? Датэ не представлял.
Тем более было непонятно, почему ему самому этот незнакомец с карими глазами кажется таким знакомым?
Он сделал еще один шаг. Алое пламя зашумело и взвилось вверх, а потом вдруг исчезло. Вместе с ним исчезли и все остальные... Кроме него самого.
В святилище наступила тьма: глуха и непроницаемая, похожая на сон или смерть.
Датэ не знал сколько прошло времени. Когда он открыл глаза, он даже не понял где находится - как обычно он лежал, завернувшись в одеяло, как обычно, ощущал резкие покалывания в больном глазу. Вот только...
Сейчас он им видел.
Он видел, как от пола и от стен идет слабое свечение, как переливается воздух и его собственное тело...
Дракон судорожно вздохнул и зажмурился.
- Вам уже лучше, господин Датэ?
Датэ повернулся к говорившему. Боль резанула сильнее. Он прижал пальцы ко лбу и застонал сквозь стиснутые зубы.
- Что такое? - его собеседник подсел к ближе.
Дракону на мгновение показалось, что их лица чуть ли не соприкоснулись и он невольно отодвинулся - подальше...
- Ничего, - голос молодого господина прозвучал хрипло, почти неразборчиво и он постарался говорить громче. - Все уже хорошо. То есть... Мне лучше.
Он замолчал, переводя дыхание. С закрытыми глазами ему и впрямь было лучше: по крайней мере он больше не наблюдал никаких световых изменений и боль не ощущалась так остро и так резко...
Спрашивающий тоже молчал. Но Датэ чувствовал, что тот разглядывает его и, похоже, не слишком ему верит.
- Что произошло? - вопросил он в свою очередь. - Я ничего не помню.
- Ничего?
- Ничего! - Датэ в раздражении передернул плечами. - Я видел Свет, потом Боги послали мне Видение и на этом - все!
Его собеседник недоверчиво покачал головой.
- Вы видели свет от Силы Дракона? - спросил он.
- Да, - подтвердил Датэ. - Свет был везде. Он затопил святилище, как вода в половодье, а потом... Что случилось потом?
Вопрошающий не ответил. По всей видимости (молодой господин почти физически ощущал это) он искал подходящие слова и не находил их.
Датэ оторвал руку от лица и взглянул на него.
- Так что же?
Ответа по прежнему не последовало.
Его собеседник смотрел на него него - бледный, растерянный и ошеломленный...
- Что происходит? - спросил молодой господин.
- Ваши глаза! Глаз...
- Что? - Датэ опять прикрыл больной глаз ладонью. - Что с ним не так?
- У вас глаз Дракона, господин Датэ.
Теперь побледнел молодой господин.
- Как? - проговорил он. - Как такое возможно, Катакура?
В ответ слуга только пожал плечами.
- Разве для богов есть что-то невозможное, господин?
- Но, - Датэ оторвал руку от лица и тут же зажмурился от боли. - Я же ничего им не вижу!
- Ничего?
Молодой господин раздраженно помотал головой.
- Почти - ничего. Только свет... И все вокруг в нем расплывается.
- Наверное, вам стоит подождать, - заметил Катакура. - Со временем вы привыкните.
- К чему?
- К зрению Дракона, - слуга понизил голос. - И к его Силе. В Древних Книгах есть упоминания о том, что драконы способны убивать одним взглядом.
Датэ закусил губу, чтобы не рассмеяться.
- Вот, значит, как, - сказал он. - Однако я предпочел бы вместо глаза что-нибудь попроще и прямо сейчас, а не со временем.
- Но, господин...
- Что?
- Вы же получили ее! Вашу Силу...
- Что? - снова повторил Датэ.
Катакура не ответил. Он смотрел на своего господина и тот последовал его примеру. Взглянул на руки, повернул ладони вверх и едва не задохнулся от изумления: они светились изнутри - пугающим, холодным, светло-синим светом...
Некоторое время они молчали. Затем Датэ спросил:
- А как моя мать, Катакура? Она это видела?
- Да, - быстро ответил слуга. - Видела. И она и все, кто был в доме. Вот только...
- Только? - переспросил господин.
- Сила Дракона... - Катакура запнулся. - По вашей просьбе боги пробудили ее и когда она вырвалась наружу, то убила госпожу Ено.
Датэ побледнел еще больше.
- Но как же?.. Почему?
Катакура нахмурился.
- Вы просили правосудия, господин. И в эту ночь боги его осуществили. Если бы госпожа Ено уехала раньше, то возможно...
- Нет! - прервал его Датэ. - Никто не может сбежать от божьего приговора. Возможно, мне не следовало его просить, ведь я знал, что боги накажут виновного... Только мне и в голову не приходило, что это может быть моя мать!
Он запнулся и умолк, не в силах больше произнести ни слова. Катакура тоже молчал, однако его молчание было не долгим...
- Вы не могли поступить по другому, мой господин. У вас не было выбора!