АВТОРЫ АЛЕКСЕЙ И ЕКАТЕРИНА МАЛЫШЕВЫ
ЗОЛОТЫЕ СКАЗЫ СИБИРИИ
УТОНУВШАЯ ШКАТУЛКА
Решила я проведать своих знакомых стариков Марию Трофимовну Чернозем и ее мужа. Марии Трофимовне как раз двадцать пятого марта исполняется восемьдесят лет. И вспомнила она, как нарекли ей новые советские власти второй день рождения.
Случилось это в далеком сорок седьмом году. После войны зима была снежная, метельная и паводок случился очень сильный.
Кан, приток Енисея, бушевал. В те времена льдины всегда скапливались в устье речки Сухаревки, образуя ледяной затор. Льдины как живые вылезали из воды и наползали друг на друга с треском. Паводковая вода поднималась на три метра возле деревни Ильинка, в которой жила семья Марии Трофимовны. Тогда просто Машеньки.
Деревню топило паводковой водой. Огромные льдины били о стены домов. Ильинка была вся затоплена.
Родительский дом стоял на холме, и вода подобралась к нему не сразу. Мама сложила вещи в большой мешок, а мне, девочке Маше, вручила деревянную шкатулку с документами.
Отец ожидал нас возле сеновала. Он поставил лестницу к стене сеновала, называемого в деревне вышкой.
Мы должны были отсидеться на четырехметровой вышке и переждать наводнение. Однако как мы не торопились, не успели.
Вдруг огромная волна накрыла крыльцо дома, нас окатило ледяной водой. Мама с мешком одежды добежала до отца, а я с перепугу выронила шкатулку. Шкатулка упала в темную холодную воду и поплыла вместе с льдинами.
Отец бросился ко мне, вытащил меня из ледяной воды и буквально втащил на сеновал.
Дрожащие от холода, мы забрались в сено и укрылись старыми шубами.
Через два дня наводнение кончилось. Недалеко от крыльца мы нашли шкатулку с размокшими бумагами, на которых ничего нельзя было прочесть. Утрачено так было и мое свидетельство о рождении.
Отец очень беспокоился, он хотел отправить меня учиться в техникум. Поэтому, как только наводнение прекратилось, и вода отступила, я поехала в районный центр, городок Заозерный за новым свидетельством о рождении.
В Заозерновском бюро записей гражданского состояния мне объяснили, что я должна была получить медицинскую справку, подтверждающую мои годы и мой возраст. Так я оказалась в поликлинике города Заозерный.
Женщина врач долго измеряла мою талию, ноги, руки, рост. Взвесила меня на весах и даже посчитала все мои зубы. Затем она усадила меня напротив себя, и, глядя мне в глаза, спросила; Скажи деточка, сколько тебе лет?
Я бойко отвечала, что мне идет восемнадцатый год и первого июня мне будет ровно восемнадцать.
Докторша внимательно посмотрела мне в глаза и сказала: Нехорошо обманывать, по медицинским показателям тебе всего лишь одиннадцать лет. И я выдам тебе об этом справку.
Тогда я развязала платок, вынула заколки из волос и огромные русые косы упали мне на колени.
-Посмотрите! - сказала я, - разве такие косы бывают у детей?
Доктор довольно сильно подергала одну из кос. Она даже не верила, что это мои родные машины косы.
Женщина вызвала в кабинет самого начальника поликлиники. Который предложил дать мне справку, что я родилась в тысяча девятьсот тридцать шестом году. Я никак не успокаивалась и доказывала им , что родилась я в двадцать девятом году. И в день начала войны мне уже было одиннадцать лет. Но чем больше я спорила, тем больше у них росло недоверие ко мне. Меня отправили ни с чем из поликлиники.
Я вернулась домой, рассказала все родителям. Через неделю мы поехали в больницу с моей мамой. Но маме тоже никто не поверил. И мы ни с чем вернулись снова в родную деревню.
Пять раз я ездила к врачу и ничего не добилась. Докторша гневно говорила;;»За кого вы меня приимаете, неужели я не вижу, одиннадцать вам лет или восемнадцать. Не обманывайте меня, девушка, и не заставляйте обманывать ваших родителей. Тогда мы с мамой поехали к председателю сельского совета.
В то время наш сельский совет объединял пять деревень – Богунай, Усть-Баргу, Ильинку, Усовскую замку и Орловку.
Председателем там работал немец по фамилии Шенец. У него во всем была немецкая аккуратность. Документы он вел безупречно. Шенец достал большую толстую книгу учета рождаемости в деревнях. В этой книге было записано, что я родилась первого июня двадцать девятого года. В селе Ильинка на улице Зеленой.
Облегченно и обрадовано вздохнули родители. Теперь нам не страшен никакой доктор. С этой книгой и поедем к врачу. Но Шенец не захотел доверить такую важную книгу в мои руки. И сказал, что он сам повезет эту книгу в больницу. На другой день я, вместе с председателем сельского совета на конной повозке поехала в городок Заозерный. Когда мы явились, в поликлинике нас уже ждали.
Возле поликлиники Шенец увидел своего друга, с которым воевал в красной армии. Они разговорились. И председатель отдал мне заветную книгу и велел идти к врачам.
-А я сейчас подойду, мы поговорим, и я буду, - обещал председатель. Сжимая в руках заветную книгу, я зашла к доктору. Она долго изучала запись моего рождения. Потом взяла бланк со стола и написала в нем, что я родилась в нем, что я родилась в тридцатом году двадцать пятого марта.
-Это мое последнее слово, - заявила упорная докторша. Я снова заплакала, выглянула в коридор в надежде увидеть Шенец, но он куда-то задевался. Как я узнала после, он выпивал с другом в чайной.
Докторша влепила большую синюю печать на справку и подала мне в руки эту бумажку. Когда я прочитала справку, я с ужасом увидела, что родилась двадцать пятого марта тысяча девятьсот тридцатого года, Это был день рождения моей сестры.
Но женщина в белом халате не хотела больше со мной разговаривать, и выгнала меня из кабинета. С тех пор я так и живу на белом свете, рожденная в один день со своей сестрой. И праздную день рождения два раза в год.
А моя мама сказала, мол, хорошо, что докторша украла у тебя один год, а что если бы она украла шесть лет? Из двух зол выбирают меньшее. Пока шли все эти приключения, мокрые бумаги из шкатулки высохли. Стало возможным сделать экспертизу документов. Но у меня уже не было сил ездить в Заозерный. И все осталось, как было.
Вот такая была она, новая власть. Люди им были как враги, они никому не верили и только смотрели, как бы отправить человека на работу, в тюрьму или в армию.
И показала все это наша утонувшая шкатулка.