продолжение
продолжение
начало -
1 часть -
http://www.proza.ru/2016/11/26/1753
2 часть -
http://www.proza.ru/2016/12/08/1338
3 часть -
http://www.proza.ru/2016/12/08/1349
*
На машине Ронина подъехали в дому Головиной.
Ронин – с огромным букетом, Броня, Друид и Палыч.
*
Вдали припаркован большой белый джип.
*
Вылезли из машины.
Ронин попытался навязать Палычу букет, чтобы тот вручил его Головиной
Тот категорически отказался:
- Не обучен я с помелом ходить.
Тогда букет был дан Друиду, который тоже не очень хотел его брать.
- Ну кому вы дали, - зашептала Ронину Броня, - Мистер Валенок - ему только пол цветами подметать.
*
Из белого тонированного джипа, с заднего сиденья, из-за тёмных стёкол, за ними наблюдал старик в чёрных очках –
на Ронина посмотрел, на Друида, на Броню,
а вот на Палыча старик посмотрел пристальнее –
ни на филолога, ни на редактора Палыч не тянул –
и старик сразу учуял масть.
*
К дому подкатила Мотто на своём мотоцикле.
Увидела идущих Ронина и компанию, которые её не заметили, несмотря на рокот мотоцикла.
И почему-то Мотто, сразу обратила внимание на белый джип.
Мотто слезла и нерешительно пошла к джипу.
*
Джип.
- Видишь мужичка, который цветы не взял, - спросил старик водителя, - Раньше сиволапые – перхоть политическая - таких называли - искусствоведы в штатском.
- Кум? – спросил водитель.
- Классический. Хоть ты водолазный шлем на него одень. Поехали.
*
Джип стал выруливать…
*
Когда Мотто подошла, джип уже вывернул и тронулся.
*
Но сквозь чёрные стёкла Мотто всё же успела заметить старика в чёрных очках.
*
А старик успел заметить её – девушку в чёрном шлеме с тёмным забралом, но только мельком.
Он сразу обернулся…
*
… никакой девушки в чёрном шлеме в том месте не было.
Не было девушки и на улице.
*
Мотто сидела на корточках за машиной, делала вид, что занята своей мотоциклетной обувью и поглядывала вслед джипу.
*
Старик смотрел назад, пока улица не скрылась из виду.
Девушка так и не появилась.
*
Когда джип стал не виден, Мотто поднялась.
*
Когда понимались по лестнице Палыч тихо и ласково прошептал Броне на ушко:
- Ну… моя хорошая… пошарилась по помоечкам?
Броня пилюлю съела, но ответила тоже ласково:
- Всё равно ж узнаю – прячь, не прячь.
- А вот вы знаете, Бронислава Артемьевна, чем разведка отличается от контрразведки? – громко спросил Палыч с лицом человека, который думал об этом непрестанно не меньше пяти лет.
- Ну, расскажите мне, Александр Павлович, глупой старухе, - попросила его Броня.
- Разведка – разведует, - объяснил Палыч, - А контрразведка – контр разведует, что разведка разведует.
- Палыч, сынок, – ответила Броня восхищённо, - Госпремия тебе обеспечена.
*
Джип.
Старик достал телефон, набрал номер. И сказал:
- Сгинь оттуда. Навсегда.
*
- А... свадьба? – спросил удивлённый Геннадий.
И Саша рядом – с удивлением посмотрела на него.
*
Старик:
- Я же тебе сказал – исчезни, - и сбросил номер.
*
- Это ты с кем это? – удивлённо спросила Саша.
- Да так, - отмахнулся Гена, выключая телефон, – Отключилось.
- А свадьба причём?
- Да тут один… всё думает жениться, не жениться. Ты его не знаешь.
*
Квартира Головиной.
Все уже перезнакомились и рассаживались за столом.
Палыч при виде алкоголя оживился и забыл про радиацию.
- И вы одна здесь живёте, - спросила Броня, всячески демонстрируя свой медальон и, конечно, перстень.
- Не одна, а с Арнольдиком. Но, конечно, одна. Правда ко мне приходит бывшая моя домработница Марфуша. Почти пятьдесят лет мы вместе. Все меня забыли, одна Марфушенька моя осталась из прошлой жизни. И платить ей я уже не могла, а Марфуша всё равно приходила. И сейчас приходит. Марфуша любит сериалы. Но называет их почему-то сёриал. Пойду, говорит, посмотрю сёриал. А мне это напоминает, как одна режиссёрка упрашивала Эйзенштейна посмотреть её фильм.
