Глава 3
Заправили аппарат быстро, и химией, и топливом. Через несколько минут Алексей вновь входил в поле для обработки второй его половины. Вечерело. Первую часть второй половины поля он выполнил без проблем. Симметричные полоски просветов на экране дисплея GPS уменьшились наполовину.
Но к концу обработки поля почти внезапно появился ветер, и усилилась болтанка. С каждым новым гоном их усилия возрастали, одновременно быстро стало темнеть. Алексей, после выполнения нескольких гонов с ухудшением видимости, включил фары. Желтые головки элитного подсолнечника ярко отражались в свете фар и, с выдерживанием высоты по видимости особых проблем не было. Однако усилившаяся болтанка и ветер требовали повышенного внимания. Приборная доска не видна, кроме светящегося на ней прибора EMS-582, Алексей не видел, ни высоты полета, ни вариометра, ни указателя скорости. Балансировочное положение дельталета Алексей ощущал только по усилиям на РУ, которой непрерывно приходилось работать одновременно с оборотами двигателя. И общий режим работы двигателя в таких условиях был значительно повышен в целях безопасности полета на малой высоте. Поэтому РУ приходилось держать все время полета поджатой, чтобы легче удерживать заданную высоту полета при ее провалах, при которых Алексей слегка отпускал РУ, оставаясь на прежней высоте полета вдоль гона, а в случае вспухания немедленно поджимал ее к себе. Кроме того РУ приходилось парировать и крены, которые, в болтанку значительно усилились, поскольку крыло в таких условиях обтекается неравномерно. Оборотами двигателя постоянно приходилось менять его режим, одной РУ заданную высоту при возрастающей болтанке не удержать. Вспухание аппарата и его провалы чередовались в полном беспорядке. Алексей в течение всего времени полета находился в полном напряжении и постоянно в работе, действуя попеременно, то газом, то РУ, а то и одновременно. Обработка поля подходила к концу, а вокруг поля сплошная темнота. Только свет фар и GPS позволяли ориентироваться на поле.
Алексей не готовился к ночным полетам. Обычно для этого он на аппарате закреплял четыре дополнительных вспомогательных фонаря, которые освещали приборную доску, манометр давления жидкости и штанги форсунок. Они легко крепились к аппарату. Обычные налобные фонарики с резинками, они быстро устанавливались в течение нескольких минут в соответствующих местах на аппарате и в ночном химическом полете были бы просто не заменимы. Если бы Алексей рассчитывал на ночной полет, то в обязательном порядке захватил бы это простейшее светотехническое оборудование. Теперь оставалось лишь одно, попробовать так доработать, либо все переносить назавтра, а это не входило в его планы. Оставалась необработанной треть поля. Учитывая погоду, Алексей не был уверен, что все пройдет гладко. Не имея дополнительного светотехнического оборудования, Алексей не обладал, ни контролем навигационных приборов, ни контролем манометра давления подачи рабочей жидкости на штанги. Не мог Алексей, и контролировать работу форсунок, пылят ли они или нет? Ничего этого Алексей не мог видеть, только два белых узеньких симметричных пятнышка на дисплее, величина которых с каждым гоном уменьшалась.
Спустя несколько минут, Алексей, учитывая заданный расчет расхода жидкости на этот полет, и поглядывая урывками на дисплей GPS, обработку поля вроде закончил. Но что-то его все же беспокоило и смущало. Он прошел последний гон, выключил кран подачи жидкости к форсункам и, выполнив на этот раз обычную штатную «грушу», развернулся, вновь носом на поле. Фара слева была оборудована специальной ручкой и позволяла развернуть ее влево, вправо на тридцать градусов. Кроме того устройство позволяло разворачивать фару и в вертикальной плоскости, на сто восемьдесят градусов. Что Алексей и сделал после выхода с поля и нового выхода на него.
Он развернул фару на сто восемьдесят градусов, в обратную сторону, на левую штангу. Вновь над полем открыл кран подачи жидкости. Она тонкими струйками едва сочилась из форсунок на штангах аппарата.
- Ну, что же, жидкость в баке фактически закончилась. Поле обработано, если рабочая жидкость не закончилась еще на гонах. Прибору GPS все равно, осталась жидкость или нет, он рисует за индикатором лишь только линии. Пора и домой.
