Операция '' Wahrheit Schnabel''
''Нос правды''
***
Архив IV Управления РСХА при поддержке
Дивизиона Паранормальных явлений
***
-Браво! – совершенно искренне восхитился Штрумпль и беззвучно зааплодировал. Спасибо и еще раз браво! Теперь я вижу... я был совершенно уверен в том, что ваш изощренный ум и сила воли одержат победу над таким пустяком как обычная мигрень! И без помощи какого-то там пустяшного аспирина!
Мюллер польщенно ухмыльнулся, но, почти сразу же, спохватился.
-К сожалению, головная боль действительно ужасная и мне придется все же...
Он дал знак Гансу.
-Пошлите охрану разыскать штурмбанфюрера Штирлица и привести его сюда... если понадобится – силой. Пусть ничего не объясняют ему и напустят страха. А, впрочем, идите сами. Только не бейте его, как у вас это заведено... не знаю... может все-таки послать Рольфа?
-Не советую, группенфюрер! – тихо сказал Ганс. – Штирлиц в прошлый раз ударил его бутылкой по голове, так что Рольф может сорваться при встрече.
-Да... я и запамятовал. Тогда идите сами и найдите его во что бы то ни стало!
-Стрелять можно? – уточнил Ганс, поправляя ремень пулемета.
-Господи! Какое там ''стрелять''?!! Я же говорю – не бить и вообще все тихо и никакого шума!
-Просто в первый раз вы про ''шум'' и ''стрелять'' не уточняли... вот я и решил выяснить...
-Боже мой, Ганс, вы мне только добавляете мучений и боли... идите уж!
Ганс салютовал, четко повернулся и, печатая шаг, вышел в коридор.
Штрумпль проводил служаку барона сомневающимся взглядом.
-Я бы на вашем месте все же уточнил - чем именно нельзя бить Штрилица и даже перечислил бы запрещенное.
-То есть?
-То есть вы, к примеру, не сказали же, чем именно нельзя бить... про молоток или топор не упомянули, например. А такому служаке, и, к тому же, рьяному и отъявленному служаке, может придти в голову, что раз не запрещено – значит разрешено.
Выслушав, Мюллер сделал движение, словно собираясь выбежать в коридор и кричать вслед Гансу, но без сил упал в кресло, махнув рукой.
-А... будь что будет! Сил больше нет!
Штрумпль скорчил сочувственную гримасу и вернулся к рассуждениям.
-Итак вы подали мне новую и весьма интересную идею! Рольф... не будете ли любезны принести мне то на что мы разобрали задержанного Буратино.
-Кого? – не понял штурмбанфюрер.
-Ну, этого чья голова сейчас на шкафу.
-А! – Рольф прошагал к шкафу и стал ковыряться в груде мусора. – Голову тоже нести?
-Нет! Пока нет.
-А Хортена?
-Его то зачем?
-Ну, не знаю, - глухо ответил Рольф доставая что-то и складывая отдельно. – Вдруг понадобится.
-Нет... только детали Буратино.
-Кого? А, понял!
Еще через минуту штурмбанфюрер принес и сложил на столе Штрумпля требуемое.
-Отлично... спасибо, Рольф! – поблагодарил его Штрумпль и стал раскладывать детали преступника. – Позвольте! А это что?
Он с недоумением взял из стопки дров отломанную и треснувшую ножку от стула.
-Это что... тоже его?
Рольф пожал плечами.
-Не знаю... вам лучше знать. Похоже во всяком случае.
-Я тоже не могу вспомнить точно, - пробормотал Штрумпль морща лоб. – Хорошо... пусть полежит пока... может пригодится.
Он стал поочередно разглядывать сквозь стекла очков руки, ноги Буратино, а, перейдя к туловищу, даже прибег к помощи увеличительного стекла.
-Не пойму никак! – бормотал он поворачивая туловище. – Почему все же мальчик? Никаких подсказок нет вроде.
-А был ли мальчик? – заметил Мюллер также осматривая детали Буратино из-за плеча Штрумпля.
-Да... действительно, - Штрумпль задумался. – Конкретно мальчиком в нашем... обычном понимании он мог и не быть. То есть необходимых атрибутов могло бы... – он еще раз прошелся лупой по поверхности туловища. - Если даже и было, то впоследствии славно поработали шкуркой и напильником. Впрочем это оставим на дальнейшее... сейчас проследим некую логику событий.
