Зима в шешурино

Дарья Гребенщикова
Горка начиналась сразу же за зданием школы. Школа была зеленая, двери коричневые, а из четырех труб валил дым. Гора была древней, местные считали ее курганом, да и название было чудное "гора- Гороваха". Ковыряли ее летом дачники, то московские, то питерские, но зимою-то, под снегом - кому надо ть? Верхушка Горовахи была плоская, утоптанная ребячьими ногами, а вниз шла-летела по первости пологая, а уж потом почти под откос катанка. Сбоку были наезжены ледянки, по ним спускались на одних портах, а то и на портфелях с книжками. Спускались "паровозиком" - впереди самый крепкий, но мелкий, а уж сзади все нацеплялись друг за дружку, девчонок посередке, а старшой разгонял, да с гиком сзади пристраивался, да еще как мог - и спиной, и на кортках, и лежа! Вылетали на школьный двор, да рассыпАлась вся гусеница, валялись в снегу, тут же и в сугроб кого - вверх ногами, кому портфелем по башке...толкотня, смех, визг...то в поленницу въедут, то снежком в окно класса угодят...Дождутся, выйдет сторожиха тетка Зина в накинутом на плечи ватнике, прикрикнет, постучит ногами, да и назад - в тепло.
А малышня все на саночках, там, где гора полого спускается в яблоневый сад. Мамок-нянек в деревне нет, старшим поручено доглядывать, да им до того ль? Катятся саночки, полозья завиты рожками, а на сиденьице, плетеном, у кого половичок намотан, а кто и так, по-простому. Домой-то придут, саночки поломаны, вот дедам и забота, на починку.
Так и наша Наташка каталась себе, пока мамка с фермы не пошла, не повезла ее домой. Наташка было расплакамши, не наигралася еще, не накаталась вдосталь, да уж матери-то когда ждать? Ехала Наташка на саночках, клевала носом и думала сквозь дрему, как сознаться, что галошу обронила на горке?


Зимой у каждого дома в Шешурино стоят саночки, деревянные полозья, витые лыком. И веревка такая же. На полозья снег не липнет, скрипят, везут саночки - и дрова, и хлеб из сельпо, комбикорм скотине...А еще мужиков - своих, да и соседских, если случайно уснет в сугробе, довезут , сгрузят у крыльца, постучат- забирай, Петровна! счастье тебе привалило!