Алексей закрыл кран. Выключил помпу, фару и взял курс, в сторону тока. Там уже были включены фонари, поэтому он хорошо был виден от самого поля. При приближении к току, он уже видел освещенный участок дороги, на который он производил посадку. Свет от тока распространялся так, что захватывал и дорогу. Посадочная фара на дельталете фактически не требовалась. Но Алексей все же включил ее, и в этом случае больше для того, чтобы его видели с земли. На посадочном курсе он направил луч света в точку выравнивания. Луч фары пробивал менее яркий и рассеянный свет освещенной дороги. Ветер был южным. По отношению к посадочной площадке он был строго боковым и дул слева. Алексей направил фару в точку выравнивания по линии планирования, сдвинув ее несколько вправо. Курс дельталета и луч света, направленный в точку выравнивания не совпадали, их разделял угол сноса, на который Алексей и отвернул нос дельталета влево на ветер. Поэтому на посадочном курсе дельталет снижался боком, как-бы подползал «крабом», отвернув нос дельталета влево. Аппарат снижался точно по направленному лучу фары в точку выравнивания. После выравнивания на выдерживании Алексей некоторое время продолжал держать дельталет по курсу вдоль дороги с учетом угла сноса, чтобы точно произвести посадку в середине ее. Посадка со сносом, это сложный вид выполнения посадки, поэтому дельталет имеет определенные ограничения по боковому ветру, 6м/сек. Собственно такой он и был в действительности. Практически перед непосредственным приземлением, все это делается эмпирически, исходя из опыта пилота, Алексей быстро и коротко отклонил РУ вправо, по ветру и тут же вернул его обратно, при этом чуть увеличив посадочный угол РУ, чисто по ощущениям соразмерно приближению аппарата к земле. Визуально, со стороны, аппарат совершил короткий крен вправо, тут же выровнялся и отвернул в скольжении нос дельталета курсом вдоль дороги.
Такой порядок действий при выполнении посадки со сносом связан с тем, что у дельталета нет хвостового оперения. На самолете посадка со сносом более безопасна. Перед приземлением, к примеру, дал ногу по сносу, то есть отвернул нос самолета рулями направления точно по полосе и произвел посадку строго в створе полосы. На дельталете хвостового оперения нет. Но надо перед приземлением нос дельталета из положения захода с учетом сноса, выровнять вдоль полосы, иначе при приземлении можно снести колеса. Нос аппарата повернут перед приземлением носом на ветер, от створа полосы на угол, равный углу сноса. Как же быть? На дельталете стреловидное крыло и внезапно появившийся крен немедленно способствует в противоположность ему появлению скольжению в ту же сторону. Такова аэродинамика. Проще говоря, за креном моментально следует скольжение, которое в нужный момент и отворачивает нос дельталета в нужном направлении для пилота. И, наоборот, за скольжением автоматом следует крен. Поэтому непосредственно перед приземлением, Алексей, создав короткий крен РУ вправо, скольжением установил аппарат по полосе и тут же произвел его приземление, вернув немедленно РУ в нейтральное положение. Аппарат приземлился точно в створе дороги. Пробежав немного по ней, он притормозил аппарат и срулил на площадку заправки.
Алексей выключил двигатель и первое, что он сделал, взглянул на дисплей GPS. Тут же он понял, что его обеспокоило в полете еще над полем, он вполне и явно ощутил, как все его тело на мгновение пронзил легкий неприятный холодок. На дисплее были светлые пропуски, результат ветра и болтанки.
- Тьфу-ты, ну-ты. Этого еще не хватало. Вот досада! Нехорошо. На таком маленьком поле, подобные ошибки просто непростительны. Ночь, ветер, болтанка, все это не в счет. Для клиента это не имеет значения. А, то, что в полете у тебя были проблемы, никого из заказчиков не волнует и не интересует. Израсходован дорогой химикат, а им нужен лишь результат. На то ты и специалист, чтобы решать эти задачи и возникшие проблемы. – Так разглядывая дисплей GPS, про себя рассуждал Алексей, - что же предпринять?
Немного поразмыслив и обдумав сложившееся положение, к Алексею пришла идея, хотя и небезопасная, тем более при ухудшающейся погоде, однако спросил у Халимона:
- Остались ли у тебя еще химикаты?
- Нет, заправили все что было. А, что случилось?
- Погода резко ухудшилась на поле. Болтанка возросла. Поэтому возможны огрехи, - Алексей намеренно не сказал о пропусках на экране дисплея.
- Это плохо. Не знаю, что и сказать. Подсолнечник-то элитный.
