Александр Сергеевич Суворов («Александр Суворый»)
Книга-фотохроника: «Легендарный БПК «Свирепый» ДКБФ 1971-1974».
Глава 391. ВМБ Балтийск. БПК «Свирепый». Эротика на флоте. 28.03.1974.
Фотоиллюстрация из второго тома ДМБовского альбома автора:
Рисунок знаменитой «Русалочки», которую я вырезал острым надфилем из ручки зубной щётки и посадил на кусок дикого янтаря внутри янтарного грота-острова на глади «моря» из толстого оргстекла. Такой «янтарный остров» был моим самодельным сувениром, который (по идее) можно было вывезти из Балтийска и Калининграда без нарушения официального запрета.
Я сделал этот большой и красивый янтарный сувенир, который помещался в большую коробку из-под обуви, но не вывез его домой, а подарил девушке Ханне, которая в очередной раз сделала меня гордым и счастливым мужчиной. Июнь. 1973.
В предыдущем:
После писем с Севморзавода и Севастопольского приборостроительного института я возобновил свои занятия по математике и физике с теми учебниками, которые сумел «достать» в библиотеке ВМБ Балтийск и купить в книжном магазине в городе. Я даже попробовал записать на магнитофон некоторые законы и теоремы, чтобы ночью во сне слушать их и запоминать без дневных помех. Не помогло, спал как убитый и вместо формул всё сны снились… эротические.
Увы, эротические сны, эротические переживания и эротические разговоры – это естественные, закономерные и неизбежные факторы и события любой военной службы, прежде всего, военно-морской службы на флоте, на корабле, особенно, на подводных лодках.
Экипажи боевых кораблей – это, как правило, замкнутые мужские коллективы, которые служат на кораблях до предела насыщенных машинами, агрегатами, оборудованием, приборами, вооружением и боеприпасами, служить на боевых кораблях очень ответственно, сложно и опасно.
Кроме этого специфические особенности мужского коллектива неизбежно и опять же естественно порождают отношения системы доминирования (годковщину, дедовщину, субординацию, подчинение, насилие и т.д.). Эти отношения системы доминирования сильных над слабыми, и умных и ловких над сильными неизбежно приводят к стрессам и конфликтам, которые нередко разрешаются или на время «гаснут» путём «бодания», «сшибки лбами», «потасовками», «разборками» и даже драками.
На БПК «Свирепый» моряки частенько ссорились, спорили, разбирались друг с другом, «бодались», «пихались» и т.д. Кстати такие «разборки» были не только между матросами и старшинами, между «годками» и «подгодками», «годками» и «молодыми», были споры и разборки между мичманами и даже офицерами. В жизни мужчин всякое бывает…
В советском обществе 70-х годов не принято было открыто говорить о сексе, а тем более о порнографии, а гомосексуализм ещё с 20-х годов XX века был под негласным «табу», то есть запретом даже упоминания и использования «всуе», то есть в обычной речи и общении, этого слова.
При этом такие слова-понятия, как «гомики» (гомосексуалисты) или «пидоры», как их называли «пацаны на улице», были, как говорится, «на слуху и на языке». Честно говоря, я долгое время (почти до 5-го класса) толком и не знал, что означает слово «пидор», знал только, что оно ругательное, оскорбительное и нехорошее…
В 70-е годы ещё не шутили на тему отсутствия в СССР секса, но всем и так было ясно, что у нас «секса нет, зато есть половые отношения», которые в большинстве случаев подразумевали «любовь между мужчиной и женщиной». Да, любовь в СССР была, и она имела массу различный проявлений и выражений…
В те годы усиленно пропагандировался «Моральный кодекс строителя коммунизма» - набор принципов нравственного общественного поведения, как бы жизненной гражданской позиции советского человека. Эти принципы вошли в третью Программу КПСС и Устав КПСС (утверждены XXII съездом в 1961 году).
Естественно и несомненно, мы в школе изучали эти принципы морального кодекса строителей коммунизма и мне они нравились, хотя были люди, которые «втихаря» шутили и называли их «заповедями мессии Хрущёва». В этих принципах тоже говорилось о любви…
«Преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма».
«Добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест».
«Забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния».
«Высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов».
«Коллективизм и товарищеская взаимопомощь: один за всех, все за одного».
«Гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку друг, товарищ и брат».
«Честность и справедливость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни».
«Взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей».
«Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству».
«Дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни».
«Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов».
«Братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами».