- Кто это? – спросил Палыч.
- Режиссёр такой.
- А-а, - глубокомысленно сказал Палыч.
- А Сергей Михалыч, дам не любил.
- Что?… - и Палыч сделал глазами.
- Да, - подтвердила Головина, - А дам-режиссёрок - особенно. Но она его затащила в зал. Потом спрашивает, - ну как вам, Сергей Михалыч? Как я вам как режиссёр, состоялась? Эйзенштейн подумал и ответил, - деточка, бывают реже сёры… - Голованова выдержала паузу, - А бывают чаще.
Уж как тут зашёлся Палыч - здоровым конским смехом – в самую душу положила ему байку Головина.
- Буду их теперь звать – сёры, - отсмеявшись, сказал Палыч и опять заржал.
- Не любишь режиссёров? – спросила Броня.
- Не люблю, - честно ответил Палыч.
- Твоя б воля - посадил бы с десяточек? – в шутку спросила Броня.
- Нет, - неожиданно серьёзно ответил Палыч, - Всех.
- Да за что ты их так? – спросил Ронин, не сильно интересуясь ответом.
- А пусть снимают, что нужно, а не что им хозяева с Запада велят.
- Что же мы сидим? Прошу, - изящно показав на стол, предложила Головина.
*
Палыч тут же полез разливать.
- Господин Ронин нас сегодня балует, - объяснила про стол Головина.
- Это наше адвокатское бюро, - ответил Ронин.
Показывая на бутылки, Палыч спросил Головину:
- Вам?
- Конечно, белого, - ответила Головина и Палыч полез за бутылкой белого вина.
- Да нет же, - остановила его Головина, - Один поэт как-то в ресторане сказал – дайте водки. Маяковский его поправил – никогда не говори - водки. Говори - белого столового вина.
- Наш человек, - обрадованно кинулся к водке Палыч, имея в виду, конечно, не Маяковского, а Головину.
*
Мотто полезла в свой рюкзак, висящий на спинке стула.
Головина это заметила.
*
- Ну! - поднял бокал Палыч, - За родину? - и обвёл всех взглядом, в надежде, что его поймут и поддержат.
- Давай - за знакомство, - предложил Ронин.
- Хороший тост, - поддержала Палыча Головина, - Вот только… поэт Есенин частенько родину путал с коровой…
- А некоторые - коров с жёнами путают, - тихо сказала Ронину Мотто.
Головина продолжила:
- Для него это был такой крестьянский образ родины, - и спросила у Палыча, - А вы что вы понимаете под родиной?
- Родина – это… родина, - исчерпывающе объяснил Палыч.
Головина протянула рюмку, - Тогда так - первый тост - за ваше понимание родины, а второй – за моё.
- Если антисоветчина - пить не буду, - сказал Палыч, как отрезал.
*
Чокнулись.
Выпили за родину Палыча.
Застучали вилками по тарелкам.
Мотто только обмакнула губы в вине и, стараясь, незаметно достала из рюкзака дозиметр.
Головина это тоже заметила. Но сказала:
- Между первой и второй?
- О! Наш человек! - жуя, обрадовался Палыч и кинулся разливать, - Белого столового?
- Разумеется, - ответила Головина и подняла рюмку, - Я тоже предлагаю выпить за родину.
- Тема, - согласился Палыч, - Вечная.
- Вы уж простите меня. Но под родиной я понимаю не только наше земное отечество. Которое без веры и без царя становится просто огромным куском земли и живого мяса. Поэтому я предлагаю тост, как пили наши предки - за веру, царя и отечество.
- Так… антисоветчина, - жалобно глянул на неё Палыч.
- Бывшая, - поправила его Голованова, - Такой статьи сейчас нет.
- Поймала, Николавна, поймала, - от уважения перешёл на ты Палыч.
*
Выпили за Отечество. С верой и Царём
Мо сделала малюсенький глоточек и пыталась на коленке включить дозиметр.
И ничего у неё не получалось.
Головина и это заметила.
*
- Что-то Мо у нас какая–то загадочная? - спросила Головина.
- Вот любит она свою Америку, - непонятно к чему, жуя, сказал Палыч - Любишь, Мо?
- Нет, - ответила Мотто и поняла, что с дозиметром придётся повременить.
- Вот зачем тогда бирюльки по лицу развешала? – спросил Палыч, смягчённый уже двумя рюмками.
