I
О. стоял у двери квартиры номер десять и не решался нажать на звонок. Встреча с будущим адвокатом волновала его и наполняла душу тревожным ожиданием. Не единожды О. проходил взад-вперед по лестничной клетке, приставлял палец к звонку, резко отрывал его и посматривал на изящные наручные часы. «Вот сейчас», — Дрожащим голосом думал он, — «Десять минут седьмого, — и звоню в дверь. Ровно десять минут седьмого и звоню, да!». Десять, даже пятнадцать минут седьмого наступали, а О. все еще нарезал круги по лестничной клетке, вызывая недоумение у блаженной жительницы квартиры номер девять, отслеживающей всю активность в коридоре через дверной глазок. «В таком деле бесполезно выжидать», — Пришел к катарсису О., — «Здесь нужно поддаться порыву, взять и позвонить, не думая о последствиях. Сейчас!». Резким движением О. надавил на звонок. Его сердце сжалось и покрылось коркой льда. «Жребий брошен», — Зафиксировал судьбоносный момент в своей долговременной памяти О.. — «Девятнадцатое августа две тысячи шестнадцатого года. Половина седьмого. Жребий брошен».
Дверь открыл сражающей наповал красоты парень в пиджаке и брюках. Его волосы были опрятно зачесаны набок. В глазах блистала детская непосредственность.
— Здравствуйте, это вы Е.? — Переживая от опасности опозориться спросил О.. — Это ваше объявление я читал?
— Да-да, вы обратились прямиком по адресу, — Бодро проговорил Е., несмотря на красные круги под глазами, судя по которым он не спал несколько суток. — Вы проходите, разувайтесь, садитесь. В ногах правды нет.
Войдя в прихожую, О. столкнулся со своим безупречным отражением в кристально чистом зеркале. Тепло, производимое установленным в комнате обогревателем и приятный запах кофе погрузили О. в состояние покоя. Впору было забыть о предстоящем суде и предаться отдыху в уютном бунгало адвоката. Чистый коричневый линолеум, двери с металлическими ручками, запирающиеся на замок, оранжевые занавески на окнах, — как всё это резко контрастировало с упадочной обстановкой в жалкой квартире, на которую съехал от жены О., где полы были покрыты грязью с ботинок обитателей, деревянные ручки на дверях отваливались, а прозрачные занавески обрывались.
— Вы проходите в комнату, не стесняйтесь, — Е. заботливо отворил дверь слева от О. и взмахом руки пригласил внутрь. В комнате адвоката не был включен свет, только на столе горела лампа, на которую была наброшена красная тряпка, из-за чего свечение приобретало красный оттенок. Рядом с лампой лежали коробки с розовым зефиром и белой пастилой. Чуть поодаль лежал кот, положив голову на учебник по юриспруденции.
— Что, на юриста учишься? — Усмехнулся Е., сгоняя кота со стола. — Присаживайтесь, пожалуйста. Я сейчас принесу кофе.
Сев на стул, О. ощутил непривычно мягкую обивку за своей спиной. В его квартире все стулья были с деревянными спинками, от которых болел позвоночник. Пока Е. хозяйничал на кухне, О. имел удовольствие повнимательнее осмотреть уютную комнатку. К люстре была привязана веревка, завязанная в петлю, с приклеенной запиской «Justonestep». В углу стоял радиоприемник. На полке книжного шкафа вперемешку стояли произведения классиков художественной литературы, комиксы и разноцветные папки.
— Вы кофе с молоком пьёте или без? — Уточнил появившийся в дверях Е..
— С молоком, с молоком, — Подтвердил О..
Е. на некоторое время исчез и пришел уже с дымящейся зеленой кружкой кофе в руке.
— Благодарю, — О. сделал хлебок. — А что означает эта записка на петле?
— Какая? Ах, эта, — Е. словно разочаровался, что О. не спросил у него что-нибудь поинтересней. — Ничто так не мотивирует жить, как быстрый способ умереть под рукой. А эти слова, «Justonestep», подчеркивают, как легко провалиться в небытие и как тяжело существовать.
— Хорошая у вас квартира, — О. горел желанием говорить.
— Спасибо. Она в ипотеке.