Особенно мне нравилось, что в эти коммунистические принципы вошли слова - лозунг четырёх мушкетёров: Атоса, Портоса, Арамиса и Д,Артаньяна – «Один за всех и все за одного!». Будучи на военно-морской службе я обратил внимание на коммунистический принцип «Человек человеку друг, товарищ и брат», потому что традиционно все моряки друг другу – «братишки»…
Также я был категорически согласен с принципом «Непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству», хотя толком ещё не совсем понимал, что такое «стяжательство». В принципе «Нетерпимость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов» я бы применил слово «Беспощадность».
Однако в этих принципах ничего не говорилось о любви, хотя от мамы я уже давно знал, что одним из библейских принципов было «Не прелюбодействуй». Что такое «прелюбодейство» я не знал, но догадывался…
Летом 1970 года я «по-настоящему» перестал быть юношей («мальчиком» - как говорила Валя Архипова), стал мужчиной, познал женщину и к моменту службы на ВМФ уже, практически и фактически, многое знал о половых отношениях между мужчиной и женщиной. Мало того, я, как сын медработника, уже многое знал о неприятных и непоправимых последствиях этих половых отношений.
Поэтому в момент призыва на службу в ВМФ ССР я лично весьма сдержанно и хладнокровно относился к возможным, вероятным или желанным контактам с юными девушками, а в особенности, с взрослыми женщинами, я их не боялся, но побаивался и избегал.
На флоте бытует традиционно стойкое мнение: «Женщина на корабле к беде». Я для себя решил, что дело не в самой женщине на корабле, как нежелательного существа, а в том раздоре между моряками, которые неизбежно в море будут желать её, а некоторые – хотеть…
Вот эта разница между желанием или жаждой общения и обладания вниманием и заботой женщины к себе и хотением обладания ею, вернее только тем, что в ней является для мужчины средством получения острого удовольствия и удовлетворения известной потребности, определяла лично моё половое поведение. Я хотел любить и быть любимым, больше, чем просто удовлетворять свой половой голод с кем придётся…
Вместе с тем, отвергая принципиально секс, как похотливое удовлетворение физиологических рефлексов, я приветствовал и защищал право моряков на эротику, то есть на восхваление, возвеличивание и воспевание женской красоты, женского обаяния, женской игривости и флирта.
В эти годы (1971-1974) одним из проявлений флотской моды была красочная картинка красивого женского лица из какого-нибудь журнала на дне бескозырки, то есть над головой матроса. Это означало, что матрос, как настоящий мужчина, всё время мыслит и думает о «ней» - идеальной красавице, любимой, желанной и самой сексуально привлекательной.
Недаром в эти годы одним из самых популярных анекдотов был такой:
Замполит: Матрос Иванов, что вы думаете, глядя на эту кучу кирпича на пирсе?
Иванов: Я думаю о тех строителях коммунизма, которые из этого кирпича выстоят величественное здание коммунизма!
Замполит: А вы, матрос Вертибутылкин, о чём думаете, глядя на эту кучу кирпича?
Вертибутылкин: Я думаю о женском половом органе, товарищ замполит!
Замполит: Как так?!
Вертибутылкин: А я об нём всё время думаю!
Да, как ни крути, как ни скрывай, но это правда, - молодые двадцатилетние матросы почти всегда думают о эротико-сексуальных красивых девушках и их желанных прелестях, особенно о «сокровенном тайном месте». Недаром первый старший помощник командира корабля, капитан-лейтенант А.А. Сальников часто говаривал на вечерних поверках: «Вы чем думали, товарищ матрос, головой или головкой?!».
Этот и ему подобные вопросы и выступления А.А. Сальникова всегда вызывали живой интерес и весёлую реакцию экипажа БПК «Свирепый». Особенно нам полюбился анекдот, который как-то неосторожно молодой, красивый и строгий старпом рассказал в офицерской кают-компании о всё том же легендарном матросе Вертибутылкине.
Матроса Вертибутылкина спросили, в чём секрет его популярности у девушек на танцах?
- Очень просто всё, - отвечал любопытным матрос Вертибутылкин. – Кладу в карман штанов огурец побольше и в танце прижимаю девушку к огурцу. Она, раз! в сторону, а тут-то мы её и ждали!
Кстати, этот приём реально действовал и без всякого огурца…
На БПК «Свирепый» не было порнографии, потому что это было запрещено, преступно, вредно и не нужно. Всё равно рано или поздно любитель или владелец порнографии так или иначе проявился бы, не смог скрыть своих тайных интимных переживаний, захотел бы с кем-нибудь поделиться своим секретом и однозначно бы «залетел» (был пойман с поличным и строго наказан).
Также как-то с первого экипажа БПК «Свирепый» не прижилось на корабле вывешивание у изголовья матросских коек фотографий любимых девушек, эротических или просто красивых картинок с изображением девушек в бикини, рисунков в стиле «ню», «плейбой» или «пин-ап». При этом картинки с красивыми девушками у моряков были: картинки в альбомах, закладки в книгах, в конвертах с письмами, схронах и шхерах.