Он вновь взял в руки одну из ног Буратино.
-По виду, детали преступника... вернее его составляющие, никак не отличаются по фактуре друг от друга. Исходя из версии ''живого полена'', каждая из частей должна быть также живой... не так ли... проверим!
Он попросил у Рольфа что-нибудь острое и приняв кинжал несколько раз ткнул им в ноги, руки и туловище Буратино. Никакого движения, даже намека на подергивание... никакой рефлексии.
-Замечательно! – констатировал представитель Дивизиона. – Замечательно все еще больше усложняется! Хотя, впрочем, результат недвузначно подтверждает тот факт материалов дела, что Пиноккио не почувствовал того как его ноги попали в зону открытого огня и сгорели.
-И что же? – спросил Мюллер, все еще не понимая куда клонит Штрумпль.
-А то, что ''живой'', хотя бы в данном случае, является только голова... а если вспомнить эпизод со сгоревшими ногами, то и в случае с Пиноккио также. И можно сделать вывод, что именно там его центр... центр ''жизни'', так сказать.
Мюллер промолчал, не зная как и чем поддержать мысль профессора.
-Интересный все же механизм, - бормотал Штрумпль елозя лупой по деталям Буратино. – Потрясающе! Это может ведь стать величайшим открытием века! Некий механизм... устройство... нечто, базирующееся в голове словно мозг, но мозг не как отдельная субстанция, а в совершенно однородной деревянной структуре... и вместе с тем могущее посылать приказы другим... вторичным частям, таким как ноги и руки... сигналы идут в одном направлении от головы к конечностям, но никак не в обратном направлении, так как это возможно у людей... мы обжигаемся или укалываемся и тут же наш мозг вынужден отвлекаться на внешнее воздействие... опасность.
-И что же?
-А то, что солдат с такой вот формой распределения нервной системы не будет обращать внимания ранения и повреждения... на те же самые ожоги, пулевые ранения, оторванные конечности... мозг его всегда будет освобожден от мешающих рефлексов и мыслить и решать только поставленные перед ним задачи боя.
-Потрясающе! – выдохнул в восхищении Мюллер на миг представив как десяток Буратин с оторванными руками или, даже, лишившись обеих ног продолжают ползти к вражескому танку с гранатами в зубах.
В этот знаменательный момент проблеска истины и торжества научной мысли в дверь камеры постучали и, получив разрешение, вошли – Ганс, за ним штурмбанфюрер Штирлиц и следом за ним трое сопровождающих их охранников с автоматами наперевес.
-Спасибо! – поблагодарил их Мюллер. – Можете идти.
Все пришедшие четко повернулись и стали выходить.
-Штирлиц, а вас я попрошу остаться! – поспешно уточнил Мюллер.
Наполовину уже скрывшегося в коридоре штурмбанфюрера втолкнули обратно.
Ганс, осторожно прикрыл дверь... постоял немного в коридоре в глубоком раздумье, потом постучал и спросил разрешения войти.
-Благодарю вас, Ганс! – кивнул Мюллер. – Где вы его, кстати...
-В пивной! – отрапортовал обрадованный Ганс. – В пивной с какой-то женщиной... вернее с двумя женщинами... с одной... помоложе... он пил, с другой... пожилой... играл в шахматы. Потом пришла третья и он послал первых двух.
-Куда послал? – не понял Штрумпль.
-Не могу знать! – прорычал Ганс. – Сказал – идите займитесь своими делами.
-Не знаю чем уж занимается отдел Шелленберга... – прошептал Штрумпль Мюллеру, - Но ему стоило бы проследить чем занимаются его подчиненные и не используют ли возможности Рейха в личных целях.
Мюллер согласно кивнул.
-Рад видеть вас, дружище! – притворно улыбнулся он Штирлицу. – Надеюсь у вас все также благополучно и мы не помешали вашей работе... ха-ха.
Штирлиц стоял неподвижно выпрямившись и молча глядел на Мюллера своими небесно голубыми арийскими глазами.
-Я вот для чего вас попросил посетить меня, - продолжал Мюллер после некоторой паузы. – Мне позарез нужен аспирин. Ужасная головная боль. Мне сказали что он у вас есть.