- Не волнуйся. Мы все исправим. Сделаем так. Бак по любому промывать надо? Надо. А, в нем всегда есть не вырабатываемый остаток химии. Да, и на стенках бака, внутри шлангов и штанг часть химии осталась. Обычно мы убираем ее после полетов промывкой на земле, да так, что в местах промывки и распыления промывочной воды через распылители форсунок, вся трава сгорает. Это говорит о том, что в баке еще не малая концентрация химии остается. Ты это знаешь. А, что мешает нам выполнить эту промывку над полем. Заправим литров тридцать воды. И, я полечу к полю. В полете при работающей помпе все хорошо перемешается и промоется во всех агрегатах и все вернется в бак, но уже в какой-то концентрации химикатов. Помпа при закрытом кране подачи в обратную сторону гонит жидкость и инжектор все там перемешает. Я просто погуляю над полем с включенными форсунками и, так сказать, заретуширую все возможные недостатки. Обычно мы часто так поступаем при завершении работ, если бывают небольшие пропуски, или как сейчас болтанка результат небольших огрехов. От этого никто не застрахован? Все недоделки сольются с общим фоном поля. Обработка поля станет равномерной.
- Тебе виднее и тебе отвечать перед предом. Поступай, как знаешь.
- Ну, что ж. Так и поступим. Анатолий, долей-ка в бак литров тридцать воды. Здесь промывать его не будем, чего зря время терять, уже поздно, все домой торопятся, в воздухе промоем и почистим, - взглянув на механика, сказал Алексей, - а обратно возможно сразу домой пойду.
Когда аппарат заправили, он обратился к сопровождающим:
- В общем так. На этом будем считать для вас работу завершенной. А, я еще слетаю. Погода, правда, не ахти. Ветер, болтанка, будь она не ладна. Поэтому посадку на обратном пути, возможно, придется произвести именно здесь, на току. Но небо чистое. Поэтому есть и другой вариант. Если увидите на обратном пути, что аппарат направляется в сторону леса, стало быть, решение принято садиться дома. Я фарой покачаю вверх, вниз. Вот тогда и отправляйтесь по домам. Точно приму решение на обратном пути. Моя работа займет не более пятнадцати-двадцати минут с учетом подлета к полю и возвращения домой. Как раз вам время на один перекур и по домам. А, пока все ребята, - и, Алексей уселся в аппарат, а следом прозвучала команда. - От винта!
После взлета Алексей ощутил, что погода окончательно испортилась. Ветер усилился, болтанка возросла. Но, Алексей упорно стремился к осуществлению намеченного плана, и отступать от него был не намерен. Перед подходом к своему полю, за ним, немного левее, он увидел две горящих копны соломы, неизвестно для чего и зачем их подожгли. И, это пламя было словно маяк по усилению ветра. Подсветка горящей копны, как световая помеха, значения для обработки поля не имела. Горящая копна была далеко за лесопосадками в полукилометре от поля и видна была только сверху. По изрядно болтающимся языкам пламени было заметно, насколько сильней стал ветер и куда он дует, а дул он в южном направлении. Тогда Алексей еще не задумывался на пользу ли ему это или во вред.
- Что делать? Отрабатывать огрехи все равно надо, а в поле ветер пока по курсу и не особо сильно будет мешать по сносу. - И, Алексей, предварительно включив фару, вошел в поле, нацеливаясь на наибольшие пропуски.
Он решил не выходить с поля, а произвести проходы «змейкой» внутри его по местам наибольших просветов на дисплее GPS. Алексей ходил вдоль поля, стараясь пройти над светлыми пропусками. Фактически со стороны казалось, что он беспорядочно петляет над полем. Но это не был беспорядочный полет. А чисто целевой. Алексей носился над полем на высотах выше пяти метров, но под прикрытием лесопосадок от сильного ветра. Конечно, и ветер и болтанка постоянно присутствовали, но за лесополосой возможно меньшее влияние оказывали на дельталет. Алексей крутился над полем на повышенных оборотах до тех пор пока не закрасил все белые пятнышки, проступавшие на экране дисплея GPS.
Алексей вполне сознавал опасность намеченного предприятия. И, в его понимании воздушной обстановки были определенные границы ограничений, за пределы которых он и себе бы не позволил выйти. В этой конкретной ситуации пределы были уже у тех границ. Но ответственность за некачественно выполненную работу не могла его заставить бросить поле с недоделками. Алексей мысленно приготовился к непредвиденным обстоятельствам в поле и был готов в любую минуту покинуть его в случае развития предельных неблагоприятных условий.
Он рассчитывал каждый пропуск пройти по несколько раз, надеялся, что это как-то скроет недостатки. И, что слабо разведенный раствор жидкости все же создаст близкую концентрацию химии к расчетной и даст необходимый эффект. Это не раз уж проверялось и результаты были. По второму разу пройти над белой ранее точкой было невозможно, потому, что GPS с первого прохода над ними, зарисовывал их. Поэтому закрасив белые точки, он ходил над полем произвольно, производя лишь в памяти их наибольшее скопление на экране, туда он и чаще направлял дельталет. Концентрации, да еще при таком ветре должно вполне хватить. Просто длительность воздействия химикатов разбавленного вещества несколько возрастет, возможно, на один или пару дней.