- А при чём тут Америка? – не поняла Мотто.
- А при том. Всё дерьмо оттуда, - объяснил Палыч.
- Палыч… за столом, - укоризненно попросила Броня.
- Так не у меня ж развешано, - показал на своё лицо Палыч.
- И он во многом прав, - смягчила тему Головина, - Страна, где пиво пьют почему-то, исключительно из горлышек и из банок.
- Я в детстве увидела фильм о Хиросиме… - начала Мотто…
*
Хроника 1945-го.
Летящий самолёт…
Отделяется бомба…
Ядерный взрыв…
*
Мотто:
- Может, это часть крови моей японской говорит во мне, но Америки для меня не существует. Есть континент - земля, реки, горы. Люди. А страны такой - Америки – нет.
- Это тоже - неграмотно, - поправил Палыч.
- А как грамотно? – спросила Головина.
- Америка есть, - с некоторым сожалением напомнил Палыч, - Но грамотно – чтобы над Америкой развевался российский флаг.
- Оккупант, - игриво сказала Броня, в очередной раз показав перстень.
- Ну ладно, - уступил Палыч, - Пусть будет - хохляцкий.
- Пока, - уточнила Головина, подыгрывая Палычу.
*
Мо жестами спросила у Головиной разрешения выйти.
Головина показала - где.
Мотов встала из-за стола и вышла.
Пошла коридором, нашла и зашла в туалет.
*
Закрылась и стала разбираться с дозиметром.
*
За столом, к величественному и кислому неудовольствию Брони, доминировал Палыч, обращаясь в основном к Головиной:
- Это ваша Новодворская, таких как я, зовёт - кговавая гэбня. И я этим горжусь.
Головина:
- Я сдержанно относилась к Валерии Новодворской, Царствие ей небесное, хотя она туда вряд ли попала, но кровушки-то вы выпустили из народа. Выпустили. Признайте.
- Так - кто начал-то! - возмутился Палыч.
- А вот тут вы правы, – непонятно с чем согласилась Головина.
- Палыч, смени тему, – посоветовала Броня.
Но воодушевлённый пониманием и двумя рюмками за родину, Палыч начал вовсю развивать:
- Вот - историю новую написали . В каждой школе теперь своя история России. Но это ж не история – это дэза какая-то. Это де-зин-фор-мация!
- И тут вы правы. Тут вы правы, - опять согласилась Головина, - Но кровушки-то вы пустили, ох пустили. Согласитесь.
- Мы родине служили, а не кровь пускали.
*
Мотто в туалете никак не могла сладить с дозиметром.
*
За столом.
- Вот ты говоришь, Николавна, большой террор! – говорил Палыч, - Да - ты семнадцать лет отмотала - тебе не сладко там пришлось. Но вот ты послушай историю… давно дело было… наши аналитики вычислили – крот в ВВС – утечка информации. Год мы его вычисляли. Год! Он все наши тайны по ВВС сдал американцам. А знаешь, Николавна - кто был? Думаешь генерал штабной? Нет! Младший научный сотрудник. В НИИ сидел – и мышкой книжки грыз. Но - доступ у него был. А ВВС наши потом все шифры, да коды меняли, Вот, сколько ему за это дать?
- А сколько дали? – поинтересовалась Броня.
- Какой там дали!... какой суд! Чтоб гостайны выдавать! Какой суд-то!
- Да как же без суда? – возмутилась Броня.
- Да так. Он сам. Под поезд попал.
- С Лубянки? Под поезд? - уточнила Головина, - И с каких пор там поезда ходят?
- Не, - сморщился Палыч, - Его выпустили. И он под поезд попал. Ты вот скажи мне, Николавна, ты народная артистка – я кговавая гэбня, а?
*
И тут вернулась Мотто.
И все почему-то замолчали и посмотрели на неё.
Она встала в проёме двери с мрачным лицом и вдруг сказала, громко, резко, приказным тоном:
- Так! Подъём! Все - быстро отсюда!
- Попугая поймала? – весело спросил Палыч.
- Это ещё что за штучки! – вскочила, но сделала вид, что подивилась Броня.
- Вы неважно себя чувствуете, голубушка? – вежливо поинтересовалась хозяйка у Мотто.
- Да я-то как раз - ничего. А вот вы... Ронин… - Мотто показала ему счётчик, – В спальне - дозиметр - зашкаливает.
*
продолжение следует…
http://www.proza.ru/2016/12/10/199