Естественно, эти картинки действовали на парней возбуждающе и они неизбежно «сбрасывали» своё половое напряжение всем известным простым способом. Те, кому совсем было «невмоготу», но они хотели удовлетворить своё страстное вожделение женщины, уходили либо в самоволку, либо в увольнении знакомились с женщинами, которые «жалели» молодых «матросиков».
В Калининграде встретить девушек и женщин, которые могли бы не безвозмездно удовлетворить эротический и сексуальный голод моряков, было много. Особенно много таких девушек было в районе женских рабочих общежитий на улице Нансена.
В ВМБ Балтийск тоже были такие девушки и женщины, которые специально как-то приезжали в город или жили здесь постоянно, но по каким-то причинам тоже коротко общались с молодыми моряками. «Матросская молва» из уст в уста передавали как эстафету адреса и имена таких девушек и женщин и те, у кого были бесстрашная смелость, безумное желание и страстное хотение попадали в их «сети»…
Я никогда в жизни не пользовался услугами таких девушек и женщин, ни до службы, ни во время службы на флоте, ни после неё, принципиально. Дело в том, что за время пребывания в Севастополе сразу после окончания школы, за время работы на Севморзаводе и службы на военно-морском флоте я настолько много насмотрелся и наслушался всякого такого, что у меня, воспитанного родителями в духе уважения и любви к маме, в Родине, в женщине, навсегда отбилась охота жертвовать этим ради трёхминутного удовлетворения своей похоти.
Мой старший брат Юра и его друзья, которые встретив меня после окончания школы в Севастополе, всё хотели сделать из меня «мужчину» и весело, с юмором обыгрывали мой естественный эротический и сексуальный интерес к девушкам, то же самое делали и некоторые «весёлые» и «озабоченные» взрослые мужики, работники нашего ремонтно-механического участка цеха №4 Севморзавода и «друзья» по рабочему общежитию, но я «не поддавался». Я хотел стать мужчиной сам и в итоге стал им, но не так, как хотели они…
Поэтому на БПК «Свирепый» я уже имел чёткие и твёрдые принципы и понятия в сфере эротико-сексуальных отношений, мыслей, чувств и образов, поэтому я никак не мешал ребятам разыгрывать свои эротические фантазии, но только направлял их с грубо сексуальной формы в красиво эротическую.
Для этого я сочинял свои и пересочинял чужие самодеятельные песни и стихи, убирая из них секс и включая эротику, рисовал и дарил эротические красивые рисунки, картинки, чеканки и гравюры по дереву, приносил и раздавал ребятам журналы «Советский Экран», «Работница», «Крестьянка», «Юность» и особенно, журнал «Смена», в котором были – были красивые картинки, наполненные советской красивой эротикой.
Особенной эротической популярностью были рассказы моих друзей-гостей на «посиделках у Суворова» в «ленкаюте» и мои «всамделишные» или придуманные рассказы типа «Лунные жемчужины» о ночном купании голышом с незнакомой девушкой в ночном чёрном море, купание голышом в утренней росе на траве с Валей Архиповой во время летнего похода нашего класса в лес, «ночные игрища и встреча ясного солнышка» вдвоём с девочкой в деревне Дальнее Русаново и другие эротические байки-истории…
Особенно ребятам нравилось слушать мой эротический рассказ о том, как мы с нашим старшим специалистом СПС БПК «Свирепый», старшиной 1 статьи Мальцевым Владимиром Петровичем (период службы 18.05.1971-20.05.1974) были на танцах в городском парке Калининграда и решили вдвоём защитить девушку, которую уже вот-вот собирались изнасиловать трое работников судостроительного завода «Янтарь».
Это была знаменитая история массовой драки заводчан и моряков-балтийцев из-за девчонок, знакомство с «мамкой» всех девиц с улицы Нансена по кличке «Лошадь», революционный захват вагона трамвая, преследование нас по всему пути следования до КПП завода, прорыв группы моряков через камыши и плавни, и возвращение моряков на корабли без потерь и замечаний от комендатуры гарнизона.
Нет, на моей памяти остался живой эротический интерес экипажа БПК «Свирепый» периода 1972-1974 годов к девушкам и женщинам, потому что никаких иных скандальных, преступных или иных грубо сексуальных историй и случаев в нашем экипаже «свиреповцев» не было.
Мы умели держать свои страсти и эротические фантазии в своих руках и ничем не запятнали честь советских моряков-балтийцев, хотя любовных приключений у нас было много…