Внезапно всё: и обаяние гостеприимного Е. и впечатление «рая в шалаше», производимое его обиталищем, — приобрело в глазах О. совершенно другую интерпретацию. Образовавшийся перед ним мираж развеялся, как дымок над выпитым кофе. Е. был не самым успешным адвокатом, с трудом сводящим концы с концами. Настольная лампа, мягкие стулья, отъевшийся кот, — всё было взято им в кредит. Из-за резкого разочарования в человеке, О. впал в депрессию. Ему уже не хотелось говорить, поражать собеседника своим остроумием и становиться другом Е.. Он почувствовал усталость и желание спать.
— Так по какому поводу вы ко мне обратились? — Осведомился Е.. — Вы не стесняйтесь, берите зефирку, я их для того здесь и положил.
— Я... — Нехотя начал бормотать О., торопясь покончить с этим делом. — Я попал в аварию... Я таксист, вез пассажира, попал в аварию... Теперь он подает на меня в суд, хочет, чтоб я выплатил компенсацию или ещё что.. Это первое обвинение...
— Так, — Не дослушал Е.. — Расскажите, по возможности, подробнее об обстоятельствах, сопровождающих аварию. Быть может, вы на что-то или кого-то отвлеклись? Думайте, нам сейчас важно свалить на кого-то как минимум пятьдесят процентов вины!
— Да нет...— Было утративший интерес О. снова активно включился в разговор. — Хотя... Я не знаю, я очень сильно переживал из-за Арсения в тот день...
— Из-за... Арсения, — Бодрый и веселый голос Е. стал неожиданно серьёзным. — А что... Вы можете предъявить Арсению?
— Я был... А впрочем, вы мне всё равно не поверите.
— Поверю, поверю! — Округлил глаза Е.. — Когда в жизни непруха, люди во все верят!
— Дело в том, — О. не знал, как не показаться сумасшедшим, коим он, скорее всего, и являлся. — Что я не знал ничего об Арсении до второго августа сего года. И до сих пор не видел его в лицо, хотя он, судя по показаниям очевидцев... Мой брат! — Выпалил он на одном дыхании.
Е. некоторое время молчал, встал, походил по комнате, и, опершись на стул, спросил:
— Вы говорите, что не знали Арсения... Как такое может быть?
— Я не знаю. Арсения словно не существовало в моей жизни до того рокового утра. Будто раньше я жил... В параллельной реальности, и только теперь перескочил в вашу. Или я просто сумасшедший, такого варианта не исключить, — О. скромно улыбнулся на последних словах.
— Так-так-так, — Возбудился Е.. — Вменяемый вы или нет, — это дело последнее, главное, — у нас есть, на кого свалить вину! Мыслепреступление!
— Е., я обычный таксист, мне непонятны ваши юридические термины. Вы можете объяснить мне все человеческим языком?
— Да-да, я знаю, что вы безработный и вам не понять моей профессии, но, право, я так возбужден из-за того, что мне предстоит! Как же давно я под него копал!
— Так что вы собираетесь сделать? — Повысил голос раздраженный О..
Е. взял его за плечи и посмотрел в глаза, словно гипнотизируя.
— Мой дорогой... Мы пойдём против Арсения.
II
— Здравствуйте, всем встать, — Объявил судья с неприятной щетиной, поднимаясь с кресла. — Юбилейное заседание суда объявляется открытым.
Удар молотка побудил О. сесть на скамью подсудимых.
— Прокурор, огласите, пожалуйста, обвинение, — Попросил судья ласковым голосом, от которого О, ощутил приятное покалывание в затылке.
— О., вы обвиняетесь в неумышленном причинении вреда здоровью гражданина Г.. Раз не можете брать на себя ответственность за судьбы людей, шли бы грузчиком работать! Козлина! В моих глазах вы не мужчина! — Казалось, что прокурор дышала огнем.
— Та-ак, — Заинтересованным голосом сказал судья. — Г., вам есть, что сказать в обвинение?
Г. нервно дернулся, не ожидая услышать свое имя. Выглядел он так себе — половина тела была забинтована, лицо побледнело. В суд он приехал на инвалидной коляске.
— Я... Ээ... Согласен с прокурором, — Похоже, Г. витал в облаках и не следил за процессом.