Штирлиц продолжал молчать и не мигая смотреть на Мюллера.
Группенфюрер поежился... ему на миг представилось что и этот вот этот... гомункул.
-Так вы ничего не добьетесь! – тихо стал объяснять Штрумпль. – У него явная обсессия – навязчивая идея... синдром. Он воспринимает аспирин,, как итоговое слово и понятие, какого-нибудь вопроса... то есть: он привык расспрашивать и только потом переводить разговор на интересующий его почему-то аспирин... попробуйте перевернуть ситуацию!
-Спросите его о чем – нибудь, – посоветовал Штрумпль.
-Скажите... – начал Мюллер. – Скажите откуда на чемодане радистки ваши отпечатки пальцев? А?
Штирлиц выпрямился еще больше и стал говорить.
-''Минута! Перед бомбежкой… А после бомбежки я стоял там с машиной… Там стояло много машин… Был затор из-за того, что работали пожарные. Почему я там оказался? А, был завал на моей дороге на Кудам. Я потребую вызвать полицию из оцепления, которая дежурила в то утро. Значит, я оказался там потому, что меня завернула полиция. В деле была фотография чемоданов, которые сохранились после бомбежки. Я говорил с полицейским, я помню его лицо, а он должен помнить мой жетон. Я помог перенести чемодан — пусть он это опровергнет. Он не станет это опровергать, я потребую очной ставки. Скажу, что я помог плачущей женщине нести детскую кроватку: та тоже подтвердит — такое запоминается''
Для этого вы должны вызвать всех полицейских, стоявших в зоне оцепления на Байоретерштрассе — я там остановился, и мне не разрешили проехать даже после предъявления жетона СД. Тогда я поехал в объезд, по дальнему пути. Там меня тоже остановили, и я очутился в заторе. Я пошел посмотреть, что случилось, и полицейские — молодой, но, видимо, серьезно больной парень, скорее всего туберкулезник, и его напарник, того я не очень хорошо запомнил — не позволяли мне пройти к телефону — позвонить Шелленбергу. Я предъявил им жетон и пошел звонить. Там стояла женщина с детьми, и я вынес ей из развалин коляску. Потом я перенес подальше от огня несколько чемоданов. Вспомните фотографию чемодана, найденного после бомбежки. Раз. Сопоставьте его обнаружение с адресом, по которому жила радистка, — два. Вызовите полицейских из оцепления, которые видели, как я помогал несчастным переносить их чемоданы, — три. Если хоть одно из моих доказательств окажется ложью, дайте мне пистолет с одним патроном: ничем иным свою невиновность я не смогу доказать.
Штирлиц наконец замолк.
-Теперь просите аспирин! – шепотом подсказал Штрумпль.
-Нет ли у вас немножко аспирина? – послушно спросил Мюллер.
Штирлиц утвердительно кивнул и вытащил из кармана несколько пачек. Одну из них положил на стол группенфюрера.
-Благодарю вас! Извините за беспокойство!
Штирлиц вскинул руку и сказал ''Хайль'', но вернув руку на место продолжил стоять.
-Идите! – догадавшись приказал Мюллер.
Штирлиц четко повернулся кругом и вышел.
Внимательно за всем наблюдавший штурмбанфюрер поднял руку и в очередной раз попросился выйти. Получив разрешение он тут же скрылся за дверью... раздались приглушенные звуки борьбы... словно кто-то пинал ногами куль с картофелем... невнятные возгласы... потом в дверь, предварительно постучавшись вошел Рольф на ходу рассовывая по карманам пачки аспирина.
Штрумпль снова взялся за изучение туловища Буратино.
-Как же все же центр этого гомункула, то есть голова Буратино и того же Пиноккио передает сигналы своим конечностям? – задал он вопрос вслух, но скорее спрашивая у самого себя. – Это же довольно сложная система у того же человека... должны быть нейроны и глиальные клетки... морфологическая и функциональная совокупность... эндокринная и имунная система к тому же... и непохоже что это какая-то разновидность диффузной, стволовой или хордовой системы. Надо привлечь дендрологов для изучения... это же все-таки ближе к дереву... к ботанике.