В поле машину сильно швыряло, но несколько меньше, чем на высотах выше посадок. Алексею, чтобы удержать точнее аппарат приходилось работать на повышенных режимах двигателя. Поэтому ему больше приходилось работать РУ (ручкой управления) и при более высоких оборотах, чем это требовалось в нормальных условиях. Он то отпускал ее, когда машина пыталась провалиться, то прижимал, когда аппарат пытался вспухнуть. Алексей практически все время обработки находился в крене, то в левом, то в правом с короткими пролетами по прямой. Рваный воздушный поток неравномерно, по сути, рывками, обтекал каждое полукрыло. Поэтому требовал в таком беспорядочном хаотическом полете с постоянными кренами и разворотами в поле значительных физических затрат.
И, так Алексей в полном напряжении и так, как задумал, отработал все поле, выполняя коротко все фигуры горизонтального полета – развороты, виражи, крены, короткие пролеты по прямой. Жидкость по расчетам должна была еще немного оставаться. Сколько, конечно, точно Алексей знать не мог. Поэтому, не выходя с поля, обезопасив себя немного высотой, но так чтобы не выскакивать выше лесопосадок, где дул повышенный ветер, да и болтанка была сильнее, Алексей решил посмотреть:
- Закончилась или нет смесь в баке?
Визуально он видеть этого не мог. И, штанги, и манометр давления жидкости скрывала темнота. Алексей не раз уже пожалел, что не захватил дополнительные фонари.
- Надо взглянуть, есть ли еще что в баке? Пожалуй, пора, - и, Алексей развернул фару назад.
Когда Алексей взглянул на левую штангу, рабочие форсунки едва сочились. Эта пена, основная жидкость закончилась. - Все, пора домой, - Алексей закрыл кран, выключил помпу и развернул аппарат в сторону светящегося вдали тока.
Он рассчитывал приземлиться дома, где у него был заранее облюбован брошенный асфальтированный отросток дороги к бывшей ферме. Фермы давно уже не было. От нее остались лишь разбросанные в конце этого клочка дороги кирпичи и бетонные разбитые плиты, от оставшегося еще местами фундамента бывшей фермы. Алексей давно приспособил этот участок под свой аэродром. И, на GPS у него были выделены пронумерованные точки начала и конца полосы. Поэтому он без труда в ночи мог с любой точки и с любого удаления его найти, установив лишь более мелкий обзорный масштаб. В результате на дисплее высвечивались в мелком масштабе пронумерованные точки аэродрома, развернув на которые дельталет, можно легко выйти на свой импровизированный аэродром.
За левым крылом вдалеке, светился мигающий маяк, установленный на телефонной вышке Мегафон, а вышка в свою очередь располагалась на краю высокой горы, поэтому просматривалась на значительном расстоянии. Алексей знал, что до маяка, почти десять километров. Ночь скрадывала расстояние, и казалось маяк ближе. Такой эффект ему был хорошо известен.
- Ну, хорошо, пусть будет еще один дополнительный ориентир в запасе.
Освещенный ток светился впереди и немного левее. Горящий стог соломы под правым крылом совсем, почти, разметало, но его еще яркие языки пламени склонялись в сторону юга, куда Алексей и должен был направиться. Там и был его аэродром.
- Погода явно ухудшалась, ветер, судя по языкам пламени и видимой части дыма от горящего стога, усилился. - Алексей прикинул. - Если приземлиться у тока, аппарат придется оставить там. А, этого не хотелось бы, в последнее время у него не было особого доверия к охране. С того момента, как «подчистили» его дорогой набор инструментов, да, и разбирать ночью аппарат, особого желания не было. - И, он решил, идти прямо домой.
Так рассуждая про себя, Алексей продолжал набор высоты в направлении тока. Приборной доски он не видел полностью. Кроме приборов с подсветкой EMS-582 в центре приборной доски и приемника GPS на кронштейне между коленями. Набор высоты Алексей ощущал визуально, по раскинувшимся огням, словно млечный путь, вдоль длинной деревни. Вроде все было нормально, но что-то его тревожило. Алексей прошел траверз тока и на прощание всем, кто там оставался, покачал лучом фары согласно договоренности. Тем самым он показал, что пошел домой, они могут быть свободны и выключил фару.