— А вот в чем конкретно вы согласны? — Вытянув шею по направлению к Г. наседал судья.
Г. посмотрел на переносицу судьи, произнес «Мм...», перевёл взгляд на зеленую стену зала и еле различимо пробормотал:
— Ну, причинение вреда здоровью здесь, наверное.
— Да, фактически вам был нанесен огромный ущерб.
Г. вздохнул с облегчением, узнав, что ответил правильно и принялся разглядывать свои подстриженные ногти.
— И виноват здесь человек, который был за рулем в момент аварии, — Продолжал рассуждать судья. — Это ясный факт и непонятно как вообще гражданин О. может в данной ситуации оправдаться. Так, что еще можете сказать?
Было обрадовавшийся Г. снова напрягся, поняв, что вопросы ещё не закончились. Он некоторое время поблуждал глазами по залу, ещё несколько раз издал гортанные звуки и проговорил: «Не знаю... Что ещё... Сказать...».
— Ну, по большому счету, самое важное вы сказали, — Отстал надоедливый судья. — гражданин Е., будете оправдывать?
— Да, ваша честь, с удовольствием, — Е. сделал глоток из стакана стоящего у него на столе, встал и начал речь.
Речь Е.
Друзьяшки мои! Что есть преступление, если выразить его понятие без лишних канцеляризмов? Банальный вопрос, ответа на который так никто и не дал! Возьмем наш сегодняшний случай в качестве примера! Гражданин О. попал в аварию на своем автомобиле, сделав беспомощным калекой гражданина Г.! На первый взгляд, перспективный юноша пострадал по вине водителя. Но так ли это на самом деле? Если ознакомиться с личным делом подсудимого, можно обнаружить, что его водительский стаж, ни много ни мало, двадцать лет! И ни одного правонарушения за такой продолжительный промежуток времени! Правда ведь есть над чем задуматься? Даже человек без высшего образования скажет вам, что гражданин О. не мог ни с того ни с сего оступиться и попасть в аварию самостоятельно. Ему помогли! Назревает логичный вопрос: кто и как помог? Ведь дорогу гражданину О. никто не перебегал, от вождения его не отвлекали (взгляда на гражданина Г. достаточно, чтобы понять, что он скорее умрет, но не решится потревожить водителя). Кто же виноват?
Друзьяшки мои... Вы знакомы с термином «мыслепреступление»? А ведь оно, родимое, здесь и имеет место быть. Вы знаете, кто занимал мысли гражданина О. на протяжении последнего его счастливого дня, второго августа? Арсений! Ваш любимый, обожаемый Арсений! Гражданин О. «загнался», как говорит молодежь, помешался на Арсении! Мой клиент утверждает, что не знал собственного брата до второго августа, пребывал в параллельной реальности, возможно, он невменяем, не суть! Цепь событий не произошла бы, если бы Арсений не заполнил до основания мысли О.! Дабы не быть голословным, я пригласил свидетеля, который подтвердит, что гражданин О. был крайне заинтригован Арсением и горел желанием встретиться с ним! Я еще раз повторяю: не так важно, действительно ли гражданин О. попал в наш мир из параллельной реальности, или же он просто сошел с ума, но в любом случае он - жертва обстоятельств, и граждане присяжные должны как минимум смягчить наказание! В наше время все могут обвинять, но немногие способны прощать!
Е. сел.
— Та-ак, теперь бы со свидетелем побеседовать. Можно?
— Да, конечно, — Со скамьи поднялся парень, которого О. подвозил к Арсению в роковой день. — Обвиняемый действительно подвозил меня к Арсению и, как мне показалось, был ни слухом ни духом о нем. Он врал, пытаясь разузнать об Арсении побольше, но я понял, что к чему. Похоже... Похоже, второго августа обвиняемый первый раз услышал об Арсении.
— Хорошо, — Улыбнулся судья. — Теперь, думаю, присяжные пойдут побеседуют, а потом вернутся и вынесут приговор.