-Раз он изначально дерево, - сказал Мюллер, - так может быть все происходит подобно тому как дерево насыщается водой или минеральными веществами?
-А вы знаете, - воспрял Штрумпль, - скорее всего именно так и происходит! Разные там осмосы, венцы, тургорное давление... да... во всяком случае если есть возможность передачи... вернее прохождение вышеуказанного так почему эти каналы не могут использоваться аналогично для передачи нервных импульсов.
-Надо подумать! – резюмировал он, продолжая вертеть туловище Буратино в руках и варьируя различные способы компановки его конечностями... то есть вставляя руки вместо ног и тому подобное. – А вы знаете... Природа конечно мудра и, вряд ли я до недавнего времени позволил бы себе усомниться в этом, но последние годы, и, конечно, в первую очередь, опыт войны говорит мне что Природа все же не до конца совершенствовала человеческий организм.
-Что вы имеете ввиду? – спросил нахмурясь Мюллер. – Я помню ваши теоретизирования и предложения насчет более эффективного расположения глаз и что-то в этом роде еще. У Рольфа, кажется, даже нервный припадок случился после этого... помнится, все это происходило во время рассмотрения дела фройляйн Хафроушечьики... тьфу... никак не могу привыкнуть к этим варварским именам.
-Да... именно так! – усмехнулся Штрумпль и коротко взглянул на побледневшего Рольфа. Рольф исказившись лицом поспешно сунул руку в карман и достав несколько пачек аспирина знаком предложил его представителю Дивизиона... Штрумпль отрицательно покачал головой.
-Именно так... приблизительно... хотя... вот смотрите сами. Мозг, органы обоняния, зрения, слуха... все расположено в голове, а голова в условиях ведения военных действий всегда выше и впереди всего организма... и как вы сами понимаете если пуля попадет в палец это одно, а если та же пуля попадет в лоб то это совсем другое! И сейчас мы, на примере Буратино, видим, что пулевые попадания, ножевые раны, ожоги и тому подобные повреждения, при возможности нереагирования мозга на эти повреждения, совершенно не мешают выполнению этим мозгом поставленной задачи... то есть солдат, в таком случае, не кричит от боли и не теряет сознание, как обычно при ранении, а продолжает мыслить четко, и выполняет задачу всеми оставшимися у него возможностями... в смысле, конечностями. В этом случае, и при создании такого вот солдата... да и обычного человека, логично было бы максимально обезопасить мозг, от которого в принципе все и зависит, и спрятать его в наиболее удаленную от стрельбы или повреждений часть организма.
-Это куда в смысле? – не понял Мюллер.
Штрумпль повернул туловище Буратино и показал место на его взгляд наиболее подходящее для головного мозга.
-Вы думаете это целесообразнее? – Мюллер был в замешательстве от очередной научной эскапады Штрумпля. – Вы думаете, так будет удобнее? А как же он будет видеть? Ему же придется в этом случае все равно поворачиваться к противнику этой... этим... мозгом... в смысле, местом, где теперь будет расположен мозг.
-Не обязательно! – с пылом возразил Штрумпль. – При помощи несложной операции также можно будет вынести органы зрения...глаза на переднюю и наиболее высокую часть тела для лучшего обзора... также можно будет уточнить расположение органов обоняния и слуха. Ноздри можно будет расположить пониже... практически на голенях к примеру... тогда солдаты смогут выслеживать преступников и на запах распознавать ловушки и мины.
Рольф в углу стал громко икать.
Мюллер поглядев на задержанных отметил их посеревшие лица и близкого к обмороку Пигмалиона под которым снова было мокро.
-Нда, - причмокнул Штрумпль. – Идея не лишена смысла... надо предложить на рассмотрение ''Наследию Предков'' и генштабу... посоветоваться с хирургами... но все это потом после окончательного выяснения деталей данного дела. И озаглавить обращение призывом вроде ''Не надо ждать милостей от Природы''... или ''Исправим ошибки Природы''!
-Ошибка Природы, - словно эхо отозвался Мюллер, представив как непонятное существо подползает к брустверу, и, словно улитка, поднимает над краем укрытия глаза – перископы.
-Потом... все это потом! – сказал сам себе Штрумпль и поискал нужную папку в стопке. – А пока мы должны продолжить рассмотрение еще одной немаловажной детали.