Олька нравилась многим, не решусь говорить, что всем. Она пришла к нам в 5 класс, тогда конечно, мы еще дети были, многое не понимали. Роста не высокого, не худенькая, но ни чего лишнего. Длинные светлые волосы, круглое лицо, голубые глаза- все это хорошо сочеталось.
Сначала мы так, то за косичку дернем, то подножку поставим, словом, неуклюже заигрывали. Время шло, Олька росла, у нее раньше всех обозначилась грудь. Хотя, какое там обозначилась, выросла сразу и, большая. Но, это конечно чуть позже было.
К 8 классу мы уже начали за девчонками по-другому ухаживать, уже зажимали их где ни будь в уголке и пытались, часто и удавалось, потрогать за сиськи. Любопытно было и за кое-что другое потрогать, но, как-то стеснялись, да и не только. Сережка рассказывал, что он Наташке залез в трусики и пальчиком провел. палец оказался в какой-то слизи. Как-то это не приятно, брезгливо. Мы ж тогда не знали, почему это. Конец семидесятых, о сексе говорили только в закоулках и по пьяни. Мы еще не пили толков.
Вот примерно в начале восьмого класса я в Ольку и влюбился. Может быть и не влюбился бы так сильно, но, так сложились обстоятельства.
Олька носила длинную юбку или платье и ее ног почти никогда не было видно, а я увидел, как она на велосипед с рамой садиться, увидел сзади. Увидел всю ее ногу голой. Это и сыграло роковую роль, фантазия взыграла. Вечером, ложась, закрывал глаза, а Олькина нога, тут как тут. Все, понял, что надо делать, вот только как, не знал.
Нас всем классом посылали в совхоз собирать картошку, платили не много. Зарплата в следующем месяце, то есть, в октябре. Мы, мальчишки, решили организовать праздник, по-взрослому. Купили в магазине ром "Негро" по 5 рублей 50 копеек пол литра и еще закуски. Гулять решили у Женькиной бабушки, в огромном доме она жила. У бабушки был только один недостаток, она пила и не просто пила, а пила, пока не упадет. Вот этот недостаток мы и решили использовать, то есть, споить бабусю, что бы не мешали, а то, мало ли что может быть, мы рассчитывали, что девочки наши тоже напьются и …, дальше фантазии.
Спаивать бабушку мы поручили Саньке, он ей как-то сразу приглянулся. Пока девочки нарезали и раскладывали, Санька с двумя стаканами отправился выполнять задание. Уселись они, табурет вместо стола, бабушка на краю кровати, Сашка на корточках, с другой стороны. Эта операция удалась, но не совсем. Бабушка то вырубилась, но и Сашка тоже. Бабушка, как сидела, так и упала на кровать, а Сашка, тоже, как сидел, так и упал на пол. Его подняли и закинули за бабушку, укрыли одеялом. Он потом рассказывал, что подумал, когда проснулся, но это уже совсем другая история.
Уселись за стол, выпили, закусили и, конечно же танцы. Вот здесь, я решил, не упущу момента, приглашу Ольку, а потом, смотришь, и в уголок можно будет затащить и в конце концов узнать, какова на ощупь ее грудь. Быстро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Я уж пошел было, но, откуда не возьмись Верка на моем пути и так, главное, как будто я к ней шел, себя ведет, радостная такая, щебечет что-то. Я расстроился, но, потанцевал нею. А что делать? Не принято в мое время было чеченкам отказывать.
Я второй раз к Ольке и, та же картина, опять Верка на моем пути, только пуговичка на блузке у нее оказалась расстегнута. У Верки грудь тоже была ни чего. Чуть поменьше, чем у Ольки. Серые глаза, черные, как вороненые, волосы, а главное, она была непосредственна и бесцеремонна. Я понять, не могу, что ей от меня надо. Думаю, может Олька догадалась, что я на нее глаз положил и попросила Верку меня отвлечь. Такое бывает.
Ладно, танцую с Веркой, смотрю на Ольку, Веркина грудь об меня трется, а я пытаюсь представить, что это Олькина. До представлялся, у меня встал. И Верка это заметила, хорошо еще, что одна она. Не засмеялась, не стала никому показывать, а могла бы ведь. Наоборот, как я думал, решила меня прикрыть и прижалась к члену плотно, плотно, что бы со стороны не было видно. Это я так думал. Эффект случился обратный, член не только не лег, а наоборот, как с ума сошел, предоргазное состояние.
Тут мне стало не до Ольки, я понял, что нужно выйти и остудиться немного. А Верка не отпускает, все своими разговорами, все вопросы какие-то. Я и отвечал то, не впопад, больше поддакивал.
Наконец выбрал минутку, выскочил на улицу, успокоился, стою, дышу. Хорошо мне. Вдруг, опять Верка, будь она не ладна. Ладно в доме проходу не давала, это ее Олька попросила, а здесь то что она ко мне? Но, делать нечего, улыбаюсь. Она молча смотрит, такая полуулыбка, как-то ко мне наклонилась, глаза полу закрыты. Что с ней -думаю - напилась что ли, плохо ей. Упадет еще здесь, потом тащи, как того Сашку. Зову ее в дом и под локоток вести пытаюсь, как-то меняется ее лицо. Таким недовольным становится!!! А с чего? я ж помочь хочу. Почти силой в дом тащу, не то, чтобы упирается, но и не помогает себя перемещать в пространстве.
Зашли в дом, и опять она трезвая, как ни в чем не бывало, пальцем у виска мне покрутила и пошла быстрый танец танцевать. Вот и пойми их, женщин, что им надо.
А к Ольке я так и не подошел, она с Витькой уже танцевала и потом они куда-то исчезли. Я хотел с Веркой пообщаться, так она теперь от меня. Подошел к Наташке, она тоже восторга не выразила. Словом, если бы не ром, вечер был бы испорчен.
Прошло совсем не много времени, и мы из нашей школы разлетелись, кто куда. Сначала встречались часто, потом мы на службу, девочки замуж и порастерялись надолго. Лет через десять я Верку встретил, так же выпили, разговорились и она мне объяснила на пальцах, какой я был дурачок. Я не мог не согласиться. Наши девочки были лучшими, а я, идиот, не знал, что тоже им нравлюсь.
Олька решила, что если я столько времени не подхожу, то значит она мне не нравиться. Наташка не стала со мною из солидарности, знала, что я нравлюсь Верке и Ольке.
Самое неприятное, что в этом плане я и сейчас не поумнел. А жаль. Все могло бы быть по-другому.