- Хто там?!
- Да это я – Настя!
- Хто-о-о?
- Да я, я! Открывайте, баба Маня!
И на этих словах за дверью обычно начинаются причитания: «Настя, девочка моя!»
Через некоторое время возни с засовом, дверь осторожно отворяется и в щелку просовывается обычно засаленная и взлохмаченная голова бабы Мани. Иногда на лице этой головы можно увидеть разноцветные синяки и подтеки под глазами.
-Настя, девочка моя пришла-а-а-а! – и лицо бабы Мани расползается в привычной плаксивой гримасе. И в тот момент, когда кажется, что из глаз брызнет поток безудержных слез, она резко останавливается и спокойно говорит: «Ну давай, проходи!»
Напоследок, вдохнув с тоской свежего воздуха, захожу в мрачную, грязную и запущенную келью с ничем невыводимым запахом кошачьих нечистот, рыбы и еще чего-то отпугивающего и шокирующего.
- Баба Маня, кто же это Вас так разукрасил на этот раз?
- Да хто ж? Пошла вчерась на двор собаку кормить, да ноги-то не ходют совсем, вот споткнулась, да прямо на бок-то и повалилася-а-а-а!
Потоки слез было опять приготовились к стремительному извержению, но я опережаю их:
- Да, надо же как Вас угораздило!
Лицо моей бедной бабы Мани действительно было неузнаваемым – на всей левой его части пристроились сине-черные синяки, а под глазом вздулась шишка. После нескольких минут общения и обмена новостями, которые впрочем, совсем и не были новыми, баба Маня с упоением начинает рассказывать о своей прежней жизни. При этих рассказах лицо ее всегда оживляется и в глазах начинает поблескивать озорная искринка, которая и помогала мне слушать все эти истории жизни снова и снова.
Голос ее грубоватый, с хрипотцой, что вносит некую суровость ее словам. А для большей «сурьезности» она нет-нет, да вставит какое-нибудь крепкое словцо, но не так, чтобы для ругани, а скорее по необразованности своей и несуразности жизни, по привычке даже. Говор у нее интересный, с какими-то мягкими «приземлениями» на конце: «ходють», «вчерась», «хватить мявкать».
Познакомились мы с ней совершенно случайно, пару лет назад. Она стояла в магазине и никак не могла сообразить – как же ей в двух руках донести огромную сумку с продуктами, не менее огромный арбуз, да еще при этом суметь опереться на «клюку». Заметив ее замешательство, я предложила свою помощь. По дороге познакомились. Надо сказать, что знакомство наше было многоразовым. Ходила я к ней раз в неделю. И каждый раз она расспрашивала меня, кто я такая, «чаво пожаловала» и подозрительно обсматривала, как будто видела в первый раз. Но со временем она выучила меня в лицо, но вот с именем моим было намного сложнее. И каждую встречу она не стеснялась меня спрашивать: «А тебя как зовут-то?» Звали меня всегда одинаково, поэтому и эту науку она со временем усвоила. Да и шутка ли – запоминать что-то новое в таком возрасте?! А сколько ей лет? – спросите вы. Всегда по-разному – в зависимости от ситуации. Для деда – ухажера – 72. («Это я шпециально, штобы он не знал, што я старше его»), а для меня – то 75, то 80. Да она и сама уже не помнит.
Да, склероз у нее страшный. Время от времени у нее что-то перемыкает в голове. Помню, как однажды я зашла навестить ее. К тому времени она уже хорошо знала меня и в лицо и по имени, поэтому знакомиться уже нужды не было. Я принесла ей какие-то продукты и, как всегда, стала расспрашивать о ее житье-бытье. Она стала что-то рассказывать о своих последних событиях и вдруг резко остановилась и говорит: «А ты знаешь, ко мне из ваших студентов тоже одна девочка ходит. Помогает мне. Не забывает».
Я была удивлена.
- Да?! А кто же?!
- Ну, она в академии вашей учится. Черненькая такая, высокая.
Я судорожно начала перебирать всех тех студентов, которые могли бы навещать мою бабу Маню.
- Странно, а вы мне ничего раньше про нее не рассказывали. А как зовут ее, не помните?!
- Ну помню, как же не помнить. Настей зовут.
Я было снова начала перебирать в памяти всех высоких и худеньких Насть из нашей академии, но тут мою душу «начали терзать смутные сомнения».
- Баба Маня, так ведь это же я и есть…
- Ты?!?!
Вот так мы с ней и общаемся…
Возвращаясь как-то домой после очередной встречи, я подметила, что уже давно и как-то незаметно стала называть бабу Маню «моей».
Что же сделало этого прежде чужого и незнакомого человека «моим»?!
И пока я размышляла над этим вопросом, в голову невольно пришли слова:
«Бабулю свою не отдам никому!
Такая бабуля нужна самому!»
А тем временем в магазин опять что-то привезли. Может быть арбузы?! Пойду посмотрю.
2006 год.