Присяжные: брюнетка с худым смуглым лицом, стриженый «под нолик» с хитрыми глазами, блондинка с большой грудью, лысый с несчастными глазами, блондинка, похожая на собаку с хорошей родословной, усатый с лицом педофила, огромная как Земля брюнетка, небритый интеллигентный алкоголик, толстый бобик, картавый дылда, блондинка в чулках и заикающийся бывший сотрудник правоохранительных органов удалились в комнату для бесед. Пока они беседовали, на лбу судьи, листающего от нечего делать книги по юриспруденции, появлялись капельки пота. Прокурор играла в игру «Три в ряд» на телефоне. Г. грыз ноготь на несломанном пальце. Е. обмахивался тетрадью со своими стихами. Парень, которого О. подвозил второго августа, незаметно рисовал свастику на внутренней стороне стола. О. нервничал. Он пытался вытянуть ухо и подслушать разговор присяжных, благо стены были тонкими, но слышал лишь неразличимый шум.
Дверь комнаты для бесед со скрипом открылась и присяжные вернулись в зал.
— Вы всё? — Поинтересовался судья.
Присяжные заняли свои места.
— В общем, блин, — Сквозь зубы начал говорить стриженый «под нолик». — Мы тут приняли решение...
Огромная капля пота, скопившаяся на лбу судьи, с громким звуком упала на читаемую им книгу, размыв дешевые чернила. Прокурор установила на телефон программу, в которой можно было бесплатно смотреть фильмы и сериалы в дороге. Г. разгрыз несломанный палец до крови. Е. спокойно посмотрел на присяжных. Парень, которого О. подвозил второго августа, незаметно намазывал соседний пустующий стул клеем. О. чувствовал как его жизнь переворачивается и летит по трубе.
— Оправдан! — Объявила похожая на собаку блондинка.
Из оркестровой ямы донесся вальс. Дирижер экзальтированно дирижировал. О. вертел головой, не веря в спасение.
— Я же говорил, что помогу вам! Я же говорил! — Радостно подскочил к нему Е..
Судья надел черную куртку, висевшую на вешалке рядом с его столом, повязал шарф, натянул шапку и, взяв в рот сигарету, направился к выходу. Прокурор со злости кинула телефон об пол, отчего корпус раскрылся и аккумулятор вылетел наружу.
— Беспредел, — Сказала пожилая мать Г., увозя сына.
Парень, которого О. подвозил второго августа, сломал стул. Лысый, толстый и спортивного телосложения по очереди пожимали руку Е. и говорили:
— Поздравляю, Е..
— Молодца, Е..
— Хорошо, молодец, Е..
Толпа людей, вышедшая из зала заседания, под цирковую музыку двигалась к выходу.
— Ну что, твое юбилейное заседание оказалось не таким уж и плохим, — Подошел к судье усатый старик в очках. — Дай прикурить.
— Они помиловали его, чтобы дать надышаться перед смертью, — Серьёзно сказал судья. От былого дружелюбия не осталось и следа. — На процессе по второму обвинению его уничтожат.
— Ну что, — Сказал, закуривая, Е., идя рядом с О.. — Первая победа за нами, а вот чтобы одержать вторую — придется попотеть. Дабы доказать, что за Арсения вы себя выдавали не корысти ради, а из-за затруднительной ситуации, нужно будет проверить вас на психическое здоровье, доказать вашу вменяемость и проработать вашу речь так, чтобы присяжные поверили в то, что вы гость из другой реальности. Это должен быть очень убедительный рассказ!
Процессия вышла из здания суда. Разноцветные воздушные шары полетели в небо. Люди расходились по машинам.
— В любом случае, сегодня мы гуляем, — Е. открыл дверь своего белого автомобиля. — На вырученные от вашей защиты деньги я наконец-то заплачу за интернет, куплю художественной литературы почитать и съем чизкейк! Вы любите чизкейки, О.? Садитесь же, садитесь ко мне в машину! Я угощу вас, О., я обязан вам!
О. и Е. уехали. На тротуаре остались стоять два бородатых священника в рясах.
— Против Арсения пошел, раб Божий, — Протяжно сказал священник с золотым крестом на груди. — Хоть и не напрямую, а все ж грешил на Арсения, грешил...
— Плохо кончит, страдалец. Небожители идущих против власти не любят, — Отозвался второй священник и задумчиво посмотрел на горизонт.